вы».
— Только туда не ходи, — шепчет ему Сашенька. — Там киоск.
Алеша понимающе кивает головой и сразу же начинает объяснять:
— Смотрите, вот перед вами высотный дом!
— Ух, домина! — кричит Сашенька.
— Смотри, вот это иголочка! — показывает Алеша на шпиль.
Сашенька повторяет с уважением:
— Вот это иголочка!
К высотному дому подходит экскурсия, группа восьмиклассников, ее ведет Тихон Иванович. Увидев Алешу, он останавливается, слушает.
— Наш ученик… Толково рассказывает, как опытный экскурсовод.
— Вот бы на башню залезть, во-он туда! — показывает Саша.
— Еще бы! — мечтательно говорит Алеша. — Оттуда весь мир видно… — Он фантазирует: — Если присмотреться, оттуда все страны видно. Только на башню не разрешают!
— А если разрешат? — Тихон Иванович берет Алешу за руку. — Идем, мы тебя возьмем с собой. Будешь восьмиклассником! — шутит он.
В глазах Алеши вспыхнула радость:
— Тихон Иванович! Вы меня возьмете? На башню? Их вы тоже возьмете? — показывает Алеша на Серафиму Васильевну и Сашу. — Они со мной…
У Сашеньки загорелись глаза… Она даже умоляюще сложила руки.
— Ты наш ученик, одного мальчика я могу провести, а это чужие люди.
На лице у Алеши смятение: радость и надежда сменяются горьким разочарованием:
— Но я же не могу, я обещал их проводить. Раз решил — надо до конца. Вы сами сказали. Тогда до свидания, Тихон Иванович, мы пойдем! — говорит он, стараясь скрыть свое огорчение.
— Вот оно что! Ну, раз обещал, тогда надо идти! — сердечно говорит Тихон Иванович.
У Сашеньки глаза полны слез: она подняла голову, смотрит на башню, и вот слезы уже текут по ее лицу.
— Тихон Иванович, — просит Алеша. — А ее одну вместо меня вы можете провести? Пусть она увидит, какая красивая Москва, а то ведь она ничего не успеет посмотреть. Она ведь сегодня уезжает к маме в Горький…
— Вместо тебя взять эту девочку? — спрашивает Тихон Иванович и внимательно смотрит на Алешу, тронутый его великодушием.
Алеша подбегает к Серафиме Васильевне:
— Вы пустите Сашу на башню? Она оттуда весь город увидит, всю столицу Советского Союза, — горячо доказывает Алеша.
— Сашу туда?.. — растерялась Серафима Васильевна.
— С моим учителем. Я ручаюсь, что будет все хорошо, — убеждает Алеша.
— Постой, а как же ты? — не понимает Серафима Васильевна.
— А я здесь подожду!
— Ты славный мальчик, Алеша, ты представитель нового общества! — расчувствовавшись, произносит она речь.
К ней подбегает один из восьмиклассников:
— Пойдемте к коменданту… Тихон Иванович хочет попросить, чтобы вас пропустили.
…Бабушка Оля все еще продолжает разгуливать по платформе, встречая поезд на вокзале. Кроме коробки конфет, в руках у нее игрушечная сабля.
— Я думаю, что ее внуку понравится! — говорит она.
Вынимает саблю из ножен, рассматривает ее, протирает. С саблей в руках задумчиво шагает по платформе.
…Теперь Серафима Васильевна с детьми и Тихон Иванович с восьмиклассниками стоят на самой башне дома, с верхней площадки смотрят на столицу.
Величественный город открывается их взору: Кремлевские башни, широкие мосты над застывшей Москвой-рекой, тысячи домов, тысячи крыш…
— Восемь веков назад здесь была только небольшая крепость на высоком берегу реки, — говорит Тихон Иванович, показывая рукой вдаль.
— Основанная Юрием Долгоруким, — подсказывают восьмиклассники.
— Смотрите, вон университет на Ленинских горах… Тихон Иванович, когда я буду студентом, моя комната вон где будет, на двадцатом этаже, говорит Алеша.
— Где, где? — заинтересованно спрашивает Саша. — А моя рядом будет! Алеша, сколько машин! — кричит Сашенька, глядя вниз.
— Это все папины, их завод выпускает!
На секунду все замолчали, любуясь Москвой. Сашенька долго щурится, глядя вдаль, потом сообщает Алеше таинственно:
— Я присмотрелась… Все страны вижу!
— Тихон Иванович, вы не думайте, — вдруг вспоминает Алеша. — Я каток поменял на прогулку. Я все уроки вовремя… Я могу хоть сейчас… «Метелица» — народная песня, — начинает он громко «школьным» голосом. Тихон Иванович улыбается:
— Садись. Я тебя не вызывал.
— А где Красная площадь? — спрашивает Серафима Васильевна.
— Вот она… Вот Кремль… Видите? — показывают все.
— Бабушка! Мы туда пойдем?!
…Красная площадь. Мы видим вдалеке Алешу, Серафиму Васильевну и Сашеньку. Алеша, о чем-то горячо рассказывая, вдруг начинает шагать, как в строю. Очевидно, он говорит Сашеньке о параде, который он видел на этой площади.
Алеша подводит приезжих к Спасской башне.
— Сейчас будут бить куранты.
Серафима Васильевна и Сашенька остановились, молча ждут. Они понимающе смотрят друг на друга, как бы желая сказать: «Мы никогда не забудем этой минуты!»
Слышится всем знакомый мерный, мелодичный звон Кремлевских курантов.
Сашенька начинает читать громко, торжественно:
И везде, на всей земле,
Слышен бой часов в Кремле…
…Шумно дыша, поезд подходит к платформе.
Бабушка Оля снова торопливо идет вдоль вагонов, вернее не идет, а бежит, заглядывая в окна и размахивая коробкой и саблей. Снова пытливо смотрит всем в лица в надежде встретить Серафиму Васильевну.
Дежурная в железнодорожной форме глядит на нее с сочувствием:
— Опять не встретили?
— Нет, — горько вздыхает бабушка Оля. — Через час еще курьерский из Еревана… Может быть, она курьерским…
Мимо проходит носильщик, нагруженный чемоданами, спрашивает шутливо:
— Ну как, все встречаете? Вы, никак, к нам на работу зачислились?!
— И не говорите! — вздыхает бабушка.
Продавщица пирожков тоже уже знает ее:
— Ваши-то еще не приехали?
— Да нет, все жду… Понимаете, — старый друг… А это что за состав стоит? — кивает она на соседнюю платформу.
— В Горький. Отправление в 19 часов 5 минут, — объясняет дежурная.
— В Горький? Это меня не интересует!
…А на соседней платформе Серафима Васильевна прощается с Алешей.
— Ну, до свидания, Алеша, мы с Сашенькой будем часто тебя вспоминать.
— Каждый день? — спрашивает Сашенька.
— Каждый день, — соглашается Серафима Васильевна. — Ты настоящий москвич. Хотя и в Москве еще есть люди, которые не хотят видеть старых друзей, но это отдельные личности, — вслух высказывает Серафима Васильевна свою обиду. Она протягивает Алеше открытку: — Вот опусти, пожалуйста, в ящик… Ты не жди отхода поезда, а то еще опоздаешь домой, нарушишь свое расписание. Саша, попрощайся с Алешей, вы же теперь друзья.
— Пусть опоздаю! — говорит Алеша. — Я вас посажу, доведу это дело до конца… До свидания, Саша, будь здорова, расти большая.
Сашенька, как взрослая, протягивает Алеше руку, говорит с благодарностью, словно желая загладить свои прежние слова:
— Москвичи хорошие!..
Мимо проходит продавщица мороженого:
— Сливочное, пломбир, эскимо…
— Два эскимо! — останавливает ее Алеша. Протягивает мороженое сначала Серафиме Васильевне, потом Сашеньке. — Возьмите от меня, на память.
…А бабушка Оля на соседней платформе покупает горячие пирожки — она замерзла.
Продавщица тоже сочувствует:
— Не встретили? Ну, съешьте еще горяченький.
Вдруг на соседней платформе бабушка Оля увидела Серафиму Васильевну. Не веря себе, она протирает глаза, говорит с изумлением:
— Нет, конечно, это она! Определенно она! Сима, Сима, я тут! — кричит бабушка Оля и бросается бежать к соседней платформе. Чтобы попасть туда, надо сделать большой круг, но бабушка летит как на крыльях.
Серафима Васильевна тоже увидела ее и бежит навстречу:
— Оля!
Они стоят, разделенные рельсами, и не знают, как встретиться.
— Сюда иди! Там переход! — кричит Серафима Васильевна.
— Тут ближе! — суетится бабушка Оля.
Подруги снова бросаются бежать вокруг платформы в надежде встретиться. Вот сейчас они добегут друг до друга, но приближается минута отхода поезда, и Серафима Васильевна вынуждена повернуть обратно. Она еле успевает вскочить на подножку своего вагона.
Поезд трогается.
— Сима! Я тут… остановись! — кричит бабушка Оля и машет коробкой и саблей. — Саблю возьми для мальчика! Саблю!.. Покажи мне твоего мальчика!
Вагоны проплывают мимо. Бабушка машет коробкой, посылает воздушные поцелуи.
Серафима Васильевна с досадой качает головой, укоризненно разводит руками.
Поезд уносится вдаль. Бабушка Оля кричит вслед:
— Я тебе все объясню в письменной форме! — грустно машет вслед поезду игрушечной саблей. Говорит сама себе: — Хороша! Встретила подругу детства!
Неожиданно бабушка видит Алешу. Он тоже стоит грустный, смотрит вслед поезду, который увез Сашеньку.
— Алеша?! Что ты тут делаешь? Почему ты на вокзале? — испугалась бабушка.
Алеша спохватился, взглянул на вокзальные часы, бросается к выходу.
Бабушка спешит за ним:
— Постой! Куда ты?
— Домой! Опаздываю! Я тебе потом все расскажу! — на ходу кричит Алеша.
— Не потом, а сейчас, сию минуту! — настигает его бабушка. — Что ты тут делал?
Алеша еще прибавляет шагу.
— Сейчас не могу… Бабушка снова догоняет его:
— Подожди… Скажи мне, что ты тут делал?
Но Алеша уже не слышит ее, что есть силы он мчится по платформе.
…По улице идут Генка и его мама. Она в меховой шубке и шапочке, в руках у нее Генкин рюкзак. Она говорит возбужденно:
— Такой стыд! Я не знала, куда глаза девать. Я заказчице в мастерской костюм примеряю, полон рот булавок, вдруг звонят из милиции. Я чуть все булавки не проглотила!
…Алеша быстро идет по улице, торопится изо всех сил. Часы в окне часового магазина показывают 7.25.
— Пять минут осталось? Не выполню! — охает он, бросается бежать.
Его догоняет такси, в котором едет бабушка Оля. Она кричит, высовываясь из машины:
— В последний раз тебя спрашиваю: что ты там делал? Не думай, я папе скажу, где ты разгуливаешь!