Виктор Бабарыкин
Родился в 1965 году в городе Каменске-Шахтинском Ростовской области, живет в Новочеркасске. С раннего детства вынужден передвигаться на инвалидной коляске.
Вырос вдали от семьи, но позже, уже в зрелом возрасте, увиделся с родителями и тогда же захотел вписать в историю фамилию Бабарыкиных. Получил образование в Заочном народном университете искусств, окончив художественные и театральные курсы. Постоянно совершенствуется, сейчас учится в Новочеркасском колледже промышленных технологий и управления, готовится стать специалистом по рекламе. Серьезно занимается вокалом и шахматами, состоит в Международной и Российской федерациях заочных шахмат.
Литературным творчеством заинтересовался в 2008 году. Пишет рассказы, эссе, пьесы, сценарии, прозаические миниатюры. Работает и с крупными формами. Часто касается военной, гражданской, патриотической и духовной тематики. Статьи, рассказы и эссе автора публиковались в газете «Новочеркасские ведомости» и газете «Надежда» Всероссийского общества инвалидов, в сборнике «Образование. Дети. Творчество», в журнале «Вестник педагога искусств» и в альманахах Российского союза писателей. Участник «Антологии русской прозы» за 2018 год.
Ведет насыщенную жизнь, регулярно устраивает выставки, встречи с читателями в учебных заведениях города и области. Активно помогает людям с физическими недостатками, которые хотят реализовать себя в творчестве.
Составил и за свой счет издал сборник «Наша жизнь», куда вошли работы авторов, по состоянию здоровья живущих в интернате.
Участвует в литературных, музыкальных и художественных конкурсах. Лауреат Международной премии «Филантроп» в номинациях «Преодоление. За гранью возможного» и «Вокал», лауреат Московского международного театрального фестиваля «Давыдовский» в номинации «Лучший сценарий фестиваля». Финалист литературной премии «Наследие» и национальной литературной премии «Писатель года».
Какого цвета Новый год
Какого цвета Новый год? Он разный. Для кого он белый, как снег за окном, а для кого – мокрая земля. В детстве, когда мне было лет десять, снег был пушистым, белым, а если он был первым, то мягким, как пух.
Если снега было много, со временем снег менялся, становился твердым, а если было очень много, со временем снег становился камнем. Особенно было весело, когда нас, ребятишек, поздравлял Дед Мороз и Снегурочка.
Дедушка Мороз был в красной шубе, с большим посохом и говорил нам, ребятишкам, чтоб мы кричали: «Елочка, зажгись!» – и она сразу не зажигалась разноцветными огоньками. Он нас просил еще, еще повторять заветные слова. После нескольких попыток елочка становилась разноцветной и сияющей, становилось тепло на душе.
Когда я повзрослел, Новый год стал для меня обычным праздником, который не приносит большой радости. Мы видим, как меняется природа, особенно зимой и летом. В последнее десятилетие снега на Новый год нету. А если и выпадал, то быстро таял, только во второй половине января и в феврале зима становилась более снежной.
Я никогда не забуду, как сразу после Нового года с друзьями поехал кататься с горки. Нас было много, и через час никого не осталось. В это время на улице не было никого, чтоб попросить помочь. Мне пришлось еще примерно час потратить на то, чтобы подняться на горку.
Придя к себе, я сидел и плакал оттого, что меня бросили и очень сильно болели пальцы от мороза. Хорошо, что меня спасли взрослые, помогли раздеться и мои маленькие ручки опустили сначала в холодную воду, а потом мои пальчики намазали различными мазями.
До сих пор Новый год для меня праздник надежд и ожиданий лучшего. Поднимая бокал шампанского, чувствуешь, какого цвета будет следующий год. Хотелось, чтоб следующий год был разноцветным и в хорошие цвета. Хочу, чтоб детство не кончалось, но жизнь берет свое.
Для меня детство хорошее время, особенно Новый год. Мы отдыхали от учебы в школе, гуляли на улице и возвращались все в снегу. Нас ругали взрослые: заболеете, воспаление легких заработаете и т. д.
Этот Новый год для меня весь прошел в приятных цветах. Во-первых, он для меня юбилейный. Во-вторых, юбилей личный. Юбилей в творчестве. Люблю рисовать, как художник уже более двадцати лет занимаюсь любимым делом и не собираюсь останавливаться на достигнутом в любимой профессии. Ставлю цель в своем творчестве: нарисовать, а вернее, выжечь картину, связанную с Новым годом. Таких работ у меня нет.
Какого цвета Новый год? Это детские воспоминания и встреча с моими родителями, которая произошла незадолго до Нового года. Это разговор с родителями. Моя мама была властной женщиной, которая старалась держать свою семью в жестких тисках. Шаг влево, шаг вправо – расстрел.
Папа был другим человеком. Он был мягким, и наверняка моя мама держала его в ежовых рукавицах. Оставаясь наедине с самим собой, он был любящим отцом не только для моей сестры Нины, но и для меня, никогда в своей жизни не видевши меня. А этот приезд под Новый год дал шанс увидеть меня и поговорить. Разговора такого не было из-за властной жены.
Но тяжелая жизнь в те годы дала о себе знать. Что для человека шестьдесят или чуть больше? Ничего. Видно, сердце не выдержало у человека от различных переживаний, и он скоропостижно скончался.
У меня всего один разговор состоялся, и то получасовой. Я его понял, что его сын оказался не каким-то умственно отсталым ребенком, вполне умным и развитым человеком, при этом имея физические недостатки.
Я был у себя на родине несколько раз и всегда из этих поездок возвращался с большими впечатлениями. Особенно не забуду последнюю встречу с мамой, которая побоялась познакомить меня с племянником, вернувшимся из армии. До сих пор не пойму, почему она ко мне отнеслась с большой неприязнью.
И опять мне помогла зима, притом снежная. Как-то раз, зайдя в храм и увидев икону Иисуса Христа, написанную Андреем Рублевым, и посмотрев на этот образ, понял, что все обиды своим недругам надо прощать. Икона называлась – «Спас Нерукотворный».
Стоя перед этой иконой и молясь, я дал внутреннее обещание, что всех, кто меня обидел, прощаю. Мне стало жить намного легче. Хотя проблемы никуда не исчезли из моей жизни. Вот в это время, почти двадцать лет назад, я простил своих маму и папу за то, что они меня оставили в роддоме.
Скорей всего, я бы не достиг таких высот, живя в ласке и любви. Наверняка я был бы обычным человеком, который смотрел бы на жизнь так: общество обязано помогать мне, потому что я нуждаюсь в его поддержке.
Вернувшись туда, где я сейчас проживаю, нарисовал, а вернее, выжег икону Андрея Рублева «Спас Нерукотворный». Перед тем как заняться выжиганием икон, я получил благословение у отца Сергия. Эта икона находится в Москве, в Музее Н. Островского.
О зиме и Новом годе у меня много теплых воспоминаний. Я часто влюблялся, но эта любовь была особенная. Думал, она свяжет меня и ее на долгие годы. Хоть и не получилось образовать одно целое, но она останется на всю жизнь. Первые серьезные отношения, когда мы были вместе. За нас окружающие радовались, но время в последующем расставило все на свои места.
В общем, Новый год для меня каждый год приносил много положительных эмоций в моей жизни. Снег или снега нет – пусть, он всегда для меня белый с синим оттенком. С разноцветными огнями, когда запускают в небо фейерверки. А в детстве приходилось делать самодельные фейерверки.
Надеюсь, в последующие годы Новый год будет приносить мне, близким людям, моему городу и России благополучие и процветание.
Пусть Новый год принесет теплые и нежные цвета и будет с пушистым снегом.
3 января 2020 г.
Альфред Бодров
Родился в 1942 году. С 1992 года работал в СМИ. Член Союза журналистов России с 1993 года. Награжден почетной грамотой Союза журналистов Подмосковья. Публиковался в альманахе «Новый Енисейский литератор» (г. Красноярск), в журнале «Союз писателей» (г. Новокузнецк), вышли в свет сборник «В ритме ноктюрна» и электронная книга «Войной мобилизованные».
Рождество в горах
– Автандил, а ты можешь зарифмовать между собой слова «четверть» и «медведь»? – смешливо спросила Рената старшего сержанта, с которым кружилась на танцплощадке в парке культуры и отдыха на берегу Азовского моря.
– Ты учишься на филолога? – вместо ответа спросил он девушку.
– Ты угадал. Я перешла на второй курс Донецкого педагогического института.
Встретив дочку в возбужденно-радостном состоянии, Изольда Клавдиевна всплеснула руками:
– Рената, что с тобой? Признайся, ты познакомилась с каким-то парнем, от которого стала без ума?
– Я весь вечер танцевала со старшим сержантом Автандилом.
– Он из Грузии? Я боюсь, что он поиграет на твоих чувствах и с ребенком без мужа будешь маяться.
Свадебный вечер молодые устроили в кафе «Веселые сезари», на нем присутствовали два друга-сослуживца Автандила и ее подруги Анита и Ляля.
Демобилизовавшись, Автандил перебрался к Ренате, пока она сдаст очередной семестр, сдаст экзамены и оформит академический отпуск.
– Вай ме, вай ме, убедури вар, убедури, – завыла мать Автандила Гервасия, увидев в комнате Ренату с Амираном, ругая сына, что привез со стороны женщину, а у самого была уже нареченная невеста, с которой его обручили еще до призыва в армию.
В течение месяца Рената терпела мелочные придирки-фокусы свекрови, демонстрировавшей страдания от болезней головы, ног, желудка. Она готова была все бросить и уехать к маме, но она не имела своих денег. Она решилась попросить их у дяди Нодара, который не стал ее уговаривать. Он, ни слова не говоря, дал ей намного больше, чем просила.
– Бери и не обижайся на моего племянника. Для него слово матери закон, а она тебя возненавидела и требует, чтобы Зураби тебя выгнал на улицу с сыном и без средств к существованию, думая, что Амиран не ее родной внук. Я с женой пытался тебя защитить, но она ничего не хочет слышать.
Через неделю Нодар заехал за Ренатой с сыном и под предлогом приглашения их к себе в гости увез к поезду.
Вскоре в доме у Автандила и его матери появилась фигура его нареченной жены Дареджан, которую призвала к себе Гервасия через своего родного брата Лексо, который назвал Ренату «бозишвили» и, по-русски, продажной девкой.
Гервасия и Автандил не сразу обратили внимание, что новоявленная невестка уже на третий день после появления у них в доме стала часто куда-то отлучаться и потом вообще стала приводить без стыда и совести каких-то сомнительных мужчин домой к свекрови, объясняя, что это ее дальние и близкие родственники.
Автандил разузнал, что это никакие не родственники. Он собирался выгнать ее со двора, но мама не позволила ему этого делать, не поверив сыну. В ответ на требование Автандила прекратить приводить в дом своих мужчин Да-реджан цинично отвечала со смехом:
– Мне нужна была твоя фамилия и часть твоего дома, я никуда не уйду, потому что ты здесь не хозяин, а твоя выжившая из ума мать мне доверяет.
Прошел еще месяц, и у Гервасии открылись глаза на Дареджан. Схватив грязную половую тряпку и швабру, стала гоняться за ней по всему дому, пока с воплями и криками Дареджан не сбежала со двора.
– Зураби, пожалуйста, поезжай к своей жене в Россию и привози ее сюда, ко мне. Я хочу ее видеть здесь, в моем доме. Проси у нее прощения, она хорошая, ухаживала за мной, держала дом в порядке, а я была слепая и глухая.
Рената и ее мама встретили незваных гостей с неприязнью, но из вежливости пригласили в дом, накрыли на стол. Дядя Нодар взял на себя инициативу и начал с длинного предисловия, рассказывая о цветущей и солнечной Грузии, о ее гостеприимстве, потом перешел к добросердечной матери Автандила, которая сначала не могла признать невесту без ее благословения. Теперь она сильно жалеет об этом и очень просит, чтобы Рената простила ее и вернулась в дом.
– Теперь дом Автандила и твой дом тоже, Рената, – закончил свою длинную речь дядя Нодар.
– Я никогда не вернусь туда, где меня называли продажной девкой, – сказала Рената резко.
– Мама, я еду к Автандилу, – заявила вдруг Рената маме, проводив гостей.
– Ты окончательно это решила?
– Да, мы ведь официально не разведены.
– Хорошо, делай как знаешь.
Гервасия встретила Ренату как родную дочь и признала Амиранчика своим внуком.
Приближался Новый год, но Рената обратила внимание, что никакой суеты ни в доме, ни в городе по поводу подготовки к празднику не замечалось. Она спросила Автандила:
– Зураб, здесь не принято встречать Новый год?
Автандил ответил:
– Нет, у нас принято праздновать Рождество. Но ты увидишь, что Новый год мы отмечаем стрельбой из ружей.
На самом деле, Рената была поражена оглушающей стрельбой в новогоднюю ночь, словно весь город встал на дыбы. Стрельба шла по всему городу и была сравнима с военными действиями, все небо было освещено фейерверками. Стрельба шла из охотничьих двустволок, пистолетов и ракетниц.
В десять часов вечера Нодар пригласил гостей в дом на рождественскую трапезу.
Рената растерялась, увидев огромное скопление людей в зале, и не сразу поняла, что ей делать. Помогли Автандил и Нодар, которые подошли к ней и повели на приготовленное для нее почетное место. Оглядев собравшихся, она обратила внимание на языковое многоречие: можно было услышать, наряду с местным основным говором, армянскую речь, осетинскую, мингрельскую, сванский говор, даже еврейские реплики, и все понимали друг друга.
Нодар на правах тамады встал и запел чистым тенором песню, прославляющую Богородицу и младенца Спасителя. Все поднялись со своих мест и подхватили: «Ай, ай, алило». Песня кончилась, все расселись по своим местам, но к трапезе не приступали, ожидая вступительного слова тамады. Нодар встал и, обратившись к Ренате, произнес громко по-русски:
– Друзья, за нашим столом на почетном месте мы видим женщину с доброй душой, мягким сердцем и удивительным терпением. Она простила нам все обиды, которые по нашей вине обрушились на ее голову. Теперь она среди нас. Рената, скажи нам свое слово перед небесами в ночь на великое Рождество.
Рената растерялась, увидев, что на нее устремлены глаза присутствующих. Она медленно поднялась, собираясь с мыслями, и начала говорить на местном наречии, чем привела в восторг гостей:
– Ме тквен миквархарт. Дидеба Сакартвелос. Я вас всех люблю. Да здравствует Грузия!
Последние слова заглушили громкие аплодисменты и приветственные возгласы.
Через две недели после праздника Рождества Нодар просил Ренату поухаживать за его смертельно больной женой:
– Я поговорил с Зураби, он тебя отпускает.
– Ты дал ему отступные за меня? Завтра же ты можешь забирать нас.
– Мама, это Нодар Жвания, – сказала Рената матери через полгода, приехав в Мариуполь.
– Я помню.
– Мой муж.
– А Автандил, вы разошлись? Сколько вам лет, Нодар?
– Мамочка, какое это имеет значение? Он старше меня на шестнадцать лет, разве это препятствие, чтобы любить друг друга?
– Вам виднее, – сказала мама со вздохом.