– От Copгa тоже стоит держаться подальше! – выпалил он.
– Мои отношения с легаром вас не касаются, – отчеканила я, – разрешите идти, у меня завтрак стынет.
– Идите, курсант, – устало выдохнул эльф. Может не стоит его так мучить и все же сказать, что Сорг мой родственник? Нееет! Во-первых, это не моя тайна, в любом случае нужно ждать прапрабабушку, а во-вторых, да, просто, увлекательно наблюдать, как понравившийся мужчина спасает меня от моего же собственного прапрадеда.
– Хорошего дня вам, тангир Элвэ, – попрощалась я.
– Еще увидимся. Через час у вашего курса вводный инструктаж.
Кивнув «леденцу», поспешила к друзьям, которые уже давно смотрели на меня и эльфов.
– И чего от тебя хотел этот… который на Феклушу похож? – буркнула Хунька.
– Сама не поняла, – улыбнулась я подруге, – познакомиться, наверное, но грозный тангир Элвэ предостерег, чтобы землянки держались от эленмарцев подальше, чревато разбитыми сердцами.
– Это пусть они держатся от нас подальше, – хмыкнула подруга, – тоже мне, Казановы инопланетные. Да какой землянке нужен потасканный секонд-хенд, пусть даже в такой симпатичной, как у Феклуши упаковке?
– А мне ксури нравятся, – усмехнулся Погодин, – есть в них что-то удивительное.
– Конечно есть, у них звезда во лбу горит, – согласилась я, вспоминая дикторшу.
– Но тебе эти звезды не светят, Стасик, ксури – лесбиянки, – подтвердила Хунька.
– Каааака… каааака… – Селедкин замер, уставившись куда-то нам с Фархундой за спины.
– И вовсе не кака, – возразил Погодин, – очень даже ничего Мальвиночка и, кажется, с нашего курса.
– Каааакааая девушка, – восхищенно выдохнул наш Жорик. Наш Жорик! Вот так, о девушке? Мы мгновенно обернулись, ища предмет его вздохов.
Лавируя между столиками, шла наша соседка – астерийка Айа Като. А ведь и правда, на Мальвину похожа, только волосы больше синие, а не голубые, зато ее трогательная хрупкая красота очаровывала. И двигалась девушка так легко, так грациозно, словно не шла, а парила в нескольких сантиметрах от пола. Хуня помахала ей рукой, приглашая за наш столик. Айа увидела, улыбнулась и уже направилась к нам, как сбоку на нее налетел огромный мужчина с такими же синими, как у астерийки волосами. Поднос выпал у девушки из рук, залив содержимым брючину сбившего ее астерийца.
– Ты что, глаза дома забыла, женщина! – зло прошипел он, – посмотри, что наделала, неповоротливая тиякля!
– Простите, – бледнея, прошептала девушка.
– Мне твое простите на полку в отсеке положить, нерадивая ска? – продолжал отчитывать ее синеволосый громила, – как твое имя?
Девушка испуганно молчала, нервно закусив губу.
– Лучше сама скажи, потому что я все равно узнаю и занесу твой проступок в общую базу избранниц, – сощурился мужчина.
– Айа Като, фаэр, – астерийка склонила голову, – я сама вычищу вашу форму и все исправлю. Не делайте этого, умоляю.
– Като… – ухмыляясь произнес незнакомец, – такая уважаемая семья и воспитала такую нерадивую самку…
По бледным щекам девушки уже катились бисеринки слез, а огромный астериец продолжал при всех оскорблять ее. запугивая какой-то базой избранниц. Он бы и дальше отчитывал Айю, но в этот момент его резко развернули.
– А ну, извинись перед девушкой? – рядом с синеволосым стоял наш Жорка и грозно взирал на скандалиста. И куда только его заикание делось! Плечи расправились, глаза горели огнем. Он даже стал выглядеть как-то внушительнее, излучал ту силу, с которой невозможно было не считаться.
– Что тебе за дело до этой астерийской самки? – зло прошипел синеволосый, но на шаг от девушки отступил.
– Извинись, я сказал! – настаивал Жорка, сжав руки в кулаки.
– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Айа, смотря на Селедкина наполненными слезами, синими глазищами, – будет только хуже.
– И ты даже не представляешь насколько, жалкая ска! – пыхтел разгоряченный обидчик, – ты станешь посмешищем и позором семьи Като.
– Заткнись! – грозно приказал ему Жорка и, как не странно, астериец утих. Селедкин взял руки девушки в свои и, нежно взглянув на нее, спросил, – почему ты позволяешь ему так с собой общаться?
– Он может написать о моем промахе в общеастерийскую базу избранниц и тогда меня никогда не возьмут замуж,
– тихо ответила она, – а незамужняя девушка – это позор для семьи.
– Вот именно! – самодовольно ухмыльнулся астериец, – после того, как я опишу все твои промахи, даже не смотря на то, что ты Като, сможешь рассчитывать лишь на место десятой, а то и пятнадцатой жены и то захудалого рода.
– Я сказал тебе заткнуться! – рявкнул Жорка и синеволосый зло оскалился.
– Да кто ты такой, чтобы диктовать мне, отпрыску рода Вурса, что делать! – воскликнул он и двинулся в сторону Селедкина. Надо сказать, фигура астерийца была габаритнее Жоркиной. Они смотрелись, как мощный дуб и изящный клен рядом. Волнуясь за друга, мы все трое медленно вставали из-за столика, готовые в любую минуту прийти на помощь.
– Я Жоффрей Селедкин, – гордо заявил наш герой и добавил, – гражданин Земли.
И вот тут мы поняли, что честь нашей планеты ну никак пострадать не должна, ибо сейчас на этом месте будет решаться судьба всех землян, которых приведет извилистая тропка судьбы в ВЗА. И мы поспешили, встав за спиной Селедкина, как поддержка и живой щит. За спиной астерийца тоже выросли несколько внушительных синеволосых, но Жорка не дрогнул, прямо глядя в голубые глаза противника. Вокруг собралась толпа курсантов, с любопытством взирающих на стычку.
– Да я тебя по полу размажу! – прошипел отпрыск рода Вурса и кинулся на нашего Жорика.
Мы затаили дыхание, нервничая и переживая, как оказалось зря. Селедкин отклонился чуть в сторону, уходя от нападения, а затем, развернувшись, вкладывая в удар весь вес своего тела, заехал громиле в челюсть. Астериец с удивленным выражением лица осел на пол.
– Не стоит недооценивать противника. У нас когда-то говорили: «Кто с мечем к нам придет, от меча и погибнет», – бросил ему Жорка, – извинись перед девушкой!
– Извини… – едва слышно прошипел астериец, тщетно пытающийся подняться.
– Не слышу! – грозно сказал воитель-Селедкин.
– Извини! – громче произнес Вурса.
– И близко к этой девушке не подходи больше, ясно? – недобро прищурился Жоффрей.
– Да, к ней не только я теперь, к ней ни один уважающий себя астериец не подойдет, – тяжело поднимаясь сказал побежденный, а Айа всхлипнула, закрыв лицо руками.
Жорка сделал пару шагов к Вурсе, но тот попятившись ринулся из столовой. У нас отлегло от сердца, земляне отстояли свое право на уважение. Собравшийся народ начал потихоньку рассасываться, только астерийцы все еще стояли и неприязненно косились на девушку, словно на испорченный кусок мяса.
– Не плачь, – успокаивал ее Жорка, – может я сделал, что-то не так, но у нас не принято обижать девушек.
– Ты все… все сделал не так! – выдохнула Айа, смахивая рукавом слезы, – теперь меня никто не возьмет даже последней женой. Семья Като навеки опозорена и виной тому я.
– Да что же у ваших мужчин глаз нет? – воскликнул Жорка.
– Ты не понимаешь, – покачала головой «мальвина», – не берут в жены тех, у кого репутация скандальная. А я явилась причиной конфликта, в котором пострадал наследник рода Вурса.
– Если он к тебе еще хоть раз подойдет, то еще не так пострадает, – выдохнул Селедкин.
– Да какая теперь разница, – совсем сникла Айа, – все равно на мне теперь никто никогда не женится.
– Я женюсь, – выпалил Жорка.
– Правда? – у астерийки в момент высохли глаза.
– Правда, – подтвердил наш герой.
– И я буду в числе первых жен? – с надеждой спросила Айа, а окружающие астерийцы смотрели на все это с любопытством. Их взгляды на девушку теперь были скорее уважительными.
– Ты будешь единственная! – усмехнулся Жорка.
– И я смогу носить всего одно наду и плести косы? – все еще не верила она.
– Ты можешь плести все что угодно, для землян это не имеет значения, – выдохнул счастливый Селедкин, а лицо астерийки озарила улыбка.
– Поймал Иван-царевич Василису Прекрасную и давай на ней жениться, – философски изрек Погодин, – Жорик, я, конечно, понимаю твои чувства, но любовью сыт не будешь. У тебя невеста от голода помрет, если ты продолжишь на нее пялиться.
Стас и Жоффрей помогли собрать упавшее на поднос, сбросили все в утилизатор и, подхватив Айю с двух сторон под руки, направились к пищевым автоматам. Слезы на глазах девушки давно просохли, и она робко улыбалась Погодину, а на Следедкина смотрела со смесью восхищения и фанатичного обожания.
– Кажется мы пристроили Жорика в хорошие руки, – задумчиво произнесла я, глядя вслед троице.
– Да он сам пристроился, – отмахнулась Хунька, – это же надо! В кабалу брака, во цвете лет!
Астерийцы, все еще толпившиеся вокруг, услышав слова подруги, рассмеялись, что ей крайне не понравилось.
– Ну и чего вылупились? – огрызнулась на астерийцев Хуня, – прошляпили девушку. Теперь она землянка и ваши гаремные замашки ей до светодиода! Хоть всю базу испишите.
– Хуня… – тихо прошептала я, оттаскивая задиру за наш столик, – нам межрасовый конфликт ни к чему. Итак по уши влипли, по всем фронтам.
– Так отбились же… – она непонимающе захлопала глазами.
– Грядут новые неприятности, – подмигнула ей.
– О чем ты, Верник? Мне твой нервный тик только о проблемах с психикой говорит. Можешь сказать прямо, без подмигиваний?
– Прямо так прямо. Позвольте вашу ручку? – усмехнулась я. Фархунда вложила свою ладонь в мою.
– Да-да! Погадай мне, всю правду расскажи! – подыгрывая мне, пропела подруга.
– Ждут тебя, девонька, приключения на пятую точку, – заговорщицким шепотом вещала я, посматривая на ее руку.
– Тоже мне, гадалка! – хмыкнула она, забирая у меня конечность, – а когда они меня не ждали, приключения эти? Им там с моего рождения медом намазано.
– Анатомически это, конечно, неверно, но медом так медом, – не стала с ней спорить, – Хунь, я тебя очень прошу, держись подальше от брата нашей Анвен!