– Как же ты так умудрилась, Аля? – тихо спросило белобрысое искушение и нежно погладило кончиками пальцев мое колено.
«Не смей!» – хотелось закричать мне, потому что и без его поглаживаний мое дыхание сбилось, при чем вовсе не от бега, а сердце застучало в ускоренном ритме. Ну почему я на него реагирую, словно на вирус гриппа!
– Ничего страшного, – пришлось выдавить из себя улыбку, – просто споткнулась. Спасибо вам, тангир Элвэ, за помощь. Дальше я сама могу о себе позаботиться.
Видимо, «леденец» хотел еще что-то мне сказать, но в этот момент рядом плюхнулась запыхавшаяся Хунька и ему пришлось обойтись нейтральным:
– Я закончу то, что начал.
– Алька, как же тебя угораздило? – обеспокоенно воскликнула подруга, когда отдышалась и перевела дыхание, – нужно же смотреть под ноги, а не на инопланетных красавцев! Понимаю, как велик здесь выбор для нас, свободных женщин! Сама чуть шею не свернула! Но не все же сразу, присматривайся постепенно.
Мне хотелось завыть от отчаянья. Сжав зубы, метнула на подругу гневный взгляд. Лучше бы ты и дальше не могла отдышаться, Хунечка!!! Лицо «леденца» вмиг стало жестким и злым, он прищурил глаза, а губы искривил в презрительной, надменной усмешке и пальцы с моего колена убрал. Скорее даже одернул, как от прокаженной. А Фархунда, не заметив нашей реакции продолжила:
– Хотя, если бы я точно знала, что меня будет носить на руках такой красавчик, сама бы грохнулась, – и она кокетливо похлопала ресницами, томно взирая на тангира.
– Как вы позволяете себе разговаривать с офицером, курсант! – белобрысый рявкнул на Хуньку так, что мы обе подскочили, вытянувшись в струнку. Разбитая коленка саднила и кровь предательской струйкой потекла на голень. Тангир как-то растерянно посмотрел на красную дорожку, оставленную стекающей каплей на моей коже и пыл его угас.
– Сядьте, Верник, – устало отмахнулся он, – а вы, курсант, – обратился уже к Хуньке, – запомните, для всех вас я тангир Элвэ. Доходчиво?
– Более чем… – выдохнула, побледневшая Хунька, – разрешите сесть, тангир Элвэ!
– Садитесь! – не стал возражать эленмарец.
Подошел всунь с аптечкой и стерев с моей ноги кровь, «леденец» бережно наклеил на ранку заживляющий пластырь, чуть дольше, чем нужно задержав на коленке руки. Когда он их, наконец, убрал, я выдохнула от облегчения.
– Благодарю за оказанную помощь, тангир Элвэ! – громко по-армейски поблагодарила я, а он поморщился. Что ему не понравилось? Сам же сказал так его называть, хотя я бы предпочла мил… Да, никак бы не предпочла! Пусть держится подальше, исчадье белобрысое!
А дальше случилась неожиданность. Вспыхнул лифтовый переход и Куси-бао нервно поежился, заставив нас с Хунькой обернуться. В нашу сторону направлялся тангир Стшарсси собственной персоной. Его форма прибывала в идеальном порядке, все металлические нашивки блестели, сапоги были настолько начищены, что сияли при каждом шаге, а в руках… в руках тентуриец держал пышный букет диковинных цветов, мне таких и видеть-то не приходилось. Куси-бао, при виде нарядного тангира и флоры в его руках, сменил черный цвет кожи на бледно сероватый и малодушно спрятался за спину «леденца». Я поймала насмешливый Хунькин взгляд и душа не выдержала – мы обе хором сдавленно хихикнули, вызвав удивленный взгляд эленмарца.
– Ой, ну комедия… – едва слышно прошептала Хунька.
– Ты о чем? – так же тихо спросила я.
– У него тентурийские розы… – почти одними губами сказала подруга, будто бы мне это о чем-то говорило. Но знать все же хотелось.
– И что? – нетерпеливо допытывалась я.
– Их жених своей невесте дарит, когда предложение делает – тентурийская традиция, – выдавила Хунька и снова фыркнула от душившего ее смеха.
А я бы и рада посмеяться, но сейчас, смотря в злое-презлое лицо эленмарца, отчетливо понимала, что не только Хуня знает о предназначении тентурийских роз. О них знал и тангир Элвэ, причем с всунем Куси-бао он этот букет никак не соотносил и с Хунькой не соотносил тоже, хотя, на мой взгляд, зря. Это же очень логично если тентуриец сделает предложение землянке с тентурийской кровью. Но эленмарец яростно переводил взгляд с меня на тангира Стшарсси, еще немножко и у него пар из ноздрей повалит от негодования. Да, чего он, вообще, ко мне прицепился!
Надо сказать, что тентурийский тангир, увидев жмущегося за спиной «леденца» всуня, тоже обрадовался не сильно, точнее – его глаза медленно наливались кровью, а свободная от букета рука сжалась в кулак. Нас с Хунькой Шенг Стшарсси тоже в расчет почему-то не брал, даже как-то обидно стало за женский пол в целом. Подойдя к нам, он метнул гневный взгляд на эленмарца и ни к кому конкретно не обращаясь поздоровался.
– Приветствую вас! – ему в ответ сдержанно кивнули Элвэ и Куси-бао, на последнего было жалко смотреть. Несчастный влаппи, опустив вниз глаза, готовился к самому худшему – к позору!
– Здравия желаем, тангир Стшарсси! – подскочили со скамейки мы с Фархундой, вытянувшись по стойке «смирно». Кстати, колено уже почти не беспокоило. Было заметно, что земное приветствие тентурийцу понравилось.
– Доброе утро, курсанты! – улыбнулся он нам, – можете быть свободны, – продолжил Стшарсси следом, вызвав недоумение у эленмарца, разочарование у нас и новый приступ паники у бедолаги-всуня.
Ага, вот прямо сейчас! Освободились мы! Да тут сейчас самое интересное начнется. Нет, ну мы, конечно, отошли… недалеко… к соседней скамье и плюхнулись, устремив весь наш слух в сторону трех, недалеко стоящих офицеров. В этот момент к нам присоединились запыхавшиеся Стас и Жорик.
– Что здесь происходит? – уточнил Погодин, окинув взглядом офицерскую композицию.
– Не мешай, – отмахнулась Хунька, – свадьба у нас!
– Кто же… кто же… – вмешался Селедкин.
– Кто-кто? Да, Хунька, наверное, ухажера себе инопланетного нашла, – привычно откликнулся Стасик.
– Кто же… кто жених? – все-таки закончил Жоффрей.
– Лучше бы кто невеста спросили, – ответила я, – а невеста у нас, ребята, вон та полуобморочная тушка влаппи.
– Тентуриец-то раза в три похлипше будет. И как оно у них все сладится? – как-то озадаченно прокомментировал Погодин, смерив обе фигурки брачующихся взглядом, – а чего там эленмарец делает? Его свечку держать пригласили что ли?
– Стас, помолчи! Дай, послушать! – рыкнула на него Хунька.
А буквально в нескольких шагах от нас развертывалось неописуемое зрелище.
– Тангир Элвэ, – представился эленмарец, – куратор, вверенного мне экспериментального курса Нова-1.
– Тангир Стшарсси, – отозвался тентуриец продолжая сверлить «леденца» гневным взглядом, – заместитель легара по работе с личным составом. Что здесь происходит?
Несчастный всунь от безысходности тщетно продолжал прятаться за хоть и широкой но явно недостаточно спиной эленмарца.
– А что здесь происходит? – спросил ничего не понимающий Элвэ, – утренняя тренировка личного состава. Все по графику, согласно учебным планам Академии.
– Это теперь так называется? – с ненавистью прошипел тентуриец.
– Вы чем-то не довольны? – выпрямив и без того ровную спину, спросил эльф.
– Я не просто недоволен – я взбешен! – заорал Шенг Стшарсси, – и это на виду у всего личного состава, в разгар тренировки!
– Да, в чем вы меня обвиняете, тангир? – «леденец» начал раздражаться, – курсант получил травму, я оказал первую помощь.
– Курсант? – стушевался ревнивец, нервно озираясь по сторонам.
– Да, курсант Верник упала во время пробежки, повредив колено, – доложил белобрысый, – а что, есть предписание запрещающее мне оказывать первую помощь?
– Нет. Вы поступили верно, тангир! – Стшарсси заметно успокоился и бросил взгляд полный страсти на прячущегося Куси-бао, при этом закусив нижнюю губу, а так как гигант стоял за эленмарцем, то Дарин Элвэ просто онемел от удивления, смешно выпучив свои бирюзовые глаза.
А мы… а мы тихо ржали в сторонке, утирая, слезы.
– Хуня, – всхлипывала я, – жалко же их. Может у тебя противоядие имеется?
– Зло должно быть наказано, Алька! Неделя – не меньше! – Фархунда была непреклонна.
– Нессы… Нессы… – заговорил Жорка.
– Да не боится она! Алька у нас смелая, – привычно поправил невпопад Стас.
– Ннеее сссыпь ей сссоль на раны, Хуня, – все же закончит Селедкин и мы снова не смогли удержаться от смеха.
– Что у вас с лицом, тангир Стшарсси? – тем временем отмер эльф.
– А что с ним? – невозмутимо ответил влюбленный тентуриец, – просто я очень рад! Я безмерно счастлив, увидеть дорогого мне человека.
Эленмарец поперхнулся рвущейся с языка фразой, потом задумался и, видимо, понял, что он сам никак не может быть тем дорогим для Стшарсси человеком. Тогда «леденец» медленно развернулся и увидел то, что видели все мы – огромный влаппи смущенно ковырял покрытие стадиона носком массивного ботинка. Эльфа озарила догадка и лицо у него стало такое… такое… в общем, интересное лицо, загадочное и улыбку он сдерживал старательно.
– Так это к вам, всунь Куси-бао? – приподнял красиво-изогнутые брови Элвэ, кивнув на тентурийца.
А всунь… Нет, ну мне его в ту минуту было искренне жаль, потому что его взгляд при слове «всунь» слетевшего с мужского языка устремился к Погодину, который пыжился, но геройски не смеялся, потом Куси-бао затравленно взглянул на подступающего с манящей улыбкой Стшарсси и уже затем, глубоко выдохнув, поднял глаза на эльфа.
– Это недоразумение, – ответил он тихо.
– Я недоразумение? – нахохлился тентуриец, – как же так, малыш…
– Хмм, малыш? – переспросил «леденец», смерив взлядом внушительную фигуру влаппи, и на его губах заиграла лукавая улыбка, – а цветы, надо полагать, вам?
– Я не имею у этому ни малейшего отношения! – испуганно воскликнул влаппи, попятившись назад.
– Тангир Стшарсси, потрудитесь объяснить, что здесь происходит? – эльф перевел вопросительный взгляд на тентурийца.
– Когда говорят чувства, разум молчит, – выдохнул влюбленный, любуясь огромной фигурой Куси-бао.