Родился в Красноярске 14 февраля 1948 г. Образование среднее специальное.
В 2014 г. принят в Интернациональный Союз писателей. В 2019-м участвовал в Международной лондонской литературной премии, стал номинантом, а в 2020-м решением жюри ему присвоено звание «Лучший писатель 2014–2019 гг.».
Публиковался в альманахах «Российский колокол», «Атланты», «Сибирские огни», «Часовенка» (2008, 2009). В новокузнецком издательстве «Союз писателей» издал прозаический роман «Давние годы» и юмористические рассказы «Щепотка соли». Автор пяти авторских книг и множества электронных, готовых к выпуску в свет.
На смерть Владимизра Высоцкого
Я гляжу на фотографию Владимира Высоцкого.
Он свою биографию – барда, с виду неброского,
Мне хрипит с диска гибкого: «Ой вы, кони залётные!»
Не спешите до гиблого подземелья холодного!
Выносите обратно душу с телом на волю…
Без людей мне неладно в вековечном покое!
Я так много хотел и пусть малость успел…
Мне ещё этой жизни охота.
Голос мой отхрипел, что не всё ещё спел, —
Я ещё пропою, я ещё пропою через годы!
Я лечу в небеса – Богу душу отдав,
Как из боя летела пехота.
«Где гитара моя?!» – я кричу, расстреляв
Своё сердце, как из пулемёта!
По рукам и ногам бюст мой связан зачем?
Весь в цветах и венках утопаю…
Да, я жил, как умел, бился в стенах проблем,
Но посмертно о том не страдаю.
Вот спасибо, друзья, за цветы и слова!..
Я в сторонке стоял и всё слышал.
Вы-то думали, я в домовине лежал…
А я взял да спокойненько вышел.
Оболочка моя пусть испортит свой вид,
А я ныне – вот так вот свободен!
«Где гитара моя?» – из окошек звенит,
И мой голос по душенькам бродит!
1980–1981 гг. Одна часть стихотворения написана в день похорон В. С. Высоцкого, другая часть – в день установления памятника на его могиле.
Продолжение незаконченных строк В. С. Высоцкого
Каждый год в январе в одинаковый день поздравляли меня с днём рождения…
Надоело то мне – как же людям не лень,
И не жаль слов похвальных варения?!
Едко-приторный вкус мне готовили зря —
Не любитель я сладкой помадки.
Наконец-то ушло это время, друзья,
И живу я теперь без оглядки
В измерении жизни, далёкой от тех
Дней нелепых, похожих, как капли.
У меня кроме них здесь хватает утех…
И не бьют здесь по лбам злые грабли.
Не отрывайте лист календаря и не спешите в завтра без оглядки…
Сегодня жив и счастлив был вчера…
А завтра – это всё-таки остатки.
«Остатки сладки». Может быть, потом
Два алкаша в укромном, тихом месте
Меня помянут сладеньким вином
И что-нибудь моё споют, мне к чести…
С надрывным хрипом, горло промочив,
Я им подпел бы, третьим заскочив.
25 декабря 1981
Сергей Бочаров
Хотя автор родился в Павлодаре (Казахстан) «холодным летом пятьдесят третьего…», всю сознательную жизнь провёл в Новосибирске, который покидал только два раза: срочная служба в Венгрии и три с половиной года работы на Камском автозаводе в Набережных Челнах.
С 1987 г. был руководителем городского клуба любителей творчества Высоцкого «Нерв». Стихи начал писать в пять лет, в шесть лет бросил, но мозговая извилина, ответственная за творческую деятельность, сохранила страсть к писательству до настоящего времени.
Первая книга, «Записки племенного кота», вышла в 2016 г. В ней автор в увлекательной и необычной форме посвящает читателя в таинства судьбы шотландского племенного кота Жана Клода на фоне нашей, не совсем безгрешной жизни. В 2019 г. вышло продолжение – «Записки последыша», – где Клодыч, сын Жаника, помогает человечеству в борьбе за выживание. А в 2017-м вышел сборник рассказов «Век бы мне Парижу не видать!».
Ино…
Говорят, что хозяева похожи на своих котов, да и на своих собак – тоже. Это, правда, не означает, что их владельцы вовсю гавкают и мяукают, но на глаз, бывает, и не отличить, где благородная морда брата меньшего, а где обыкновенная физиономия брата старшего. И некоторые фамилии иногда становятся для своих носителей фатальными. Мы это сами подтверждаем: «Ну что делать? Фамилии у них такие…»
В нашем случае фамилии обоих героев сыграли с судьбой заодно. В масть.
Лев Антониович (папа был Антонио) Иночленов сидел за столом у своего лучшего друга, художника Супрастина Аскорбиновича Нехватило, в его мастерской. Как ни странно, но за столом не было спиртного – только кофе и чай, а по разгорячённым лицам собеседников можно было подумать, что они скушали не один литр этого самого горячительного. Они восторженно смотрели друг на друга и слушали не перебивая. У них была одна общая страсть – любовь к женщинам. Оба без них жить не могли. Высказаться хотелось и тому и другому. Может быть, они виделись в последний раз. Льву надо было срочно исчезнуть из города. Он опасался за свою жизнь. Супрастин должен был помочь ему в этом. Ждали знакомого фотографа, который должен был сделать фотографии для нового паспорта. Художник ради друга решился «выправить» ему новую «ксиву», хотя этим никогда не занимался…
Ещё в позапрошлом веке богатый подмосковный купец Никодим Полупетров выписал из Италии, из Милана, и привёз в Россию строителей. Им предстояло построить ему дом в европейском стиле, который явился бы украшением небольшого уездного городка. Среди них находился и молодой, подающий большие надежды архитектор. Звали его Джованни Членовино. Это был Лёвин прадед. Купец не дождался конца строительства своего дома и отошёл в мир иной раньше. Дочка не стала достраивать семейное гнёздышко: жить было где. От папеньки досталось приличное состояние. Незаконченное строительство было продано, итальянцев рассчитали и отправили на родину. Но молодого архитектора Софья Никодимовна Полупетрова всё же оставила и прибрала к своим рукам. Больно он ей нравился: высокий брюнет с чёрными глазами, всегда улыбчивый, к тому же с манерами. Вышла за него замуж и стала Софья Никодимовна Членовино. Поначалу иностранная фамилия отторжения не вызывала, но, когда в округе, да и знакомые тоже, стали произносить её на русский лад, да с ударением на втором слоге, купеческой дочке это ой как не понравилось. Решила она как-то сменить фамилию, но не тут-то было. Всегда смирный Джованни наотрез отказался это делать: «Корни нашего рода идут от римских императоров! Не позволю! Что хочешь делай, но только не это. Ни одной буквы не дам выкинуть из фамилии! И менять фамилию на чужую я не намерен!»
Хитрый писарь, которого Софья Никодимовна немного облагоденствовала, не выбросив ни одной буквы, путём перестановки половинок фамилии превратил её в русскую – Иночленов! Тут и Джованни некуда было деваться: все буквы налицо. Так он стал русским и прародителем нового рода. У них родился мальчик, которого назвали Ваней. Иван Джованниевич. Жили они тихо, справно. Со временем Софью Никодимовну сильно разнесло, она подурнела и стала совсем скучной тёткой. Муж же, наоборот, как с цепи сорвался: гулять стал направо и налево. Успехом у местных городских красавиц пользовался бешеным. Его бурный южный темперамент перестал выносить тихую скучную жизнь с женой, и однажды он совсем пропал из города вместе с молодой опереточной актрисой.
Ванюшке в ту пору исполнилось десять лет. Вскоре началась одна война, потом – другая, затем и уклад всей жизни изменился. Купеческое наследство пошло на укрепление новой власти. Взамен их обрадовали маленькой, но отдельной квартиркой в полуподвале. Ваня пошёл в маму. Скучный, часто хворающий молодой человек совсем не интересовался женщинами и тяги к ним не испытывал. От папы ему достались только интерес к родине предков и чёрные глаза. Но жениться он всё-таки женился, чем обрадовал свою матушку. Если честно, то его женила на себе местная активистка – председатель профкома, где он работал. На одном из собраний местный остряк неудачно и грязно пошутил насчёт фамилии Ивана Джованниевича и получил яростный отпор от профсоюзной «богини». Она принесла словарь и зачитала, что член – это лицо, входящее в состав какой-нибудь организации, и в данном случае – член нашего профсоюза. А первая часть фамилии – «Ино» – происходит от слова «интернационал». Получается: интернациональный посланник в нашем обществе. И когда мы построим новое общество у себя, тогда поможем и рабочему классу Италии сбросить с себя оковы капитализма и начать строить светлое будущее у них, а потом и во всем мире. А издевательство над фамилией нашего товарища есть неприкрытое вредительство, и за это есть политическая статья. Всё. Никто больше даже не вякал в сторону Ивана.
Вскоре молодая семья сделала Софью Никодимовну бабушкой. Та была очень довольна и с первых дней взяла воспитание внука в свои руки. Будущего строителя мирового счастья назвали Антонио. Он ещё не ходил в школу, когда его родители уехали по зову партии родной на север, оставив его с бабулей. Собирались на два года, а остались там навсегда.
Бабушка одна воспитывала внука, так же как и сына. Всё, что было в ней хорошего, перешло к нему. Внуков воспитывать всегда легче, чем сыновей: уже есть опыт, да и мудрости прибавилось. Одного не хватало – это мужского общения. Антонио с самого детства женщин понимал лучше, чем мужчин. Может, это и сыграло свою роль в проснувшейся тяге к женщинам, в отличие от папки. Ему было с ними просто интереснее. Никаких страшных конфузов, связанных с фамилией, судьба не преподносила. Так, по мелочи. Парень рос совсем бесконфликтным: отшучивался всегда. Бабушка успела дотянуть Антончика – так любила его называть – до института и со спокойной душой приняла упокоение, оставив любимому внучку отдельную однокомнатную квартирку…