— Да это и не сигарета, — посмеялся он, заставив школьницу ошалело застыть. Но она ничего не сказала, не совсем поняв, и не рискнув уточнять. Его веселила её наивность и стыдливость: — Да ладно тебе, попробуй.
— Я… это… наркотики? — указала она на протянутый косяк пальцем.
— Наркотики? Я похож на наркомана? — делано удивился Чжунэ. После душа пару часов назад он оделся, как обычно, во всё свежее, чистое, дорогое, фирменное. Выглядел он как раз на те миллионы, которыми владел.
— Н-нет, не похож, конечно, — убирая за уши волосы, опустила смущенный взгляд Дахён.
— Это просто очень правильное курево, понимаешь? Оно не портит лёгкие, наоборот — прочищает кровь.
— Бывает и такое?!
— За большие деньги бывает всё, Дахён. — Она вздрогнула. Он знал, как её зовут! Хотя они сейчас не представились. Но он узнал их с Наён, вспомнил, что знакомились на какой-то игре по баскетболу, когда она приходила к брату. Боже, он её знает и помнит! Сердце забилось чаще. Она взяла косяк и, неумело, кое-как вдохнула в себя его дым. — Ну как?
— А что-то сразу должно было почувствоваться? — поморщившись, вернула Чжунэ косяк Дахён. — Сеном пахнет.
— Логично. Большинство растений в высушенном виде пахнет примерно одинаково.
— Так это… трава?!
— Ну, не химией же я буду травиться? Само собой, это экологический продукт растительного происхождения.
— Нет, я не об этом… это конопля? Или марихуана, или…
— У-у, какие нехорошие вещи знает такая юная девушка, — осуждающе помотал Чжунэ головой, продолжая дымить.
— Я? Да нет, просто… учась в школе, ну, и вообще, в современном мире же трудно чего-то не знать.
— Это верно, — молодой человек, придержав её за талию, подвёл к кровати, — присаживайся. — Она послушно села, несколько раз чуть приподнявшись и опустившись, чтобы ощутить мягкость матраса. Чжунэ стоял напротив. — И ты всё-всё знаешь?
— Нет, конечно, не всё-всё, — улыбнулась Дахён, снова нервно поправив волосы. Она в спальне Ку Чжунэ! Господи, как это случилось? Могла ли она мечтать, предполагать, надеяться? — Обалденная кровать, — заметила она.
— Можешь прилечь, — протянул он ей опять косяк, уже не спрашивая, будет она или нет. Дахён, осваиваясь и смелея, затянулась, вернула остатки Чжунэ, и откинулась на спину.
— Круто… с такой точно не упадёшь.
— Если постараться, упасть можно откуда угодно. — Пока Дахён балдела на трёхметровой постели, Чжунэ достал из кармана тенамфетамин, высыпал на ладонь две таблетки, и заглотнул. Налив из графина воды, он запил и вернулся к старшекласснице, подойдя к кровати и тоже забравшись на неё. Дахён на какое-то мгновение почувствовала неладное и села. Ей непривычно и неуютно было находиться на одной кровати с парнем, даже если они одеты. — В чём дело?
— Да нет… просто… может, мне домой уже пора?
Чжунэ улыбнулся с фальшивым сожалением, с какой-то ехидной жалостью. Его пальцы коснулись щеки Дахён, от чего её спина выпрямилась, как по команде. Её колени задрожали. Ку Чжунэ коснулся её…
— Ты хочешь домой?
— Я… я… я… — слов не нашлось. Большой палец его руки тронул её губу, погладив. Ладонь скользнула в волосы, кожа под которыми обладала повышенной чувствительностью. Мурашки понеслись от затылка, по шее, к самой пояснице. Чжунэ наклонился и поцеловал её, лишив остатков самообладания. Застывшая, одеревеневшая, Дахён переставала осознавать происходящее, не теряя сознание, но и не будучи до конца в нём, девушка робко ответила на поцелуй, но он быстро закончился.
Чжунэ пролез поглубже на постель и завалился на спину. Таблетки начинали действовать, энергия, фантазия, кайф побежали по жилам, по мышцам, по суставам и извилинам.
— Иди сюда, — поманил он девушку и, пока она в нерешительности смотрела на него, парень приподнялся, стянув с себя футболку и отшвырнув её. Полуголый, он улёгся и воззрился на Дахён. Она подползла по широкой кровати. Рассмотрев тело, которым прежде любовалась на Инстаграме, девчонка осторожно тронула его, но сразу же отдёрнула руку. Потом тронула заново, и наклонилась за поцелуем сама. Чжунэ лениво ей ответил, погладив по голове. — Ничего страшного не будет, если ты задержишься, да? — плотоядно расплылся он.
— Думаю… не знаю… нет, наверное.
— Тогда сделай мне приятно, ладно? — Дахён с любопытством посмотрела на него. Чжунэ расстегнул молнию и, закрывая веки, надавил на плечо девушки, призывая её спуститься ниже. Перед глазами стояла Чонён. Он хотел её, хотел так, как ни одну другую в жизни. Ему нужна была Чонён, но только так, под действием галлюциногенов и с сомкнутыми веками, он мог представить, что они всё-таки вместе.
Дальше Чжунэ не очень помнил себя и происходящее. Было физически приятно и очень хорошо, он кончил, и ему хотелось после этого спать. Он был уверен, что оргазм ему подарила Чонён, но когда послышался какой-то посторонний девичий голос, что-то говорящий — он не разбирал что, и не хотел разбирать, — всё немного испортилось, он стал материться и посылать всех и вся, после чего заснул.
Среди ночи он вставал в туалет, увидел распахнутую входную дверь, вспомнил, что привозил сюда Дахён и, принудив себе отсосать, даже не удосужился вернуть на место. Ну и черт бы с ней! Пусть катится, болтушка. Пусть скажет спасибо, что не трахнул её во все щели. Испытывая мерзость к ней и произошедшему, и раздражение от того, что иллюзия секса с Чонён оказалась всего лишь иллюзией, Чжунэ наглотался остатков наркотиков и завалился спать дальше. После чего, конечно же, на работу он не встал. Кое-как придя в себя к обеду, он удивился, что ему никто не звонит, хотел позвонить сам, но сумел вспомнить, что телефон забыл в машине. Ну и чёрт бы с ним! Таблетки кончились — вот что расстраивало. Как он жил без них до этого? С того дня, как Чонён вошла к нему в офис и заломила руку, и до того дня, когда они расстались — он не употреблял никакой дряни, хотя раньше с друзьями они могли в среднем раз-два в месяц вынюхать по дорожке, или проглотить чего веселого. Жаль, у него не было номера Богома, интересно, тот осуществляет доставку на дом? Где ещё взять качественную дурь? А, хоть бы и не качественную, ну отравится, ну подохнет… Чжунэ собрался и вышел до магазина, купил литровую бутылку виски и двухлитровую колы. Так, на ближайшие сутки планы определились.
В плену хмельного дурмана, шатающихся стен и мерещащихся сцен несбыточного счастья, чередующихся со сценами какого-то кровожадного ада, Чжунэ ощутил чьё-то присутствие. Может, дьявол пришёл за душой? Или черти подвезли котёл? Заставив себя открыть глаза, Чжунэ долго ничего не мог разобрать — всё плыло. Но разговаривающий с ним голос плавно проникал в сознание и, в результате, болезненный толчок в бок заставил зрение собрать мутные круги в единое целое.
— Урод, блядь! — пнул его ещё раз стоявший над ним Ильхун. Ильхун? Что он тут делает?
— Как ты сюда попал? — спросил Чжунэ. Ему показалось, что он произнёс внятно, но парень его не услышал, или не хотел отвечать. Он продолжал пинать, и достаточно сильно, лежавшего почему-то на полу Чжунэ. «Почему я на полу? Он меня стащил?»
— Ублюдок, что ты сделал с моей сестрой?! Как ты смел её тронуть?! Тварь, я тебя убью, ты понял? Убью! — кричал Ильхун, нагибаясь, чтобы схватить Чжунэ за шиворот, приподнять и ударить в лицо. Странно, он почувствовал, как полилась кровь, но не почувствовал боли. Даже отбитый бок перестал болеть. — Получи, тварь! Как ты мог?! Как?! — Ильхун, яростно избивая бывшего товарища, орал со слезами на глазах.
— Я… ничего не сделал… ей, — сумел кое-как произнести Чжунэ.
— Ничего?! Ничего?! Тогда почему она плачет два дня и никуда не выходит?! Она отказывается разговаривать! Но подруга сказала, что она была с тобой, ты, чмошник! Думаешь, я боюсь твоих денег и связей? Да плевать! Можешь посадить меня! Нет, меня посадит твой папаша, потому что тебя я убью!
Вопреки побоям и совершенно не уместной для веселья ситуации, Чжунэ истерично засмеялся, валяясь на полу. Он стал припоминать, что лёг на него сам и уснул, идя с кухни. А дверь, наверное, забыл закрыть, когда пришёл из магазина.
— Ублюдок, тебе весело?! — Ильхун засадил ему в челюсть очередной удар. — Какая же ты тварь…
— Успокойся, — борясь с хихиканьем, развёл руками Чжунэ, — твоя сестра абсолютно цела, ну, подумаешь, сделала минет, что в этом такого?
— А-а! — завопил Ильхун и, ударив миллионера головой об пол, кинулся избивать его дальше.
Скорее всего, его остановило осознание того, что он может угодить в тюрьму на самом деле. Чжунэ стал смахивать на труп, и Ильхун, вытирая руки об себя, выбежал из квартиры. Но Чжунэ не умер, хотя живого места на его теле почти не осталось. С опозданием всего в час, после Ильхуна его нашли переполошившиеся друзья и родственники, которым он два дня не поднимал телефон. Юнхён с Борой и госпожа Ку, приехали проверить квартиру в поисках пропавшего Чжунэ, и обнаружили его, окровавленного, в пыльном коридоре, смотрящего в потолок.
— Сыночек! — хватаясь за сердце, упала на колени рядом с ним мать. — Господи, сыночек, что с тобой, миленький мой, кто это сделал? Кто?!
— Понятия не имею, — пошевелил он разбитыми губами.
— Как же так, боже, как же так… — заливаясь слезами над самым дорогим, что у неё было (дочь всегда стояла на втором месте), мать целовала его руки и никак не могла подняться. Юнхён вызвал скорую, Бора в оцепенении разглядывала бардак, какого никогда раньше тут не видела.
— М-да, с такой рожей только под венец, — хмыкнул друг. До свадьбы Чжунэ и Даны осталось около недели.
— До свадьбы заживёт, — пошутил Чжунэ и, хохотнув, ощутил, наконец, боль повсюду, затрудняясь сказать, где именно у него не болит.
С двумя сломанными рёбрами, многочисленными ушибами, разбитыми бровью и губой, Ку Чжунэ был доставлен в клинику, чтобы попытаться ожить и принять сносный вид к своему бракосочетанию, откладывать которое никто не собирался, раз уж выяснилось, что никаких опасных для жизни повреждений у жениха нет. Правда, никто не поинтересовался состоянием его сердца, ещё бившегося, но уже мало что чувствовавшего. А с таким разве долго протянешь? Впрочем, иные мудрецы утверждали, что спокойное сердце, лишённое тревог, наобор