Чжихё позвонила, как только они прилетели, и я хотела понестись сразу же, навестить сестру с Намджуном, но она сказала, что устала от перелёта, и голова ещё кругом, поэтому мы договорились на следующий день. Прогуляв тренировку по баскетболу, я поехала после школы на квартиру, в которой ещё ни разу не была. Та встретила меня уютом и тёпло-милым свежим ремонтом, в котором ещё мало обжились. Зять отъехал в офис, чтобы проконтролировать, как шли дела в его отсутствие, Чжихё была посмуглевшей, лицо округлилось от чревоугодия, которому придавались они с мужем на курорте, не пропуская ни одной вкусности, ни одного приёма пищи.
— Намджун тоже немного набрал, — улыбнулась сестра, опускаясь на диван в полу-лежачее положение. — Увидишь его, щёки — вот такие! — надула она свои, смеясь. Я смотрела на неё и чувствовала, как возвращается счастье. — А у меня ещё акклиматизация, сегодня утром дурнота напала, еле от унитаза оторвалась, ей-богу!
Мы дождались Сынён, подзастрявшую в пробке, но когда она приехала, то всё встало на круги своя. Оказалось, что я зря угнетала себя и лила слёзы. Да, было тяжело и печально, но вот же — всё на месте. Я пережила первый шаг во взрослую жизнь, пережила две недели без Чжихё. Пережила редкие заезды Сынён домой. И вот мы болтали, веселились и ели порубленный наспех диетический салат, потому что Сынён отказывалась есть что-то калорийное, и ругала Чжихё, что та с такими курортами превратится в плюшку. Три сестры снова были единым целым, а я гадала, как сообщить Чжихё и Намджуну о том, с кем я завела отношения?
На следующий день я опять примчалась к Чжихё, интуитивно, как глупый зверёк идущий на запах, определяя, что мой дом где-то и тут тоже, потому что тут сестра. Я застала её лежавшей в постели в обнимку с тазиком, а Намджуна кружащим вокруг неумелой нянькой, которая не знала, что делать.
— Может, таблетку какую-нибудь? Или принести чего покушать? — суетился он у кровати, решаясь только погладить побледневший лоб жены. Обеспокоенная и напрягшаяся, я присела в ногах Чжихё.
— Какой покушать, лапик, — проныла сестра, — меня от всего тошнит…
— Надо звонить врачам!
— Это акклиматизация, такое бывает, я читала, — заверяла она, — посмотри в интернете…
— К чёрту интернет! — подскочил Намджун и схватил свой мобильный.
— Ну только не врача! — запросила Чжихё, с детства боявшаяся больниц и уколов.
— Солнышко, спокойно, я только посоветоваться. — Намджун приземлился рядом со мной. — Алло? Ёндже? Слушай, тут такое дело… посоветуй чего-нибудь противорвотное. Что? Причина? А какие бывают? — тёр уже свой лоб тревожно зять. — Может и отравление, не знаю… у кого? Не, не я, Чжихё тошнит. Может, у неё тропическая лихорадка? Как думаешь? Нет, не первый день. Я знаю, что ты не телепат, и надо осмотреть… — Чжихё вылупила глаза и истерично замотала головой, заочно отказываясь. — Ну, а так есть какое лекарство? Нельзя без постановки диагноза? Ну, какие симптомы? Головокружение, слабость, от еды противно, но к вечеру отпускает. Нет, температуры нет, и сыпи нет. Что?! — Намджун выронил трубку из ладони и, судорожно поймав её на коленях, вернул к уху. — Б-беременность? — Он посмотрел на Чжихё. Та замерла. Я тоже. — Исключать нельзя, но… но мы же только поженились… что значит «и что»? Сам ты фертильный эякулят! — Намджун прикрыл микрофон рукой и сказал нам «извините», после чего вернулся к разговору: — Такое бывает? Реально? Прям… прям с первого раза? — Намджун покрылся краской вместе с ушами. Чжихё тоже, но её ушей под волосами видно не было. Мне захотелось хихикать. — Ладно, хорошо, не паникуем. — Зять положил трубку. — Всё равно сказал надо, чтоб доктор посмотрел.
— И… и что он сказал о беременности? — неловко поинтересовалась Чжихё.
— Что он не гинеколог-акушер, но специалиста прислать может.
— Не хочу, — испугано сжалась с тазиком сестра. Я погладила её по ноге через одеяло.
— Чжихё, в этом ничего такого, я для соревнований постоянно прохожу медосмотры! А вспомни школу? Ты тоже их проходила.
— Ага, и плакала, убегая в угол, — скуксилась она.
— Солнышко моё, ну а как мы точно узнаем? Давай я соглашусь? Я рядом с тобой буду, ты не волнуйся!
— Если ты ещё будешь смотреть, как меня осматривают — я умру от смущения!
— Хорошо, я выйду. — Чжихё загнанно на нас посмотрела. Гинеколог — гроза многих женщин, особенно когда посещаешь его первый раз. Мне ещё не доводилось, но я заранее предчувствовала, как это неприятно бывает. Иногда не хотелось начинать сексуальную жизнь хотя бы для того, чтобы никогда не оказаться на этом кресле пыток. Но Чжихё уже не следовало упираться. А как она хотела? Это взрослая жизнь.
Вдвоём с Намджуном мы её с бедой напополам уговорили принять доктора на следующий день. Я увещевала, что это не идти в какую-то клинику, а лучшая возможность, благодаря Намджуну и его связям, лежать в собственной постели, в комфорте, и быть осмотренной хорошим профессионалом. И Чжихё сдалась. Сидя на следующий день на уроках, я получила от неё сообщение: «Всё подтвердилось. Заказ на племянника или племянницу в процессе выполнения». Я подскочила с места с криком «ура!», не в силах перебороть свою радость, за что была выгнана из класса до конца урока. Но это не смогло испортить мне настроения.
— Кто победил? — спрашивали меня одноклассники, выходившие по звонку, и делавшие выводы из моих обычных пристрастий. Они думали, что я посмотрела в телефоне на результаты какой-то игры. Я улыбалась им, и ничего не отвечала. Кто мог победить? Победила жизнь, победила справедливость, воздающая за потери и обделенность, победили светлые чувства и семейные ценности. Боже мой, Чжихё ждёт ребёнка! Могла ли я когда-то представить это? Могла ли она сама, даже мечтая об этом? Как были бы счастливы мама и папа увидеть первого внука или первую внучку! Узнают ли они там, где они есть? Увидят ли? Я вышла из школы и посмотрела на небеса. Я надеялась, что они сейчас счастливы так же, как и мы все здесь. А племянники от меня обязательно многое узнают о бабушке и дедушке, которые были самыми замечательными, самыми добрыми и хорошими людьми на свете.
Я потянулась, подставив лицо солнцу, почувствовала прилив энергии. Появилась ещё одна причина постараться быть лучше, делать этот мир лучше и хранить в нём то, что согревало сильнее июльских лучей — любовь.
Глава 26 не от лица Чонён (3)
Золотые дали Намджуну немного отдышаться после приезда из романтического путешествия молодожёнов, не стали моментом портить всё то сладостное и цветущее в душе, что привез он с собой, продлили его праздник, и лишь спустя несколько дней Хосок позвонил другу, пригласив на важный совет, где и сообщил о покушении на себя и Хану. Намджун только зайдя в квартиру и увидев, как много собралось друзей, начал догадываться, что повод серьёзный, а уж после услышанного и вовсе поник. Сил и желания ругаться, что ему не сообщили сразу же, не было. Что бы он сделал? И сейчас-то, находясь среди всех, никаких идей не возникло, что уж говорить о бесполезной на расстоянии информации? Постепенно благодарность за подаренный покой обосновалась на сердце, и Намджун искренне сказал спасибо всем за то, что решили не дёргать его в первые дни супружества.
Час назад вернувшийся в Сеул Чонгук хмуро стоял у стены, скрестив на крепкой груди руки. Опалённый солнцем на задании, потемневший, он подпирал ногой брошенный возле себя рюкзак с нехитрыми пожитками и оружием. Шуга, всё это время никуда не уезжавший и стороживший Джинни, не отличался обычным весельем, заметив:
— Какое счастье, что Сандо — наш, иначе пиздец бы был и Хоупу, и Хане.
— Да уж, лучший наёмник Утёса мне бы навалял, — усмехнулся Хосок, перестав морщиться при движениях, бок его почти полностью зажил и он готовился к возвращению в активные бойцы, засидевшись дома и изводясь в бездеятельности. Всё это время с ним была в основном Хана, которую он замучил домогательствами, поскольку, кроме секса, развлечения в пределах четырёх стен не представали в разнообразии. А разнообразий в сексе избегала сама Хана, отчего Хоупу уже и не моглось сидеть на месте.
— А я говорил всем вам, что золотой должен быть одиноким, — покачал головой Чонгук, — мы не имеем права притягивать неприятности на чьи-то головы.
— Мы сейчас говорим не об этом, — одёрнул его Чимин на правах старшего, хоть и был старше от силы на пару лет, — а о том, как ликвидировать проблему.
— Не стоило её создавать, — всё же вставил Чонгук, — надеюсь, хотя бы эта ситуация вразумит тех, кто ещё сомневался, как строить своё будущее.
— А я всегда был с тобой солидарен, — перекатывая бусины-чётки, висевшие на шее, сказал Джеро. Шуга поглядел на них обоих и сказал:
— Я всё равно Джинни не брошу, она сестра Рэпмона, есть я, нет меня — один хрен. Поэтому лучше ещё сильнее прилипну, — расплылся он, оказавшись в неоспоримо выгодной позиции.
— Будда, я втянул в это всё Чжихё… — схватившись за голову, сидел Намджун.
— И её сестёр, — заметил Джеро, — я следил за Сынён — за ней следит ещё какой-то мужик, правда, держится на расстоянии, и надо проверить его личность. Я данные отослал Химчану, получим ответ — узнаем, насколько всё мрачно.
— А Чонён? — поднял виноватый взгляд Рэпмон.
— А Чонён… — Чимин встал, медленно зашагав вдоль дивана и зафиксировав взгляд на Чонгуке, — не найдя себе приличного порядочного кавалера, стала встречаться с Ку Чжунэ. — Чонгук дёрнул губы язвительной усмешкой, показав Чимину, что понял, в чей огород полетел камень.
— Что?! — подскочил Намджун. — Ку Чжунэ?! Дракон?!
— Он самый, — кивнул Чимин и сел обратно. Теперь движение в комнате обеспечивал новобрачный.
— Нет, не может быть! Она же… она же смышлёная такая, и прекрасно понимала, что это за тип, она с ним ничего общего иметь не хотела, Чимин, ты уверен?
— Мон, ну ты думаешь я с потолка что ли сведения беру? Они каждый день встречаются и обжимаются по всем углам.