– На занятиях нужно слушать преподавателя, а не витать в облаках, – почему-то совсем недобро бросил мне тангир, а две варгини с соседнего ряда неприятно захихикали. Стало стыдно, потому что все сидели и смотрели, а ответить мне было нечего. Совсем. Вот что я ему сделала? – сядьте на место, курсант.
Дальше слушала уже внимательно, но кроме общих и организационных вопросов эльф больше ни о чем не говорил, и даже его голос стал менее привлекательным. Ясно одно – занятия начинаются завтра, дисциплина железная, наказания – отстранение от полетов и лишение увольнений. Сидеть в летучей академии безвылазно? Ни-за-что! Отчислений не бывает, бывают вахты на кухне, в архивах и хранилищах, а за серьезные проступки карцер. Интересно, как бы нас наказали за тентурийца?
Инструктаж окончился, к тангиру Элвэ у, пусть и не многочисленной, но женской части нашего курса оказалось очень много вопросов, и под шумок, я потащила Хуньку к нашему отсеку.
– Верник! Что ты творишь? – брыкалась она, – у меня несколько серьезнейших вопросов к нашему куратору!
– Там и без тебя задавальщиц больше, чем вопросов, – ответила, продолжая тянуть ее на буксире.
– Еще бы! Ты же сама с него глаз не сводила! – усмехнулась Хунька.
– Нужен он мне больно! Я о кораблях апаньяр мечтала! Как думаешь, полетаем?
– Конечно, – серьезно согласилась подруга, – Аль, они землян сюда зачем позвали, как ты думаешь?
– Ну… – задумалась я, – как расу, входящую в Коалицию.
– Ерунда все это! – заявила она, – мы мыслим нестандартно, не так как они. Мы когда на красный смотрим – видим и розовый, и алый, и оранжевый, и даже бордовый, а они только красный.
– Это ты сейчас сказала, что они все недалекие, да? – рассмеялась я.
– Ну, не в буквальном смысле. Нет, я не говорю, что они безнадежны. Можно, в конце концов, и корову на коньках научить кататься, там главное лезвие правильное подобрать. Вот и к инопланетянам этим, к каждому виду – свое лезвие.
– Эх, Хуня, – вздохнула я, – не любую корову на коньки поставишь. Копыта разъедутся и все…
– И что будет? – спросила подруга.
– Что-что… Стейк… свежемороженный! Иная корова живой нужна, и, желательно, не травмированной.
– Колись, Верник, запала на эльфийского тангира? – подозрительно сощурилась Хуня.
– А толку-то? Они, понимаешь, с инопланетянками только романы крутят, а женятся исключительно на своих, – тяжко выдохнула я.
– Ну, наконец-то! – всплеснула руками Фархунда, – оттаяла снежная королева! Верник, я тебя с детства знаю, еще с того момента, как ты меня лопаткой по лбу ударила!
– Потому что ты песка мне в глаза насыпала, – попыталась оправдаться.
– Это к делу не относится, – невозмутимо продолжила она, – так вот за все эти тяжелые годы рядом с тобой, я, вообще, первый раз вижу, чтобы ты на мужика слюни пускала.
– Я не пускала слюни!
– Ну не слюни, ну не пускала, но ведь запала! – что тут скажешь… – Ага! Молчишь! Я так и знала, что эльф тебе приглянулся. Надо брать! Точно тебе говорю! Намеки излишни! Вон Жорик не растерялся, сейчас свою «мальвину» таскает за клешню по всей Академии, а ты чем хуже?
– Хуня, он эленмарец! – в который раз попыталась объяснить ей положение вещей.
– Ну и что? – продолжала недоумевать она, – если эленмарец, то что, у него каких-то важных частей тела не хватает? Так сейчас медицина вперед шагнула – пришьют, нарастят и будет тебе счастье с большой буквы «С»!
– Хунь, я просто на время не хочу. Мне любовь нужна.
– Ну так упаковывай свой «леденец на палочке» и забирай навсегда. Он же с тебя тоже глаз не сводит…
– «Леденцу» двадцать лет осталось на свободе гулять, потом окрутят с какой-нибудь эленмаркой!
– А ты откуда знаешь? – прищурилась Хунька.
– Подслушала в кабинете деда. Кстати, «леденец» думает, что мы с Соргом того..
– Того? – в желтых глазах зажглось любопытство, – того – это, как раз не кстати, Верник! Надо рассказать ему, что вы родственники и ты почти эленмарка… – Хуня хитро улыбнулась, – а вот это уже кстати!!!
– Пока ба и Сорг не разберутся в своих отношениях – это секрет.
– Любишь ты себе жизнь усложнять, – закатила глаза подруга.
– И потом он меня целующуюся с Истарховым видел…
– Что? – вылупила свои глазищи Хунька, – Алька, мы всего второй день здесь! Ты когда уже успела?
– Сегодня, когда из столовой шла. Он меня насильно поцеловал, а «леденец» увидел и обвинил в разврате.
– А ты?
– А что я? Одному врезала, другому высказала и ушла вас ждать.
– Так это тангир Истархову фонарь повесил! – кажется, в голове у Хуни сложился пазл, – говорила же – эльф точно неровно дышит тебе.
– Хуня! – взмолилась я.
– Что Хуня? Скажи мне, он тебе нравится?
– Ну… – у меня вышла заминка с признанием.
– Да или нет? – не отставала она.
– Да! – рыкнула я.
– Значит будем приручать постепенно, а дальше видно будет!
Так, за девичьими разговорами мы дошли до нашего отсека, а войдя замерли с открытыми ртами. В гостиной на креслах сидели Фингорм и Феокл. Они мирно беседовали и… Эльф клеил эльфийские уши андроиду!!!
– Аль, ты видишь то же, что и я? – прошептала мне Хуня.
– А что ты видишь? – почему-то тоже шепотом спросила я.
– Девочки, – улыбнулся Фигорм, – что же вы там стоите? Проходите!
– Спасибо, – ухмыльнулась я, протискиваясь мимо застывшей подруги в отсек. Судя по напряженному дыханию, Хуня копила силы!
– Прячься, – пришлось предупредить эльфа, который в этот момент клеил второе ухо.
– Вулкан? – тихо спросил Фингорм, лукаво улыбаясь.
– Хуже… Армагидец!
– Кто? – удивился он.
– Узнаешь… – и я скользнула на безопасное от ожидаемых действий расстояние.
– Это что же ты, паразит, делаешь? – совсем по земному заявила Хунька, уперев руки в бока и шагая к эльфу, – это же кто научил тебя чужое имущество портить? А?
– Да не портил я! – стушевался эльф, – это тюнинг! Акклиматизация андроида под новое место пребывания.
– Акклиматизация? Тюнинг? – недобро переспросила подруга, надвигаясь, как снежная лавина. Очень злая, разъяренная лавина.
– По-моему, хорошо вышло, – радостно сообщил эленмарский самоубийца, приподнимая светлые локоны Феклуши и демонстрируя быку красную тряпку, а именно – биомассовые, острые кончики ушей, прочно посаженные на крумулянский вечный клей.
– Хорошо вышло? – вопила Хунька. Собственная речь ей от негодования отказала, и она могла только повторять слова эльфа, захлебываясь злостью.
– Конечно, – заверил ее Фингорм, – ровненько, надежно и как настоящие. Не отличишь же!
С этими словами, он встал с кресла, приподняв свои волосы, спадавшие золотым водопадом на плечи, и продемонстрировал абсолютно идентичные ушки. На мой взгляд, очень симпатичные.
– Ты испортил моего эксклюзивного андроида! – заорала на эленмарца подруга, почти вплотную подойдя к нему.
Смотрелись они странно. Невысокая очень разгневанная Хуня, едва доставала макушкой до груди белобрысого, и ей все время приходилось задирать голову, выплескивая на него очередную порцию обвинений. А Фингорм улыбался и смотрел на нее со снисхождением и… нежностью.
– Тише, – мягко попросил эльф, – ты же в прошлый раз меня заверила, что модель типовая и не особо ценная, что у вас с такой внешностью просто каждый второй андроид ходит. Это воплощение дизайнерской идеи в потоковом производстве, а вовсе не девичьи грезы о прекрасном, не побоюсь этого слова, во всех отношениях мужчины.
– Да, какая тебе, вообще, разница? – буйствовала подруга, – ты целенаправленно испортил мое имущество!
– Я лишь сделал его еще прекраснее. Теперь модель грек-2427 совсем соответствует идеалу, – все также спокойно, со смехом в голосе, причем самом обычном голосе, без тени этих их вибрирующих ноток, сказал Фингорм, – вообще, не пойму, чем ты не довольна? Я столько сил потратил, клей добыл, уши сделал в мастерской, между прочим, точную копию настоящих, усовершенствовал робота, приблизив его облик к идеалу, а вместо благодарности получил…
И эльф наигранно обиженно поджал свои пухлые губы. Я наблюдала все это с улыбкой на лице, зная, как на самом деле сердится Хуня. Если бы все было всерьез, то эленмарца сейчас пришлось собирать по кусочкам.
– Ты еще заплачь! – буркнула Фархунда и повернулась к андроиду, – а ты, болванка биомассовая, как ты допустил такое? Я же оставила тебя, в надежде на твою сознательность и преданность.
– Хозяин лишь немного улучшил мои внешние данные, – отчитался Феклуша… голосом Фингорма.
– Хозяин? – Хунька с силой толкнула в грудь эльфа, отчего он снова свалился в уютное кресло, – ты перепрограммировал моего робота?
– Разумеется, – уже откровенно смеясь заявил белобрысый Беллим, – должен же я был себя обезопасить!
– Да что тебе угрожало-то, верзиле эленмарской?
– Как что? Я совершенно серьезно собираюсь за тобой приударить, а для этого нужно втереться в доверие ко всему твоему окружению. Феокла я перепрограммировал, подруге твоей я уже нравлюсь, – при этом он взглянул на улыбающуюся меня, – с остальными проблем не будет. А внешность слегка подкорректировал, это чтобы ты ни на секунду про меня не забывала, даже когда…
Договорить он не успел, на его счастье! Хунька бешенной тигрицей кинулась на него, но вот ударить не успела. Молниеносно подскочив с кресла эльф заключил подругу в объятья и страстно поцеловал, сминая ее губы. Она все еще брыкалась, но эленмарец прочно удерживал и вскоре Хуня прекратила тщетные попытки вырваться и как-то обмякла, а потом и вовсе обняла белобрысого, страстно целуя в ответ.
– Пойдем, Феклуша, – тихо позвала я ушастого андроида, – мне кажется, тут и без нас разберутся.
В конце концов, кто я такая, чтобы мешать кому-то совершать свои ошибки. Хуня ведь все знает об эленмарцах и сделала свой собственный выбор.
Но выйти мы с Феоклом не успели. Вздохи за нашими спинами стихли, потом послышался звук пощечины. А потом…