Проклятая! Куда же смотрят боги?
Как зло они играют с человеком!
Они тебя спасут из рук врага,
Чтоб ты погибнуть мог в объятьях друга,
И на угольях очага родного
Искусно сердце испекут твое,
Они единственное в мире счастье,
Что кажется и прочным, и надежным,
Перекуют в жестокую беду,
А сами знай себе в кулак смеются.
Муж, не греши.
Да ты у нас святая!
Я слышала, есть сорт такой мужчин,
Что жен своих бранят за послушанье.
Ах, лучше б вовсе не видать тебя,
Чем знать, что ты такой же, как они —
Мужи, в ком сила с трусостью смешалась.
Ты подлым, подлым стал, Амфитрион,
Куда девалась царственность и гордость?
Так, значит, это был какой-то царь,
Владеющий страною и народом,
Не то, что я, изгнанник. И на трон
Ты променяла честь свою, блудница?
Ты званья человека недостойна!
Вы, стало быть, ужасно опасались,
Что ваша жалкая любовь умрет,
И сами поспешили с ней покончить.
С меня достаточно. Молчите!
Я?
Ты замолчать приказываешь мне?
Теперь я вижу: потеряв рассудок,
Вы обвиняете меня в поступке,
В котором я совсем не виновата.
Еще могла бы я простить ваш гнев,
Но грубость непростительна в супруге.
Вам чудится, что я вам изменила?
Но, господин мой, только ли постель
Делю я с вами? Разве кроме ложа
Ничто нас в жизни больше не связало?
Для вас не человек я. Человечьей
Одна лишь плоть моя для вас была,
И если плоть потеряна для мужа,
То человека словно бы и нет.
Отсюда следует, что я – ничто,
Законная супруга – не Алкмена.
Меня ты смеешь обвинять?
Да, смею.
И даже если б я и оступилась,
Нашла бы случай и рискнула честью,
Пока в бою вы жизнью рисковали,
А вы потом сказали б мне такое,
Вы для меня бы умерли навек.
Я мужем больше не считаю вас.
Хоть ты строга, а я погорячился,
Но все-таки еще тебя люблю.
Меня он любит. Это все слова.
Во мне они уж больше не звучат.
И вас я не желаю больше слушать.
(Уходит.)
В сравненье с этою семейной бурей,
Морские штормы – тишь да благодать.
Да что же это? Наглость? Невиновность?
И то, и то.
Измена?
Налицо.
Но с кем?
Ведь я сказал.
Да с кем же?
С вами.
Со всех сторон несчастья мне грозят.
Так мореход, что выброшен на рифы,
Безжалостных врагов находит в тех,
Кого считал он лучшими друзьями:
Его терзают солнца свет и море.
Ты, Созий, светоч моего ума,
И океан моей любви – Алкмена,
Вы сговорились погубить меня?
Измена – мне – со мной! Я – соблазнитель! Мне нужно к ней.
Ночь, наконец, проходит.
Светает, господин.
Да, ждет меня армада и народ.
Я должен срочно возвращаться в гавань.
Мне нужно на корабль.
Дурак, дурак!
Он кроме «должен» ничего не знает.
Ну как тут пополам не разорваться?
А если вдруг в отсутствие мое
Сюда соперник тайный возвратится?
А если на корабль не возвращаться?
Нет, невозможно. Ведь успех похода
Успехи цену жизни означает.
Я не могу так рисковать. Отложим
Все это на потом. А ты, друг Созий,
Постереги ворота.
Я готов
(Засыпает.)
Прошу, Юпитер, чудо соверши,
Мне в бухту затемно добраться нужно,
Спаси меня, молю.
Появляется Юпитер в маске Амфитриона.
Да будет так.
Амфитрион уходит. На крыше появляется Алкмена.
За что, Амфитрион? Как тяжелы
Твои упреки, брань и поношенья,
Когда душа доверчиво открыта
Навстречу благодарности. Больней
Удар тому, кто терпит без вины.
Будь я виновна, я б не так страдала.
(Замечает Юпитера.)
Вернулся. Есть еще надежда. Нет!
Он вел себя ужасно. А теперь
Он будет долго дуться, не прощая
Мне оскорблений тех, что сам нанес.
О ты, что мной любима, как никто.
Прости меня.
Простить? Нет, никогда.
Быть может, облегчит вину признанье?
Люблю тебя. Люблю со всею силой.
Настолько совершенна ты, что просто
Нельзя любить, как ты того достойна.
Тебя я ненавижу. Уходи!
Нет, я совсем не то хотел сказать.
Когда сегодня ночью мы с тобой
Изнемогали в сладостной истоме,
И снова нарастала в нас волна
Того неукротимого желанья,
Что счастьем мир способно захлестнуть,
И ты лежала рядом, вся мерцая
В сиянии светильника, и тени
Тебя одели в черные чулки,
Была ты совершенна, как богини,
Когда они, в полдневном зное млея,
Вкушают все блаженство забытья.
И ты тогда сказала, что меня
Так любишь ты, что никакое время
Любви той не расплавит. Это ложь?
Нет, правда. Я того тебя любила.
Да, верю. Я любовник твой, не муж.
Его, а не меня ты ненавидишь.
Какую власть он надо мной имеет!
За ночь одну себя заставил он
Так полюбить и так возненавидеть,
Что ненавидеть я уж не могу.
До глубины души, Амфитрион,
Ты оскорбил меня совсем напрасно.
Такое женщина простить не в силах.
Но попытаюсь я тебе вернуть
Хоть уваженье, если уж не склонность.
Скажи мне, что вину твою смягчит?
Моя любовь мне служит извиненьем.
А что по делу скажешь?
По какому?
Ты причинил мне боль.
Я – боль – тебе?
Да! Почему? Причины объясни.
Причина здесь одна: тебя люблю я.
Так дерево, что диким медом полно,
В коре одну лишь сладость ощущает
И ничего иного не таит.
Поближе к делу.
Я тебя люблю.
Прошу тебя, по делу говори.
Не время заниматься пустяками.
Хочу тебя любить.
Ты так спешишь.,
Чтобы скорее с этим всем покончить?
Есть поважнее у тебя дела?
Да, я спешу. Меня торопит смерть.
Жизнь коротка. В ее сосуде малом
Для глупостей не остается места.
Должна вслепую я тебя прощать?
О, перестань, я сцен не выношу.
Любить должна ты, вовсе не прощать.
Лишь несколько часов любви коротких,
Что человека делают великим,
Способны оправдать существованье