— Во! Что я тебе говорю! — обрадовался Кушма, — когда вся страна застрайкует, как в Польше в 80-ом, позовут меня, как Ярузельского.
— Без вас они по нулям, батя, — поддакнул Пенчук, — вы еще им покажете.
— И то! — согласился Кушма, — еще пожалеют сто раз.
Великі розбіжності намітилися в стані оранжевих. Юлія Тімоченко готова створити усередині руху власну опозицію. Вона явно претендує на більше, ніж вона отримала з приходом Юрія Ільченко. Колишні соратники більше не цілуються, їх поведінка тепер більш нагадує поведінку подружжя перед скандальним розлученням
— Ха! А что я говорил! — обрадовался Леонид Данилович, — я же тебе говорил, они передерутся.
— Это точно, — кивнул Пенчук, — и за что ей его целовать, с такой-то его рожею!
— Насчет рожи, верно заметил, молодец, — похвалил тесть, — наливай еще.
— Давайте за триумфальное ваше возвращение, — вставая из кресла, торжественно предложил Пенчук.
— А что! — не поднимаясь с дивана, ответил Кушма, — скоро перевыборы в Верховную Раду, а если мы на Янушевича поставим, пусть он станет спикером, поглядим тогда, кто кого? Помнишь, как Руцкой с Хазбулатовым, чуть-чуть им оставалось Ельцина скинуть, а если мы учтем тот опыт?
— У вас точно получится, я верю, — сказал Пенчук.
— Вот что, — приподнимаясь с подушек, сказал вдруг Кушма, — подай-ка мне телефон, а позвоню-ка я другу Хербсту, пусть подошлет нам нормальных парней с мозгами!
И Леонид Данилович нашел в электронной книжке номер американского посольства.
34
Сложно сказать, поехал бы Николай в Москву из за одной только Аллы? Скорее всего нет, не поехал бы. Но тут так случилось, что правительство Украины делегировало в Газпром на Наметкина группу чиновников для переговоров по вопросу транзита и поставок газа, а генерал Колея попросил Николая, чтобы тот подсуетился и попал в эту группу. Генералу надо было кое-что передать через Казака своим друзьям на Лубянской площади.
Вобщем, как в таких случаях говорят, — «приятное с полезным».
Алла, если по-честному, то и не ожидала, что Николай окажется тут в Москве. Она вообще уже внутренне готовила себя к тому, что их любовь потребуется забыть и пережить, как нечто, пусть еще пока и щемящее душу, но уже проеханное по жизни, как очередной неудавшийся роман.
А тут, нате вон! Коля приехал. И цветов натащил прямо в редакцию, на зависть всем товаркам-сослуживицам. Ну, как тут не простить тот его прежний киевский провал!
И слаба женская натура.
Слаба женская душа!
Как увидала Николая с цветами, так и затрепетала вся.
И сразу все снова завертелось, как в романтическом видео-клипе Дженифер Лопез, Мадонны или Бритни Спирс на Эм-Ти-Ви…
Очнулась от приступа слепящих чувств только утром, в простынях на своем огромном раскладном диване-сексодроме в своей девичьей, оставшейся после развода с первым мужем квартирке в ЮЗАО на Вильнюсской улице… Проснулась, а рядом похрапывает сильный мускулистый загорелый хохол. Ее хохол — Коля Казак.
— Ну что? Подкинешь по-родственному информации? — с голыми ногами, в одной длинной футболке на голое тело, сидя на кухне и жуя яичницу, спросила Алла.
Коля тоже сидел более чем по-простому, по-домашнему, как и полагается, наверное, классическому любовнику после ночи любви — в одних трусах. Казак тоже жевал подгорелую яичницу — ну никак не выходила и не получалась из Аллы кухарка, хоть ее убей! Жевал и запивая эту еду сладким кофе, слушал приятную Алкину болтовню и как довольный собою кот, пялился на ее аппетитные голые ноги и выступающие под футболкой бугорки грудей. Ему было приятно сознавать, что под этой серенькой длинной ти-шорткой с надписью «Янушевич-ТАК» ничегошеньки нет…
— Так подкинешь своей любимой женщине информации, или нет? — весело сверкала глазками Алла, — или я тебе уже не любимая женщина?
— Сын Ильченки в неприятную историю попал, — начал Николай, — об этом можешь написать, если хочешь.
— А что именно, — заинтересовалась Алла, — только ты же знаешь, я желтизну не пишу, меня аналитика интересует.
— Знаю, — ты же умница у меня! — улыбнулся Николай, — но тем не менее, все что касается президента, для вас журналюг, должно иметь интерес.
— Короче, Склихасофский, — улыбнулась Алла.
— А если короче, — начал Николай, — то не далее, как на прошлой неделе, в пятницу, прямо в центре Киева было совершено нападение на прокурора Бориспольской межрайонной прокуратуры киевской области Александра Владимировича Кузовкина, и в ходе следствия, Аллочка, выяснилось, что в нападении мог принимать участие сын президента Украины Юрия Владимировича Ильченко — Андрей, имя которого уже неоднократно фигурировало во всевозможных скандалах.
— Ни фига себе, — присвистнула Алла, — давай дальше.
— А дальше, по предварительной версии, Ильченко-младшему не понравилось, что прокурор сделал ему замечание по поводу лихой езды. Представь себе, пятничным вечером, прокурор Кузовкин в своем автомобиле спокойно бороздит проспекты вечернего Киева. Однако на Льва Толстого машину прокурора беспардонно обгоняет и подрезалет автомобиль BMW.
— Чорррный автомобиль, — хмыкнула Алла.
— Ага, — кивнул Николай, — самый чоррный… Так вот, господин Кузовкин несколько раз посигналил нарушителю, BMW остановился, и из него вышли двое — Андрей Ильченко и как мы выражаемся в подобных случаях, неустановленное лицо, вероятнее всего являющееся его личным охранником. Ну, прокурор тоже вышел и немало удивился, когда узнал в нарушителе сына президента Украины. Кузовкин представился, назвал свою должность, предьявил ксиву… и сделал замечание Ильченко-младшему по поводу нарушения им правил дорожного движения.
В ответ на замечание Андрей Ильченко в грубой форме пообещал прокурору, что не далее чем завтра тот будет сидеть в тюрьме, где непременно будет подвергнут унижениям сексуального характера в исполнении одного из заместителей генерального прокурора.
— Господи! — закрыв лицо ладошками, захохотала Алла, — пообещал, что прокурора в попку трахнут?
— Именно, — засмеялся Николай, — именно! И вот, перепалка между прокурором и сыном президента завершилась тем, что Андрей Ильченко два раза ударил прокурора в лицо, а сопровождавший Андрея человек выстрелил в прокурора из пистолета, прострелив ему бедро. После этого сын президента и его спутник снова сели в автомобиль и покинули место происшествия, оставив прокурора Кузовкина лежать на дороге возле автомашины.
— Ни фига себе! — присвистнула Алла, — но я об этом писать не буду, потому что я на тебя как на источник ссылаться не могу, а во вторых, это как ни кинь — желтизна, а это не мой профиль.
— Ну, тогда напиши про Ильченский бобон на роже, — допивая кофе, посоветовал Николай.
— Я читала в Интернете, — кивнула Алла, — это просто смешно, как они сами уже запутались в своей лжи с этим отравлением.
— Точно, и еще швейцарцев, этого заведующего клиникой токсикологии в Женеве, этого Жана Сора принудили врать, — подтвердил Николай, — хотя те же швейцарцы до этого сказали, что если бы отравители использовали именно диоксин, жертва отравления скончалась бы через три недели, еще до того, как появились изменения на коже.
— Ага, чистое вранье, — хмыкнула Алла.
— Точно, тем более, что Бродский, а это наш главный токсиколог, четко утверждает, что это, по меньшей мере маловероятно, потому как в случае с Ильченко, выздоровление поперло слишком быстро, а если бы это был диоксин, как утверждают швейцарцы и персонально Жан Сора, яд бы выводился в сто раз медленнее, потому как диоксин очень плохо выводится. — Николай подлил себе кофе и продолжил, — Согласен с Бродским и Владимир Румак, наш спец по ядам, он еще во Вьетнаме работал против америкосов с их дефолиантами, когда они на нас дуст с самолетов сыпали на джунгли, он, руководил тогда Российско-Вьетнамским тропическим центром, и тридцать лет изучал влияние диоксинов. Так вот он говорит, что не наблюдал случаев, чтобы вещество так быстро, как у Ильченко, выводилось из организма. Это просто нереально, на сегодня нет специальных методик, которые бы выводили яд из организма. Тот диоксин, который скопился в жировой ткани, достать практически невозможно, а наш герой уже здоровый по политической сцене прыгает.
— А на кого они стрелку переводят? — поинтересовалась Алла.
— Якобы яд, по всей видимости, попал в организм Ильченки во время ужина с главой Службы безопасности страны Игорем Смешко на даче у его заместителя Владимира Сацюка, — закуривая, сказал Казак, — а их обоих теперь ищи-свищи, в Америке с поддельными паспортами на чужие имена.
— Американцы их и прикрыли, — догадалась Алла.
— Ага, — кивнул Николай, — шито белыми нитками ЦРУ.
— Ну, я про то тоже писать не стану, — сказала Алла, — не мой профиль, я аналитический журналист, а не желтый.
— Все равно, — обнимая девушку за талию и залезая руками под свободную маечку, промычал Николай, — все равно, мы победим!
— Победим, — согласилась Алла и подняв руки, позволила Николаю снять майку и бросить ее на пол.
35
Помощник госсекретаря Аланта Тахой поднесла своей начальнице расшифровку телефонограммы.
Депеша Кушмы застала Лизу Райз во время ее визита в Польшу.
— Нет такой страны, шутливо напутствовал своего госсекретаря шутник — Президент, — и изучавшая русскую литературу, темнокожая интеллектуалка, тоже усмехнулась, припоминая строчки из Маяковского: «на польский смотрят как в афишу коза, на польский выпучивают глаза…»
— Это из Украины, — пояснила Атланта, протягивая своей шефине стандартную телетайпную бумажку с дырочками по линии отрыва.
Та, прочитав, молча вскинула в вопросе свои темно-коричневые глаза.
— Это из Украины, от Кушмы, — еще раз пояснила Атланта.
— Я не идиотка, я поняла, — два раза моргнув, произнесла Лиза Райз, — однако, я не понимаю, отчего они такие идиоты.
— А что? — поинтересовалась Атланта Тахой.