— Анна, — в голосе Гришки звучала испанская страсть, всуе помянутая мною. — Ты одна?
— Нет, разумеется.
— Да? И с кем ты?
— С тетей. С кем я, по-твоему, могу быть?
— Господи, я совершенно забыл про тетю…
— А ты, случайно, не забыл, что приглашен к нам на чай?
— Анечка, я должен извиниться перед тобой: я вел себя как последний болван. У моего приятеля скверная репутация, он мерзавец и ловелас. Девушке вроде тебя даже знакомиться с ним неприлично.
И вдруг я вижу, как он ведет тебя за руку, обнимает…
— Не преувеличивай.
— Хорошо. Просто ведет за руку… Я был вне себя. Возможно, я наговорил лишнего…
— Ты и сейчас говоришь лишнее. Тетя интересуется, придешь ли ты на чай.
— Да-да. Буду через полчаса.
Гришка явился ровно через полчаса с букетом и тортом килограммов на пять. Дверь ему открыл Сашок, отчего пылкого влюбленного слегка перекосило.
— Его пригласила тетя, — пояснила я в ответ на его изумленный взгляд. — Он полдня крутился возле двери. Тетя уверена, что он несчастен, к тому же боится темноты. Поэтому его нельзя оставлять одного.
Гришка обнял меня за плечи и зашептал, увлекая подальше от Сашка:
— Твоей тете следует быть с ним поосторожнее.
Он очень привязчивый. И умеет втираться в доверие, даром что идиот. Глазом не успеешь моргнуть, а он уже ходит в любимчиках. Ты говорила, у нее нет детей — она вполне может его усыновить.
— Тетя? — не поверила я.
— Лерка, к примеру, была помешана на этой идее. Ей очень хотелось, чтобы он носил мою фамилию. Представляешь?
— Слушай, а у твоей жены с головой проблем не было?
— Еще какие. Она же совершенно сумасшедшая.
По этой причине мне и пришлось оставить ее.
Тут из гостиной выплыла Лерка, на носу очки, в руках любовный роман.
— Здравствуйте, — чуть ли не басом пропела она, с игривостью поглядывая на Гришку.
Он кинулся к ее ручке, приложился, выпрямился. и сжал ее ладонь обеими руками.
— Счастлив видеть вас, — сказал он с таким чувством, что бедная «тетушка» заалела от удовольствия.
— Анечке повезло, — заметила она. — Сейчас такая редкость воспитанные молодые люди. — Подхватив Гришку под руку, она повела его в гостиную, где был сервирован стол, светило бра у пианино и горели свечи на столе. Лерка решила все же не рисковать и держалась в полумраке.
По-моему, ей доставляло огромное удовольствие водить Гришку за нос, а он из кожи вон лез, чтобы ей понравиться. Лерка вскользь упомянула, что ее супруг имеет дворянский титул, к которому прилагается замок в долине Луары, сущая развалюха, жилое лишь одно крыло, а дальше сплошь руины. Я не выдержала и пнула ее ногой под столом.
— У моего мужа нет детей от первого брака, и нам с ним бог тоже не послал детей (тут Лерка сделала попытку прослезиться, но вовремя вспомнила о гриме), Анечка моя единственная радость и утешение . — Далее последовал пассаж о светловолосых детках (наших с Гришкой, разумеется), которые с радостным визгом будут бегать в долине Луары и, безусловно, украсят собой родовой замок, который перейдет к ним по наследству. Гришка слушал затаив дыхание. Он уже видел себя графом где-нибудь в Париже, просаживающим деньги в казино. Я слушала Лерку с удовольствием, но отнюдь не грезила, точно зная, что муж моей тетки — менеджер вполне солидной фирмы, платит налоги, живет в пригороде в небольшом доме и графов с их замками видит разве что по телевизору.
Гришка смог наконец выйти из транса, вспомнил, по какому поводу мы здесь собрались, и торжественно попросил моей руки. Тетя посоветовала нам не торопиться и проверить свои чувства. Пообещала заехать к маме в Голландию и подготовить ее.
— Я хочу, чтобы вы венчались у нас, в родовой часовне.
Лерку не смутило даже то, что для этого нам придется принять католичество. Я ожидала, что она предложит пригласить на венчание Алена Делона, Патрисию Каас и еще пару-тройку знаменитостей, но до этого не дошло. Лерка объявила, что ей пора пить капли, и, припадая на обе ноги, отправилась в кухню. Для Гришки это послужило сигналом.
— Думаю, мне пора.
Я тоже так думала, опасаясь, что Лерка, чересчур увлекшись, сморозит откровенную глупость, после чего даже такой олух, как Гришка, сообразит, что его дурачат.
— Может, выпьем где-нибудь кофе? — прошептал он мне.
В парне наметились положительные перемены.
Теперь он уже не звал меня в ресторан, что выглядело двусмысленно и вульгарно, а приглашал на чашку кофе все в тот же ресторан, но звучало это гораздо приличнее. Я кивнула, соглашаясь, и пошла переодеваться. Лерка юркнула за мной в комнату.
— Что наденешь?
— Какая разница?
— Что значит «какая разница»? Ты без пяти минут графиня и богатая наследница. Надевай зеленое платье с блестками, чтоб он сознания лишился.
— Я не пойму, зачем тебе это?
— Затем… Один раз так дать по башке, чтоб в другой неповадно было.
Я надела зеленое платье, и глаза у Гришки полезли на лоб.
— Берегите ее, — со слезой напутствовала нас тетушка, и мы покинули отчий дом.
— Милая женщина, — заметил Гришка, усаживая меня в машину. — Французский шарм и все такое… Сколько ей лет?
— Сорок семь, — без запинки ответила я, так как именно столько было моей тетке.
— Серьезно? Я не дал бы больше сорока.
Думаю, Гришка с удовольствием женился бы и на тете, да вот беда — она уже замужем.
Где-то около одиннадцати Гришка робко пригласил меня к себе, минут десять до этого утверждая, что совершенно счастлив Я продемонстрировала изумление с переходом в недовольство, он приложил руку к груди и заверил, что не имел в виду ничего такого, просто ему хотелось побыть со мной наедине. На этом счастье закончилось, потому что, пока я решала, соглашаться или нет, у Гришки зазвонил телефон. Он извинился и вышел в коридор.
Я отправилась следом, рассчитывая, что Гришка, увлеченный разговором, не обратит на это внимание.
Так и вышло. Гришка замер возле стены, глядя себе под ноги, а я укрылась за портьерой, откуда нагло подслушивала.
— Я бы на твоем месте поспешил убраться из города, — сурово выговаривал кому-то Гришка. К сожалению, слышать я могла только его. — Серьезно?
И что ты сделаешь? О своей шкуре подумай, и нечего меня пугать. Откроешь пасть и сдохнешь первым.
Я тебе уже объяснял, я к этим деньгам никакого отношения не имею. Хочешь, спроси о них Черного или Грома. А еще лучше катись к черту и больше мне не звони.
Он отключился, пробормотал «сукин сын», а я шмыгнула в зал и успела устроиться за столом прежде, чем появился Гришка.
Хотя по телефону он говорил довольно уверенно, но разговор ему явно удовольствия не доставил, взгляд его бегал и настроение было испорчено, хотя Гришка и старался изо всех сил выглядеть счастливым.
— Кто звонил? — спросила я. Он кашлянул и туманно ответил:
— Так, пустяки…
— Не пытайся меня провести, — покачала я головой. — Любящее сердце не обманешь. Я же вижу, ты расстроен.
— Моя дорогая, — шепнул Гришка, положив свою ладонь на мою. — Уверяю, сущие пустяки.
Я расстроился из-за того, что придется уехать на пару дней.
— Я могу поехать с тобой?
Гришка от счастья едва не поперхнулся.
— А твоя работа? — Стало ясно: мое присутствие нежелательно. — Возможно, я вернусь даже раньше, — успокоил меня Гришка. — Ты не представляешь, как мне не хочется оставлять тебя даже на миг.
На миг — явное преувеличение, но в остальное я охотно поверила. В настоящий момент я — лакомый кусок, и только дурак оставит его без присмотра.
— Извини, мне надо позвонить. — Гришка набрал номер, на этот раз не покидая меня. Звонил он Вадиму. — Нужно поговорить. Лучше сейчас. Хорошо, я подъеду.
Гришка вновь улыбнулся, и тут за соседним столом откупорили шампанское, хлопок получился громким, а главное, неожиданным. Гришка отреагировал тоже неожиданно, сполз на пол. Впрочем, я, памятуя его недавнее поведение на улице, не очень-то удивилась, перегнулась через стол и спросила:
— Гриша, у тебя все в порядке?
Он поднялся, вздохнул и, красный как рак, уселся на стул, делая вид, что ничего особенного не произошло, но получалось у него это неважно.
— Гриша, — сказала я с душевной мукой, — может быть, в самом деле обратиться к врачу?
Если бы он мог покраснеть еще больше, разумеется, покраснел бы, но лицо его и так пылало, поэтому он начал нервно дергать щекой, нахмурился и заявил:
— Ерунда.
— Я так не думаю. Объясни, пожалуйста, что происходит. Ты чего-то боишься?
— У меня полно недоброжелателей. Многие спят и видят, как бы разделаться со мной. Бизнес вообще опасная штука. Даже друзья готовы напакостить, ты сама имела возможность в этом убедиться. В такой обстановке немудрено иногда разволноваться.
— А твой отъезд как-то связан с твоими проблемами?
— У меня нет проблем, — отрезал Гришка, тут он схватил мою руку и с чувством поцеловал. — Отвезти тебя домой? — спросил он ласково.
— Твои планы изменились? — удивилась я.
— Что? Нет. Вовсе нет. Просто мне придется заехать в казино, надо поговорить с Вадимом.
— По телефону это сделать нельзя?
— Это не телефонный разговор.
— Хорошо, поедем в казино, — кивнула я и отправилась в дамскую комнату звонить Лерке. — Твой благоверный сматывается, говорит, на пару дней.
— Занятно, — хмыкнула Лерка. — Куда вы направляетесь?
— В «Олимпию», потом к нему домой.
— Надо полагать, так он называет квартиру на Петрозаводской. Хорошо. Будь паинькой и оставь его в дураках.
— Можешь не сомневаться, — заверила ее я.
Гришка метался возле гардероба. Что-то его очень беспокоило. Всю дорогу он молчал, а, припарковав машину возле казино, неуверенно спросил:
— Подождешь меня здесь?
Конечно, я бы предпочла подождать, раз это обиталище врагов. Но с другой стороны, было очень интересно узнать, что задумал Гришка, к тому же я обещала Лерке подружиться с Вадимом. Сидя в машине, это вряд ли возможно.