Мы добрались до головы, где, как я предполагал, должен была располагаться драконий аналог кабины пилота. Дверь отодвинулась в сторону. Когда я ступил на темно-бордовый ковер — сквозь который, к счастью, не было видно земли — передо мной оказались двое.
Ни один из них не был моим дедушкой. «Где же он?» — с нарастающей досадой подумал я. Бастилия, как ни странно, встала у прохода, вытянувшись по струнке и вперившись взглядом прямо перед собой.
Женщина в кабине повернулась в мою сторону.
— Государь Смедри, — произнесла она, стоя с вытянутыми по швам руками. На ней были стальные латы, по виду напоминавшие доспехи, которые мне доводилось видеть в музеях. С той разницей, что ее броня была лучше подогнана по фигуре. Сочленения между пластинами доспеха казались более гибкими, а сам металл — тоньше.
Держа под мышкой шлем, она склонила передо мной голову, явив серебристые с металлическим отливом волосы. Лицо показалось мне знакомым. Я мельком посмотрел на Бастилию, затем снова перевел взгляд на женщину.
— Вы мама Бастилии? — спросил я.
— Верно, государь Смедри, — ответила она таким же затянутым голосом, как и ее собственная броня. — Я…
— О, Алькатрас! — перебила ее незнакомая девушка. Она сидела в кресле перед приборной панелью и была одета в розовую тунику с коричневыми брюками. Именно ее лицо я увидел через Линзы Курьера — длинные, чуть вьющиеся, черные волосы, темная кожа и слегка упитанное телосложение.
— Я так рада, что ты добрался, — воскликнула она. — В какой-то момент я уже подумал, что мы тебя потеряли! А потом Бастилия увидела в воздухе луч света, и мы поняли, что это ты. И, похоже, не ошиблись!
— А ты…? — спросил я.
— Австралия Смедри! — воскликнула девушка, выпрыгивая из кресла и бросаясь ко мне, чтобы обнять. — Твоя двоюродная сестра, дурачок! Синг — мой брат.
— Гак! — воскликнул я, сдавленный в ее крепких объятиях. Мама Бастилии продолжала наблюдать, скрестив за спиной руки и стоя на манер парадной стойки «вольно».
Австралия, наконец-то, меня отпустила. На вид ей было лет шестнадцать. А еще она носила пару голубых Линз.
— Ты Окулятор! — заметил я.
— Еще бы! — ответила Австралия. — А как иначе я бы с тобой связалась? Правда, с этими Линзами я управляюсь не так уж хорошо. Ну… точнее с большинством Линз. Но неважно… так чудесно, наконец-то, тебя повстречать! Я много о тебе слышала. Ну, точнее, совсем немного. Ну ладно, всего два письма от Синга, но в них он так и сыпал комплиментами. У тебя правда Талант Всё Ломать?
Я пожал плечами.
— Так мне говорят. А у тебя какой Талант?
Австралия улыбнулась.
— Я умею выглядеть жуткой уродиной, когда просыпаюсь по утрам!
— Ого… потрясающая способность. — Я до сих пор толком не знал, как реагировать на Таланты Смедри. Обычно я даже не понимал, радуется ли собеседник такой способности или, наоборот, расстраивается.
Австралия, похоже, радовалась чему угодно. Она весело кивнула.
— Знаю. Это забавный Талант: не такой, как способностью ломать, конечно, но я умею применять его с пользой для себя. Она осмотрелась по сторонам. — Интересно, куда подевался Каз. Он тоже хотел встретиться с тобой и Бастилией.
— Еще один двоюродный брат?
— Нет, твой дядя, — объяснила Австралия. — Брат твоего отца. Он только что был здесь… Видимо, опять заплутал.
Я почуял очередной Талант.
— Он что, умеет теряться?
Австралия улыбнулась.
— Ты тоже о нем слышал!
Я покачал головой.
— Просто догадался.
— Рано или поздно он появится — так всегда бывает. В любом случае я так рада тебя видеть!
Я неуверенно кивнул.
— Государыня Смедри, — донесся сзади голос Бастилиной матери. — Не хочу показаться грубой, но разве вам не следует сосредоточиться на управлении Драгонавтом?
— Гак! — вскрикнула Австралия, прыгая обратно в кресло пилота. Она положила руку на светящийся квадрат, за которым располагалось нечто вроде стеклянной панели управления.
Я встал рядом и выглянул наружу через драконий глаз. Мы продолжали набирать высоту, и вскоре должны были подняться до уровня облаков.
— Итак, — спросил я, глядя на Бастилию. — Где же дедушка?
Бастилия, с прямой, как палка, спиной, продолжала молчать и просто смотрела вперед.
— Бастилия?
— Вам не следует к ней обращаться, государь Смедри, — вмешалась ее мать. — Здесь она лишь выполняет обязанности моего оруженосца и не заслуживает вашего внимания.
— Что еще за ерунда! Она мой друг.
Мать Бастилии оставила мою реплику без ответа, хотя в ее глазах промелькнуло едва заметное неодобрительное выражение. Она тут же замерла, как будто заметила мой испытующий взгляд.
— Оруженосец Бастилия была лишена рыцарского титула, государь Смедри, — сказала мать Бастилии. — Все свои вопросы вы должны адресовать мне, поскольку отныне именно я выполняю обязанности вашего Рыцаря Кристаллии.
«Ну здорово», — подумал я.
Следует отметить, что мать Бастилии — Драулин — вовсе не такой чопорный и скучный человек, как может показаться на первый взгляд. У меня есть надежные свидетельства, что как-то раз, лет десять тому назад, кому-то довелось услышать ее смех, хотя некоторые до сих пор утверждают, что это был всего лишь на редкость гнусный чих. К тому же время от времени ее замечали за морганием — правда, исключительно во время обеденных перерывов.
— Оруженосец Бастилия не справилась со своими обязанности, как это подобает обладателю рыцарского титула Кристаллии, — продолжила Драулин. — Она действовала в неуклюжей и постыдной манере, которая поставила под угрозы жизнь не одного, а обоих Окуляторов, находившихся под ее защитой. Она позволила взять себя в плен. Из-за ее попустительства член Совета Королей оказался под пытками Темного Окулятора. И в довершение всего она лишилась связанного с ней меча Кристина.
Я взглянул на Бастилию, которая по-прежнему смотрела строго вперед, стиснув челюсти. Я почувствовал, как во мне закипает гнев.
— Это не ее вина, — заявил я, поворачиваясь к Драулин. — Как можно за это наказывать?! Это я сломал ее меч.
— Наказывается не вина, — возразила Драулин, — а сам факт неисполнения обязанностей. Таково решение правления Кристинов, государь Смедри, и меня направили, чтобы о нем известить. Приговор останется в силе. Как вам известно, Кристины находятся вне юрисдикции каких-либо королевств или королевских семей.
Вообще-то я этого не знал. И если уж говорить на чистоту, я вообще мало что знал о Кристаллии как таковой. Я едва успел привыкнуть к обращению «государь Смедри». На тот момент мне уже было ясно, что большинство жителей свободных королевств относятся к Смедри с большим уважением, а мой титул для них — это что-то вроде выражения симпатии.
Понятно, что этим дело не ограничивалось. Но, с другой стороны, так ведь оно всегда и бывает, верно?
Я мельком глянул на Бастилию, которая с раскрасневшимся лицом стояла в задней части кабины. «Мне нужно поговорить с дедушкой, — решил я. — Он поможет разобраться в этом бардаке».
Я уселся в кресло рядом с Австралией.
— Хорошо, и где же мой дедушка?
Взглянув на меня, Австралия покраснела.
— Мы не уверены. Этим утром мы получили от него письмо — его доставили через Линзы Стенографиста. Там говорилось, что мы должны сделать. Я могу тебе его показать, если хочешь.
— Буду рад, — ответил я.
Австралия порылась в своей тунике, обыскивая содержимое карманов. Наконец, она выудила смятый листок бумаги и вручила его мне.
«Австралия, — гласило письмо.
Не знаю, успею ли добраться до места сбора. Произошло нечто, требующее моего внимания. Пожалуйста, забери моего внука, как мы и планировали, и доставь его в Нальхаллу. Я встречусь с вами при первой же возможности.
Мы взмыли до самых облаков. Похоже, что корабль и правда набирал скорость.
— Значит, мы летим в Нальхаллу? — спросил я, бросив беглый взгляд на мать Бастилии.
— До тех, пока это согласуется с вашими приказами, — ответила она. Судя по тону, других вариантов не предполагалось.
— Видимо, так и есть, — согласился я, чувствуя небольшое разочарование, причина которого пока что оставалась неясной.
— Вам следует занять свою каюту, государь Смедри, — добавила Драулин. — Там вы сможете отдохнуть; чтобы пересечь океан и добраться до Нальхаллы, потребуется несколько часов.
— Ладно, — сказал я, поднимаясь на ноги.
— Я вас провожу, — предложила Драулин.
— Чепуха, — возразил я, мельком глядя на Бастилию. — Поручи это оруженосцу.
— Как прикажете, — ответила рыцарь, кивая Бастилии. Она вышла следом за мной кабины, и я подождал, пока закроется дверь. Через стекло я увидел, как Драулин, продолжая стоять по стойке «вольно», развернулась лицом к драконьему глазу.
Я повернулся к Бастилии.
— Что это еще за дела?
Она покраснела.
— Ты сам все слышал, Смедри. Идем. Я покажу, где твоя комната.
— Только со мной эти номера не выкидывай, — возразил я, метнувшись вперед, чтобы ее догнать. — Ты лишилась одного меча, и тебя тут же понизили до оруженосца? Это же бред.
Румянец на лице Бастилии стал гуще.
— Моя мать — храбрый и уважаемый рыцарь Кристаллии. Она всегда действует в интересах ордена и никогда не совершает необдуманных поступков.
— Это не ответ на мой вопрос.
Бастилия опустила глаза.
— Слушай, я же говорила тебе, когда потеряла свой меч, что у меня будут неприятности. Ну вот, видишь, это они и есть. Я справлюсь. Твоя жалость мне ни к чему.
— Это не жалость! Это беспокойство! — Я смерил ее взглядом. — Чего ты мне не договариваешь, Бастилия?
В ответ Бастилия лишь пробурчала что-то насчет Смедри. Она шагала по стеклянным коридорам, показывая дорогу — как я предполагал — к моей каюте.
Следуя за ней, я, однако же, чувствовал нарастающее недовольство положением дел. Дедушка Смедри наверняка что-то обнаружил, иначе бы ни за что не пропустил взлет, а я терпеть не мог, когда важные дела обходят меня стороной.