Людмила Грин – поэт, музыкант, автор-исполнитель. Лауреат международного конкурса «Кинопесня» 2019 года в Санкт-Петербурге.
Родилась в Ленинграде, но в России никогда не жила, хотя всегда была влюблена в нее. В прошлом году впервые посетила свою родину, в том числе малую.
Пишет стихи и песни на русском и английском языках.
Живет длительное время в Лос-Анджелесе. Старается дарить красоту и любовь этому миру. Ее стихи – это признание в любви.
Картина осени моей…
Волшебная незримая картина
Волнует завершенностью своей…
Конец ли это – или середина?..
Плетется мирозданья паутина,
Отмеривая жизни срок моей.
Так что же это – лишь пора заката?
И жизни увядающей конец?
Или зимы торжественный гонец
И красоты мерцающей отрада?
В тумане смуты осени незримо…
Что не сбылось – не все ли мне равно?
Сплетается в одно неудержимо
Все наше прошлое и грешное кино.
Уже вином незрелым не упасть
В бокал неистово-весеннего рассвета,
И, на любовь не требуя ответа,
Уже я знаю цену слову «страсть»!
Быть ласковой зиме, я это твердо знаю,
Пусть стрелка на часах приблизится к нулю…
Я листья рву и под ноги бросаю…
Я все еще жива… и все еще люблю!
Не зови…
Не зови меня в прошлую осень.
Не мани меня в прошлую грусть…
Листопад все печали уносит,
Я туда никогда не вернусь…
Поменяла название улиц,
Где бродили когда-то с тобой.
Шли навстречу – да вдруг разминулись.
Так бывает, хороший ты мой…
Нет, не нужно туда возвращаться,
Вновь придет и погаснет пыл…
Лучше помни, как я любила.
Я запомню, как ты любил…
Я, наверно, в весну вернулась.
Помнишь, как я любила дожди?
Но закончился дождь – я проснулась.
Ты не жди меня больше, не жди…
Отболела тобой, отлюбила…
Слишком долго чего-то ждал.
Я все помнила… Я не забыла,
Ожидала – но ты не звал.
Я тебе, милый мой, благодарна
За стихами украшенный путь.
Без тебя прожила бы бездарно,
А теперь – отпусти… и забудь.
Павел Губин
Губин Павел Александрович родился в 1971 году в городе Харькове (Украинская ССР, ныне Украина). С 1993 года проживает в городе Нью-Йорке, США. Член Нью-Йоркского литературного клуба и Пушкинского общества Америки, кандидат в члены Интернационального Союза писателей. Писать стихи начал от сильного потрясения в результате взрыва газового бойлера в апреле 2017 года.
Печатался в альманахах «Антология русской поэзии», в альманахах «Наследие», «СовременникЪ», в коллективных сборниках поэзии и литературных журналах как в России, так и в США. Лауреат международной премии А. Грина II степени за 2020 год. Отдает предпочтение жанрам философской и лирической поэзии. Своим творчеством старается способствовать укреплению мира на земле, сближению народов и культур, разрушению навязанных стереотипов.
Осенний стриптиз
Вот и осень. Наступают холода.
В небе клином пролетают журавли.
Цвет меняет и журчащая вода,
А листва ковром ложится вдоль земли.
Лист, застенчиво срываясь, не спеша
Обнажая ветви, в воздухе завис.
Дева-Осень, вся собою хороша,
Нам осенний демонстрирует стриптиз.
Словно летней утомлённая жарой,
Заменив сперва листвы своей цвета,
Дева-Осень оголяется порой…
В наготе её своя есть красота!
Не вульгарной это девушки каприз!
Это было, есть – и будет так всегда:
Листья с веток опадают сверху вниз,
Чтоб деревья не замёрзли в холода.
Осенние воспоминания
В разгаре золотая осень.
Наводят много разных дум
Деревья жёлтые меж сосен,
А на часах всего лишь восемь,
Но я задумчив и угрюм.
Блуждая в парке по соседству,
Случайно вспомнил за ходьбой
Своё безоблачное детство,
Оставленное мне в наследство
Родителями и судьбой.
Сейчас мне помнится едва ли,
Как в выходные всей семьёй
Мы в парке Горького гуляли,
Осенним воздухом дышали
С туманом лёгким над землёй.
Вот я сквозь памяти туманы,
Бродя по листьям вдоль аллей,
Кладу в раздутые карманы
Подобранные мной каштаны
И жмени спелых желудей.
По ходу листья под ногами
Собрав в изысканный букет,
Дарю с улыбкой своей маме,
С любвеобильными словами,
Услышанными мной в ответ.
Да, было время золотое!
От мыслей кругом голова.
Пытаюсь мамин голос вспомнить,
Чтобы себе его напомнить,
Но плохо слышатся слова.
Сейчас мне далеко за сорок,
Уже почти что пятьдесят.
Но если б знали вы, как дорог
Тот каждый день и мамин творог,
Что ел я сорок лет назад.
Промчались годы-ураганы,
И мамы уж давно как нет.
В Нью-Йорке не растут каштаны,
Чтоб запихать в свои карманы,
Но листьев я собрал букет.
Бунт деревьев
От жёлто-пламенной листвы
Пылает день особо ярко,
А свод небесной синевы
Накрыл собой просторы парка.
Лесные воинские части
Все были как один зелёны!
Но к зимней перемене власти
Давить вдруг стали им погоны.
Назрел среди деревьев бунт:
Одним зелёный цвет не в моду,
Другим наскучил скудный грунт,
А третьим – всласть винить погоду.
Сменив лесную униформу
На ярко-красочный наряд,
Деревья, проведя реформу,
Решили выйти на парад.
Покрасоваться перед боем,
Блеснув, померкнуть до весны.
Все как один! И только хвои
Остались зелени верны.
Знакомьтесь, чемпион по перелётам!
Гнездясь на канадских полянках
Арктических мёрзлых широт,
Где тундры промёрзлость и лёд,
Живёт бурокрылая ржанка[1]
И гнёзда в траве свои вьёт.
У этой выносливой птицы,
Едящей рачков и креветок,
Почти не слетающей с веток,
Есть много чему поучиться.
В Аляске они повсеместны,
Их много в Канаде живёт,
А в мире ведь ржанки известны
За самый большой перелёт!
К зимовке готовятся зверики —
Тепла и уюта хотят!
А ржанки к Южной Америке
Каждую осень летят.
Взлетая на юг без оглядки,
Находчивы, стойки и смелы,
Летят без единой посадки
К пределам Венесуэлы.
Летят к колумбийским полянам
В потоке стремительных ветров —
Три тысячи девятьсот километров
Над самым лихим океаном.
Летят бурокрылые ржанки,
Гусей переплюнув и уток,
Туда, где для них благодать,
Где с кормом проблем не видать.
Летят бурокрылые ржанки…
Им должное надо отдать:
Почти на голодный желудок
Летят целых четверо суток,
Чтоб только перезимовать.
В Пенсильвании лесистой
В Пенсильвании лесистой горный воздух очень чистый.
Посетив её однажды, приезжаем до сих пор
Утолить пейзажей жажду и пожить вблизи озёр
В домиках на склонах гор.
Живописные просторы, красно-жёлтые холмы,
Отражённые в озёрах горы, лебеди и мы.
Наш домишко деревянный воплощал собой уют.
И поэтому не странно, что нам полюбилось тут.
Помню, вечер был прекрасный. Вышел подышать во двор;
С неба полумесяц ясный освещал ночной простор.
Мягкая была погода, но сгущались облака.
И в такое время года дождь накрапывал слегка.
У домашнего порога бились капли о навес,
И манила вдаль дорога воплощением чудес.
Так, борясь со своей ленью, под осенний плач небес,
Повидать семью оленью я побрёл в ближайший лес.
Встречи с ними тут не редки, если зверя не спугнуть.
Как петух, крадясь к наседке, пробираясь через ветки,
Свой прокладывал я путь.
В лес ночной свернув с дороги, перелазя через куст,
Осторожно ставил ноги, чтоб не вызвать веток хруст.
В час, когда уснули птицы, лес не дремлет и не спит,
Совам в дуплах не сидится, на ветвях сова сидит.
Бдит, высматривая мелких вездесущих грызунов.
Берегитесь ночью, белки, этих очень хищных сов!
Меж дубами и ракитой, светом месяца залитой,
Я заметил чью-то тень: «Неужели то олень?»
Померещилось, наверно, – слишком тусклый падал свет.
Показалось или нет? Сердце радостно забилось…
Там, под дубом, притаился оленихи силуэт,
Чьи глаза в ночи искрились, отражая лунный свет.
Словно статуя литая, в темноту к себе маня,
Взор свой пристальный кидая, не сводила глаз с меня.
И глазам своим не веря, что сумел её узреть,
Я решил поближе зверя, подобравшись, разглядеть:
Величав и неподвижен средь опавших желудей,
Не страшась живых людей, силой любопытства движим —
На меня смотрел олень…
Я стоял пред ним как пень, рот раскрыв от изумленья.
Вот она – краса оленья!
Метров десять между нами. Нет, не передать словами
Это радостное чувство и пером не описать.
Это так же, как искусство, нужно лично испытать!
«Невозможно вместить полноту впечатлений…»
Невозможно вместить полноту впечатлений,
В тесных строчках катренов вещая рассказ.
Если б вы поглядели вблизи на оленей,
Проникая в глубины их ласковых глаз,
То смогли бы меня, без сомненья, понять…
Я не мог для детишек его не заснять:
«Вот порадую дочь и меньшого сынишку!»
Но как только я начал оленя снимать,
Как раздался щелчок и сработала вспышка…
Вероятно, её испугался трусишка:
Он вскочил на дыбы, кверху ноги поднял,
Оземь стукнув копытами, в лес убежал.
Как речная вода, наше время течёт,
И по-прежнему ночью сменяется день…
Так бывает, что в лес страшной силой влечёт,
В лес, куда я ходил, превзойдя свою лень,
Где бродил меж дубов, где ракита растёт…
И, кто знает, возможно, меня снова ждёт
Под деревьями тот пенсильванский олень.