«В Росконцерт она пришла уже как звезда, – пояснял потом Болдин, – поэтому все эти вопросы решать было гораздо легче… Нам хватало о чем беседовать. У Аллы не было тогда ни своего коллектива, ни своего звукорежиссера, ни своего костюмера, ни своей аппаратуры – ничего не было. Все это она должна была получить в Росконцерте».
Я не ощущаю себя звездой.
Я артистка, человек, отдающий слушателям самое сокровенное, дорогое.
А все эти разговоры о популярности, якобы всеобщей любви…
С 1977 по 1980 год Алла Пугачева работала с ансамблем «Ритм» Харьковской филармонии.
Познакомилась она с ним, еще когда поехала в Харьков на свои первые гастроли без «Веселых ребят». Филармония предоставила ей «Ритм», и они успешно провели вместе больше тридцати концертов. Потом она пригласила их в качестве аккомпанирующего коллектива в фильм «Женщина, которая поет», и в дальнейшем их сотрудничество стало постоянным.
Поэтому первым вопросом, который должен был решить Болдин, когда Пугачева перешла в Росконцерт, стал перевод к ним ансамбля «Ритм» из Харьковской филармонии. Сам Болдин стал директором коллектива Пугачевой.
«Нам выдали наш первый комплект концертной аппаратуры “БИГ”, – вспоминал Болдин. – Мы были счастливы и считали себя богатейшими людьми… Я оказался первым директором коллектива, получившим комплект световой техники, чтобы возить его по гастролям».
Расстались с «Ритмом» они в 1980 году. Стефанович утверждал, что это был просто каприз Аллы. А руководитель «Ритма» Александр Авилов говорил, что причина была в Болдине, который наплевательски относился к ним, выплачивал не все деньги и вообще настраивал Пугачеву против него лично: «Я не заметил, как между ними произошло сближение. Потом уже он ей на ухо шептал: Авилов и тем недоволен, и этим недоволен. А ночная кукушка дневную всегда перекукует… Впрочем, может, за почти четыре года я творчески истощился и перестал удовлетворять Аллу…»
У меня было несколько песен, и я все время ждала, какая из них, грубо говоря, вылезет, какая более счастливой будет. Оказалось, песня «Посидим, поокаем» – это было в семьдесят четвертом году.
Я играла там такую девочку, очень смешную, все смеялись до упаду и сразу меня назвали комической певицей.
А потом выпустила вторую песню – «Арлекино», тогда меня стали звать трагикомической певицей. Потом я спела монолог «Женщина, которая поет» – меня стали звать трагической.
Алла Пугачева не раз обращалась к знахарям и экстрасенсам.
Эта часть ее жизни окутана слухами и сплетнями. Но рассказывали, что к экстрасенсу она в первый раз пошла после развода с Миколасом. Ее беспокоила неустроенная личная жизнь, но ответ экстрасенса не порадовал – тот сказал, что когда она смирит гордыню, тогда у нее и появится хороший муж.
Потом харьковская родственница, тетя Муся, познакомила Пугачеву с рязанской знахаркой Елизаветой, которая вроде как помогла ей снять сглаз, а заодно предсказала большую известность, трудности со здоровьем и неравный брак. После визита к Елизавете, по свидетельству знакомых, Алла воспрянула духом и потом еще не раз обращалась к ней за помощью.
Общалась она и с известным «белым магом» Юрием Лонго, с которым консультировалась по поводу энергетических каналов. «Я заметил ей, – говорил он, – что она черпает свою энергию в конфликтных ситуациях, в скандалах, в ругани вокруг своего имени – и Алла со мной полностью согласилась».
Но самую большую известность приобрела встреча Пугачевой с известной целительницей Джуной. Та не хотела ехать к ней в гости, словно чувствовала беду, и действительно, встреча закончилась скандалом – Алла пыталась заставить Джуну выпить «штрафную» за опоздание, а та в ответ ударила ее по голове пепельницей.
Может быть, я и понимаю все, но я притворяюсь.
В августе 1978 года Алла Пугачева отправилась на Международный фестиваль эстрадной песни в Сопоте.
Этот конкурс в советском лагере был одним из самых престижных, потому что в нем принимали участие и представители капиталистических стран. Там уже побеждали в свое время Ирина Понаровская, Муслим Магомаев и Лев Лещенко. Вот и Пугачеву отправили туда с требованием непременно привезти хотя бы первую премию. Впрочем, сама она самоуверенно заявила, что завоюет Гран-при. Кроме того, она повезла на конкурс песню «Все могут короли», которая страшно раздражала руководство Гостелерадио.
Модельер Вячеслав Зайцев сшил ей сценическое платье – знаменитый красный балахон, о котором она говорила: «Это платье меня очень устраивает – это даже не платье, это театральный костюм. Главное в нем – красота, это, если хотите, моя рабочая спецовка. Его задача – помогать мне создавать на сцене образы моих песен, и многообразию этих образов соответствует его многоцветность, свобода…»
«Все могут короли» была принята публикой с восторгом. Алла Пугачева получила Гран-при – «Янтарного соловья» и премию в двадцать тысяч злотых. Она на радостях отдала их в фонд строительства Международного центра здоровья детей, а потом оказалось, что эти деньги полагалось разделить на троих – на нее и авторов песни Бориса Рычкова и Леонида Дербенева, которым не разрешили поехать на фестиваль.
На сцене проходят все болезни!
В 1979 году Алла Пугачева и Александр Стефанович получили новую четырехкомнатную квартиру.
По большей части это была заслуга Стефановича. Сначала Пугачева сама пыталась «выбить» квартиру в Моссовете, надеясь на свою популярность. Но эта самая популярность вышла ей боком – чиновник захотел, чтобы звезда расплатилась «натурой». Так что за дело пришлось браться Стефановичу – он был человек пробивной и к тому же, в отличие от жены, у которой не было еще никаких официальных званий и титулов, являлся членом Союза кинематографистов, а это давало право на довольно серьезные льготы.
«Я доставал какие-то справки для дополнительной жилплощади, – рассказывал он. – И в результате нам дали огромную по тем временам квартиру – четырехкомнатную…» Квартира располагалась в отличном месте, напротив ресторана «Охотник». Правда, ее номер был 13, но со времен эстрадного конкурса Алла считала, что для нее это число вполне счастливое.
Отделкой нового жилья занялся тоже Стефанович, заявивший: «Надо все сделать тут так, чтобы Ротару повесилась». Он полностью перепланировал квартиру, так что все комнаты оказались связаны между собой, обставил антиквариатом и даже нанял мастера, который сделал им камин.
Я хорошо знаю оборотную сторону медали под названием «Популярность».
Противостояние Аллы Пугачевой и Софии Ротару стало настоящей легендой советской эстрады.
Стефанович не зря, обставляя квартиру, вспоминал Ротару. Пусть история соперничества двух звезд и была чересчур раздута прессой, но появилась она не на пустом месте. Обе певицы были из одного поколения и начинали творческую деятельность почти одновременно. Но Ротару прославилась гораздо раньше – к тому времени как Пугачева спела «Арлекино», Ротару уже была заслуженной артисткой. Поэтому и получилось так, что Алла долго была как бы догоняющей.
Борьба за первое место шла с переменным успехом – Ротару больше поддерживала официальная пресса, власти ее любили. Она вполне соответствовала образу советской артистки – элегантная, с идеологически правильным репертуаром, да и замуж как вышла один раз, так и навсегда. Зато вокруг Пугачевой постоянно было много шума, то и дело муссировались слухи об ее мужьях и любовниках, обсуждались нападки прессы на ее «вульгарность», ходили разговоры о том, как ей пытаются в очередной раз запретить исполнять какую-нибудь песню, и т. д.
После успеха фильма «Женщина, которая поет» в роли догоняющей оказалась уже София Ротару. Она перекроила весь свой гастрольный график, чтобы сняться в фильме «Где ты, любовь?» Ей не повезло, фильм оказался неудачным.
Дальнейшее противостояние Пугачевой и Ротару, активно подогреваемое прессой, шло с переменным успехом. И сколько бы они ни говорили, что давно помирились, для их поклонников оно не закончится никогда.
Модная нынче конкуренция не по мне. Само это понятие несет в себе борьбу на уничтожение соперника. Творческое соревнование – совсем иное. При нем каждый может раскрыть свой талант. Пусть зрители сами решат, кому отдать предпочтение.
В новой квартире у Аллы Пугачевой появилась домработница.
Звали ее Люся Дороднова, и к тому времени она была уже профессиональной домработницей звезд. Несколько лет она была костюмершей популярной певицы Тамары Миансаровой. Когда та перешла в Донецкую филармонию, Люся осталась в Москве и нанялась к другой звезде – Ларисе Мондрус.
О Люсе рассказывали, что она «успевала и за хозяйством следить, и квартиру убирать, и обеды готовить, стирать и гладить белье, кормить и выгуливать Дизика, и еще десятки разных дел… Она знала, где что купить: огурчики и зелень – на Преображенском рынке, булочки и пирожные – у Филиппова, мясо и рыбу – на Мясницкой. Моталась по Москве, не тратя лишней копейки…»
В 1973 году Лариса Мондрус эмигрировала в Германию, и Люся снова сменила работодателя. Она успела поработать у нескольких звезд, прежде чем пришла к Пугачевой, у которой и осталась на много лет. Причем не только в качестве домработницы, но и в качестве источника строго дозируемых сплетен для прессы.
В интервью журналу «Алла» Люся (естественно, с молчаливого согласия Пугачевой) рассказывала: «Знаете, какие клички у Аллы и у меня? Мы так иногда шутим. Алла меня спрашивает: “Люсь, как ты меня называешь? Старая корова?” – “Нет, – отвечаю я ей. – Это я старая корова, а вы, Алла Борисовна, старая б…”»
Отар назвал меня старой проституткой. Больше всего обидно за слово «старая».
По поводу открытия гостиницы «Космос» в ее концертном зале выступили Алла Пугачева и Джо Дассен.