— Значит, он нашёлся? — поинтересовалась я тихо-тихо.
— Он и не терялся. — Югём смотрел в чашку. — Родители не знают, что он бывает здесь, дома… мама могла бы проболтаться. Только я знаю.
— Но от чего он прячется? Почему не хочет, чтобы кто-нибудь узнал о его приезде?
— Чонён, не вникай, — нахмурил брови Югём, отхлебнув чаю.
— Как я могу не вникать? Он едва не придушил меня!
— Ты же никому не расскажешь, верно? — наконец-то покосился на меня товарищ.
— Ты знаешь, что можешь рассчитывать на меня. Но он так изменился… — повела я носом в сторону коридора, ведущего в комнату, занятую Чжебомом. Да, он всегда был хулиганом и разгильдяем, но что станет убийцей, каким предстал передо мной — никогда бы не подумала! Он учился в одном классе с Сынён, и был той причиной, из-за которой единственный раз в жизни серьёзно повздорили мои сестры. Он был единственным, на чём когда-либо сошлись их вкусы. Они обе влюбились в него, но встречаться с ним стала Сынён. Чжихё рыдала, как ненормальная, ей так нравился этот плохиш! С тех пор она держится подальше от плохишей. Но Чжебом и с Сынён не остался. Не окончив школу, за несколько недель до экзаменов, он исчез, не сказав никому ни слова и не оставив записок. С тех пор Сынён не любит бедных и неприкаянных парней, у которых за душой ни воны. Их ничего не держит, и они имеют склонность пропадать — так она считает. — Джуниор знает? — пришло мне в голову.
— Нет, он тоже не знает, — сказал Югём. — Теперь знаем только ты и я.
— Чем он занимается? — не унималось моё любопытство.
— Я не буду объяснять, Чонён, прости. — Он кивнул мне на чай, напоминая о нём. Я отпила. — О чём ты хотела поговорить, когда пришла?
— Теперь уже и не знаю, как начать, — растерялась я, вспоминая свою цель. — В первую очередь, я хотела помириться.
— Я не сердился на тебя, и не держал обиду. Просто мне не нравится, когда ты начинаешь учить меня жить или делаешь вид, будто лучше понимаешь что-то. Это бесит, Чонён, очень.
— Я не учу, я всего лишь волнуюсь за тебя, дурень!
— Я сам о себе в состоянии позаботиться.
— Но у тебя появляются от нас с Чжинёном тайны, и…
— У меня от вас тайн нет, но те, которые принадлежат не только мне — я раскрывать не в праве. Неужели ты не понимаешь? — внушительно поглядел он на меня. Разве я могла не понимать? Я и сама умела хранить чужие секреты.
— К слову о чужих тайнах… Я хотела, также, поговорить о Чжунэ…
— О нет, опять! — закатил глаза Югём, но я его стукнула по плечу.
— Нет, не опять! Это совсем другое… И мне нужно, чтобы ты пока ничего не говорил Джуниору, хорошо? — Друг заинтригованно замер.
— Хорошо, ладно. Что же такое ты можешь скрывать от Джуниора? Снова проблемы с девственностью? — расплылся он. Я шлёпнула его второй раз.
— Проблемы будут у тебя, если не прекратишь издеваться!
— Всё-всё, я слушаю, — сдался он, подняв руки.
— Чжунэ… он подкатывает ко мне, — назвала я это самым приемлемым термином. На лбу Югёма прорисовались складки удивления.
— К тебе?!
— Да, и… я готова признать его не таким уж плохим, только о нём столько гадостей слышала, о нём столько всего ужасного говорят, судачат, как мне к нему относиться? Югём, скажи мне о нём какую-нибудь правду? Я должна знать, что собой представляет Ку Чжунэ.
— Ку Чжунэ, — повторил Югём и, усмехнувшись, пожал плечами, — вот уж не думал, что ты захочешь о нём слушать. Значит, он тебе понравился? — угадал мой лучший друг.
— Он начинает мне нравиться, но я совсем не хочу этого, если он плохой. Скажи, он плохой?
— Я не думаю, что он способен творить нечто ужасное. Он слишком труслив для этого. Что ты подразумеваешь под плохим?
— Его отношение к девушкам, например. Он заверяет, что никого никогда не соблазнял, но…
— Это действительно так, — признал Югём, и у меня ухнуло сердце. Неужели? Неужели Чжунэ не врал мне? Неужели я могу поверить ему? Но какая-то доля сомнения где-то глубоко во мне сидела и топала ножкой, запрещая доверять полностью. — Я никогда не видел, чтобы он уговаривал, подходил знакомиться, ухаживал… Ты сейчас вот сказала, что он к тебе подкатывает, а я даже представить подобного не могу. Чжунэ? Сам? Если бы я не знал тебя, подумал бы, что сочиняешь.
— Но он же меняет девушек, как перчатки?
— Ну да, каждую неделю в клубе, когда мы отдыхаем, на него виснет кто-нибудь. Они сами манят его в постель, он богач, к тому же, писаный красавец, как утверждают девчонки. Ему нет нужды искать кого-то. Ещё когда он в универе учился, я помню их с Би Аем, Чжинхваном и другими — студенток не пугало даже то, что их высмеют и опозорят на весь факультет, все мечтали испытать счастье и заполучить одного из королевской компании, как их тогда называли.
— И получилось хоть у одной?
— Да, у Би Ая и Юнхёна есть невесты.
— Богатые? Из их среды? — затеплилась во мне очередная надежда. А что, если подобные отношения всё-таки возможны? Что, если и баловни судьбы способны остепеняться?
— Я не знаю тонкостей, Чонён. У Юнхёна да, вроде бы Бора из какой-то крутой семейки, родственница какого-то чеболя. — Друг замолчал и, положив ладонь мне на плечо, изрёк: — Но если тебя интересует моё мнение, я бы не желал тебе встречаться с Чжунэ. Держись от него подальше.
— Теперь ты начинаешь учить меня жить? — усмехнулась я.
— Это всего лишь совет.
— Самому советовать легко, правда? А когда кто-то советует…
— Не начинай.
— Но почему ты против Чжунэ? Ты же только что сказал, что он неплохой парень!
— Ты достойна лучшего, Чонён. Ты моя подруга, и просто неплохой парень — это не для тебя. К тому же, он избалованный сынок миллионеров, он всегда будет относиться к таким, как мы, как к отбросам, как к прислуге. Тебе это надо? Да, он может увлечься, наверное, но для него вся жизнь — развлечение, и люди — средство развлечения. Мы не такие, Чонён, мы привыкли чувствовать и воспринимать всё всерьёз, — озвучил Югём то, что я и сама в душе ощущала. И мне нравилось, что мой лучший друг не изменил подобного взгляда на жизнь.
— Но что мне делать, если он продолжит подкатывать?
— Ну… тоже с ним поразвлекайся, — засмеялся Югём. — Почему только олигархам можно играться с бедняками? Мы тоже должны уметь играться с ними.
— А если я не смогу? Если заиграюсь?
— Если он обидит тебя, — приобнял меня Югём по-братски, — я ему ебальник расшибу лично.
— Я и сама могу это с ним сделать, — хохотнула я. — Чжунэ в борьбе никакущий.
— Это точно. — Мы допили чай, и я стала собираться домой. — Я рада, что мы поговорили по душам, Югём. Давно надо было так сделать. Мне стало легче.
— Ты всегда можешь поговорить со мной, если не будешь включать нудную мамочку. — Обувшись, я скорчила рожицу и открыла дверь. Посмотрев в дальнюю темноту, я решительно повторила громче:
— Я никому ничего не скажу. Можете не беспокоиться.
Югём с благодарностью кивнул, мы улыбнулись друг другу и разошлись, пожелав спокойной ночи.
Глава 16 с большим количеством парней, но Чонён от этого не легче
Не успела я объявиться в школе, как Наён подхватила меня под локоток и зашептала на ухо:
— Чонён, у тебя засосы на шее, что подумают учителя? Дать тональник? — Я изумилась так, как не изумлялась уже давно. Какие засосы? О чём она? Механически я пощупала свою шею и вспомнила, что на ней, должно быть, остались синяки от хватки Чжебома. Но я же не могу рассказать об этом никому. Вот же глазастая! Пришлось смущенно и рассеяно улыбнуться, отказавшись от косметической помощи. Если это смахивает на засос, то пускай все думают, что у меня завёлся парень. — Это Чжинён? — вдруг поинтересовалась Наён, но когда мои глаза ещё расширились, она отпустила меня, и, отходя, пробормотала: — Это не моё дело, конечно, прости.
Я села за парту, но всё равно занялась тем, что вжимала голову в плечи, чтобы спрятать шею. Попросив у Джису зеркальце, я незаметно оглядела себя и увидела две чётких отметины от сильных пальцев, и одну бледную. Действительно, ощущение, что меня мучил страстный любовник. Джису заметила, что я разглядываю, но ничего не сказала, лишь с любопытством поглядывая.
— Ужасно выглядит? — несмело задала я вопрос.
— Да нет, но учителя могут сделать замечание, — честно напомнила подруга. Я положила ладони на горло, будто оно у меня болело, и попыталась превратиться в невидимку. К счастью, сегодня меня к доске не вызвали, и кроме замечания во время перемены от одноклассника, что меня покусала похотливая лесбиянка, я избежала каких-либо неприятностей.
Но, возвращаясь домой, я немного забылась и, встретившись на перекрёстке с Джуниором, идущим от метро, не успела спрятать следы преступления. Недолго поговорив ни о чём (я очень старалась упоминать лишь отстранённые темы, делая вид, что никакого предложения отношений не было), он заметил синяки, замерев.
— Что это? — Я вздрогнула, определив направление его взгляда. Моя ладонь поднялась, прикрыв и потерев отметины.
— Да так, ничего особенного…
— Это Чжунэ? — нахмурились брови друга. Его глаза стали ярче, а пальцы напряглись, удерживаясь от того, чтобы не сжаться в кулаки.
— А в школе подумали, что это твоя работа, — глупо похихикала я, пытаясь нейтрализовать разбор полётов.
— Но она не моя, значит, всё-таки его?
— Нет, не его, — опустила я руку, продолжив путь к дому. Чжинён пошёл за мной.
— Тогда чья? Чонён, с кем ещё ты близко общаешься?
— Сондже, Ильхун, Ёндже… — начала я перечислять товарищей.
— Это кто-то из них?
— Нет, — покачала я головой.
— Тогда кто? — Джуниор поймал меня за руку. Раньше он старался избегать прикосновений, это я поняла только теперь. Подражая Югёму и другим, он мог приобнять меня за плечо или похлопать по спине, но ничего больше. А сейчас, выразив в этом касании все свои претензии и желания, не отразившиеся больше ни в чём, кроме сомкнутых на моём запястье пальцев, Джуниор продемонстрировал, что не разоблачал в себе так долго. Я посмотрела ему в глаза, не в состоянии ответить. Ведь это же были не засосы! А если я скажу, что это был приём удушения, то Чжинён заведёт привычку приходить на мои уроки тхэквондо и контролировать, чтобы меня там не обижали. С него станется.