– Ты называла нас «кораблики», Алевтина Верник, – ответил голос в моей голове. Рехнуться можно.
– Так вы живые и разумные?
– Мы созданы из живой материи, искусственным путем, но способны развиваться и поддерживать то, что вы называете жизнью, самостоятельно. Разум – очень широкое понятие. Организмы, подобные моему могут думать и принимать решения в критических ситуациях, когда существует угроза жизни.
– Чьей?
– Жизни того, кого мы признаем хозяином.
– Простите, вы так и не сказали, как вас зовут, – напомнила я кораблику.
– У нас нет имен, – прозвучал ответ.
– Очень жаль. У любого живого существа должно быть имя.
– Наверное, – задумался кораблик.
– Это же так приятно, когда тебя называет по имени тот, кому ты симпатизируешь, – улыбнулась я.
– Алевтина Верник мне симпатична. Назови меня по имени, – снова прозвучал голос.
– Но у вас нет имени… Как я могу назвать то, чего нет?
– Логично, – ответил заметно погрустневший голос, – а где обычно берут имя?
– Обычно его дают родители. Ну те, кто вас создал, – пыталась объяснить прописные истины. Выходило скверно.
– Наших создателей давно нет, – еще больше загрустил кораблик.
– А хотите я вам придумаю имя? – предложила я.
– Нам всем? И мне? А мне тоже? – раздался в голове хор голосов, один из которых был явно женским. Дожилась до голосов в голове, Верник! Тут валерьяночки не попьешь, тут космос.
– Могу и всем, – растерянно произнесла я.
– Имя должен давать хозяин, – весомо заявил кораблик-командир и все остальные стихли.
– Да… прямо как на Земле – хозяин и его верный пес, – не заметила, как озвучила свои мысли.
– Кто такой – пес?
– Это такое живое существо, которое хозяин заводит, чтобы рядом был тот, кто его понимает и в любую минуту выслушает. Пес – это друг, готовый всегда прийти на выручку, никогда не предаст и не бросит. Он, ради жизни хозяина, готов даже своей жизнью пожертвовать…
– Это все про нас, Алевнита Верник. Мы верные, выполняем приказы и готовы жизнь отдать за своего хозяина. Ты нам нравишься, и мы выбираем тебя, – торжественно объявил голос.
– Но вы не можете меня выбрать! – закричала я, – вы нужны Коалиции и Белиготару Соргу!
– Мы сделали выбор, Алевтина Верник. Теперь, нового хозяина изберем только после твоей смерти, – продолжал декламировать командир корабликов.
– А ну если только после смерти, то тогда… конечно… – умирать пока совсем не хотелось. Дед за это убьет! Ну кто меня с этими псами за язык тянул?
– Человек Алевтина Верник теперь будет нашей хозяйкой! – объявлял голос, его восторженно поддержали, а мне хотелось, чтобы все происходящее здесь оказалось дурным сном.
– Меня на всех не хватит! – привела я, как мне показалось, разумный довод.
– А сейчас ты выберешь нам имена, – как ни в чем не бывало продолжил кораблик. Похоже меня здесь совсем никто не слушает. – Как у вас на Земле принято называть псов?
Я застонала, и, кажется, громко… вслух…
Еще полчаса ушли на перечисление кличек собак. Мерный гул голосов в голове уже не раздражал, а шел фоном, не отвлекая от собственных мыслей. В конце концов, после долгих споров, с именами мы определились. Я обзавелась собственной сворой. Летающие собаки теперь звались: Дружок, Тузик, Полкан, Барбос и… Принцесса. У кораблей оказалось извращенное чувство юмора. Все у этих апаньяр… не как у людей.
– Хозяйка, мы ждем твоих приказаний, – сказал Полкан, он же главный кораблик.
– А как на вас апаньяр летали?
– Мы находились в режиме спячки, обычно у нас несколько иной вид.
– И когда вы его сможете принять?
– Когда пожелает хозяйка, – ответил кораблик.
– Тогда желаю, чтобы вы его приняли, – тут же отозвалась я. Эх, любопытство мое всегда впереди.
Как по волшебству, конфигурация корабликов изменилась, стала более рельефной, появились люки, едва заметные затемненные иллюминаторы.
– Ого, – восхитилась я, – вам бы еще тюнинг, чтобы один от другого отличить можно было.
– Что такое тюнинг? – спросил Полкан.
– Ну… это, индивидуальное усовершенствование корабля, в том числе и деталей интерьера, – я нашла на комме страничку с последней выставки флайкаров на Земле, – не знаю, как вам показать картинки…
– Поставь свое устройство под зеленый луч, – ответил Полкан и из его бока отделился щуп с зеленым свечением на конце.
Полагая, что хуже не будет, я послушно подставила комм. Несколько секунд ничего не происходило, а потом щуп убрался на место.
– Занятно, – сказал Полкан, – здесь есть над чем подумать.
– Сможете сделать что-то такое, чтобы человеческий глаз мог вас различать? – спросила я.
– Сможем, – уверенно ответили мне.
– А можно я вас внутри осмотрю? – не удержавшись, попросила кораблик и тут же перед входом выросли ступени, приглашая меня.
Здесь было все почти также, как в кабине обычного летательного аппарата. Четыре удобных кресла, приборная доска у каждого, бегущие огонечки и абсолютно никаких надписей.
– А как этим всем пользоваться? – озадаченно спросила, дотрагиваясь до одной из панелей.
– Инструкцию я уже сбросил на твое примитивное устройство, хозяйка, – отозвался корабль.
– Полкаша, а ты не мог бы называть меня Аля?
– Хорошо, Аля. А Полкаша мне нравится больше, чем Полкан, – раздались булькающие звуки. Это он что, так смеется? Корабль с чувством юмора это… Хотя, после выбора имени в этом, как раз, сомневаться и не приходилось.
Я продолжила осмотр, обращая внимание на мелкие детали, а кораблик давал толковые пояснения.
– Кресла могут трансформироваться в удобные лежанки. Ваша форма жизни лишком быстро утомляется, – говорил он, – мы почти все делаем сами, воспринимаем голосовые команды, а при необходимости и мысленные. Для этого пилоту необходимо надеть вон тот обруч…
В целом, через десять минут стало понятно, что с управлением таким разумным корабликом справился бы и ребенок. Облегченно вздохнув, я вышла из Полкана и… зависла я. Вокруг меня стояли тюнингованные корабли. Их апгрейд несколько озадачил, если не сказать – шокировал.
Обшивка Дружка была стилизована под богатырскую кольчугу, вокруг корпуса протянулась широкая красная полоса с символикой древних оберегов, а впереди, на кириллице надпись – «Постоим за Русь-Матушку!».
Цвет Тузика не изменился, оставшись таким же ониксово-черным, но появилась масса выступающих металлических частей, на боку красовалось изображение одной из популярных земных роковых групп, а надпись гласила: «Люди гибнут за металл».
Вдоль корпуса Барбоса, полностью выкрашенного в яркий васильковый цвет, шли три былые полосы и надпись «ADIDAS». Что это такое, я не имела ни малейшего понятия.
Вид Принцессы меня обескуражил и лишил дара речи. Над передними иллюминаторами торчали вверх загнутые, пушистые ресницы, на носу ярко-красным нарисованы объемные губы, а весь корпус выкрашен в нежный розовый цвет с крупными бело-желтыми ромашками. Надпись на корме – «Красота – страшная сила!».
Полкан, как истинный военный, был раскрашен под камуфляж, сочетающий в себе три оттенка хаки и черный, с надписью крупными золотыми буквами «Честь превыше всего!»
В общем… ступор у меня наступил полнейший.
– Что это? – выдавила из себя я, когда дар речи стал потихоньку ко мне возвращаться.
– Тюнинг! – гордо сообщил мне Полкан.
– Но я же вам такого не показывала, – жалкий писк, оказался моим.
– На той страничке, что показала ты, ничего не привлекло нашего внимания и мы изучили дополнительные.
– Дед меня точно убьет! – простонала я.
– Мы защитим свою хозяйку! – раздался хор голосов.
– Аля, – рявкнула на них, – я просила называть меня Аля!
– Хорошо, Аленька, зачем же так нервничать? – раздался мелодичный голос Принцессы и в воздухе перед ее носом материализовалось голографическое зеркало.
– ыыыы… – снова простонала я.
– Никогда еще не чувствовал себя таким бодрым, – произнес Барбос, покачивая на щупах древними гантелями. И где только взял?
– Кораблики, миленькие, – взмолилась я, – а может вы обратно того… в прежнюю форму? Ну его этот тюнинг! Прогресс никого до добра-то не доводил.
– Ёшки-мотрешки! Кокая же жизнь без брони-то ратной? – послышался бас Дружка.
– Типа того! – подтвердил Тузик-металлист.
– И лишится моего бесподобного маникюра? – завопила Принцесса, демонстрируя мне розовый перламутр на щупах, – женщина всегда должна оставаться женщиной, особенно в окружении мужчин!
Она кокетливо забулькала, а я… В общем, разозлилась я.
– Слушай мою команду! – заорала на них, – с этого момента вы поступаете на службу в Корпус Мира Международной Коалиции Наций и приписываетесь к Высшей Звездной Академии. На время несения боевой вахты выбрать простой, неброский цвет корпуса с нанесенным на него порядковым номером и эмблемой ВЗА. В свободное от боевой вахты время разрешаю вольный тюнинг. Приказы легара Белиготара Copгa исполнять как мои! Команду подобрать из курсантов экспериментального курса! Четверка: Верник, Погодин, Селедкин и… Черт!.. Хунька – летает на Полкане. Вопросы?
– А маникюрчик оставить можно? – жалобно спросила Принцесса.
– Нет! – рявкнула я, просматривая в комме страницу за страницей. Наконец, найдя нужную информацию, поднесла комм к Полкану, – Полкаш, будь так любезен, считай инфу и доведи до всего личного состава.
– Есть, мэм, – по-военному ответил кораблик и достал щуп с зеленым свечением.
– Учите Устав! Устрою тотальный опрос! – бушевала я.
– Кончай бузить! Не кипишуй, мама! – пытался меня образумить Тузик.
– А ты! – ткнула пальцем в его увешанный металлическими бляшками бок, – если не пересмотришь жаргон, то я тебе прикажу молчать вечно!
– Понял, не дурак! – примирительно откликнулся кораблик-металлист и замолчал.
Тут за моей спиной раздалось покашливание.
Глава 22
Обернувшись, я узрела картину маслом: Погодин и Селедкин в спортивной форме, а с ними зе