Это ему удалось. Джин сразу же принял значительный вид и произнёс:
– Слушаю тебя... хозяин. Правда, было бы лучше, если бы ты назвал своё имя.
– Меня зовут Алладин, – ответил юноша и поспешил уточнить: – А как мне обращаться к тебе, о, мудрейший?
От такого вопроса джин растерялся.
– У меня было какое-то очень длинное имя, но уже больше десяти тысяч лет ко мне никто не обращался по имени, так что я и сам забыл его.
– Тогда выбери себе новое, – предложил юноша.
– Это хорошая идея, – повеселел великан. – Пожалуй, я назову себя Ходжа.
– Отличное имя! – одобрил Алладин. Теперь джин уже не казался ему таким страшным. Кроме того, он сам назвался слугой юноши, а значит, не мог причинить ему никакого вреда.
– Я тоже так думаю, но ты ещё не назвал своё желание. Неужели тебе ничего не хочется?
Алладин рассмеялся.
– Нет, Ходжа, наоборот, у меня очень много желаний, и я не могу решить, какое из них лучшее. Ведь ты можешь выполнить только три?
– Да, только три, – кивнул джин и добавил: – До чего же вы странные, люди! Никогда не знаете, что вам нужнее всего. И если вам выпадет счастье получить всё, вы выбираете какую-нибудь мелочь.
– Тогда подскажи, что мне пожелать?
– Я не могу этого сделать. Мое дело – исполнять желания хозяина лампы.
– А что бы ты пожелал для себя, если бы был хозяином лампы?
Джин тяжело вздохнул.
– У меня всего одно желание...
– Какое?
– Стать свободным.
– Так почему же ты не станешь им? – удивился Алладин. – Ты же всемогущий!
– Я могу стать свободным лишь когда мой хозяин пожелает этого. Но за десять тысяч лет ни у кого из моих повелителей такого желания не возникало. Люди алчны. Они хотят слишком многого для себя, никто не отдаст своего волшебного желания другому.
– Наверное, ты прав, – согласился юноша.
– Я всегда прав, мой господин. Назови же скорее свое желание, и я исполню его.
– Ты так торопишься обратно в лампу? – поинтересовался юноша.
По лицу джина пробежала тень.
– О нет, хозяин, я ненавижу эту лампу, в ней так тесно, холодно, но я её раб, и моя судьба – быть заключённым в ней навечно...
Джин покорно склонил голову, и от грустных мыслей лицо его стало совсем синим. Даже Алладину стало жалко этого всемогущего великана.
– Не горюй, Ходжа, – сказал юноша, стараясь вернуть джину хорошее настроение, – твоему горю можно помочь.
Джин недоверчиво посмотрел на Алладина.
– Ты хочешь сказать, что ты...
– А почему бы и нет? – улыбнулся тот. – Двух желаний мне вполне хватит, а третье я подарю тебе. Бедняку Алладину не слишком много нужно от жизни: крыша над головой да кусок лепёшки на обед, а это у меня пока есть.
Джин не ожидал такого от юноши. От удивления он стал почти прозрачным и долго не мог произнести ни слова. Когда же он, наконец, пришёл в себя, на глазах у него блестели слёзы.
– Ты не обманешь меня? – спросил он, обретая дар речи.
– Я люблю пошутить, но на всём багдадском базаре никто не назовёт Алладина обманщиком.
– Тогда скорее загадывай свои желания, – попросил Ходжа, – мне не терпится стать свободным.
– Ладно, – согласился Алладин. – Во-первых, я хотел бы выбраться отсюда и оказаться у себя дома. Бедная Абу, наверное, совсем потеряла надежду увидеть меня.
– Слушаю и повинуюсь! – произнёс джин, собираясь выполнить приказание.
Но тут случилось нечто необычное. Ковёр, на котором сидел Алладин, вдруг вздрогнул. От неожиданного толчка юноша упал на него плашмя и в ту же минуту был завёрнут в ковёр так, что не смог пошевелиться. Перепуганный до смерти, он закричал:
– Эй, джин, мы ведь так не договаривались! Ты обещал отнести меня домой. Зачем же ты замотал меня в этот ковёр? А ещё говорил, что ты мой слуга. Разве так поступают со своим хозяином?
Джин ответил не сразу, потому что не смог сдержать смеха, когда увидел Алладина, завёрнутого в ковёр. Он смеялся, держась за живот, так что со свода пещеры сыпались маленькие камешки.
– Не вижу ничего смешного, – ворчал юноша, – наверное, я зря решил подарить тебе свободу...
Смех оборвался так же внезапно, как и начался.
– Прости, господин, мой смех, но в том, что ты оказался в таком положении, нет моей вины.
– Ты хочешь сказать, что я сам завернулся в ковёр?
– Нет, – ответил джин, – это он не хочет отпускать тебя. Ведь это не простой ковёр, а ковёр-самолет. Здесь все вещи волшебные.
– Что же мне делать? – спросил Алладин. – Неужели ты не можешь вытащить меня отсюда?
– Могу, но для этого ты должен истратить ещё одно желание, и тогда тебе проще будет договориться с ковриком.
– Как?
– Скажи ему, что если он тебя отпустит, то ты возьмёшь его с собой на землю. Я знаю этот коврик уже тысячу лет, он любит полетать, пошалить. Его заперли здесь до тех пор, пока кто-нибудь не вынесет его отсюда, так же, как ты хотел вынести меня. Ты понравился ему, и он не хочет упускать возможности вырваться на волю. Возьми его, Алладин, и ты не пожалеешь. Если я могу выполнить только три желания, то он будет твоим слугой всегда.
– Хорошо, уговорил, – согласился юноша. – А ну-ка, коврик, отпусти меня!
В мгновение ока ковёр развернулся и даже помог Алладину встать. Затем свернулся в трубку и прижался к юноше.
– Не подлизывайся, – засмеялся Алладин, – я же сказал, что возьму тебя с собой.
От радости коврик запрыгал на месте.
– Прикажешь исполнять, господин? – спросил джин.
– Давай! – кивнул юноша. – Только не забудь захватить коврик.
– Не забуду-у-у! – загрохотал джин.
Невиданной силы вихрь подхватил Алладина и, не успел он опомниться, как уже стоял посреди своей ветхой лачуги. Рядом с ним пританцовывал свёрнутый коврик, на полу лежала старая медная лампа, а обезьянка Абу сжалась в комочек от страха.
– Абу, дружище! – бросился к обезьянке юноша, и та доверчиво прижалась к его груди, радостно повизгивая.
Вдруг рядом с ними возник довольный джин. Абу задрожала при виде синего великана.
– Не пугайся, малышка, это наш друг, джин Ходжа. Он добрый.
Абу недоверчиво посмотрела на существо, заполнившее почти весь их дом. Джин угадал её мысли и быстро уменьшился в размере. Теперь он был чуть выше Алладина, и обезьянка успокоилась.
– Ты доволен, господин? – спросил Ходжа.
– Да, – ответил юноша, – я дома, и моя обезьянка со мной.
Он ласково погладил Абу.
– Тогда ты можешь загадывать второе желание, – подсказал джин.
– Нет, Ходжа, сначала я должен всё хорошенько обдумать, – ответил Алладин и собрался присесть на пол, так как в доме ничего, кроме старой циновки, не было.
Не успел он опуститься, как ковёр, сверкая своим шитым золотом узором, развернулся и лёг на пол.
– Спасибо, коврик, – поблагодарил Алладин, усаживаясь поудобнее.
Рядом сели джин и Абу.
– Что долго думать! – сказал джин. – Давай я сделаю тебя султаном, и ты со своей обезьянкой безбедно проживёте всю жизнь.
– Нет, Ходжа, – покачал головой юноша, – разве власть и богатство могут сделать человека счастливым?
Джин неуверенно пожал плечами.
– Многие мечтают об этом.
– Может быть, только не я...
– Что же может сделать тебя счастливым, а меня свободным? – не унимался Ходжа.
Алладин горько вздохнул:
– Есть в Багдаде девушка, краше которой нет во всем белом свете. Когда она открывает лицо, солнце меркнет, а луна прячется за тучи. Когда она поёт, птицы смолкают. Глаза её сверкают ярче звёзд... Только раз видел я эту девушку, но полюбил её всем сердцем. И нет мне счастья без неё...
– Скажи, кто она, и я доставлю её сюда.
– Нет, джин. Разве могу я стать счастливым, сделав несчастной девушку, которую полюбил?
– Думаю, что нет. Но почему ты думаешь, что она будет с тобой несчастна?
– Для этого много причин.
– Например? – поинтересовался Ходжа.
– Во-первых, я не знаю, полюбит ли она меня...
– А во-вторых?
– А во-вторых, она – принцесса Жасмин. Что может дать ей бедняк Алладин? – в отчаянье сказал юноша.
– Со вторым проблем не будет. Я сделаю тебя сказочно богатым, а вот насчёт первого... ты должен постараться сам. Никакой джин не может заставить одного человека полюбить другого. Тебе нужно встретиться с ней и поговорить.
– Хорошая мысль, – иронично произнёс Алладин. – Только кто пустит нищего во дворец, а тем более, к принцессе? Кроме того, если меня узнает визирь Джафар, то мне немедленно отрубят голову.
– Этого не случится, – успокоил хозяина джин. – Ты войдёшь во дворец как принц далёкого и богатого государства и поднесёшь султану такие дары, что никто и никогда не усомнится в том, что ты – настоящий принц.
– Ты думаешь? – недоверчиво спросил юноша.
– Уверен! – успокоил его Ходжа. – У тебя доброе сердце и весёлый нрав, а когда я сделаю из тебя принца Бухарского, то никто на свете не сможет устоять перед твоим обаянием. Даже эта ужасная Жасмин.
– Не смей так говорить о принцессе! – запротестовал Алладин. – Она – свет моих очей, глоток воды в пустыне... она...
– Перестань! – остановил его джин. – Она просто капризная девчонка. Не знаю, что ты в ней нашёл? Я помогу тебе, но обещай, что если Жасмин полюбит тебя и ты будешь счастлив, то подаришь мне свободу.
– Обязательно! – заверил Ходжу юноша.
Глава пятая
Во дворце султана все только и говорили о предстоящей свадьбе визиря Джафара и принцессы Жасмин. Оставался всего один день до назначенного срока. Если за этот день никто не посватается к принцессе, то она станет женой Джафара. А Джафар станет новым султаном. Такова воля султана Бахтияра.
Никто во дворце не радовался свадьбе. Все знали мрачный характер главного визиря и не ожидали ничего хорошего от того, что он станет новым султаном. Бахтияр без конца посылал гонцов узнать, нет ли на расстоянии дня пути свадебного каравана в Багдад. Но все гонцы возвращались с плохими новостями. Печаль царила в розовом дворце. Только Джафар радовался. Он даже приколол к своей мрачной чёрной одежде белую розу, словно желал показать всем, что через день сменит свой наряд на белый, султанский.