Беларусь
Родился 15 декабря 1965 года в г. Новополоцке (Белоруссия).
Образование среднее специальное (средняя школа). Профессия (профессиональное училище) – оператор технологических установок 5-го разряда (нефтепереработка).
С 1991 года занимался композиторской деятельностью (музыкального образования нет) под псевдонимом Paul Lisse (место регистрации – ZAiKS, Варшава, Польша). Издано четыре CD: Motivation (1999), Lift up to floor 110 (2004), Le cafe du soir (piano, 2006), Le cafe du soir (band, 2006).
Стихи начал писать в Париже (2005–2006). В 2019 году занялся поэзией основательно. Планирует выпустить сборник стихов «И смеясь, и плача…».
Язык великий, русский
Язык великий, русский – сколько
В тебе сокрытого я вижу!
Я как младенец летом в поле,
Вдыхаю, осязаю, слышу!
Внимая песне восхищенья,
Дышу, блаженству умиляюсь,
Рождённой музой в думе страстной
Перед тобой главой склоняюсь.
Какое счастье заблудиться
В твоих просторах, столь бескрайних
И слов из родника напиться
В поспевших фразах урожайных.
Строкой всесильной в наважденье
Писаний из веков далёких,
Прозрев, открыть глаза широко,
Вкушая в рифмах светлооких.
Моё цветущего желанье
Раскрыло зримые границы,
Овеяв разум и сознанье,
Несутся мысли, словно птицы.
Раздольной речью измышлений
Из твоих недр потаённых
Я ублажаю свою душу
В мечтах, от сердца отражённых!
Цвети и пой, глас эпохальный,
Неси в столетиях искусства
Духовность, в нашем пониманье —
Благовосходность мыслей, чувства!
В словах с земель Руси без края
Храни исток свой древнерусский,
В культуре мировой ценимый —
Язык, родной мне слогом, Русский!
Земля после ливня
Земля после ливня – размыто, разлито…
Насыщено в воздухе блажью хмельной!
И свежестью чистой повсюду омыто,
Подвластное взгляду в тиши расписной!
И дышится полно, широко ложится
Палитра, рождённая громом с небес.
И странная мысль понемногу кружится,
Рождая иллюзию сказочных пьес.
И жниво повеяло вдаль ароматом
По чувствам, раскрывшее в красках благих!
И птицы на поле копают упрямо,
Желая наесться червей дождевых!
Дарована Богом с небес эта свежесть,
Наполнена влагой воды дождевой.
Земля после ливня – чарующей в душу
Мне налито Музой сегодня живой.
Рожь
Разлилася по полю поспевшая
Рожь волной золотой у реки.
Ветром глажена, ливнями вымыта,
Раскидала свои колоски.
Наклоняется, словно приветствует,
Нежным шелестом сладко поёт,
Сказкой доброю, думою светлою
И по сердцу, и в душу плетёт.
«Цвета спелой ржи» – так называется
Солнцем данный богатый наряд.
Будто девица, всем улыбается,
Кто на поле бросает ей взгляд.
Полюбуешься – и станет радостно,
Забывается сразу печаль.
Оттого так люблю тебя, милая,
Когда вижу под золотом даль.
Мыслью смелою видится, верится,
Песней вольной желается петь!
Всей строкой в глубине слова делится,
Когда рядом с тобою я, здесь!
И руками простор обнимается,
И охота кричать: «Я живой!»
До чего же ты, рожь златоглавая,
Хороша и красива собой!
Напои меня радостью Божьею,
Чувства златом блаженным раскрась,
Нервы мне успокой ошалелые,
Дабы грудью вдохнуть Благодать.
И пусть сердце забьётся младенчески
И поверится в завтрашний день,
Чтобы Музой небесной по вечности
Пролетела в стихах моя тень.
Не судите человека по друзьям
Не судите человека по друзьям,
У Иуды они были безупречны.
По дороге, нас ведущей к небесам,
Парадоксы, как и вечность, бесконечны.
Эталонов нет на жизненном пути,
Как и нет стандарта чёткого границы,
Где не сто́ит, а где надо перейти,
Открывая только нужные страницы.
Не судите человека по глазам —
Взгляд доверия в наивности коварен!
Простота в глазах – оружие лжеца,
Перед тем как в спину будешь ты ударен.
Улыбаясь, в душу лезут – берегись!
Не внимай, когда тебе сказали: «Лучший!»
Соизмерь всё многократно, осмотрись,
Осторожность будет вариант не худший.
Не судите человека по словам —
Речью можно рисовать красиво сказку.
Оцените человека по делам —
И тогда поймёте, носит ли он маску.
Не суди – да не судимым будешь сам,
Не дано судить нам – это право Бога.
И желаю напоследок тебе, друг:
Пусть уйдёт из сердца вся твоя тревога!
Наследие
Мир так велик,
В нём так много прекрасного,
Чистого, светлого, милого, ясного!
Цветом листвы молодой
Лета раннего,
Ласковым ветром тепла долгожданного!
Шумно поёт прибой
Волной танцующей,
Под крики птиц своей музой чарующей,
Под облаками
Летящими, быстрыми,
Белыми, в глади небесной нависшими.
Радугой в небе —
Богов покаянием,
После дождя всей земли ожиданием,
Полною грудью
В просторах дышащею,
Мыслью хмельной, красотою пьянящею.
Это убранство лесов
Шумом всей листвы,
Матушки нашей – бескрайней родной земли.
Жизнь везде,
Во всём – наше Наследие
В любви нам дарует Мир на Столетия!
Не вдохновил Владимир Маяковский
Не вдохновил Владимир Маяковский,
И Мандельштам строкой не вскрыл нарывы.
Возможно, в жизни так гораздо проще,
Когда ты сжёг душевные порывы.
В те времена, уже былых столетий,
Мир был другой – им, а не нам, понятный.
Мне не нужны железные доспехи,
Когда в ладони ствол восьмизарядный.
Убоги строки и слова пустые,
То, теребя, щекочут, то хохочут.
Когда слеза к моей щеке крадётся,
Её давно уже никто не хочет.
Русская Культура
Я верую, что Русская Культура —
Не тот нарост под красною чумой
Со лживым лизоблюдством перед силой,
Враждебной для земли моей родной,
А та, ещё живущая в именьях,
В полях бескрайних, с берегов реки,
В грозе, что громом дышит с поднебесья,
И в наших душах – тех, что не черствы.
Она жива! Как глухота, беззубость,
Она приходит в поздние лета,
Вином достойным сладко вызревает
И открывает чистоту ума.
Она бессмертна, её зёрна в генах
Тех, кто желает блага всей Руси,
Несёт добро и правду в переменах
И не боится власти дикой тьмы!
Взращённая Толстым и Достоевским,
Широко льёт с Рахманинова муз,
Взывая голосом Шаляпина, застывшим
С «Девятым валом» Айвазовского – союз!
Она раскинута по миру лепестками
Красот, рождённых благородностью ума,
В культурном русском, столь далёком созерцанье,
И с честью, с совестью, под заповедь Христа!
Она в тебе, во мне – в том зримом светлом завтра —
Несёт наш разум, наполняя глубиной,
С заботой к ближнему и чувством состраданья,
Горящей верой над родной нашей страной!
Она в наследии великого народа,
А не в крови следа безумия тех лет,
Когда от Ленина и Сталина в цвет чёрный
Русь облачили, погасив надежды свет.
Проходит всё, пройдёт и эта в жизни смута,
Что обескровила за сто лет наш народ.
Верни нам, братьям русским, счастье и свободу,
Разумность возврати, где горе не живёт!
Пришла пора из тьмы вернуться к жизни снова,
К корням, к истокам нашим русским бытия.
Благослови крестом нас, Русская Культура
И возроди дух православный навсегда!
Оделась в золото берёза
Оделась в золото берёза
Под середину октября —
Красою налилась девица,
Словно невеста, хороша!
Раскинула широко кудри
Под гладью неба голубой,
Осенним бризом расчесалась,
Посеяв нежною тоской.
Как мне тобой не восторгаться,
Вдыхая страстью глубоко,
Когда ненастье позабылось
И стало на душе светло,
Когда поётся гласом Божьим
И стелет взгляду Благодать,
Когда, увидев, понимаешь,
Как хочешь этот мир обнять.
Средь шума злата листьев спелых
Твой шелест будоражит кровь,
Мысль улетает до предела,
Желая воздохнуть любовь.
Смотреть, дивиться, восхищаться
Такой колыханной красой,
Раздумьем сладко умиляться,
По сердцу расстелив покой.
Берёза, милая берёза —
Земное чудо во плоти!
В убранстве золотого косы
Напомнили мне детства сны —
В далёком прошлом чёрно-белый,
Затёртый в памяти сюжет
Наполнился цветным и спелым,
Как будто вновь мне восемь лет.
Какая благодать с утра!
Какая благодать с утра!
Какое нежное дыханье,
Тепла зимы очарованье,
И сладостью душа болит.
И неба гладь, что так парит,
Купаясь в пуховой постели,
Рисуя белым даже тени
Во вдохновенье на пределе.
А воздух, этот чистый воздух,
Простором свежести пьянящий,
Так сладко, тихо говорящий,
Во славе празднеств необъятный,
Живому сердцу лишь понятный,
В широко дышащей груди.
Очами ясно вдаль узри
Это величие зимы!
В повеянном с ладони Бога,
Для хаоса здесь всё убого,
Погода только для любви,
Душой её благоволи —
Земного вдоха благодать,
Как смысл разуму дышать
Всей красотою бытия,
Где жизнь твоя, как и моя!
Запомни этот миг блаженства,
Желаний грешных совершенство,
Всей плотью сердца возлюби
Не лета утро, а зимы!
Пусть встретит всех нас впереди
И Божий дар,
И день Крещенья,
И чудо – Рая провиденье!
Вороны раскричались, словно бабы
Вороны раскричались, словно бабы
У панского горящего поместья.
Сковали тучи дали голубые,
Вплетая серый, жмут из поднебесья.
Солнце вдали, почти за горизонтом,
Тускнеет, взгляду навевая сырость.
И я пока живой, так, между прочим,
Во славу Богу и врагам в немилость!
Не дуйте свои щёки – на копейку
Дел ваших грешных по судьбе убогой!
Под песни воронья свались куплетом,
Шальная муза мыслью в рифме строгой.
Зачем налево, мне неинтересно,
Желания иссохли травной рванью,
Не напрягайтесь в глупости словесной,
Не рассыпайте соль по рваной ране.
Пошёл бы, да ногой в притоп, галопом,
Цепляясь об асфальт резиной жжёной.
Ну что так смотришь взглядом исподлобья,
Юродивый, с печалью обручённый?!
И не сверли мне душу, и так тошно,
Забыть бы мне тебя, тоска ты злая!
Налей-ка, чтобы муть пошла по сердцу.
Стакан в моей руке не знает края!
Сказание второе
Как-то раз Пророк сказал мне, шедший из веков далёких,
Возжелавший пообщаться, приходя во снах глубоких:
«Что ты думаешь о смерти, если жил настолько мало,
Когда жизнь твоя мгновеньем неожиданно вдруг стала?»
Я ответил ему внятно: «Нет здесь выбора большого,
Разуверившись в скитаньях, Рая не ищу земного.
Всё, что мне судьба дарует, – в обезличенном страницы,
Навевающие тяжбой лишь мечты да небылицы.
Все желания, как ветер, без следа пропали в небе,
От наивности надежды под ногами только пепел.
Иллюзорные виденья – словно радуга цветная.
Лицезреешь, но не можешь тронуть, ясно ощущая.
Путь проторенной дороги в нашей жизни беспросветен,
Обесцвеченный тонами, он по сущности двухцветен.
Чёрный, белый – это гамма настроений в нашем мире,
От поездок в дальних странах до ключей в чужой квартире.
Страх и бедность, бездоходность стали мне давно друзьями,
Обвязав шальные думы отплетёнными жгутами.
Ничему уже не верю, не надеюсь, не мечтаю
И библейским словом Божьим мысль свою не ублажаю!»
И взмахнул Пророк рукою, мою зримость облачая
Своим взглядом в бесконечность, сердце жаром наполняя…
И картиной пред глазами открываются границы,
Где непознанное завтра осветило даль темницы:
Вижу будущность горящей – пламя огненной геенны
Поглотило безгранично мир духовный, все презренны!
Грешники стоят пред Богом, взоры наземь скорбно пали…
И нет неба голубого, свинцом тучи расписали.
Крики, стон, скулёж, рыданье по просторам льют безбрежно,
Всё вокруг в огне пылает – хаос, вызванный мятежно.
Нет спасенья даже твари, ползающей под ногами,
Василиск – и тот страдает на углях глубокой ямы.
Плач и страх – всё воедино спаяно под жаром пылким,
Оказался мир, что знаем, хрупким, ломаным и зыбким.
Средь огнища пред глазами слышу глас его спокойный,
Пробуждающий надежду из небес строкою вольной:
«Я есмь Альфа и Омега – слово разума живого,
В безграничности великой покаяния мирского!
Веды Истины, сокрытой от греховности живучей,
В каждом теле нарочитой, так желанной мысли жгучей.
Называемое Богом и поющее в сознанье,
Облачаемое верой в бытие и пониманье.
Раскрываю в подсознанье потаённые страницы,
Навевая в мирозданье восходящие зарницы.
Всей разумностью, сошедшей из вселенной бесконечной,
Открывающей незрячим смысл бытия извечный,
Истины венчая вечность без границы и без края,
Разъясняю, как должно быть в мире неземного рая!
В слове Нового Завета – книге писаной Господней —
Ты найдёшь на всё ответы без житейских сумасбродней.
Десять заповедей в текстах – это есть всему решенье,
Чти их – и проблем не будет для души твоей прощенья!
Я несу Господне слово тем, кто этого достоин,
Ибо будет тем спасенье, кто в смирении доволен!»
И ушёл Пророк под утро – в предрассветном часе раннем,
Светлым помыслы оставив, не объятые страданьем.
И безверие исчезло, чаянием воспарило.
Я увидел свет в тоннеле – там, где только тьмой стелило!
Распустила кудри Ива у пруда
В тишине, разлитой на исходе дня,
Распустила кудри Ива у пруда.
Ветром обласкала косы над водой,
Отразилась в глади тихой, расписной.
В предзакатном плачет чистою слезой,
То ль грустит, то ль шутит пред ночною мглой.
Шелестом, чуть слышным для моей души,
Шепчет тихо, сладко: «Стой, не уходи!»
Может, мне сегодня хочет рассказать,
Как ей одиноко у пруда стоять.
Навевает грустью лёгкой и благой,
По сердцу лаская нежностью большой.
Ты не плачь, родная, не роняй слезу,
Я ведь, дорогая, тоже так живу.
Мыслью нежеланной полнит разум мой.
Сердцу одиноко – потерял покой!
Не скорби, не надо, не роняй слезу,
Я с тобою рядом, я же здесь стою!
Будем в небо вместе мы с тобой смотреть,
Будем с тобой рядом о хорошем петь…
И шепнула тихо Ива у пруда:
«Потому и плачу – вижу здесь тебя!
Ты один приходишь летом и зимой,
Ты один остался, друг мой дорогой!
Не ищи ты снова, не пытайся вновь,
Смирись, потерял ты навсегда любовь…»
Я бегу по кустам, по лесам и опушке
Я бегу по кустам, по лесам и опушке,
Снова в снах я лечу эхом птицы кукушки.
Словно воздух земля, мне легко и блаженно,
Это время моё – оно благословенно!
Подо мной детвора бегает, веселится,
Я читаю стихи… будто мне и не снится.
Когда время придёт и я петь перестану,
Кто-то мысль обретёт, ту, что я здесь оставлю!
Прежде чем окажусь на кладбищенском месте,
Сердцем верю душе: мы всегда будем вместе —
Я и жизнь моя, по которой летаю,
Я и доля моя, где уже не страдаю.
Тебя встретить хочу, небо синего края,
Чтоб летать над землёй и читать стихи Рая.
По кустам и лесам, и на летней опушке.
И вокруг детвора… и я – эхом кукушки!
Бокалом нежного сотерна
На берег выйду, сяду у обрыва
Под луч последний солнца на закате,
В блаженный вечер даль взором окину,
Красой природы по холсту во злате.
Шумом реки чуть уловимым зримо
Перелистаю в памяти страницы,
Сонмы поймав без грусти и печали,
Рисуя образ сказочной Жар-птицы.
Какую песню мне споёшь сегодня,
Заря, по поздней осени печальной?
Залив по небу бархатом игриво
В безбрежности необозримой, тайной.
Лелеющей чертою горизонта,
Беспечностью и праздностью своею,
Что скажешь мне, когда так одиноко
И кружит ворон над судьбой моею?
Тревог вздремнувших струн, прошу, не трогай,
Боль не буди, что разлеглась по сердцу!
Достаточно мне было в жизни горя
И скорби, что закрыла к счастью дверцу.
Наполни чистотой воспоминаний,
Унынию не дай проснуться снова,
Налейся в душу музой сладострастной
С колоколов церковных перезвона!
Обильно радостью плесни мне, не жалея,
Улыбкой награди, чтоб страсть была блаженна!
Веру зажги огнём небесным Прометея,
Жар погасив бокалом нежного сотерна!
На грани стоя сумасшествия
На грани стоя сумасшествия
И в обе стороны смотря,
Не понимаю, где возмездие,
А где желанного стезя.
И там, и там – букеты алые
В сплетеньях вычурных корзин,
И в мыслях нет предубеждения,
Как и для радости причин.
Куда мне дальше в безрассудности,
Доставшейся на склоне лет,
И с ложью заклеймённой совестью,
Когда стал близким другом бред!
Звучит растрёпанно дыхание
Глубоким стоном из груди,
Найдётся ль место покаянию
Для бренной, страждущей души.
Стою в раздумье безысходности,
Смотрю по обе стороны:
Без страсти, без любви, без гордости,
Всё позабылось позади.
Бессилье, на плечо мне севшее,
Не шепчет больше ничего.
Куда идти, в какую сторону,
Когда всё стало… всё равно!
Расцвела белоснежная вишня
Расцвела белоснежная вишня,
Утро майским рассветом обняв.
Несказанной строкою вдохнула,
В голубую небесную гладь.
В думу светлую бросила краски,
Облачила белёсым вокруг,
Распустив по душе ароматом,
Как под летним дождём пышный луг.
Ветерок, осторожно лаская
Лепестков снежных райскую плоть,
Косы в дрожь бризом чудно сплетает,
Навевая страстям сумасбродь.
Заигрался с ней, будто с невестой,
Да по раннему, да поутру…
Околдован я этой красою,
С места вовсе сойти не могу!
И невмочь мне, чтоб не любоваться,
Вишня, вишенка – бела фата!
Как наполнила нежностью сладкой
Моё сердце твоя красота!
Жизнью, празднуя, негой объяла,
От природы – живой разговор,
И в симфонии одой сказала,
Разбудив птичий песенный хор.
Ох ты, вишня моя – моя муза!
Детский сон, позабытый вдали,
И не брызжет по мыслям о тяжком,
Снова хочется петь о любви!
Будь же, милая, благословенна!
Плачу болью твоей красоты…
К устью раннего майского света,
В небеса мою душу возьми!
Наполню свои строки в скорби
Наполню свои строки в скорби
Слезами узника души,
Рукой метаясь по бумаге,
Как в яме зверь, в лесной глуши.
И чёрной вязью слов нетленных
В вуали бреда своего
Впишу на выжженных страницах,
Смотря бессмертию в лицо.
И на пределе вдохновений,
Невидимых живущих сил
Паду покорно на колени,
Смиренно голову склонив.
Среди крестов, теней былого,
Рук распахнувших в тишине,
Не вспомню, сколько было горя,
Испитого в моей судьбе!
Обманутой надежды грёзы
Давно исчезли в небесах,
Под пасмурной в судьбе погодой
Гоняет ветром только страх.
В испуге неопределённость
Застыла паузой внутри.
От прошлого, того, что помню,
Огонь и пепел позади.
Галлюцинаций и сомнений,
Бед и тревог незримый путь,
Дурной бездарностью режима
Клеймом поставлен мне на грудь.
И в утонувшем небосводе
Пока живой ещё мечты,
Пытая память новой строчкой,
Боюсь к безумию прийти.
Что сказать хочешь мне, гость непрошеный?
Что сказать хочешь мне, гость непрошеный,
Постучавшийся поздно в ночи,
Потревожив моё одиночество
На просторах безудержной тьмы?
Али жаждешь испить моей горести,
Расстелившей по сердцу сполна,
Коли ищешь безумства упрямого,
Чтоб до самого петь до утра.
Не коси глаза в сторону, видится
Твоя суть, что прогнила насквозь.
Заблудился во лжи ты прокуренной,
Понадеявшийся на авось.
Не мечтается больше, не верится
В светлый образ чистейшей любви
В суете праздной, ленью подкованной,
На дорогах злосчастной судьбы.
Ты снуёшь, как собака плешивая,
Уповая на совесть других,
В душу словом своим безответственным
Лезешь в сказах совсем не благих.
Под раскисшею блёклостью нечисти
Своих мыслей ты всех превозмог.
Не ищи во мне искры прощения,
Тебя может простить только Бог!
Как чёрт меня сюда занёс?
Бывало в жизни, просыпаясь,
Не вспомнить, кто с тобой лежит!
И незнакомая квартира,
И с бодуна башка трещит…
И не до шуток без одежды,
И неудобно за вопрос:
«Откуда ты такая, леди?
Как чёрт меня сюда занёс?».
Когда ты слышишь, как поёт Орфей
В летнем саду под шум цикад сварливых,
Теплом налитых августовских дней,
Грудь наполняет свежестью великой
В преддверье тихом сладостных страстей.
С просторов зримых, веянных погодой,
Оставив в прошлом то, чего чуть жаль,
Себе поверю, что пройдут невзгоды,
Раздумьем сладким бросив мысли вдаль.
Улыбкой в счастье суету оставлю,
Вдохну привольно, мягко, глубоко.
Вернётся вера с искренней молитвой,
Теплом согреет тело, как вино.
В очарованье, снизошедшем с неба,
Под россыпь жемчуга огней далёких звёзд
Шальная мысль, быть может, рядом где-то
Произнесёт нежданно в дивный вечер тост.
С дыханьем ветра, полетевшим к дому,
В надеждах нежных веру отыщу.
В мечтах благих – желанного, простого —
На душу негой чисто расстелю.
Отрадно сердцу в час такой блаженный,
Когда с небес струится благодать,
Когда душой ты слышишь глас Господень
И вновь надежду жаждешь отыскать.
С кудрявых яблонь с шелестом манящим,
Под ароматом яблок наливных,
Слезой ланиты мягко омывая,
Взгрустнув, вдруг вспомнишь о годах былых.
Откроет память прошлого страницы
В летах минувших, словно один день,
Той безмятежностью прекрасного в природе,
Когда ты слышишь, как поёт Орфей!
Чарующих три слова…
Чарующих три слова —
Любовь, Надежда, Вера,
В дыхании Господнем,
Под Ангела крылом.
Несите Благодатью
Душе свет чистый неба,
В голубизне цветущей,
Нам, греющим огнём.