Анабасис. Греческая история — страница 8 из 64

М. И. МаксимоваКСЕНОФОНТ И ЕГО «АНАБАСИС»

Поход греческого войска в Переднюю Азию, описанный в «Анабасисе» Ксенофонта, вряд ли можно рассматривать как крупное историческое событие, оказавшее решающее влияние на судьбы народов древнего мира. Отряд греческих наемников, численностью примерно в 13 000 человек, был присоединен к большой армии, собранной в 401 году до н. э. сатрапом Лидии, Фригии и Великой Каппадокии персидским царевичем Киром в целях свержения с престола его старшего брата, царя Персии Артаксеркса II. Поход Кира на Вавилон, в сущности, мало чем отличался от нередких в Персии Ахеменидов восстаний сатрапов, стремившихся к царской власти, но, как и большинство этих восстаний, попытка Кира завладеть престолом успеха не имела. Кир погиб в решающем сражении при Кунаксе, на подступах к Вавилону, и, несмотря на победу, одержанную греками над войском царя, армия Кира распалась и эллинам удалось вернуться на родину только ценой огромных усилий и жертв.

Экспедиция персидского царевича не имела, таким образом, никаких непосредственных военных и политических результатов и, казалось, была обречена на быстрое и полное забвение. Однако этого не случилось. Поход греческих наемников Кира произвел глубокое впечатление на современников, почуявших в нем симптомы грядущей новой эпохи, эпохи эллинизма, а историки нового времени, имеющие возможность оценить это событие в исторической перспективе, в связи с постепенным развитием взаимоотношений Эллады с ее могущественным восточным соседом, продолжают и сейчас уделять ему много внимания. И нужно признать, что приговор истории в данном случае вполне справедлив.

Покорив греческие города западного побережья Малой Азии, персы задумали распространить свою власть и на греческий материк. Но жестокие поражения, понесенные ими на суше и на море во время греко-персидских войн (первая половина V в. до н. э.), заставили их отказаться от подобных намерений. В дальнейшем Персия заняла по отношению к Элладе позицию стороннего якобы наблюдателя, заинтересованного в ослаблении противника и старающегося поэтому поддерживать внутренние распри в его лагере. Именно такую выжидательную политику, по словам Фукидида (VIII, 37), вела Персия во время жестокого кризиса, охватившего Элладу с началом Пелопоннесской войны (431–404 гг. до н. э.), попеременно оказывая помощь то Спарте, то Афинам.

Греция также стремилась к экспансии на восток за счет персидской монархии, но эта идея созревала медленно и постепенно. Если верить рассказу Геродота (V, 49), то еще на грани VI и V веков до н. э. греки Малой Азии мечтали о богатствах покоривших их персов. Подготовляя восстание малоазийских городов, милетянин Аристагор в 500/499 году до н. э. прибыл в Спарту и в Афины в надежде заручиться поддержкой этих государств. Во время переговоров со спартанским царем Клеоменом он показал ему вырезанную на медной доске карту, на которой был изображен «весь круг земной, все моря и все реки», и убеждал его отправиться в поход на Сузы. «У жителей того материка, — говорил он, — столько богатств, сколько нет у всех прочих народов вместе: прежде всего золото, затем серебро, медь, пестрые одежды, вьючный скот и рабы. Вам нужно только захотеть, и все это будет ваше». Но Клеомен ответил: «Предложение твое совершенно невыполнимо, если ты желаешь, чтобы лакедемоняне отошли от моря на 3 месяца пути». Переговоры сорвались.

Если, как полагают многие историки, переговоры между Аристагором и Клеоменом нельзя принять за исторический факт, то все же в этом рассказе Геродота явственно отразились мечтания греков о захвате богатых персидских областей, а в то же время и сдерживающее начало, мешающее их осуществлению, — сознание собственной неподготовленности и столь свойственная грекам боязнь удалиться от своей родной стихии — моря. Даже после разгрома персов во время греко-персидских войн греки не отважились преследовать разбитого врага в глубь Малой Азии.

А между тем идея экспансии на восток не умирала. С началом общего кризиса рабовладельческого общества Греции, во время Пелопоннесской войны, сопровождавшейся ожесточенной борьбой партий в отдельных греческих полисах, аристократическая партия Афин видела в походе на Персию своего рода радикальное средство от всех социальных зол, средство, способное сплотить всех эллинов в борьбе против общего врага (Аристофан, Лисистрата, ст. 1133 —34). Конечно, подобные призывы не имели и не могли иметь реальных последствий в то время, когда враждующие греческие государства прибегали к помощи персидского царя и воевали друг с другом на его деньги. Но всего через несколько лет после окончания Пелопоннесской войны значительное греческое войско — наемники Кира — направилось по давно намечавшемуся пути. Правда, оно завлечено было в глубь Передней Азии обманом (Кир открыл эллинам истинную цель похода только по прибытии на берега Евфрата) и руководили им не политические цели, а только жажда личного обогащения, но все же оно преодолело огромные, пугавшие греков, пространства, дошло до «порога царя» и разбило его армию у самого Вавилона, а затем, несмотря на свою относительную малочисленность, сумело вернуться на родину, тем самым наглядно доказав превосходство греческого оружия и реальную возможность победить царя на его территории. Немудрено, что подвиги наемников Кира вызвали широкий отклик во всей Элладе и оживили стремления греков на восток.

В начале IV века до н. э. спартанский царь Агесилай пытался проникнуть со своим войском в глубь Малой Азии, а несколько позднее тиран Фессалии Ясон носился с широкими планами объединения Греции под своей властью и последующего общеэллинского похода на Персию. К такому же походу горячо призывал эллинов и афинский политический оратор Исократ.

Наконец, спустя 67 лет (в 334 г. до н. э.) после описанного в «Анабасисе» похода, Александр Македонский, пройдя по стопам наемников Кира через всю Малую Азию, нанес смертельный удар Персии Ахеменидов и положил начало новой эпохе в истории древнего мира. Историческое значение похода эллинского войска в 401 году до н. э. раскрывается в свете последующих грандиозных событий: он был предтечей решающего похода Александра Македонского и предвозвестником грядущего эллинизма, одним из тех незначительных на первый взгляд событий, в которых, безотчетно для их участников, отражается надвигающийся перелом исторического процесса, отчего они становятся знаменательными в глазах современников и историков последующих поколений.

Одним из показателей живого интереса, проявленного современниками к походу наемников Кира, может служить факт появления в свет ряда литературных трудов, ему посвященных. Из них полностью до нас дошел только «Анабасис» Ксенофонта, но благодаря выдержкам и пересказам, сохранившимся у более поздних авторов, мы имеем некоторое представление о других сочинениях, касавшихся той же темы. Так, греческий врач и историк Ктесий, проживший 17 лет (с 414 по 398 г. до н. э.) при персидском дворе и лечивший Артаксеркса от раны, полученной им в битве при Кунаксе от руки Кира, включил рассказ о деяниях греческого отряда персидского царевича в свой большой труд по истории Востока. Описание похода было также сделано одним из его участников, стратегом Софенетом из Стимфалы, и весьма возможно, как полагают некоторые современные критики, что тот довольно пространный рассказ об этой экспедиции, который сохранился в «Библиотеке» греческого историка I века до н. э. Диодора (XIV, 19–31 и 37), в конечном итоге восходит к сочинению Софенета.

Пересказ Диодора и отрывки из Ктесия очень ценны для историка, но первое место среди источников, из которых наука черпает сведения о походе наемников Кира, бесспорно принадлежит «Анабасису» Ксенофонта; и не только потому, что этот труд сохранился полностью, но также и вследствие выдающихся его достоинств как сводки огромного количества фактического материала и как замечательного памятника литературы. «Анабасис» (кстати сказать, древнейший из дошедших до нас образчиков литературного жанра исторических мемуаров) высоко ценился греками и римлянами и сейчас является одним из наиболее популярных произведений древнегреческой литературы.

Автор «Анабасиса», известный писатель и военачальник афинянин Ксенофонт, частично изложил свою автобиографию в разбираемом труде (Анабасис, III, I и V, III). Родился он в Афинах около 430 года до н. э., в состоятельной семье, возможно принадлежавшей к сословию всадников[1]. Его детские и юношеские годы протекали в обстановке Пелопоннесской войны, что не помешало ему получить не только военное, но и широкое общее образование. Его учителем был Сократ. Однако философские идеи того времени, в том числе и идеалистическое учение Сократа, оказали на него лишь небольшое влияние. Мировоззрение Ксенофонта осталось традиционным мировоззрением той социальной среды, к которой он принадлежал по рождению. Это особенно ярко сказалось в его религиозных взглядах, для которых характерна вера в непосредственное вмешательство богов в людские дела, вера во всевозможные знамения, посредством которых боги сообщают смертным свою волю. Этические взгляды Ксенофонта не возвышаются над прописной моралью, а политические его симпатии всецело на стороне спартанского аристократического государственного устройства.

Крушение могущества демократических Афин в 404 году до н. э. Ксенофонт пережил уже в сознательном возрасте, и во время последующих за тем политических событий он, видимо, поддерживал реакцию. Антидемократические настроения, вероятно, и заставили его покинуть родину в 401 году до н. э. и присоединиться в качестве частного лица к экспедиции Кира. Вместе с греческими наемниками Кира он проделал весь поход: наступление на Вавилон, битву при Кунаксе и отступление через Армению к Трапе-зунту и далее на запад в Византий, Фракию и Пергам. В Пергаме Ксенофонт, который еще в Месопотамии был избран одним из стратегов греческого войска, а впоследствии во Фракии фактически состоял его главнокомандующим, передал уцелевших солдат (около 5000 человек) в распоряжение Фиброна — спартанского военачальника, собиравшего войско для ведения войны с сатрапом Фарнабазом, причем Ксенофонт, по-видимому, сохранил начальство над своим отрядом.

Переход под начало спартанцев послужил причиной для изгнания Ксенофонта из пределов его родины, что, в свою очередь, определило всю его дальнейшую судьбу. В Малой Азии Ксенофонт сблизился со спартанским царем Агесилаем, вместе с ним переправился в Грецию и служил под его начальством, принимая участие в битвах и походах против врагов Спарты, в том числе и против Афин. В конце 80-х годов до н. э. он отошел от общественных дел, поселившись в отведенном ему спартанцами имении в Скил-лунте близ Олимпии. Здесь он прожил десять лет, занимаясь сельским хозяйством, охотой и литературой. К этому времени относится и написание «Анабасиса». Примирение с родным городом произошло лишь в конце жизни Ксенофонта. Когда разгорелась война между Спартой и Фивами, Афины оказались в союзе со Спартой и Ксенофонт получил амнистию. Но о возвращении его на родину и о дате его смерти никаких сведений нет.

Политические симпатии Ксенофонта, определившие весь ход его жизни и деятельности, нашли яркое выражение и в его литературных трудах, из которых некоторые являются прямыми панегириками Спарте. Из его исторических сочинений «Анабасис», пожалуй, меньше всех носит на себе отпечаток политических воззрений автора. Правда, и здесь критика отметила отдельные случаи изложения событий с желательной для Спарты точки зрения и даже факт сознательного искажения истины в угоду политическим интересам Спарты, но в общем Ксенофонт сохраняет в «Анабасисе» свое лицо природного афинянина, с гордостью вспоминает былую славу родного города, неоднократно подчеркивает свое афинское происхождение и даже позволяет себе шутки над спартанскими установлениями и обычаями. И если, направляя действия войска во время отступления, он прилагает все усилия для того, чтобы избежать конфликта со спартанскими властями, то в этом скорее можно усмотреть здравый смысл и правильную оценку соотношения сил, чем проявление его политических симпатий.

Таким образом, в «Анабасисе» мало заметна политическая тенденция, но зато в нем весьма сильно отразился личный элемент — стремление автора к подчеркиванию собственных заслуг как военачальника, и с этой особенностью мемуаров Ксенофонта необходимо считаться, чтобы дать себе ясный отчет о характере этого труда как исторического источника.

Современная наука полагает, что «Анабасис» был написан с прямой апологетической целью: изгнанный из родного города Ксенофонт хотел выдвинуть свои заслуги как спасителя греческого войска и тем самым добиться на родине признания и амнистии. Возможно, что этим объясняется и сравнительно глухое проявление симпатий автора к Спарте. В то же время прямым стимулом к составлению мемуаров для Ксенофонта, вероятно, послужило появление на свет вышеупомянутых записок Софенета, в которых, если верить Диодору, роль Ксенофонта как военачальника замалчивалась. Как бы то ни было, но даже строго продуманная с этой целью композиция «Анабасиса» обнаруживает явное стремление автора окружить себя ореолом славы, что достигается путем применения искусного литературного приема — постепенной смены лиц, выдвигаемых на передний план повествования.

Центральной фигурой первой книги «Анабасиса», повествующей о наступлении на Вавилон и битве при Кунаксе, бесспорно, является Кир, инициатор и организатор похода. Незаурядная личность юного царевича, видимо, произвела на Ксенофонта сильное впечатление. В повседневную историю похода он вплетает такие эпизоды, которые постепенно выявляют выдающиеся качества Кира как человека и вождя: его щедрость, великодушие, широкую образованность, мужество. Тем сильнее впечатление от его трагической гибели в момент, когда, казалось, сбылись его надежды и окружающие уже спешат воздать ему царские почести.

Во второй книге «Анабасиса», содержащей в себе историю начальной стадии отступления, на первый план выдвигается спартанец Клеарх. Один он из всех страгетов при внезапном повороте судьбы сохраняет полное хладнокровие, благодаря чему фактически становится во главе отступающего войска. Но Клеарха также ждет скорая гибель. Вместе с четырьмя другими стратегами и двадцатью низшими офицерами он попадает в ловушку, подстроенную сатрапом Тиссаферном. Греческое войско остается без предводителей, и ему грозит стать легкой добычей персидского царя. И вот тут-то, в самый критический момент похода, на сцене появляется Ксенофонт, афинянин, самое имя которого до тех пор упоминалось только вскользь. Именно Ксенофонт, несмотря на свою молодость (около 30 лет) и на то, что он не занимал никакого официального положения в войске, находит в себе достаточно сил и энергии, чтобы разогнать охватившее эллинов уныние и призвать их к немедленным действиям. С этого момента имя Ксенофонта уже не сходит со страниц «Анабасиса». В качестве одного из вновь избранных стратегов он входит в число предводителей отступающих греков и принимает ближайшее участие во всех дальнейших событиях; от него исходят лучшие, спасительные советы, он предводительствует в военных столкновениях, ведет ответственные дипломатические переговоры, опасные порывы забывших дисциплину солдат; словом, истинным спасителем является Ксенофонт, а прочие стратеги играют по сравнению с ним лишь второстепенную роль.

Желая придать своему изложению больше убедительности, Ксенофонт издал собственные мемуары под чужим, вымышленным именем. Мы узнаем об этом из другого труда Ксенофонта, его «Греческой истории». Подойдя к изложению событий 401 года до н. э., он отсылает читателя к «Анабасису» и говорит (III, I, 2): «Как Кир собрал войско, как он с этим войском отправился в глубь страны против брата, при каких обстоятельствах произошла битва, как Кир погиб и как после этого грекам удалось благополучно добраться к берегу моря — обо всем этом написано уже в книге сираку-зянина Фемистогена». Скрывшись за вымышленным именем, Ксенофонт таким образом рекламирует свое собственное произведение. Но вряд ли ему удалось ввести читателей в заблуждение. По крайней мере, Плутарх был хорошо осведомлен об истинном положении вещей и понимал причину, побудившую Ксенофонта скрыть свое авторство. В сочинении «О славе афинян» (345 Е) Плутарх говорит: «Ксенофонт был собственным историком, так как он описал собственное командование, увенчавшееся успехом. Он приписал это повествование сиракузянину Фемистогену, уступив другому славу написания этого труда, чтобы рассказ его, трактующий как бы не о самом авторе, а о другом лице, казался достовернее».

Мы лишены возможности вследствие скудости источников проверить в деталях, насколько Ксенофонт погрешил против истины, приписав себе ведущую роль в деле спасения греческого войска. Но вряд ли можно сомневаться в том что он в данном случае сгустил краски и представил ход событий несколько односторонне, тем более что и в его собственном изложении встречаются противоречия[2]. Но, признавая тенденциозность «Анабасиса» в сторону чрезмерного подчеркивания заслуг автора как полководца, а также известную односторонность в освещении событий и характеристике действующих лиц в соответствии с симпатиями Ксенофонта к Спарте, вправе ли мы по этой причине ставить под сомнение историческую достоверность этого ценнейшего литературного источника, как это еще не так давно рекомендовалось некоторыми исследователями древнего мира?

Конечно, нет. После довольно длительных колебаний между слепым доверием к Ксенофонту и полным отрицанием его добросовестности как историка (Нибур и его школа) историческая наука, путем проверки данных, сообщаемых Ксенофонтом, по другим первоисточникам, пришла к положительной оценке этого писателя как историка. Современная историческая критика подчеркивает, что, несмотря на определенную тенденциозность, сочинениям Ксенофонта свойственна высокая степень исторической достоверности, так как в огромном большинстве случаев автор точно и с полным пониманием дела передает события и факты, особенно когда речь идет о лично им виденном и пережитом[3]. А поскольку в «Анабасисе» содержатся воспоминания о походе, проделанном самим Ксенофонтом в молодые годы, то читатель находит здесь особенно яркое изложение происшествий и фактов, известных автору по личному опыту, и потому, естественно, в этом произведении очень выразительно проявляются положительные ка-чества Ксенофонта как точного регистратора текущих событий: его острая наблюдательность, широкая осведомленность и разносторонние интересы.

Читая «Анабасис», невольно приходишь в изумление от богатства и разнообразия заключающихся в нем сведений. Находясь в походе, Ксенофонт, конечно, уделяет главное внимание войску и военному делу («Анабасис» является одним из основных источников по истории военного дела в Древней Греции), но попутно он не забывает отмечать все, что могло бы так или иначе интересовать обыкновенного путешественника, совершающего поездку по малоизвестным странам. Он описывает обычаи персидского двора, географические и климатические условия посещенных им районов, флору и фауну, экономические условия существования населения, его нравы, религиозные верования, военную тактику, вооружение, местные легенды и даже встречающиеся на пути археологические памятники.

Из этих разрозненных наблюдений складывается яркая и живая картина жизни Малой Азии и прилегающих к ней областей на грани V–IV веков до н. э. Перед читателем развертывается панорама значительной части Персидской державы с ее разнородным по этническому составу населением, далеко не всегда покорным центральной власти и персидским администраторам. По этой стране, иногда дружественной ему, но по большей ча-сти враждебной, проходит греческое наемное войско, особенно живо и наглядно описанное Ксенофонтом. Наемничество было типичным явлением в жизни античного общества на данной ступени его развития, когда, под влиянием растущей конкуренции со стороны рабского труда, мелкий свободный производитель все чаще и чаще уходил со своего земельного надела, от своего ремесла и в надежде на быстрое обогащение нанимался на военную службу к отдельным военачальникам, возглавлявшим отряды наемников. К ним присоединялись деклассированные элементы: беглые рабы и преступники. Предводитель отряда наемников был типичным искателем приключений, готовым служить кому угодно за хорошую плату. «Анабасис» дает целую галерею портретов подобных античных кондотьеров, начиная от сурового Клеарха — мастера своего дела — и кончая комической фигурой странствующего в поисках работы стратега Койратида.

Сквозь искусно сплетенную сеть рассказа о мелких и крупных событиях похода во многих местах «Анабасиса» пробиваются важные сведения о самой основе социально-экономической структуры античного общества — рабстве. Не говоря уже об отдельных интереснейших эпизодах (вроде неожиданного опознания одним греческим солдатом, в прошлом раба в Афинах, своей родины в стране макронов, в глуши северо-восточной части Малой Азии, откуда он был похищен, по-видимому, еще мальчиком), при внимательном чтении «Анабасиса» нетрудно заметить, как рабство, это повседневное явление в обыденной жизни того времени, неотделимо, и притом в качестве одного из важнейших его факторов, от похода наемников Кира. Так, в течение долгих месяцев не получая жалованья, греческие наемники живут грабежом. При этом само собой разумеется, что, нападая на мирные поселения, они не только захватывают продовольствие и скот, но также угоняют с собой и жителей. Этих людей продают затем при первом удобном случае в рабство, преимущественно в греческих городах. Вырученные деньги идут в пользу солдат, а часть их откладывается для благодарственных приношений богам — покровителям похода. Впрочем, греческие наемники не скрывают от себя угрозы, нависшей также и над ними, и твердо помнят, что военная катастрофа в борьбе с их многочисленными противниками непременно приведет греков к рабской доле. Но большой неожиданностью было для них, вероятно, частичное осуществление этой постоянной угрозы не в результате военного поражения, а по приказу одного из спартанских начальников — всесильных в то время хозяев в греческих городах. В греческом городе Византии, в наказание за самовольные действия, 400 наемников Кира окончили свою военную карьеру на невольничьем рынке в качестве выставленного на продажу живого товара.

Наблюдения Ксенофонта имеют огромную ценность, так как они единственные в своем роде свидетельства очевидца о таких сторонах жизни народов и племен древнего мира, которые ускользнули бы от внимания потомства, если бы автор «Анабасиса» не запечатлел их в своих мемуарах. Правда, недоверчивый читатель, вспомнив о том, что Ксенофонт писал «Анабасис» спустя 20–30 лет после похода, мог бы усомниться в точности этих сведений и задаться вопросом, каким образом мог автор удержать в своей памяти в течение столь продолжительного срока такие мелкие подробности, как, например, базарные цены на продукты в Месопотамии, емкость мер сыпучих тел у персов или количество пройденных за день парасангов. Сомнения эти вполне законны, и историческая критика обязана здесь допустить одну из двух возможностей: либо эти данные совершенно произвольны и не заслуживают поэтому доверия, что бросает некоторую тень и на другие наблюдения Ксенофонта, либо Ксенофонт во время похода делал записи и воспользовался ими впоследствии при составлении своих мемуаров, и в таком случае его наблюдения приобретают почти документальную ценность. Внимательное изучение «Анабасиса» позволяет, как нам кажется, прийти к заключению, полностью подтверждающему второе предположение.

Свое продвижение по Передней Азии греки совершали как по большим, государственным, так и по проселочным дорогам. Из сочинений Геродота и Ктесия хорошо известно, что большие дороги Персидского царства были весьма благоустроены. На них имелись станции, расстояния между которыми измерялись парасангами, что означало либо точно установленную меру длины, либо, как склонны думать современные иранисты, условную величину, определяемую количеством времени, потребным для прохождения этого расстояния. В «Анабасисе» постоянно приводятся точные данные о количестве пройденных за день парасангов. Но если последовательно проследить эти указания на протяжении всего повествования, то оказывается, что парасанги упоминаются только на тех отрезках пути, где войско двигалось по большим дорогам и где, следовательно, Ксенофонт имел возможность получать на местах точные цифры. Так, почти весь путь от Сард до Кунаксы пройден был по государственным дорогам, и Ксенофонт в этой части своего труда отмечает парасанги с неизменной аккуратностью, с одним, однако, исключением. Когда войско вторгается в Киликию с севера, оно уклоняется от большой дороги и проходит через тесное и длинное горное ущелье, по узкому и крутому пути. На этом переходе упоминаний о парасангах нет, но, как только войско спускается в плодородную долину Киликии, парасанги вновь начинают мелькать на страницах «Анабасиса».

При отступлении из-под Вавилона эллины идут сперва по богатой и густо населенной области Месопотамии, и Ксенофонт продолжает отсчи-тывать парасанги, правда не с прежней аккуратностью, что легко объяснимо напряженностью обстановки и ночными переходами. Но вот эллины подходят к области независимых кардухов (Западный Курдистан), куда не отваживается проникать персидское войско. В течение 7 дней греки пробиваются через горную и труднопроходимую местность, и на протяжении этих 7 дней парасанги не упоминаются ни разу.

К северу от страны кардухов находилась Армения, управляемая персидским сатрапом. При переходе через пограничную реку греки увидели перед собой, как говорит Ксенофонт, «…единственную, по-видимому, искусственную дорогу…», по которой и направилось эллинское войско, причем Ксенофонт вновь возвращается здесь к измерению пути парасангами, допуская, впрочем, значительные пропуски, вызванные тяжелыми условиями похода, совершаемого частично по глубокому снегу. Так измеряется путь во время длительных блужданий эллинского войска между Арменией и Трапезунтом. Но по прибытии в этот город парасанги совсем исчезают со страниц «Анабасиса», и при описании дальнейшего пути Ксенофонт, желая дать читателю представление о пройденных расстояниях, прибегает к обычному у греков приему измерения пути часами или, приближенно, стадиями. Причина этой перемены выясняется из текста самого «Анабасиса». Южный берег Черного моря, вдоль которого направилось греческое войско из Трапезунта, в то время был фактически независим от персидского управления, и последнее не было заинтересовано в проведении там удобных путей сообщения. По рассказу Ксенофонта, прибрежная дорога была так плоха, что войско с его обозом не могло бы пройти по ней, если бы он не заставил жителей греческих городов привести ее в порядок. Подобная дорога не могла быть измерена парасангами, и потому их нет и в рассказе Ксенофонта.

Итак, проверка сообщаемых Ксенофонтом сведений о пройденном пути при помощи данных, частично почерпнутых из самого «Анабасиса», раскрывает до известной степени метод работы автора над своим произведением и позволяет утверждать, что Ксенофонт чрезвычайно строго относился к своим обязанностям летописца похода, не разрешая себе, как правило, никаких отступлений от собранного им на местах фактического материала. Впрочем, добросовестность Ксенофонта как историографа похода подтверждается и другими наблюдениями над текстом «Анабасиса». Так, Ксенофонт всегда строго различает виденное собственными глазами от передаваемого с чужих слов, и в последнем случае он обычно указывает источник осведомления. Даже тогда, когда, по примеру своего предшественника Фукидида, Ксенофонт прерывает повествовательную форму изложения иногда весьма пространными и составленными по всем правилам риторики речами, вкладываемыми им в уста действующих лиц, он не скрывает того, что предается здесь свободному творчеству, и часто предпосылает

Таким образом, за «Анабасисом», в том, что касается описания объективной обстановки похода, необходимо признать высокую степень исторической достоверности — вывод, имеющий немаловажное значение для истории древнего мира и в частности для ранней истории некоторых народов бывшего Советского Союза, так как в книгах IV и V разбираемого сочинения содержатся довольно подробные описания племен, обитавших в V веке до н. э. в северо-восточных областях Малой Азии и на южном берегу Черного моря и впоследствии вошедших в состав населения Закавказья. Для истории Закавказья эти страницы «Анабасиса» имеют примерно столь же высокую ценность, как книга IV Геродота для истории юга бывшего СССР, «Германия» Тацита для Средней Европы и «Записки» Юлия Цезаря для галльских стран.

Говоря о заметках, которые Ксенофонт составлял на местах, мы никоим образом не желаем создать представления, будто весь «Анабасис» является только литературно обработанным сухим дневником похода. Путевые заметки касались, вероятно, лишь мелких подробностей и цифровых данных. Крупные события и яркие эпизоды не нуждались в немедленном закреплении на табличках или свитках: они и так запомнились Ксенофонту на всю жизнь и в нужный момент воскресли в его памяти с былой силой и свежестью. Ксенофонт сумел воспроизвести их в своем повествовании в целом ряде необычайно наглядных, как бы выхваченных из живой действительности, сценок, искусно вставленных в отчет о наступательном движении войска. И если в композиции вышеупомянутых речей он показал себя хорошим оратором, знакомым со всеми тонкостями искусства красноречия, то в этих сценках проявился его замечательный талант рассказчика (от которого, кстати сказать, приходил в восторг такой мастер искусства повествования, каким был Проспер Мериме). Простым и ясным языком, изящным и гибким стилем, заслужившим ему прозвание «аттической пчелы», Ксенофонт в немногих словах набрасывает незабываемые по живости и яркости картины, которые прямо переносят нас в конкретную обстановку похода и дают гораздо больше, нежели могли бы дать пространные описания.

И раз завладев вниманием, Ксенофонт уже не отпускает читателя и ведет его за собой до окончания похода. Читатель сам как бы превращается в участника экспедиции, постепенно сживается с греческим войском — этой своеобразной вольницей, способной как на подвиги, так и на грубые эксцессы, — вместе с ним переносит все превратности судьбы и, по отзыву Плутарха о битве при Кунаксе в описании Ксенофонта (Сравнительные жизнеописания, Артаксеркс, 9), «…сам чувствует опасность и переживает события прошлого как живого настоящего».

Пусть Ксенофонт иногда пристрастен, пусть он временами нарочито подбирает факты, стремясь выдвинуть собственные заслуги, — предупрежденный читатель легко в этом разберется и, совершив мысленно поход в глубь Малой Азии вместе с Ксенофонтом, почувствует себя обогащенным не только знаниями, но и надолго запоминающимися впечатлениями. В этой способности приобщать людей иных времен к далекому прошлому сказывается сила художественного дарования Ксенофонта; в этом и причина неувядаемой юности его произведения.

ПРИМЕЧАНИЯАНАБАСИС

К книге первой

¹ Перевод сделан с издания: Xenophontis[4]. Expeditio Cyri recensuit Guilelmus Gemoil. Editio minor. Bibliotheca Teubneriana. Lipsiae, 1910. Части текста, взятые в квадратные скобки, считаются Гемоллем не принадлежащими Ксенофонту позднейшими вставками древних издателей «Анабасиса». В круглые скобки заключены отдельные слова, введенные в текст переводчиком в целях необходимого иногда уточнения смысла греческих фраз.

Название произведения Ксенофонта — «Анабасис» (Άνάβασις — существительное от глагола άναβαίνω) — в буквальном переводе на русский язык означает «восхождение, подъем». Однако греки применяли глагол «восходить» не только тогда, когда речь шла о подъеме на гору, но и когда имелся в виду далекий путь в направлении от берега моря в глубь материка. Именно такой смысл имеет и заглавие труда Ксенофонта. Его можно было бы передать по-русски примерно как «Поход в глубь страны», в данном случае — в глубь Малой и Передней Азии.

² Дарий II Нот, царь Персии с 423 по 405 г.[5]. Парисатида — сестра и жена Дария II — отличалась властолюбием и жестокостью, оказывала сильное влияние на мужа, а также на своего старшего сына — царя Артаксеркса II. Артаксеркс II Мнемон (Памятливый) — сын Дария и Парисатиды, царь Персии с 405 по 358 г. По одним известиям, он родился в 451 г., по другим, — в 443 г. Кир, согласно свидетельству Плутарха (Сравнительные жизнеописания, Артаксеркс, 2), родился после восшествия Дария на престол, т. е. не раньше 423 г. Следовательно, в год смерти Дария ему было не более 18 лет. Притязания Кира на престол основывались на том, что он родился после воцарения Дария, тогда как Артаксеркс родился в то время, когда его отец еще не занимал престола. Известия о столь значительной разнице в возрастах Артаксеркса и Кира сомнительны, так как, согласно свидетельству «Анабасиса» (I, IX, 2)[6], оба брата воспитывались вместе, чего не могло быть даже в том случае, если бы Артаксеркс был старше Кира на 20 лет.

Подробные сведения о Персии в эпоху Артаксеркса II и Кира Младшего можно найти в следующих работах: Б. А. Тураев. История древнего Востока. Под ред. В. В. Струве и И. Л. Снегирева. Т. II, 1936. Отд. V. С. 109–201 (особенно с. 138–174); здесь имеется и подробная библиография; В. В. Струве. История Древнего Востока. ОГИЗ, 1941, гл. XXXII. С. 376–388; В. И. Авдиев. История Древнего Востока, 1948, гл. XVIII. С. 443–476. —Специально Киру Младшему посвящена статья: Э. Н. Саломоник. Кир Младший. Уч. зап. Ленингр. Гос. унив., Сер. историч. наук, вып. 10,1941.

³ Дарий находился тогда в Мидии (Передняя Азия), куда он направился в 404 г. для подавления восстания племени кадусиев.

⁴ Сатрап — эллинизованное персидское слово кшатрапаван, означающее «блюститель области», т. е. наместник. Персидское царство делилось на сатрапии, которыми управляли сатрапы. В их руках была сосредоточена верховная административная власть области. Военная власть часто принадлежала другому лицу. При таком делении власти сатрап и военачальник взаимно контролировали друг друга. Кир, обладавший в своей сатрапии всей полнотой административной и военной власти, был наместником Лидии, Великой Фригии и Каппадокии (см.: I, IX, 7; см. также: Ксенофонт, Греческая история, 1,4,3). Согласно Геродоту (III, 89 и сл.), Дарий I учредил в Персии 20 сатрапий, но это число не было постоянным. В некоторых областях Персии помимо сатрапа имелись наследственные туземные цари, князья и другие правители, а также вольные города, которые находились под верховным наблюдением сатрапа. Подробнее о сатрапах и сатрапиях см.: Б. А. Тураев. История Древнего Востока. Под ред. В. В. Струве и И. Л. Снегирева. Т. II. Отд. V. 1936. С. 138 сл.

⁵ Кастола — долина у реки Термоса в Лидии (западная часть Малой Азии). По поводу ежегодных смотров войска в Персии Ксенофонт (Домострой, 4) рассказывает: «Мы согласны, что персидский царь чрезвычайно заботится о военном деле: каждому правителю каждого народа, с которого он собирает дань, он предписал, сколько всадников, стрелков, пращников и вооруженных щитами он (правитель) должен содержать, сколько необходимо их для управления подчиненными ему (царю) и для защиты страны в случае нашествия неприятеля. Кроме того, он (царь) содержит гарнизоны в акрополях. Содержит их правитель, которому это поручено, а царь ежегодно производит смотр наемникам и другим войскам, которым предписано быть в полном вооружении. Всех, кроме гарнизонов, он собирает в одно место, где назначено собрание. Тех, которые (находятся) вблизи резиденции, он смотрит сам, а смотреть живущих далеко посылает надежных людей» (перев. Б. А. Тураева: История Древнего Востока. Т. II. 1936. С. 141). В Кастоле собирались на ежегодный смотр войска той части Малой Азии, которая расположена к западу от реки Галиса (совр. Кизиль-Ирмак) (Ксенофонт, Киропедия, VI, 2, 11; Домострой, 4, 6).

⁶ Тиссаферн, сын Гидарна, — один из крупнейших государственных деятелей Персии в конце V и начале IV в. После подавления восстания лидийца Писсутна он был назначен в 413 г. сатрапом Лидии, Карии и Ионийских городов. Артаксеркс II был женат на дочери Тиссаферна Статире, а брат Тиссаферна Теритухм — на дочери Дария II Амастриде. Теритухм составил заговор с целью свержения Дария, но заговор был раскрыт и, по настоянию Парисатиды, были истреблены все потомки Гидарна, кроме Тиссаферна и Статиры. В 407 г. Артаксеркс II по требованию Парисатиды отнял от Тиссаферна Лидию и передал ее в управление Киру. Отсюда ненависть Тиссаферна к Киру. После гибели Кира Тиссаферн вновь получил в управление эту область. Парисатида сумела отомстить Тиссаферну за смерть сына лишь много позднее. В 395 г., после неудачной для персов битвы с греками, Тиссаферн впал в немилость у Артаксеркса. По приказу царя Арией, бывший ближайший помощник Кира, заманил Тиссаферна в ловушку и арестовал его. Тиссаферн был казнен в городе Келены во Фригии. Его голову Артаксеркс отослал своей матери.

⁷ Гоплиты — тяжеловооруженная пехота, основная сила греческого войска. Вооружение гоплитов состояло из медного панциря, шлема, поножей (см. примеч., I, 33)[7], большого щита, длинного тяжелого копья и короткого меча (см. примеч., 1,31); по истории военного дела в древности см.: Г. Дельбрюк. История военного искусства в рамках политической истории. Т. I. М., Госвоениздат, 1939; Е. Разин. История военного искусства. Ч. 1. М., Воениздат, 1939.

⁸ Плутарх (Сравнительные жизнеописания, Артаксеркс, 2, 3) передает другую версию этого события. Согласно его рассказу, Кир готовил покушение на жизнь Артаксеркса в Пасаргадах, во время церемонии коронования, но был выдан брату своим бывшим воспитателем-жрецом и Тиссаферном. Мать спасла Кира от казни.

⁹ Греки называли варварами все негреческие народы и племена. Этот термин не имел в древности того презрительного оттенка, какой он приобрел впоследствии.

¹⁰ Под титулом царя, без обозначения страны, греки подразумевали царя Персии, своим могуществом неизмеримо превосходившего прочих царей и царьков Востока, что находило себе выражение и в его персидском титуле «царя царей». Персия была первой державой, объединившей под своей властью весь Ближний Восток.

¹¹ Ионийские города — греческие города Ионии (в центральной части западного побережья Малой Азии), которые находились под властью Персии, обязаны были платить ей дань и оказывать военную помощь. Персидское правительство через соответствующего сатрапа и поставленных им тиранов контролировало внешнюю и внутреннюю политику городов, предоставляя им в остальном полную автономию. Во время Пелопоннесской войны царь Персии, по словам Фукидида (VIII, 57), «…хотел уравновесить взаимное положение греков», оказывая помощь то олигархической Спарте, то демократическим Афинам, стремясь, таким образом, затянуть войну и ослабить обе стороны, и, в зависимости от этого, поддерживал в греческих городах Малой Азии то олигархическую, то демократическую партии. К концу войны (в 411/410 г.) Спарта путем отказа от независимости греческих городов Малой Азии добилась того, что Персия склонилась на ее сторону и оказала ей значительную денежную помощь. Проводником этой дружественной Спарте политики персидского царя был Кир, тогда как Тиссаферн заступался за Афины. Ксенофонт в данном случае излагает события неточно и освещает их с предвзятой, выгодной для Спарты, точки зрения. Ионийские города не сами отпали от Тиссаферна к Киру, но были отторгнуты спартанцами под предводительством друга Кира Лисандра, который ввел в них олигархический строй.

¹² Греческие города западного побережья Малой Азии со времен Дария I платили персидскому царю определенную дань (Геродот, VI, 42). При Кире и Камбизе подчиненные Персии области вместо установленной дани ежегодно подносили царю подарки (Геродот, III, 89).

¹³ Клеарх, сын Рамфия, — выдающийся спартанский полководец, упоминаемый целым рядом греческих историков: Фукидидом, Ксенофонтом, Диодором и другими. Биография Клеарха, изложенная Ксенофонтом в «Анабасисе» (II, VI, 1 — 15) после рассказа о его смерти, в общем передана правильно, за исключением периода его жизни от последних лет Пелопоннесской воины до знакомства с Киром. Выдвинувшись в качестве талантливого полководца во время Пелопоннесской войны, Клеарх в 408/407 г. потерпел неудачу при защите осажденного афинянами Византия (в отсутствие Клеарха город был сдан врагам несколькими гражданами Византия). В 403 г. Клеарх был послан эфорами (см. примеч., II, 24) в Византий в качестве гармоста (см. примеч., V, 26). Мстя за свою прежнюю неудачу, он проявил такую жестокость по отношению к византийцам, что эфоры отправили войско с целью изгнания Клеарха из этого города. Клеарх удалился во Фракию в качестве изгнанника, так как эфоры заочно приговорили его к смерти за непослушание. Ксенофонт, высоко чтивший Клеарха, умолчал об этих невыгодных для Клеарха фактах. Но общая характеристика, которую Ксенофонт дает Клеарху, несомненно, близка к действительности. Это был типичный для того времени военный авантюрист, который путем военной карьеры стремился достигнуть власти.

¹⁴ Дарик — золотая персидская монета, весом около 8,4 г. 3000 дариков составляли 1 талант (греческая весовая и денежно-весовая единица, равная примерно 26 кг).

¹⁵ Союзы гостеприимства заключались между гражданами различных греческих государств для взаимной охраны их интересов в пределах этих государств. Союзы гостеприимства имели большое значение для урегулирования внешних сношений городов, так как действие законодательства в каждом из них не простиралось на граждан других греческих государств. Кир, который знал и любил греческую культуру, пользовался этой юридической формой для сношения со своими эллинскими помощниками.

¹⁶ Проксен-беотиец — один из стратегов наемников Кира, друг Ксенофонта. «Анабасис» (II, VI, 16) сообщает биографию Проксена и характеризует его как честолюбивого, но благородного представителя греческой молодежи из высших слоев общества, обладавшего мягким характером, мало подходящим для роли военного авантюриста. В своей собственной автобиографии (см.: III, I, 4 сл.) Ксенофонт рассказывает, как Проксен убедил его принять участие в походе Кира.

¹⁷ Писидия — горная область на юге Малой Азии, между Ликией и Киликией. Писидийцы, так же как и обитатели смежных областей — Ликаонии, Исаврии и Памфилии, жили в расположенных на высоких горах Тавра поселениях и городах. До середины V в. они подчинялись персидскому владычеству, но затем, пользуясь ослаблением центральной власти в Персии, отложились и стали совершать набеги на соседние, подвластные персам, области. Персы уже не были в состоянии подчинить себе полностью как эти, так и многие другие горные области Малой Азии (см.: III–V).

¹⁸ Софенет из Стимфалы (Аркадия) — один из стратегов в греческом войске Кира. Софенет известен нам только по «Анабасису» Ксенофонта, но у Стефана Византийского встречается упоминание о том, что некий Софенет написал книгу ΚύρουΆνάρασις — «Поход Кира в глубь страны», и большинство современных ученых полагает, что автором этого труда был Софенет, стратег наемников Кира. Месс (Mess) в журнале «Rheinisches Museum» (1906, с. 360–390) пытался доказать, что мемуары Софенета послужили источником для Диодора в его повествовании о походе наемников Кира (XIV, 19–31), но эта гипотеза не может считаться общепризнанной [см.: Pauly-Wissowa, Realencyclopadia, Sophainetos (Bux). В дальнейшем — RE].

¹⁹ Акрополь — возвышенная и укрепленная часть греческого города, примерно соответствующая русскому кремлю.

²⁰ Гимнеты — легковооруженная пехота, не имевшая оборонительного оружия. Гимнеты делились на метателей дротиков, пращников и лучников. Так же, как и пелтасты (см. след, примеч.), гимнеты действовали преимущественно в рассыпном строю.

²¹ Пелтасты — род войска, занимавший среднее место между гоплитами и гимнетами. Свое имя они получили от «пелты» — легкого круглого щита, который составлял часть их вооружения. Кроме пелты, у них имелись короткие полотняные панцири, дротики и длинные мечи. Пелтасты как особый род пехоты появились в греческом войске лишь во время Пелопоннесской войны. Широкое применение они получили в начале IV в. благодаря афинскому полководцу Ификрату.

²² Кир выступает из города Сард ранней весной 401 г. Первоначально он направляется на юго-восток (см. карту на с. 199) в сторону Писидии, желая, вероятно, как можно дольше сохранить видимость похода против этой страны. Но, дойдя до горной цепи Тавра, образующей северную границу Писидии, он не пытается вторгнуться в эту область, а уклоняется в сторону, сперва на восток, затем на север и, наконец, на юго-восток, в Ликаонию — страну, граничащую с Писидией с северо-востока. Так как он при этом идет все время вдоль Тавра, то его истинные планы еще не обнаруживаются: войско могло думать, что Кир ищет удобного места для вторжения в Писидию. Когда же затем Кир через Тавр вторгается не в Писидию, а в Киликию, через которую проходил наиболее удобный путь в Сирию и Месопотамию, его скрытые намерения становятся понятными для греческого войска (см.: I, III, 1 сл.).

На основании данных «Анабасиса» о днях, проведенных наемниками Кира в пути, и продолжительности остановок некоторые ученые пытались воссоздать календарные даты всего похода. Но эти попытки основаны на догадках и не приводят к несомненным результатам, хотя бы уже потому, что не известен день выступления из Сард.

²³ Парасанг — персидская мера длины; вероятно, условная величина, определяемая количеством времени, нужным для прохождения этого расстояния. Плетр — греческая мера длины, равная примерно 3 м.

²⁴ Менон — родом из Ларисы в Фессалии, помимо рассказа Ксенофонта известен нам по диалогу «Менон» Платона и по упоминаниям у некоторых поздних авторов. Уничтожающая характеристика, которую ему дает Ксенофонт (см.: II, VI, 21–29), видимо, пристрастна. Менон был соперником Клеарха и претендовал на первое место среди стратегов греческих наемников Кира. Ксенофонт считал его предателем и виновником смерти четырех других стратегов, в том числе Клеарха и друга Ксенофонта Проксе-на, и сильно сгустил краски, оценивая Менона как военачальника и человека. По крайней мере, у Платона Менон охарактеризован иначе. Однако дурная слава Менона как предателя укрепилась среди эллинов и дожила до поздней античности (см.: Афиней, XI, 505). Долопы — племя, обитавшее в Эпире; энианы — жители Южной Фессалии; олинфяне — жители города Олинфа.

²⁵ Ксенофонт в «Домострое» (гл. 4) рассказывает: «Где бы царь ни жил, куда бы ни отправлялся, он заботится, чтобы везде были сады, называемые «парадисами», полные всем красивым и хорошим из того, что может производить земля. В них он проводит большую часть времени, если этому не препятствует время года». Дальше Ксенофонт передает анекдот о прогулке Кира с Лисандром в парке Сард, причем Лисандр выражает свое удивление «…красоте деревьев и тому, что они все одинакового роста, посажены прямыми рядами, под прямыми углами; что их во время прогулки сопровождали приятные запахи». А Кир в своем ответе уверяет Лисандра, что он сам «…все это размерил и распределил, кое-что даже и сам посадил!».

²⁶ Фут — греческая мера длины: аттический фут равен 0,296 м.

²⁷ Имеется в виду известный миф о сатире (см. примеч., I, 30) Марсии, осмелившемся вступить в музыкальное соревнование с самим Аполлоном. Согласно этому мифу, Аполлон, одержав победу над Марсием, в наказание за его дерзость велел содрать с него кожу. Ксенофонт описывает пещеру и реку Марсий как виденную им по пути достопримечательность. Город Келены упоминается и Геродотом (VII, 26): «После переправы через реку Галис войска (Ксеркса) вступили во Фригию, прошли ее и пришли в Келены, где показываются ключи реки Меандра и другой, не уступающей Меандру по величине и носящей имя Катарракты; река эта начинается на рынке в Келенах и изливается в Меандр. Подле этого рынка висит мех из кожи сына Силена Марсия, относительно которого фригийцы рассказывают, что Аполлон содрал с него кожу и там повесил ее».

²⁸ В 480 г.

²⁹ Ликеи — праздник в честь верховного греческого бога Зевса, справлявшийся в Аркадии на Ликейской горе, где находилось очень древнее святилище Зевса. Помимо жертвоприношения Зевсу, на этом празднике происходил также агон, т. е. состязание, в данном случае гимнастическое (гимнический агон, см.: IV, VIII, 25). Греческий военачальник Ксений на чужбине справлял обычай своей страны. Стленгиды — скребки, при помощи которых греки после гимнастических упражнений счищали с тела грязь и масло.

³⁰ Мидас — полулегендарный царь Фригии. Сатир — одно из низших божеств греческой мифологии, спутник бога Диониса, питавший пристрастие к «влаге Диониса» — вину. Легенда о поимке сатира приурочивалась и к другим местностям (см.: Геродот, VIII, 138).

³¹ Принятый у греков боевой порядок построения войска — фаланга. Это тесно сомкнутое, непрерывное линейное построение гоплитов. Фаланга имела большую протяженность в ширину и несколько шеренг в глубину (в данном случае 4). Занимать правый фланг считалось особенно почетным. Это место было самым опасным, потому что гоплиты держали щит в левой руке. Атака велась параллельным фронтом, шагом или бегом, под звуки боевой песни — пэана. В пэане криками «А-ля-ля!» призывался бог Энниалий — одно из наименований бога войны Ареса. При помощи фаланги эллины направляли «…всю тяжесть их сосредоточенной и двигающейся массы на определенный пункт вражеского фронта» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XI. Ч. II. М., 1933. С. 439. См. также: Е. Разин. История военного искусства. Ч. I. 1939. С. 59 сл.).

³² Стратегами в Афинах первоначально назывались члены верховной военной коллегии из 10 лиц, ежегодно выбиравшихся из числа полноправных граждан. В «Анабасисе» термин «стратег» употребляется в смысле военного начальника.

³³ Хитон — род рубашки без рукавов. Кнемиды — поножи (металлическая броня, защищавшая колено и голень воина от ударов во время боя).

³⁴ Киликия — область на юго-востоке Малой Азии. Имела очень большое стратегическое значение, так как через нее проходила кратчайшая дорога в Сирию и Месопотамию (см.: I, IV, 4). Ксенофонт весьма наглядно описывает эту страну, представлявшую собой плодородную приморскую равнину, окруженную труднопроходимыми горами Тавра и потому совершенно обособленную. Во времена Ксенофонта Киликии принадлежали также земли к северу и северо-востоку от Тавра.

По течению Евфрата Киликия в это время граничила с Арменией. Киликия входила в состав Персидского царства, но управлялась династией местных царей, оставленной у власти потому, что она добровольно подчинилась Киру Старшему. Согласно свидетельству Курция Руфа (III, 4), кроме Киликийских ворот в древности известно было еще два прохода в Киликию через Тавр (см.: F. Schaffer. Die kilikischen Hochpässe und Menon’s Zugnach Tarsus; Jahrb. d. Oestr. Arch. Inst., 1901. S. 204–207; W. Siche. Der Marsch des Cyrus durch Kappadozien und Zilizien. Petermanns Mitteilungen, 1919, 2. Halbband. S. 233–236, Taf. 39). Путь через Киликийские ворота доступен повозкам в течение круглого года. Остальные два пути совершенно непроходимы зимой, а летом по ним можно двигаться лишь пешком или верхом. Эпиакса и Менон, вероятно, направились по наиболее прямой тропе через Ларанду (совр. Караман) и Мару на Селевкию и оттуда по берегу моря до Тарса. Продолжительность всего пути около 5 дней. Таким образом, отряд Менона зашел в тыл войскам Сиеннесия, охранявшим Киликийские ворота, вследствие чего эти войска и не были в состоянии противодействовать армии Кира, когда она подошла из города Даны к главному проходу в Киликию. Это обходное движение имело полный успех.

³⁵ Значение этого титула не вполне ясно. Быть может, так назывались высокопоставленные персы, имевшие право носить пурпурные кафтаны, или знаменосцы, так как персидские знамена были пурпурного цвета, а может быть, лицо, управлявшее царскими красильнями.

³⁶ Кир Младший вторгся в Киликию через так называемые «Киликийские ворота», единственный удобопроходимый путь через Тавр. Диодор (XIV, 20) описывает его следующим образом: «Это узкий проход длиной в 20 стадий (около 3,5 км), замкнутый по обеим сторонам высокими и крутыми горами. С той и с другой стороны с гор к дороге спускается стена, и на ее стыке построены ворота». Согласно описанию В. Зихе (см. примеч., I, 34), ущелье начинается в 25 км к югу от города Даны (совр. Килиссе-Гисар) у местечка Оваджик. Здесь Кир, вероятно, пережидал уход Сиеннесия с вершин. От Оваджика дорога очень круто поднимается в горы и вступает в ущелье. У местечка Иоллек-Богаз ущелье имеет всего несколько метров ширины, и здесь, вероятно, находились ворота. Все горное ущелье тянется примерно на 87 км.

³⁷ Триэра — корабль с тремя рядами гребцов. См. примеч., I, 44.

³⁸ Иссы — приморский город в Киликии, близ границы Сирии. Знаменит победой, одержанной в этих местах Александром Македонским над персами (333 г.).

³⁹ Лох — тактическая единица пехоты в греческом войске, приблизительно соответствующая современной роте. Численность лоха не была постоянной, но по большей части равнялась примерно 100 человекам.

⁴⁰ Залогами верности могли быть клятвы, скрепленные взаимным пожатием правой руки, возлияниями и жертвоприношениями, обмен заложниками и т. п.

⁴¹ Диодор (XIV, 20) иначе, чем Ксенофонт, описывает поведение царя Киликии Сиеннесия. По его словам, не будучи в состоянии противиться Киру силой, он решил повести двойственную политику. Одного из своих сыновей Сиеннесий отправил вместе с Киром в поход против Артаксеркса, дав ему воинский отряд. Но одновременно тайно послал другого сына к персидскому царю, чтобы оповестить последнего о численности войска Кира, о своей верности и готовности предать Кира при первом удобном случае. Ухищрения Сиеннесия, видимо, не имели успеха, так как в IV в. его династия уже не правила Киликией, вероятно, вследствие пропуска Кира через эту страну. Акинак — короткий персидский меч.

⁴² Солдаты в греческом войске не получали пайка. Они должны были сами себя содержать, покупая продукты на базаре, если войско находилось в дружественной стране. Во вражеской стране войско обычно жило грабежом. Только в исключительных случаях, например при переходе через пустыню, войско везло с собой запас продовольствия. Одной из главных для стратега была забота о наличии базара со съестными припасами близ стоянок войска.

⁴³ Стадий — греческая мера длины, равная греческим 600 футам. Так как фут в отдельных городах Эллады имел различную длину, то соответственно колебалась и длина стадия. Наибольшее распространение имел аттический стадий, равный примерно 0,177 км. Ксенофонт как афинянин считает аттическими стадиями.

⁴⁴ Перед нами в данном случае пример сознательного извращения Ксенофонтом исторического факта, пример, особенно любопытный потому, что тот же Ксенофонт в другом сочинении, а именно в «Греческой истории» (III, 1,1), излагает те же события в ином, правильном освещении. В «Анабасисе» Ксенофонт рассказывает, что в Иссы прибыло 35 триэр лакедемонцев под начальством наварха (наварх — командующий спартанским флотом) Пифагора вместе с 25 кораблями самого Кира, причем из Эфеса весь этот флот вел египтянин Тамос, который помогал Киру при осаде Милета. Между тем в «Греческой истории» читаем: «Через короткое время после этого (в 402/401 г.) Кир, отправив послов в Лакедемон, просил, чтобы лакедемоняне приняли в нем такое же участие, какое он сам принял в них во время их войны с афинянами. Эфоры сочли его просьбу справедливой и поручили Самию, занимавшему тогда пост наварха, оказать потребную помощь Киру. Последний охотно исполнил просьбу Кира: во главе своего флота и флота Кира он поплыл вдоль берега в Киликию и добился того, что властитель Киликии Сиеннесий потерял возможность оказывать на суше противодействие Киру, идущему походом на персидского царя» (перев. С. Я. Лурье). В «Анабасисе» Ксенофонт умалчивает о посольстве Кира в Лакедемон — факт, упоминаемый и другими писателями (Диодор, XIV, 19; Плутарх, Артаксеркс, 6), а начальниками морской экспедиции, вместо Самия, он называет египтянина Тамоса и вымышленное лицо — наварха Пифагора. Ксенофонт всячески старается замолчать прямое участие Спарты в походе Кира. Причины, побудившие Ксенофонта поступить таким образом, раскрыты Эд. Мейером (Ed. Meyer, Geschichte des Altortums, В. III, S. 278). «Анабасис» написан между годами 379 и 371, когда Спарта была в добрососедских отношениях с Персией и ее царем Артаксерксом. Поэтому спартанцам было желательно затушевать их участие в походе мятежника Кира. А «Греческая история» составлена после 369 г., когда Персия встала на сторону враждебных Спарте Фив, ввиду чего уже не было никаких препятствий для изложения данного факта согласно с действительностью. Когда Ксенофонт писал свои воспоминания о походе Кира Младшего, он находился в полной политической, а вероятно, и экономической зависимости от Спарты и не мог не считаться с интересами своих покровителей (см.: I, II, 21).

⁴⁵ Согласно свидетельству Диодора (XIV, 19), 800 спартанских воинов под предводительством Хирисофа были посланы Киру Спартой в ответ на его просьбу о помощи.

⁴⁶ Геродот (V, 52 сл.) рассказывает, что на больших дорогах Персии, по большей части на границе отдельных сатрапий и в труднопроходимых по природным условиям местностях, были построены укрепления, которые он называет «воротами» или «проходами». Ворота охранялись гарнизонами, правительство имело, таким образом, возможность контроля над движением по дорогам и в случаях надобности могло оказать вооруженное сопротивление в данных укрепленных пунктах. Описанные Ксенофонтом «ворота» из Киликии в Сирию, упоминаемые и другими греческими писателями, находились, как передает Страбон (XIV, 5,18; XVI, 2,8),»… в самой природой укрепленном пункте», в том месте, где гора Аман ответвляется от Тавра и, протянувшись вдоль Киликии с восточной стороны, подходит к морю. Проход этот также назывался Аманскими воротами. У северного их входа до настоящего времени сохранились развалины древнего сторожевого укрепления (см.: Explorations in Hittite Asia Minor in 1929. Oriental Inst, of the Univ, of Chicago. Orient. Inst. Communications, № 8, p. 59).

⁴⁷ Имеется в виду учрежденная персидским правительством так называемая провинция по ту сторону реки, в которую входили области к югу от Тавра и Амана и к западу от Евфрата. К ней принадлежал и Кипр. Сюда же, по-видимому, была присоединена и Арамейская область к востоку от Евфрата, а также Месопотамская пустыня вплоть до границы Вавилонской области (см.: Ed. Meyer, Geschichte des Altertums, В. III, S. 136). Начиная c этого пункта, описание Ксенофонтом местностей, через которые проходит войско, становится менее подробным.

⁴⁸ См.: I, III, 7.

⁴⁹ В культе семитической богини Атаргатис большое значение придавалось священным рыбам; главный храм Атаргатис находился в городе Бомбике, расположенном к северо-востоку от реки Гал, недалеко от Евфрата и от пути, по которому шла армия Кира. Культ богини был очень распространен в населенных семитами областях.

⁵⁰ Члены царской семьи, а также отдельные персидские магнаты, получали доходы натурой с городов и областей, подаренных им с этой целью царем. Эти средства шли на содержание двора и на гардероб. Выражение «на пояс», вероятно, означает «на наряды». Геродот (II, 98,99) передает, например, что город Атилла в Египте поставлял персидской царице обувь. Доходы с упоминаемых в «Анабасисе» (II, IV, 27) других деревень Парасатиды шли, надо полагать, на иные цели.

⁵¹ Евфрат — крупнейшая река Передней Азии, берет свое начало двумя рукавами в северо-восточной части Малой Азии и впадает в Персидский залив.

⁵² Вавилон — древняя столица Вавилонского царства, основанная, вероятно, в третьем тысячелетии. Находился на реке Евфрате. Персидский царь обычно проводил там зимние месяцы.

⁵³ См.: I, I, 2.

⁵⁴ Мина — греческая мера веса, равная примерно 617 г.

⁵⁵ Фрурарх — начальник гарнизона. Лохаг — начальник, командир лоха.

⁵⁶ Глус — сын египтянина Тамоса, переводчик и друг Кира; после смерти Кира перешел на сторону Артаксеркса и впоследствии был адмиралом персидского флота.

⁵⁷ После переправы через Евфрат войско Кира вступает в Месопотамию и идет по Месопотамской пустыне, которая представляет собой продолжение Аравийской пустыни, отделенное от последней рекой Евфратом.

⁵⁸ Ксенофонт неправильно называет Аравией область от реки Аракса до границы Вавилонии. Аравия — область между Сирией и Месопотамией.

⁵⁹ Слово «пилы» по-гречески означает «ворота». Здесь проходила граница Вавилонской области. Очевидно, в Пилах находилось укрепление (ворота), охранявшее вход в Вавилонскую область по большому торговому пути от Вавилона в Киликию (см.: I, IV, 4; примеч., I, 46).

⁶⁰ Капифа — персидская мера сыпучих и жидких тел, равная примерно 2,3 л; сикль — персидская серебряная монета, весом в 5,6 г.; обол — греческая мелкая серебряная монета; хойник — греческая мера сыпучих тел, равная примерно 1,1 л.

⁶¹ Между центральной частью пустыни и Евфратом встречаются местами огромные, покрытые жидкой грязью пространства — результат испарения осадков, выпадающих здесь в период дождей, между ноябрем и апрелем.

⁶² Анаксириды — длинные и узкие персидские штаны.

⁶³ По подсчету Эд. Мейера (Ed. Meyer, Geschichte des Altertums, В. III, S. 91), народонаселение Персидского государства составляло не менее 50 млн человек.

⁶⁴ Способ переправы через реку, практикуемый в тех местах и по настоящий день, описан также у Арриана (Анабасис, III, 29,4) и в Бехистунской надписи Дария.

⁶⁵ Среди высших персидских сановников имелось семь советников — ближайших помощников царя. Кир как сатрап и царский сын, по-видимому, имел при себе такое же число ближайших советников. Его двор был организован по образцу двора персидского царя.

⁶⁶ В Персии при появлении царя все подданные обязаны были пасть перед ним на землю, выражая этим поклонение царю как божеству. Судя по данному описанию Ксенофонта, некоторые персидские вельможи получали такую же дань поклонения от своих приближенных.

⁶⁷ Не объясненный еще персидский придворный титул. Кузэн (Cousin, Kyrus le jeune en Asie Mineure, p. 128 etc.) полагает, что его носили евнухи царского гарема.

⁶⁸ Геродот (1,137) говорит: «Обычай этот (относящийся к воспитанию мальчиков в Персии. — Μ. М.) я нахожу похвальным, равно как и тот, что ни сам царь не предаст никого смерти за одну вину, ни другой кто-либо из персов не наказывает смертью своих слуг, провинившихся однажды. Только расследовав и убедившись, что виновный совершил много преступлений и что причиненный им вред превышает заслуги виновного, только тогда персы изливают свой гнев». Геродот, безусловно, идеализирует обычаи персов. Имеется много свидетельств жестокости персидских правителей по отношению к подчиненным. Обречение на смерть путем прикосновения к поясу обвиняемого засвидетельствовано для персов и другими античными писателями (см.: Диодор, XVII, 30 и др.).

⁶⁹ В греческих государствах отличившиеся граждане награждались венками. Золотые венки считались высокой наградой. Кир здесь следует эллинскому обычаю.

⁷θ Согласно Ксенофонту (Киропедия, VI, 1,30), обычные боевые колесницы были превращены в серпоносные колесницы при Кире Старшем и с тех пор вошли в употребление в персидском войске. К оси с каждой стороны были прикреплены железные серпы длиной в два локтя (около 0,9 м), одна пара острием кверху, другая — острием книзу. Эти серпы должны были искрошить все живое, попадавшееся на пути колесниц (см. также: Диодор, XVII, 53).

⁷¹ Согласно Диодору (XIV, 19 и 21), армия Кира насчитывала 70 000 варваров, среди них 3000 всадников и 13 000 греческих наемников, главным образом пелопоннесцев, а армия Артаксеркса состояла из 400 000 человек. Некоторые исследователи (см.: W. W. Tarn, Cambrige Ancient History, t. VI, p. 7) считают и эти цифры непомерно раздутыми и предполагают, что армии обоих противников были приблизительно равны по численности и состояли каждая примерно из 30 000 человек, но Артаксеркс имел большое преимущество в коннице — 6000 человек против 2500 всадников Кира, что и решило исход сражения.

⁷² Оргия — греческая мера длины, равная 1,85 м.

⁷³ Имеется в виду более подробно описанное Ксенофонтом (см.: II, IV, 12) заградительное сооружение, построенное Навуходоносором II (605–562) в том месте Месопотамии, где Тигр и Евфрат всего ближе подходили друг к другу. Восточный его конец упирался в Тигр, где впоследствии был построен город Селевкия на Тигре, а западный — в город Синнару, мимо которого протекал в то время Евфрат, переместивший впоследствии свое русло далее на запад. Длина сооружения равнялась примерно 30 км. Это был глубокий, наполненный водой, ров, с земляным валом, укрепленным кирпичной, уложенной в цемент, стеной (см.: RE ΜηίαςΤείχος). Эд. Мейер помещает эту стену в другое место. (Ed. Meyer, Sitzungsberichte der Preussischen Academic der Wissenschaften, 1912, S. 1062).

⁷⁴ Восьмая и десятая главы книги I «Анабасиса» посвящены описанию решающей битвы между Киром и Артаксерксом, так называемой битвы при Кунаксе — наименование, заимствованное из Плутарха (Артаксеркс, 9). Точное местоположение Кунаксы не установлено. Возможно, она находилась близ холма Куниэ, примерно в 82 км к северу от Вавилона. Описание битвы у Ксенофонта отличается живостью и наглядностью. Еще Плутарх отзывался о нем с большой похвалой, говоря, что Ксенофонт сумел изобразить ход сражения с такой силой, что читатель как бы сам чувствует опасность и переживает событие не как прошлое, а как живое настоящее. Но некоторые ученые (см., например: W. W. Tarn, Cambrige Ancient History, t. VI, p. 7) считают это описание неточным и предпочитают ему изложение того же события у Диодора (XIV, 23, 24). Согласно Диодору, решающее значение в битве имела многочисленная конница Артаксеркса, которую Тиссаферн бросил в брешь, открывшуюся в строю Кира вследствие наступления греков под командой Клеарха.

⁷⁵ Арией — друг Кира и начальник его варварского войска. Как явствует из последующего рассказа Ксенофонта, первое время после битвы при Кунаксе он поддерживал дружеские отношения с эллинским войском, но, получив от Артаксеркса обещание безопасности, он предал эллинов и принял участие в пленении и убийстве стратегов и лохагов, совершенном по приказу Тиссаферна. Получив в управление сатрапию, Арией в 395 г. по приказу царя схватил и казнил Тиссаферна (см. примеч., 1,6). В 394 г. он, по-видимому, принял участие в восстании против персидского царя (Ксенофонт, Греческая история, IV, 1, 27).

⁷⁶ Каре строилось таким образом, что его головная и замыкающая части представляли собой фаланги, а боковые ряды — колонны. Между сторонами каре, под прикрытием войска помещались легковооруженные, обоз и нестроевые участники похода.

⁷⁷ В религиозном культе греков весьма важное значение имело искусство толковать знамения, посылаемые, как полагали греки, богами людям для руководства в жизни (мантика). Подобные гадания производились главным образом по полету и крику птиц и по внутренностям приносимых в жертву животных, а также путем толкования снов. К жертвоприношениям прибегали в тех случаях, когда намечались какие-либо важные действия. На войне, как правило, не принимали никаких решений без подобных жертвоприношений (иероскопия). Гадания производились перед выступлением в поход, при переходе через границу вражеской страны, перед битвой и т. д. Ксенофонт, уже будучи стратегом, хвалится тем, что он ничего не предпринимал, не посоветовавшись с богами. Так как гадание по внутренностям животных в представлении греков было делом сложным и требовавшим специальных знаний, то оно обычно поручалось ученым жрецам-гадателям, которые благодаря этому приобретали большое влияние. Несколько таких гадателей состояло и в эллинском войске Кира. Однако многие лица, и в том числе Ксенофонт, не будучи профессиональными гадателями, обладали достаточными познаниями в данной области и могли контролировать жрецов. В случае неблагоприятного исхода жертвы, жертвоприношения обычно повторялись до тех пор, пока не получались хорошие предзнаменования.

⁷⁸ Культ Зевса-Спасителя был широко распространен по всей Элладе. Этот бог особенно часто призывался греками перед началом сражений. См. примеч., III, 9.

⁷⁹ См. примеч., I, 31.

⁸⁰ Персидская пехота не имела оборонительного оружия, кроме легкого, обтянутого кожей щита. Ее вооружение не годилось для рукопашного боя с облеченными в шлемы, панцири и поножи эллинскими гоплитами. Поэтому персидское войско не могло выдержать натиска тяжеловооруженной эллинской пехоты.

⁸¹ В последней главе «Киропедии» (VIII, 8, 24 сл.), где повествуется об упадке военного дела у персов во времена Ксенофонта, сообщается, что хотя серпоносные колесницы по-прежнему, как и в былые времена, посылаются в бой, но не приносят вреда врагу, так как возницы до столкновения с врагами либо падают с колесниц, либо с них соскакивают, и последние, лишенные управления, нередко наносят больше вреда своим, чем неприятелю.

⁸² Греки очень опасались паники, возникавшей иногда при состязаниях колесниц на гипподромах вследствие пугливости лошадей. При большом количестве одновременно выпускаемых на пробег колесниц (иногда до 40) паника действительно могла повлечь за собой тяжелые последствия и для собственников упряжек, и для возниц. На больших гипподромах Эллады — в Олимпии, Дельфах и других — существовал алтарь, носивший название «конского пугала» (Τοφαξίππος), посвященный какому-нибудь местному герою, обладавшему, согласно верованиям греков, силой наводить испуг на лошадей. На этих алтарях возницы перед состязаниями приносили жертвы умилостивления (Павсаний, Описание Эллады, VI, 20, 8).

⁸³ См. примеч., I, 66.

⁸⁴ Сотрапезниками назывались те чиновники и придворные персидского царя, которые однажды в течение дня столовались во дворце за счет царя. В обычные дни они ели в отдельном от царя помещении, но по праздникам и в торжественных случаях царь ел за одним с ними столом. Придворные обычаи сатрапа Кира и в этом отношении копировали большой двор царя.

⁸⁵ Врач Ктесий — грек, уроженец города Книда. Ктесий провел 17 лет при дворе персидского царя (с 414 по 398 г.) и написал историю Востока; он изложил в своем труде и историю похода Кира Младшего. Плутарх использовал труд Ктесия для своей биографии Артаксеркса. Как видно из данного места «Анабасиса», Ксенофонт также читал Ктесия. До нас эта работа дошла лишь в извлечениях византийского патриарха Фотия.

⁸⁶ Девятая глава книги I «Анабасиса» целиком посвящена характеристике Кира. Личность юного претендента на персидский престол (если верить Плутарху, Кир погиб, имея от роду самое большее 22 года) произвела на Ксенофонта сильное впечатление, и на протяжении всей книги I «Анабасиса» фигура Кира вольно или невольно выдвигается у него на первый план, привлекая к себе симпатии читателя. Заключительная характеристика дополняет набросанный попутно с изложением событий похода образ Кира, который, несомненно, был незаурядным персидским деятелем; он обладал большой энергией, широтой взгляда, личным мужеством и умением привлекать к себе людей; в отличие от других знатных персов, он знал и любил греческую культуру и мог объясняться на греческом языке (см.: I, 8,15); но все же Ксенофонт сильно идеализировал своего героя, умолчав о менее привлекательных сторонах его характера — неукротимом честолюбии, самомнении и жестокости по отношению к тем, кто стоял на его пути (Кир казнил своих двоюродных братьев Актобесака и Митрея по одному подозрению в недостаточном к нему почтении). Созданный Ксенофонтом образ Кира как бы воплотил в себе все черты идеального правителя государства, согласно представлениям самих персов, отчасти воспринятых Ксенофонтом. В своем позднейшем произведении «Киропедия» («Воспитание Кира») Ксенофонт подробно развил взгляды на образцового главу государства, применительно к личности Кира Старшего, но приписывая последнему многие черты характера Кира Младшего.

⁸⁷ О воспитании сыновей знатных персов Ксенофонт подробно рассказывает в своем сочинении «Киропедия».

⁸⁸ Охота была не только любимым времяпрепровождением персидских вельмож, но на нее смотрели также как на упражнение в воинской доблести и подготовку к воинским подвигам. Знатные персидские юноши вступали друг с другом в соревнование во время охоты.

⁸⁹ См. примеч., I, 11.

⁹⁰ Поднесение подарков (одна из форм натуральной подати) царю и могущественным персидским магнатам было обязательным для всех лиц, так или иначе входивших с ними в соприкосновение, а также для подвластных городов и областей. Историк Феопомп рассказывает (F. Jacoby, Die Fragmente der griechischen Historiker, В. 2. Berlin, 1927, SS. 526–617, Fr. 125): «Все имеющиеся в Персидском государстве продукты природы и ремесленные изделия доставляются царю в виде подарков: ковры, одежда, палатки, мебель художественной работы, золотые и серебряные сосуды, бесчисленное количество оружия, кроме того вьючные животные и убойный скот, далее пряности, шелк, бумажные ткани и вообще все, что может найти себе какое-либо применение».

⁹¹ Имя этой уроженки Фокеи — Мильто. Кир называл ее Аспасией по имени знаменитой подруги Перикла (Плутарх, Перикл, 26–28; Элиан, Variae Historiae, XII, 1). Она стала наложницей Артаксеркса.

⁹² Царский штандарт упоминается Ксенофонтом в «Киропедии» (VII, 1, 4): «Золотой орел, поднятый на длинное копье».

К книге второй

¹ Демарат — спартанский царь. Он был лишен сана как незаконный сын царя Аристона, бежал к персидскому царю Дарию I и принимал участие в походе Ксеркса на Грецию. В благодарность за содействие персидский царь отдал Демарату в наследственное владение полугреческие города Мисии — Тевфранию и Алисарну (Геродот, VI, 65 сл.; Ксенофонт, Греческая история, III, 1, 6). Известны и другие случаи, когда греческие государственные деятели бежали к персидскому царю и получали от него в дар целые области, например Фемистокл (Фукидид, II 138) и Гонгил (см.: VIII, VIII, 8 и др.). Эти лица были полновластными правителями данных областей и пользовались доходами с них, но были обязаны поставлять войска персидскому царю по его требованию. Гонгил и Фемистокл даже имели право чеканить монеты.

² О греке Фалине, пользовавшемся доверием Тиссаферна, известно, что он был родом из Закинфа — острова у западного побережья Греции. Его имя упоминается также Диодором (XIV, 25,1) и Плутархом (Артаксеркс, 13) в связи с теми же эпизодами похода наемников Кира. Никаких других известий о нем не сохранилось.

³ Некоторые ученые думают, что под именем Феопомпа Ксенофонт вывел самого себя (см.: Анабасис. Издание К. Крюгера, 1830 г.; Ed. Meyer, Geschichte des Altertums, В. V, S. 185 etc.), но это не согласуется с фразой «Анабасиса» (II, 1, 14) «…другие, говорят, выступали», из которой следует, что Ксенофонт рассказывает об этих переговорах с чужих слов.

⁴ Во время царствования Дария II в Египте произошло восстание, которое привело к полному отложению страны от Персии и воцарению там фараонов. Попытки Артаксеркса II Мнемона вновь подчинить себе Египет окончились неудачей.

⁵ Тигр — одна из крупнейших рек Передней Азии, берет свое начало в Западной Армении, течет на юг почти параллельно Евфрату, образуя вместе с этой рекой так называемое Двуречье (точнее, Междуречье) — Месопотамию, впадает в Персидский залив.

⁶ Быки, кабаны и бараны обычно закалывались греками при произнесении самых священных клятв.

⁷ Первые этапы отступления греков из-под Кунаксы не вполне ясны, так как в этой части рассказа Ксенофонта, по-видимому, спутаны некоторые географические названия, а другие, как, например, приток Тигра Малый Заб, совсем пропущены. Перейдя через Тигр по мосту на дороге из Вавилона в Сузы, войско направилось на север вдоль восточного берега Тигра.

⁸ Элеец — житель Элеи (иначе, Элиды), области, расположенной в северо-западной части Пелопоннеса.

⁹ В вольном строю расстояние от одного бойца фаланги до другого (от копья до копья соседнего солдата и от груди его до груди солдата, стоявшего за ним в следующем ряду) составляло примерно 1,85 м. В боевом, густом строю те же расстояния составляли примерно 0,90 м.

¹⁰ Ирригационная система каналов и рвов в Вавилонской области имела огромное значение для плодородия страны. Она существовала еще в глубокой древности (в пятом — четвертом тысячелетиях), в ту эпоху, когда в данной местности обитали шумеры. Вавилонская земля славилась в древности своим плодородием; между прочим, евреи представляли себе существование рая в области между Тигром и Евфратом, т. е. в Вавилонии. Геродот (I, 193) следующим образом описывает эту страну и ее сельское хозяйство: «Земля ассириян (т. е. вавилонян) орошается дождем мало; дождевой воды достаточно только для питания корней хлебных растений; вырастает же посев и созревает хлеб при помощи орошения из реки; река эта не разливается, впрочем, по полям, как в Египте; орошают здесь руками и с помощью насосов. Вавилония вся, так же как и Египет, изрезана каналами; наибольший из них — судоходный — тянется от Евфрата на юг до 8 —980 другой реки Тигра, на которой лежит город Нин. Эта страна — плодороднейшая из всех нам известных в отношении хлеба; во всем остальном она терпит крайний недостаток, например во фруктовых деревьях, каковые — фига, виноград, олива. Напротив, плоды Деметры здесь так обильны, что обыкновенно земля родит сам-двести, а при наибольшем урожае сам-три-ста… Оливкового масла они вовсе не употребляют, а приготовляют себе масло из сезама (кунжута). Пальмы растут у них по всей равнине; большинство их приносит плоды, из которых приготовляются хлеб, вино и мед».

¹¹ Артаксеркс, вероятно под влиянием Парисатиды, не только простил Ариея и его ближайшего помощника Митридата (см.: II, V, 35), но и назначил их впоследствии на важные государственные должности: Арией стал сатрапом Фригии, а Митридат — Каппадокии. Переводчик Кира Глус — как выше указано — был назначен персидским адмиралом.

¹² См. примеч., 1, 73.

¹³ Весьма возможно, что этим юношей был не кто иной, как сам Ксенофонт.

¹⁴ Согласно описанию Ксенофонта, за Описом кончалась плодородная часть Месопотамии и начиналась «пустыня». Мидией Ксенофонт называет часть Месопотамии, расположенную по среднему течению Тигра и Евфрата, — исконную область Ассирии. На самом деле Мидия расположена была дальше на восток, к югу и юго-востоку от Каспийского моря.

¹⁵ См. примеч., I, 50.

¹⁶ Геродот (1,194) рассказывает, что жители Месопотамии изготовляли остовы судов из ивы, срубаемой в Армении и сплавляемой по течению Тигра в Месопотамию. Остовы обтягивались кожей, причем судну придавалась форма круглого щита.

¹⁷ Ксенофонт употребляет здесь термин эфедр, взятый из практики гимнастических состязаний. Если при предварительной жеребьевке кто-нибудь из состязующихся оставался без пары, то он назывался «эфедром» и вступал в соревнование с победителями в парных состязаниях. Его положение было выгодным, так как он со свежими силами боролся с усталыми противниками.

¹⁸ См. примеч., II, 4.

¹⁹ Равнины были удобны для действия многочисленной персидской конницы, в то время как у греческих наемников Кира этого рода войск не имелось.

²⁰ Тиара — персидский головной убор, похожий на современный башлык. Только царь имел право носить расправленную тиару; остальные персы были обязаны придавливать ее верхнюю часть книзу. Тиссаферн здесь как бы намекает на свои планы занять царский престол, но на самом деле он всегда был верным слугой Артаксеркса.

²¹ Все подданные персидского царя, независимо от их положения, считались рабами царя, их господина.

²² Жизнь эллинских стратегов в плену и их казнь описана Плутархом (Артаксеркс, 20), который заимствует свой рассказ у Ктесия, подружившегося с Клеархом после его пленения.

²³ Имеется в виду Пелопоннесская война 431–404 гг.

²⁴ Эфоры — высший правительственный орган в Спарте. Коллегия эфоров состояла из пяти членов, ежегодно избиравшихся Народным собранием. Эфоры были облечены судебной и исполнительной властью и контролировали остальных магистратов. Один из эфоров председательствовал в Народном собрании.

²⁵ Истм — перешеек. Под этим названием обычно понимался перешеек, соединяющий Пелопоннес с Средней Грецией (совр. Коринфский перешеек).

²⁶ Горгий из Леонтины — знаменитый софист, последователь Зенона, автор философских и других трудов, первый в Греции учитель ораторского искусства. Во время своих странствований по Элладе он имел шумный успех как оратор, философ и наставник юношества. Согласно свидетельству Диодора (XII, 53,2), он взимал со своих учеников высокую плату в 100 мин.

К книге третьей

¹ Т. е. вблизи царской резиденции.

² Во времена Ксенофонта греки были знакомы с географическими картами. Согласно преданию, первую в Греции географическую карту изготовил философ Анаксимандр в первой половине VI в. Геродот (V, 49) рассказывает, что тиран Милета Аристагор прибыл в Спарту в 499 г., желая склонить спартанского царя Клеомена к походу на Сузы, и привез с собой «медную карту… на которой… вырезан был весь круг земной, все моря и все реки». По этой карте Аристагор показал Клеомену весь путь от Сард в Сузы, объясняя ему, через какие области и народы он проходит. Однако подобные карты были, вероятно, очень неточны и широкого распространения они не имели. По крайней мере, географические представления греков относительно отдаленных от Эллады стран были еще в V в. крайне неясны и сбивчивы. Так, Пиндар (4-я Пифийская ода), описывая возвращение аргонавтов из Колхиды по реке Фасиду (Рион), передает, что, плывя по реке вверх, они достигли Персидского залива. Из «Анабасиса» ясно, что наемники Кира картами не пользовались, так как со времени смерти Кира и измены Ариея они чувствовали себя совершенно потерянными, не зная, как выбраться из Вавилонии. При своем отступлении они все время прибегали к услугам проводников из числа пленных местных жителей.

³ Далее Ксенофонт излагает свою краткую автобиографию до присоединения к войску Кира.

⁴ Сократ — знаменитый афинский философ-идеалист, пользовался большим влиянием на афинскую молодежь высших слоев общества. Был обвинен в безбожии, совращении молодежи и в 399 г. приговорен афинянами к смерти. Ксенофонт был учеником Сократа и до конца жизни сохранил о нем благоговейную память. После казни Сократа Ксенофонт обнародовал свои «Воспоминания о Сократе», где всячески защищал Сократа против возведенных на него обвинений.

⁵ Во время Пелопоннесской войны. См. примеч., I, 11.

⁶ В Дельфах (Средняя Греция, Фокида) находилось знаменитое святилище Аполлона, с прославленным оракулом. К дельфийскому оракулу Аполлона обращались за советами не только частные лица, но и представители государств, благодаря чему дельфийские жрецы пользовались немалым влиянием и в политической жизни Эллады.

⁷ Согласно «указанию» Аполлона, особым покровителем Ксенофонта во время похода был Зевс-Царь (см.: VI, I, 22).

⁸ См.: 1,111,1.

⁹ По верованиям эллинов, их верховным богом был Зевс, который, как и большая часть других богов и героев, имел ряд эпитетов (добавочных наименований), подчеркивавших те или иные стороны его свойств и могущества. В зависимости от этих эпитетов дифференцировались и отдельные, местные культы одних и тех же богов. Зевс-Царь получил свое добавочное наименование в качестве верховного повелителя богов и людей. Культ Зевса-Царя, главным центром которого являлся город Лебадейя в Беотии (см.: Павсаний, Описание Эллады, IX, 39, 3), был связан с оракулом и вещими снами, якобы посылаемыми смертным этим богом.

¹⁰ Ксенофонту в то время было, вероятно, около 30 лет. Такой возраст считался в Афинах неподходящим для занятия должности стратега. Фукидид (VI,12, 2) рассказывает, что когда 35-летнего Алкивиада избрали стратегом в Афинах, то Никий опротестовал этот выбор на основании молодости Алкивиада.

¹¹ Ксенофонт здесь вновь прибегает к сравнению, заимствованному из области атлетических соревнований. Призы выставлялись для обозрения перед началом игр. Агонотеты — устроители и судьи состязаний (агонов).

¹² У многих восточных народов, в том числе и у лидийцев, не только женщины, но и мужчины носили серьги, что не было принято у греков.

¹³ Таксиарх — командир отряда, ближайший помощник стратега.

¹⁴ По представлениям греков, гость был неприкосновенен для хозяина, пока он находился под его кровом. Права гостя ограждались религией, причем блюстителем священных уз гостеприимства считался Зевс-Гостеприимец (см. примеч., III, 9).

¹⁵ Чихание считалось у греков добрым предзнаменованием. Присутствующие обычно говорили чихнувшему: «Помоги, Зевс!»

¹⁶ Имеется в виду поход персов 490 г., закончившийся их разгромом при Марафоне.

¹⁷ Поход персов на Грецию в 480–479 гг. Греки тогда разбили персов в морской битве у Саламина и на суше при Платее.

¹⁸ Трофеи — памятники победы, которые воздвигались на поле битвы после обращения врагов в бегство. Буквальный перевод слова «трофей» — памятник бегства. Трофеи обычно состояли из взятого у врагов оружия, навешанного на древесный ствол или столб.

¹⁹ Лопюфаги — лотосоеды — упоминаемое в «Одиссее» Гомера (IX, 82 — 104 и XXIII, 311) мифическое племя, питавшееся сладкими, как мед, плодами лотоса. Человек, однажды вкусивший этого плода, якобы забывал родину, отчий дом и семью и навсегда оставался в стране лотофагов.

²⁰ Ксенофонт высказывает здесь давнишние стремления греков к экспансии на восток. Эта же идея звучит затем в речах Исократа. Осуществил ее, как известно, Александр Македонский. См. статью.

²¹ За греческим войском, как правило, следовали большой обоз и много нестроевых участников похода, число которых нередко превышало количество бойцов. Нестроевых участников похода Ксенофонт именует обычно одним словом «толпа» (δχλος). Сюда входили, во-первых, слуги (денщики), которые имелись не только у офицеров, но и у большинства, если не у всех, гоплитов. В походе слуги несли тяжелое вооружение гоплитов и вообще всячески их обслуживали. Кроме того, имелись носильщики для всякой клади, палаток, частного имущества бойцов и т. п. В толпу нестроевых входили и ремесленники, сопровождавшие войско, врачи, жрецы, обращенные в рабство пленные и т. д. По свидетельству Ксенофонта, при наемниках Кира было много женщин. Обоз состоял из повозок и вьючных животных, которые везли тяжести, в том числе продовольствие и фураж. При нем также имелось много погонщиков, возчиков и т. п.

²² См. примеч., I, 76.

²³ В войске наемников Кира на данном этапе похода, по свидетельству Ксенофонта, не было единоначалия. Стратеги были равноправны, и все вопросы решались ими на совещаниях большинством голосов (см.: VI, I, 18). Это утверждение Ксенофонта, видимо, не соответствует действительности и продиктовано желанием подчеркнуть свою руководящую роль. Диодор (XIV, 27) определенно называет главным начальником эллинского войска после смерти Клеарха спартанца Хирисофа, да и сам Ксенофонт говорит о своем подчинении приказам Хирисофа.

²⁴ В ближайшие годы после окончания Пелопоннесской войны победители лакедемоняне были фактическими хозяевами всей Греции и пользовались наибольшим почетом среди граждан прочих греческих государств. Ксенофонт, сам будучи афинянином и всегда открыто это признавая, считает, однако, нужным подчеркивать главенствующую роль лакедемонян (иногда, правда, не без некоторой иронии), а также собственное трудное положение как стратега — представителя побежденного и враждебного Спарте государства.

²⁵ Войско продолжает идти на север вдоль восточного берега Тигра.

²⁶Критяне считались лучшими стрелками из луков среди греков, а родосцы — лучшими пращниками (Фукидид, VI, 25, 2; 43).

²⁷ Описанные Ксенофонтом (III, IV, 7 — 12) развалины городов Ларисы и Меспилы находятся в области Древней Ассирии. Лариса соответствует сохранившимся до нашего времени остаткам города у Кала, а Меспила — столице Ассирии Ниневии. Крепида — фундамент.

²⁸ Это произошло при Кире Старшем, царствовавшем с 559 по 529 г.

²⁹ Возможно, что основой для этой легенды послужило солнечное затмение, которое произошло в данной местности в мае 556 г.

³⁰ Вероятно, гробница одного из ассирийских царей.

³¹ Многие издатели «Анабасиса» (Гемоль и др.) считают слово «скифские» позднейшей вставкой редакторов, и, по-видимому, с полным правом, так как на протяжении всего рассказа о походе наемников Кира (начиная с III, III, 7) речь идет всегда о лучниках-критянах, а скифы нигде, кроме этого места, не упоминаются (см.: III, III, 7; IV, 17).

³² Эномотия — подразделение пехоты, численностью примерно в 25 человек. Пентекостия — отряд, численностью примерно в 50 человек.

³³ Геродот также неоднократно упоминает (VII, 223; 22; 56) о том, что воины персидской армии принуждались к бою, к походу и к работе ударами бичей.

³⁴ Наемники Кира, следуя вверх по Тигру, подошли к местности около совр. города Езире, где путь вдоль реки преграждают подступающие к самому руслу высокие Курдистанские горы. Отсюда остановка и колебания греков относительно выбора дальнейшего направления пути.

³⁵ На территории Персидской монархии обитало значительное количество племен, не подчинявшихся царю, не плативших ему регулярно дани и не поставлявших контингентов в персидское войско. По большей части это были племена, жившие в труднодоступных местностях — горных областях Малой Азии (см. примеч., I, 17), в пустынях Аравии, Ливии, а также в степях Средней Азии. Как рассказывает Ксенофонт, кардухи (см. примеч., IV, 3) иногда вступали в сношения с сатрапом близлежащей области и заключали с ним договоры.

К книге четвертой

¹ Это указание неточно; южный рукав верхнего Евфрата (совр. Мурадсу) действительно протекает по Армении, недалеко от истоков Тигра, но истоки этого рукава находятся значительно дальше на восток. Стратеги направлялись на север, видимо, в надежде переправиться через Тигр и Евфрат у истоков этих рек, там, где последние уже не представляли собой непреодолимого препятствия для пешехода (ср.: III, II, 22).

² Ночное дежурство в греческих войсках делилось обычно на три или четыре вахты.

³ Область, заселенная кардухами, определяется довольно точно благодаря сведениям, сообщаемым Ксенофонтом. Южная ее граница проходила по Курдистанским горам в том месте, где эти горы вплотную подступали к Тигру. На севере область кардухов граничила с Арменией по течению притока Тигра Кентрита (совр. Бохтан). Таким образом, кардухи населяли гористую область Западного Курдистана. Жили они во времена Ксенофонта в богатых деревнях, расположенных в ущельях и складках гор, занимались земледелием, виноделием, скотоводством и имели развитое ремесло. Ксенофонт особенно подчеркивает изобилие изделий из бронзы (см.: Н. v. d. Osten. Explorations in Hittite Asia Minor in 1929. Oriental Inst, of the Univ, of Chicago. Orient. Inst. Communications, № 8 (1929), p. 159, где описываются богатейшие рудные месторождения в местечке Эргани-Маден по верхнему течению Тигра со следами эксплуатации их в глубокой древности). Так же, как и другие, описанные в «Анабасисе», племена Северо-Восточной Малой Азии, кардухи в своем социально-экономическом развитии достигли последних ступеней разложения родообщинных отношений. Они, видимо, имели племенные объединения, так как, живя в различных деревнях, на войне действовали сообща, отстаивая свою самостоятельность. Персы не могли подчинить их (см.: III, V, 16), но сатрап соседней с кардухами области иногда заключал с ними договоры и вступал в мирные сношения. Жители Армении не строили деревень в пограничной с кардухами области, опасаясь нападений (см.: IV, IV, 1). Во времена Страбона (начало I в. н. э.) кардухи, которые тогда назывались гордиеями, имели укрепленные города и славились как хорошие строители и искусные мастера осадных орудий. В эпоху эллинизма они были вынуждены подчиниться арменам (армены — жители Армении), а впоследствии римлянам (Страбон, XVI, 1, 24).

⁴ Прямые лохи — тактическое построение войска, соответствующее колонне. При таком построении боевая сила не образует по фронту непрерывных рядов, как при фаланге. Отдельные отряды (лохи) строятся таким образом, что имеют большую глубину, чем ширину. Затем лохи наступают, причем по фронту каждый из них отделен от соседнего значительным расстоянием.

⁵ Греки считали тягчайшим преступлением оставление умерших без погребения. Поэтому после сражения победители и побежденные заключали перемирие для предания трупов земле.

⁶ Способ хранения вина, практикуемый на Востоке и в настоящее время.

⁷ Наемники Кира вновь вступают теперь на территорию, подвластную персидскому царю, и навстречу им снова выходит персидское войско под начальством сатрапа. То была Восточная Армения — персидская сатрапия, которой управлял зять Артаксеркса Оронт. Западная Армения занимала, по-видимому, область к югу от Эрзерума между обоими рукавами верхнего Евфрата (см. примеч., IV, 15). Арменами назывался союз племен, обитавших в Восточной и Западной Армении. Впоследствии армены распространились дальше на восток, объединились с племенами, жившими за озером Ван и у озера Урмия, и образовали Армянское царство. Рассказ Ксенофонта о прохождении греческого войска через Западную и Восточную Армению содержит в себе чрезвычайно ценное для истории народов Закавказья описание образа жизни арменов на ранней стадии их социально-экономического развития. О происхождении армян и о ранней истории Армении см.: Акад. Я. А. Манандян. Краткий обзор истории древней Армении. М.; Л., 1943; Б. Б. Пиотровский. О происхождении армянского народа, 1946; Г. Капанцян. Хайаса — колыбель армян. 1947.

⁸ Древние писатели упоминают несколько племен этого имени, живших в пределах Персидского государства. В «Анабасисе», очевидно, имеются в виду марды, обитавшие во времена Страбона в Армении (Страбон, XI, 13, 13). Согласно Птолемею (V, 12, 9), они жили к востоку от истоков Тигра.

⁹ Под халдеями здесь следует понимать не южномесопотамских халдеев, а халдеев припонтийских, обитавших, по-видимому, недалеко от юго-восточного побережья Черного моря, по соседству с колхами, в стране которых находился греческий город Трапезунт (см.: Б. Б. Пиотровский. Урарту. Ереван, 1944, с. 328 сл.).

*° Гиматий — плащ.

¹¹ Возлияние — вид бескровной жертвы богам. Часть вина из чаши проливалась на землю, причем призывались боги и произносились молитвы.

¹² По свидетельству Ксенофонта (Лаконская полития, 13,8), в спартанских войсках было принято при виде неприятеля закалывать козу, причем флейтисты начинали играть на своих инструментах, а все воины возлагали на головы венки.

¹³ Греки обожествляли явления природы, в том числе и реки. Умилостивительные жертвы приносились богу данной реки для того, чтобы он не противодействовал переправе. Подобные обычаи были и у персов. Геродот (VII, 113) рассказывает, что при переходе войска Ксеркса через Стримон «…этой реке маги принесли жертву, умертвив над ней белых лошадей».

¹⁴ Греки, по-видимому, ошибочно приняли приток Тигра Битлис за истоки Тигра.

¹⁵ Река, которую Ксенофонт называет Телебоем, очевидно, является на самом деле южным рукавом Евфрата, совр. Мурадсу. За ним начиналась область Западной Армении, составлявшей, по административному делению Дария, 13-ю сатрапию Персидского царства (Геродот, III, 93). Правителем ее был уже не Оронт, пытавшийся помешать переправе греков через реку Кентрит (см.: IV, III, 4), а другой сатрап — Тирибаз.

¹⁶ Начиная с этого пункта, путь следования наемников Кира не вполне ясен. Указания Ксенофонта недостаточно определенны, отчасти, вероятно, из-за начавшегося снегопада. Перейдя Телебой, греки, видимо, направились на северо-запад, а затем, после столкновения с Тирибазом, прямо на север, стремясь как можно скорее пробиться через горы.

¹⁷ Греки имели обыкновение перед гимнастическими упражнениями натираться маслом для придания коже большей эластичности.

¹⁸ Амазонки — легендарные женщины-воины, с которыми связаны многие греческие мифы. В греческом искусстве амазонки обычно изображались вооруженными легкими секирами особой формы, встречающимися среди археологических находок в северо-восточной части Малой Азии и в Закавказье. Этим замечанием Ксенофонт обнаруживает некоторое знакомство с искусством (ср.: VII, VIII, 1; см. также: Киропедия, I, 2, 13). Ксенофонт, вероятно, помнил изображения амазонок и персов на знаменитых фресках Полигнота, Микона и Панэна в «Пестрой стое» в Афинах.

¹⁹ Халибы — народность Малой Азии (см. примеч., IV, 25), таохи — народность Малой Азии (см. примеч., IV, 26).

²⁰ Если бы эллины продолжали отсюда путь в прежнем направлении, то они могли бы быстро добраться до берега Черного моря, находившегося от них на расстоянии примерно 150 км. Но они уклонились в сторону, может быть не желая переходить зимой горы, тянущиеся над долиной Евфрата, и, по-видимому, пошли прямо на восток по равнине вдоль реки.

²¹ Комарх — староста деревни.

²² Помимо денежной подати, все подвластные Персии области обязаны были платить царю дань натурой. Армения славилась своими лошадьми (Страбон, XI, 13, 7).

²³ У некоторых племен конь считался священным животным бога Солнца, почитавшегося греками под именем Гелиоса. Геродот (I, 216) рассказывает, что массагеты «…из богов чтут только солнце, которому приносят в жертву лошадей. Смысл жертвы этой тот, что быстрейшему из всех богов подобает быстрейшее животное». См.: Ш. Я. Амиранашвили. Две серебряные чаши из раскопок в Армади. Вестн. древн. истории (ВДИ), 1950, № 1.С.91 сл.

²⁴ Комарх, по-видимому, намеренно повел войско не на север к морю, через страну халибов, а еще дальше на восток, к верхнему Араксу. Когда обман был открыт и комарх скрылся, то греки прошли без проводника в том же направлении еще 7 дней, пока не достигли Аракса, который носил в этих местах название Фазиса. Путь, которым следовали тут греки, неясен, тем более что рассказ Ксенофонта в данном случае расходится со сведениями, сообщаемыми Диодором. По Ксенофонту, греки, дойдя до Фазиса, встретили на своем дальнейшем пути халибов и таохов, затем снова халибов, а по Диодору (XIV, 29) — хаев и фазианов, и пришли затем в Халдейскую область. Наконец, приложение к «Анабасису», составленное не Ксенофонтом (см.: VII, VIII, 25), также упоминает в этой связи халдеев. Так как таохи обитали, по-видимому, на равнине Карса, то надо думать, что эллины поняли свою ошибку и повернули от Фазиса на север и затем на северо-запад. Идя в этом направлении, они достигли реки Гарпаса (Чороха), вдоль которой и пошли, пока не прибыли к городу Гимниаде. Даже не зная точного направления их пути, приходится признать, что эллины, видимо, заблудились после перехода через Евфрат, напрасно потратили 7 недель, отклонившись далеко на восток, и в конце концов оказались в пункте, которого они могли бы достичь после перехода через Евфрат в 3–4 дня. Иначе восстанавливают маршрут греческого войска на данном этапе похода акад. Я. А. Манандян («О некоторых проблемах истории древней Армении и Закавказья». Ереван, 1944) и В. Н. Худадов («Отступление десяти тысяч греков». Историч. журн., т. I, 1937).

²⁵ Наемники Кира при своем отступлении через северо-восточную часть Малой Азии дважды встретили на своем пути халибов (см.: V, V, 1). Получается впечатление» что халибы во времена Ксенофонта жили в двух различных областях двумя разрозненными группами: одна группа — на южных склонах Париадра, другая — на побережье Черного моря между мос-синойками и тибаренами. В греческом литературном предании, связанном с Юго-Восточным Причерноморьем, видное место занимают приморские халибы, с которыми всегда связывается представление о добыче и обработке железа и серебра. Нередко халибы считались даже изобретателями железа. Основываясь на том, что греки локализовали халибов в различных местностях Юго-Восточного Причерноморья, еще К. О. Мюллер (Geographi graeci minores, примечание к Скилаку, ст. 88) высказал предположение, что греки именовали халибами всех жителей Юго-Восточного Причерноморья, занимавшихся добычей металла, — предположение, с которым согласилась и Р. В. Шмидт [Металлическое производство в мифе и религии античной Греции. Известия ГАИМК (Государственная Академия истории материальной культуры), т. IX, вып. 8, 10, 1931, с. 30; см. также: RE, Chalybes (Ruge)]. Однако при внимательном анализе античных локализаций халибов получается, что все они указывают на разные участки приморской полосы между Амисом и Трапезунтом. Здесь же, на определенном участке к востоку от города Котиоры (совр. Орду), их помещает и Ксенофонт (см.: V, V, 1), причем он характеризует их как племя немногочисленное, подчиненное моссинойкам и занятое преимущественно добычей и обработкой железа. Говоря о горных халибах в разбираемом месте текста, Ксенофонт подчеркивает их воинственность и вообще характеризует их совсем другими чертами, чем приморских халибов. Объяснить существование в соседних областях двух племен или племенных союзов, совершенно различных по своему хозяйственному укладу и общему положению, но носящих одно и то же имя, можно либо за счет неточности в тексте Ксенофонта, либо выдвинув предположение о том, что халибы, на что указывает их занятие горным делом, были исконными обитателями Юго-Восточного Причерноморья, частично покоренными пришедшими туда в начале первого тысячелетия из более южных областей Малой Азии племенами (Ксенофонт, например, определенно говорит о том, что приморские халибы подвластны моссинойкам). Часть племени халибов откололась, ушла в горы и, живя в иных условиях, со временем усвоила и иные нравы и обычаи.

²⁶ Горное племя, обитавшее во времена Ксенофонта, по-видимому, в районе истоков Гарпаса. В ассирийских надписях упоминается страна Даяени, а в надписях урартских царей конца IX и VIII вв. страна Диауехи, под каковыми названиями надо понимать страну тех же таохов. Урартские цари Менуа, Аргишти и Сардур вели длительные войны с этим, тогда могущественным и многолюдным, племенем, разрушая поселения и укрепленные пункты. Таохи платили урартийцам дань золотом, серебром, медью и скотом (см.: Б. Б. Пиотровский. О происхождении армянского народа, с. 8 сл.; Π. Н. Ушаков. К походам урартийцев в Закавказье. ВДИ, 1946, № 2, с. 32 сл.; Г. А. Меликишвили. Диаухи. ВДИ, 1950, № 4, с. 26–42).

²⁷ Так обычно именуются племена, жившие у реки Фазиса, совр. Риона. Но фазианы, упоминаемые в данном месте «Анабасиса», — это, по-видимому, племя, обитавшее по верхнему течению Аракса, также носившему в древности название Фазиса.

²⁸ Ксенофонт в «Лаконской политии» (II, 6) рассказывает, что спартанские юноши обучались воровству для того, чтобы они не слишком страдали во время голода. Тех юношей, которые попадались при воровстве, наказывали.

²⁹ Хирисоф указывает здесь на алчность афинских магистратов и, как спартанец, высмеивает демократические порядки Афин, одновременно намекая на принадлежность Ксенофонта к высшим слоям общества.

³⁰ Короткий кривой меч, которым были вооружены спартанские гоплиты.

³¹ Упоминаемое многими античными авторами племя скифинов обитало в горной местности к югу от Трапезунта. По всей вероятности, то были потомки осевших в этих местах скифов, вторгшихся в Малую Азию из Прикубанья в конце VIII в. В отличие от большинства других племен этой области, скифины во времена Ксенофонта уже имели значительные города, как, например, упоминаемую в «Анабасисе» Гимниаду. О скифах в Передней Азии см.: Б. Б. Пиотровский. Урарту. Ереван,]944, с. 295–324.

³² Местоположение этого города не определено. Судя по общему направлению похода наемников Кира, он находился в Байбуртской котловине, около того места, где многочисленные мелкие речки — истоки Гарпаса (Чороха) — сливаются в одну реку (см.: RE, Hymnias). Акад. Манандян в своей работе «О некоторых проблемах истории древней Армении и Закавказья» (с. 50 сл.) в связи с предполагаемым им маршрутом греков отожествляет Гимниаду с Ленинаканом.

³³ Так как Ксенофонт не называет имени враждебного скифинам племени, через земли которых повел эллинов проводник из Гимниады, то приходится предположить, что это тоже были скифины, которые враждовали со скифинами Гимниады.

³⁴ Диодор (XIV, 29) называет эту гору «Хений». Местоположение горы не поддается определению. Путь эллинов от Гимниады через земли скифинов, макронов и колхов (см. след, примеч.) к Трапезунту может быть намечен лишь приблизительно. По всей вероятности он шел по единственно доступному в этих краях перевалу через Северо-Анатолийские горы — перевалу Зигана.

³⁵ Племя макронов упоминается многими древними авторами, начиная с Гекатея Милетского (VI в.). Обитали они, по-видимому, к юго-востоку от колхов. Страбон (VII, 548) говорит, что в его время их называли не макронами, а саннами. Эпизод с греческим воином, опознавшим свою родину в стране макронов, чрезвычайно ярко характеризует античное рабовладельческое общество.

³⁶ Племена колхов, от которых получила свое название юго-западная приморская часть Закавказья (Колхида), распространялись во времена Ксенофонта, как видно по «Анабасису», значительно дальше на запад, чем в более поздние века античности, занимая южное побережье Черного моря до Трапезунта и даже примерно на 100 км дальше на запад. О колхах и соседних им племенах см.: Н. Бердзенишвили, И. Джавахишвили и С. Джанашиа. История Грузии. 1946; см. также примеч., V, 20.

³⁷ О меде, обладающем одурманивающими свойствами и встречающемся в областях Юго-Восточного Причерноморья, упоминают многие древние авторы (Страбон, Плиний и др.). По словам одних, он получал свои свойства от цветов рододендрона, по словам других — от цветов азалии. По рассказам современных путешественников, подобный мед и в настоящее время можно встретить в приморских городах этой области. Он — темного цвета, жидкий и горьковатый на вкус. Местные жители вываривают его и смешивают с сахаром, после чего мед становится безвредным. По-турецки он называется «delil-bal», т. е. одуряющий мед.

³⁸ Трапезунт — одна из древнейших греческих колоний южного берега Черного моря, находившаяся на месте современного города того же названия. Согласно греческой традиции, Трапезунт был основан колонией Милета Синопой (см. примеч., V, 24) в середине VIII в.

³⁹ Кожи жертвенных животных часто служили у греков призами при состязаниях.

⁴⁰ Панкратий — состязание в беге и в кулачном бою.

К книге пятой

¹ Одиссей вернулся на свой родной остров Итаку на корабле феаков, где ему было устроено удобное ложе. Во время пути он пребывал в глубоком сне, не проснулся и тогда, когда феаки перенесли его на берег (Одиссея, XIII, 75 — 125).

² Анаксибий — наварх, т. е. командующий спартанским флотом, в 401–400 гг. В 400 г. был сменен, а в 389 г. направлен в качестве гармоста в Абидос (см. примеч., V, 26). В 388 г. пал в бою.

³ Пентеконтера — пятидесятивесельный корабль. Периэк — букв, «окрестный житель». Так назывались неполноправные граждане Спартанского государства, пользовавшиеся личной свободой и правом на земельную собственность, но лишенные политических прав. Жить в самой Спарте им не разрешалось. По всей вероятности, они были потомками древних обитателей Лаконики, покоренных дорянами.

⁴ Дрилы — вероятно, родственное колхам племя, обитавшее в горах близ Трапезунта. Подробную характеристику дрилов см.:М. Максимова. Местное население Юго-Восточного Причерноморья по «Анабасису» Ксенофонта. ВДИ, 1951, № 1. С. 250–262.

⁵ Дорифоры — копьеносцы.

⁶ Керасунт — колония Синопы (см. примеч., V, 24) к западу от Трапезунта. Название древнего города сохранилось в современном городе того же имени (Керасун), но весьма сомнительно, чтобы этот последний находился на месте древнего Керасунта (см.: Р. X. Лепер. Экскурсия в Самсун. Изв. Русск. археолог. инст. в Константинополе, т. XIII, с. 312 сл.).

⁷ Очень распространенным у греков видом жертв было отделение в пользу богов десятой части прибыли, получаемой от того или иного предприятия, от доходов и военной добычи. Отделяемая для богов «десятина» употреблялась различно. Иногда на эти средства приносились жертвы, иногда они шли на содержание храмов или их украшение. Из десятины, отделенной от крупной военной добычи, часто сооружались статуи богов.

⁸ Следующие параграфы «Анабасиса» содержат в себе второй автобиографический экскурс Ксенофонта (первый — см.: III, 1,4 — 10).

⁹ Афины, подобно многим другим городам Греции, имели свою сокровищницу в дельфийском святилище. В сокровищнице хранились приношения Аполлону от Афинского государства и от отдельных афинских граждан. Сокровищница Афин в Дельфах, найденная при раскопках, представляла собой небольшой мраморный храм. Сохранились ее украшенные скульптурами метопы. Сокровищница построена около 520 г., в настоящее время реконструирована.

¹⁰ После возвращения из похода Ксенофонт с остатками наемников Кира влился в состав спартанских войск, воевавших с персами в Малой Азии (см.: VII, VIII, 24). С 396 по 394 г. спартанскими войсками в Малой Азии предводительствовал спартанский царь Аг ссылай, и Ксенофонт стал его другом и близким помощником. В 394 г. Агесилай со своим войском возвратился в Грецию для ведения войны с враждебной Спарте коалицией, в которую входили и Афины. Ксенофонт последовал за Агесилаем и на стороне Спарты участвовал в битве при Коронее.

¹¹ Неокор — смотритель храма.

¹² За службу в спартанском войске Ксенофонт был приговорен в Афинах к вечному изгнанию с конфискацией имущества. В середине 80-х гг. IV в. Ксенофонт по не известным нам причинам удалился от дел и поселился в предоставленном ему лакедемонянами имении в Скиллунте близ Олимпии, где жил до 370 г., занимаясь сельским хозяйством, охотой и литературой. В этот период он написал и «Анабасис».

¹³ В Олимпии, где находился знаменитый храм Зевса, каждые четыре года происходили общеэллинские празднества и состязания; сюда стекались зрители и паломники со всей Эллады.

¹⁴ Храм Артемиды в Эфесе — один из знаменитейших греческих храмов. Культ Артемиды Эфесской — одного из олицетворений плодородия — имел очень широкое распространение не только среди греков, но и среди некоторых других народностей, обитавших в Малой Азии, например у персов (см.: I, VI, 7). По всей вероятности, это был культ, в котором слились греческие и местные религиозные представления.

¹⁵ Стела — каменная или бронзовая плита, которая ставилась на короткое ребро на могилах, у храмов и у других зданий. На стелах вырезались надписи и рельефные изображения; иногда они покрывались живописью.

¹⁶ Моссинойки упоминаются многими древними авторами, начиная с Гека гея Милетского. Они жили в лесистых прибрежных горах, к западу от Керасунта. Название «моссинойки» является греческим словообразованием, означающим «люди, живущие в моссинах». Моссины — высокие деревянные дома этого племени. Как называли себя сами моссинойки — неизвестно. Страбон дает им другое, но тоже греческое имя — гептакометы («живущие в 7 деревнях»). Подробную характеристику моссинойков см.: М. Максимова. Местное население Юго-Восточного Причерноморья по «Анабасису» Ксенофонта. ВДИ, 1951, № 1. С. 250–262.

¹⁷ Проксен — гостеприимец.

¹⁸ Хоры греческого театра, сопровождавшие песнями и действиями игру актеров, во время своих выступлений выстраивались на орхестре в определенном порядке. При исполнении хоровых песен в перерывах между отдельными частями драматического действия оба полухора становились шеренгами друг против друга, причем отдельные строфы пелись то одной, то другой половиной хора.

¹⁹ Амфора — сосуд с двумя ручками. О ловле в этих местах дельфинов на приманку см.: Страбон, География, XII, 2, 19.

²⁰ Племя, обитавшее по берегу Черного моря к западу от моссинойков. Согласно Геродоту (III, 94), тибарены во времена Дария входили в состав 19-й персидской сатрапии, но в эпоху Ксенофонта были самостоятельны, как и прочие соседние им племена. Персия этого времени не была в состоянии управлять большей частью Причерноморского побережья из-за недоступности местности и воинственности населявших ее племен. Некоторые современные ученые отожествляют тибаренов, с одной стороны, с тубала-ми — могучим племенем, с которым вели упорные войны ассирийские цари в то время, когда тубалы обитали в более южных районах Малой Азии, и, с другой стороны, с иберами — предками грузин. О тибаренах как одном из племен Северо-Восточной Малой Азии (мосхи, колхи, моссинойки и др.), пришедших к берегу Черного моря с юга и вошедших затем в состав картвельских (грузинских) племен, см.: акад. И. Д. Джавахишвили. Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи. ВДИ, 1939, № 4; там приведена и литература. Иного мнения держится Б. А. Куфтин, см. его работу: «К вопросу о древнейших корнях грузинской культуры на Кавказе по данным археологии». Вести. Музея Грузии, XII, В, 1941.

²¹ Колония Синопы (см. примеч., V, 24). Точное местоположение Котиоры на юго-восточном берегу Черного моря не установлено. Скорее всего, она находится на месте совр. поселения Орду, где еще заметны остатки древней гавани (см.: W. Hamilton. Researches in Asia Minor, Pontus and Armenia. I. London, 1842, p. 251). После основания Фарнакии около 189 г. большая часть жителей Котиоры была переселена в этот город. Котиора потеряла свое значение и превратилась в небольшую деревню (Страбон, XII, 548).

²² Торжественные шествия (πομπαι) происходили во время многих греческих религиозных празднеств. Обычно во время шествий к храмам несли изображения богов и священные приношения.

²³ Область в северной части Центральной Малой Азии. Она входила в состав Персидского царства, но во главе ее были оставлены персами местные вожди, так как Пафлагония добровольно подчинилась Киру Старшему. В войске Кира Младшего имелся сильный отряд пафлагонской конницы (см.: I, VIII, 5). Однако, как видно из последующего изложения Ксенофонта (см.: V, VI, 8), пафлагонские вожди времен «Анабасиса» не очень-то слушались своих верховных повелителей и действовали самостоятельно. Между прочим, они в это время, видимо, распространили свою власть далеко на восток и временно заняли северную часть Каппадокии, перейдя реки Ирис и Фермодонт, тогда как восточной границей Пафлагонии обычно считались низовья реки Галиса.

²⁴ Синопа — колония Милета, основанная, согласно греческой традиции, в VIII в., была самым значительным греческим городом северного побережья Малой Азии. Обладая единственной на этом побережье вполне надежной и притом двойной гаванью и выгодным местоположением (из Синопы сравнительно нетрудно было пересечь Черное море и достичь прямым путем Крыма; этот морской путь был освоен греческими мореходами еще в первой половине IV в.), она сосредоточила в своих руках значительную часть морской торговли на Черном море. С целью наиболее эффективной эксплуатации местного причерноморского населения и природных богатств его областей она основала ряд колоний на Черноморском побережье (Котиора, Керасунт, Трапезунт) и, как видно из «Анабасиса» (см.: V, V, 10), находилась с ними в необычных для античных метрополий и колоний отношениях. Тогда как греческие колонии обычно сохраняли со своей метрополией лишь религиозную связь и были в остальном совершенно самостоятельны, Синопа получала от своих колоний ежегодную дань, посылала туда своих наместников, за что и охраняла эти, сравнительно слабые, города от нападений извне.

²⁵ Вождь пафлагонцев. Так как в войске Кира находился отряд из 1000 пафлагонских всадников (см.: I, VIII, 5), то, по-видимому, Корила был на стороне претендента на престол и, как видно из дальнейшего изложения Ксенофонта (см.: V, VI, 8), не выполнял повелений Артаксеркса.

²⁶ Общераспространенное значение этого термина — наместник, или военный комиссар, направляемый Спартой в греческие города для общего за ними надзора и охраны ее интересов. Однако Ксенофонт неоднократно употребляет этот термин для обозначения управителей или наместников, назначаемых и другими городами (например Афинами или Фивами, см.: Греческая история, IV, 8, 8; VII, 1,43). Поэтому в данном месте текста, несомненно, имеется в виду управитель, назначенный Синопой в Котиору. Упоминаемые в дальнейшем изложении гармосты являются подлинными спартанскими наместниками.

²⁷ Гераклея Понтийская — один из крупных греческих городов Южного Причерноморья, находившийся в Ахерузийском заливе на месте совр. города Эрегли. Колония Мегары Гераклея, в свою очередь основала на северном берегу Черного моря колонию Херсонес (близ Севастополя) и на западном берегу — Каллатий.

²⁸ Золотая монета города Кизика, равная 1 1/2 дарика.

²⁹ Это было в 416 г., во время Пелопоннесской войны (см.: Фукидид, VIII, 8, 39,61,62, 80).

³⁰ Народность в Колхиде.

³¹ См.: V, VII, 13–17. Агораном — смотритель рынка.

³² Борей — северный ветер; Нот — южный ветер.

³³ Личность посла считалась у греков священной и неприкосновенной.

³⁴ У эллинов послы, отправлявшиеся для переговоров к врагам, снабжались отличительным знаком — коротким, обвитым изображениями двух змей, жезлом. Бог Гермес — посланник богов — всегда изображался с подобным жезлом (керикеем).

³⁵ Согласно верованиям древних греков, преступления и проступки, нарушающие божеские и человеческие законы, оскверняли совершившего их человека, который вследствие этого становился «нечистым» и неспособным общаться с богами и «чистыми» людьми. Для того чтобы освободиться от скверны, ему прежде всего надлежало «очиститься». Обряды очищения были весьма разнообразны. Одним из распространенных обрядов, помимо омовения, было жертвоприношение с последующим окроплением лиц, подлежащих очищению, кровью жертвы.

³⁶ Искаженное место в рукописи.

³⁷ Начальник гребцов давал сигнал к началу и концу гребли и наблюдал за ее темпом, находясь на носу корабля.

³⁸ У греков голосование происходило при помощи камешков или глиняных черепков, опускаемых в урны.

К книге шестой

¹ Клина — ложе.

² Военная фракийская песнь, связанная с именем знаменитого царя фракийского племени одрисов Ситалка, царствовавшего во второй половине V в.

³ Народность в Фессалии.

⁴ Греческое слово «карпос» означает плод, следовательно, карпейский танец можно понять как «танец сбора плодов» или «танец жатвы».

⁵ Свидетельства некоторых античных источников (Поллукс и др.) подтверждают, что при исполнении персидского танца пляшущий то приседал, то выпрямлялся во весь рост.

⁶ Священные процессии, участники которых пели пэан и одновременно изображали его содержание в танцах.

⁷ Пользовавшийся широкой популярностью в Греции военный танец, исполнявшийся с оружием в руках. В Спарте этому танцу обучали мальчиков с пятилетнего возраста.

⁸ Медимн — мера сыпучих тел; аттический медимн равен примерно 52,5 л. Керамий — глиняный сосуд, вместимостью около 2 ведер.

⁹ Предсказание будущего по полету и крику птиц было одним из наиболее распространенных видов гаданий у древних греков.

¹⁰ Имеется в виду Хирисоф. Преобладание Спарты в это время было столь определенным, что Ксенофонт считал недопустимым выбор военачальником неспартанца при наличии спартанского кандидата.

¹¹ Имеется в виду разгром Афин в конце Пелопоннесской войны, в 404 г.

¹² Во время пирушек (симпосионов) греки выбирали председателя, который вел собрание. Остальные участники пирушки обязаны были подчиняться его приказаниям.

¹³ Мифический корабль, на котором, согласно греческому сказанию, люди совершили первое далекое морское путешествие. На «Арго» плыли греческие герои (аргонавты), отправившиеся в путь из Северной Греции в Колхиду за золотым руном (миф об аргонавтах). По имени их предводителя Ясона назван был мыс южного побережья Черного моря, находящийся к востоку от реки Фермодонта. Взятый в прямые скобки в нашем переводе абзац «Анабасиса» явно неправильно включен в текст, так как мыс Ясона и устья рек Фермодонта, Ириса и Галиса находятся к востоку от Синопы. Только устье Парфения расположено между Синопой и Гераклеей.

¹⁴ По свидетельствам древних авторов, племена мариандинов обитали с очень древних времен в северо-восточной части Вифинии, в областях, прилегавших к Ахерузийскому заливу, где находилась Гераклея. По всей вероятности, они принадлежали к исконному населению Малой Азии. Мариандины находились в подчиненном положении у жителей Гераклеи. Античные писатели называют мариандинов постоянными поденщиками и рабами гераклеотов.

¹⁵ Один из двенадцати подвигов народного греческого героя Геракла состоял в проникновении в подземный мир Аид, где, по представлениям эллинов, обитали тени умерших, и в похищении стража Аида — трехголовой собаки Кербера. Место спуска Геракла в подземный мир показывали и в других местах Эллады, где имелись глубокие пещеры. Ахерузийский мыс — это совр. мыс Кап-Баба, где и сейчас находится пещера, с которой связаны местные легенды.

¹⁶ Обычное мероприятие городов, ожидающих осады (см.: Фукидид, II, 13, 2; Геродот, V, 34).

¹⁷ Греческая колония, основанная, вероятно, дорийцами в середине VII в. на европейском берегу Боспора, на том месте, где в настоящее время находится Стамбул. Исключительно выгодное местоположение при входе в Боспор придавало Византию большое торговое и военное значение.

¹⁸ Так назывались племена, населявшие северо-западные области Малой Азии, к востоку от Боспора и примерно до реки Парфения. Впрочем, границы Вифинии не были постоянны и изменялись в различные эпохи древности. Согласно античной традиции, вифинцы не были исконными обитателями этой области, но пришли туда из европейской Фракии, переправившись через Боспор. Эта традиция подтверждается, между прочим, тем, что в европейской Фракии во времена Ксенофонта жило фракийское племя финов (см.: VII, II, 22). Ввиду фракийского происхождения вифин-цев и вся их область часто именуется античными писателями азиатской Фракией, а вифинцы — фракийскими вифинцами. Исконными жителями Вифинии были, согласно древним писателям, бебрики, мисийцы и мариандины, с которыми пришлые вифинцы частично смешались.

¹⁹ Метателя дротиков.

²⁰ Последовательность дальнейшего изложения в данном месте «Анабасиса» вызывает сомнения, ввиду чего некоторые издатели предприняли перестановку параграфов. В квадратных скобках отмечены номера параграфов согласно данной перестановке, а номера в круглых скобках сохраняют последовательность параграфов по тексту «Анабасиса».

²¹ Т. е. удобный для стоянки кораблей.

²² Представления древних греков о смерти требовали захоронения умершего в гробнице, у которой справлялся затем так называемый надгробный культ, «обеспечивающий покойнику спокойное пребывание в царстве теней». В случае невозможности предать тело земле воздвигалась пустая гробница — кенотафий и культ справлялся перед ней.

²³ Сатрап Фригии. В то время как, следуя вдоль северного берега Малой Азии, наемники Кира имели дело с автономными или только номинально подчиненными персам племенами, а также свободными греческими городами, в Вифинии они вновь столкнулись с персидским войском Фарнабаза, стремившемся оградить персидскую сатрапию Фригию от нашествия эллинов.

²⁴ В истории античной военной тактики это первый известный случай применения резервов во время сражения.

²⁵ Текст испорчен.

²⁶ Диоскуры Кастор и Полидевк, сыновья Зевса, считались преимущественно покровителями Спарты, но культ этих братьев был широко распространен по всей Элладе. Их считали богами-помощниками и заступниками людей, они особенно почитались мореходами.

К книге седьмой

¹ Фракийский царь. Свою биографию он рассказывает Ксенофонту (см.: VII, II, 32–34). Добившись с помощью наемников Кира возвращения отцовского царства, он, однако, продолжал находиться в подчинении у царя одрисов (см. примеч., VII, 12) Медока (или Амадока). Из последующей его биографии известно, что после ухода от него греческого войска он в 399/398 г. послал в помощь воевавшему с персами в Малой Азии спартанскому военачальнику Деркиллиду отряд всадников и пелтастов. В 389 г. он восстал против царя одрисов Медока, но вскоре заключил с ним договор; текст договора частично сохранился до нашего времени. Через несколько лет после этого Севф вновь поднял восстание против преемника царя Медока Гебросельма, лишился своего царства, но затем вновь обрел его с помощью греков. Он умер в 383 г. О Древней Фракии см.: W. Tomaschek. Die alten Thraker. Wien, 1893–1894; Г. Кацаров. България въ древностата. София, 1926; К. Иричек. История на Болгарите. София, 1929; Хр. Данов. Западниат брег на Черно-Море в древностата. София, 1947.

² Эта гора находилась за Перинфом, на юге Фракии.

³ Фракийская площадь Византия находилась посреди города, недалеко от рынка. Свое название она, по всей вероятности, получила после того, как некий греческий стратег Протомах воздвиг на ней трофей в честь победы над фракийцами.

⁴ Имеется в виду Пелопоннесская война 431–404 гг. между Спартой и Афинами, закончившаяся полной победой Спарты.

⁵ С тонкой иронией описывает Ксенофонт неудачную попытку Койра-тида получить начальство над наемниками Кира. Койратид — странствующий стратег — типичная для своего времени фигура. Он смотрит на войну как на ремесло, готов принять начальство над любым войском и воевать против любого противника, лишь бы предприятие сулило выгоду. В прошлом участвовал в Пелопоннесской войне в качестве помощника Клеарха, был взят в плен афинянами в Византии и перевезен в Афины, откуда бежал в Деколею.

⁶ Область к северу от залива Золотой Рог, между заливом и Боспором.

⁷ Навархи избирались сроком на один год, обычно в середине лета, без права переизбрания (см. примеч., V, 2).

⁸ Навклер — владелец корабля.

⁹ Херсонесский полуостров соединяется с материком узким перешейком, заняв который нетрудно запереть на Херсонесе любое войско.

¹⁰ Одно из фракийских племен, по всей вероятности родственное вифинцам (см. примеч., VI, 18).

¹¹ Согласно рассказу Фукидида (II, 29,2), предок Севфа Тер (или Терес) вел свое происхождение от мифического Терея, женатого на Прокле, дочери афинского царя Пандиона.

¹² Меландиты, фины, транипсы — фракийские племена. Одрисы — самое могущественное из фракийских племен. Тер, предок Севфа, основал царство одрисов в районе северного течения реки Гебра (совр. Марицы).

¹³ Обычно лохаги получали двойное жалование солдат, а стратеги — двойное жалование лохагов.

¹⁴ Фукидид (II, 97,4) рассказывает: «Одрисы, как и остальные фракийцы, установили у себя обычай, противоположный тому, который существует в Персидском царстве, — лучше брать, чем давать, — и у них считалось более постыдным отказать в просьбе кому-либо, нежели получить отказ; обычаем этим одрисы, благодаря своему могуществу, пользовались больше других фракийцев, так что нельзя было ничего добиться у них без подарков. Вследствие этого царство одрисов достигло большого могущества. Действительно, из всех царств Европы, лежащих между Ионийским заливом и Понтом Евксинским, оно было самым могущественным по количеству доходов и вообще по благосостоянию». Фукидид добавляет, что подарки подносились не только царю одрисов, но и правившим вместе с ним династам. Царь Севф, царствовавший после Ситалка, получал податей почти 400 талантов и столько же подарками.

¹⁵ На складном стуле.

¹⁶ Согласно объяснению Свиды, у фракийцев было принято окроплять одежды присутствующих недопитым во время тоста вином.

¹⁷ Струнный музыкальный инструмент.

¹⁸ Геродот (VII, 75) следующим образом описывает одежду фракийцев, входивших в состав войск Ксеркса: «Фракийцы имели на головах лисьи шкурки, на теле хитоны, а сверху длинные пестрые плащи, на ногах и кругом икр — обувь из козьей кожи». На греческих вазах часто встречаются изображения фракийцев в подобной одежде.

¹⁹ Короткие плащи.

²⁰ Так называлась приморская область (и город) во Фракии, расположенная вдоль западного берега Черного моря. Страбон (VII, 6,1) описывает ее как пустынную, каменистую береговую полосу, открытую для северных ветров и тянущуюся примерно на 700 стадий (стадий равен 177 м) от Кианей — островов, расположенных у входа в Боспор. Он подтверждает рассказ Ксенофонта о том, что все мореходы, терпевшие здесь кораблекрушение, подвергаются грабежу со стороны местных фракийцев.

²¹ Греческий город на северном берегу Мраморного моря, между Перинфом и Византием.

²² После смерти Кира Тиссаферн, наследовавший его сатрапию, приступил к покорению прежде подвластных Киру греческих городов, воспользовавшихся междоусобиями в Персии и объявивших себя свободными. В 400 г. Тиссаферн осадил город Киму. Греческие города, которым угрожали персы, обратились за помощью к Спарте, и последняя объявила войну Тис-саферну. Осенью 400 г. Спарта отправила войско численностью около 5000 человек под начальством Фиброна в Эфес.

²³ Ксенофонт намекает здесь на обещанное ему Севфом в начале переговоров о союзе недвижимое имущество в виде городов и укрепленных мест (см.: VII, II, 10; V, 8).

²⁴ См. примеч., V, 12.

²⁵ Текст «Анабасиса» в данном месте, видимо, испорчен, так как он не дает удовлетворительного смысла. Предложенные исправления допускают две возможности: либо Клеагор был живописцем, украсившим фресками храм в Ликее, либо, как и его сын, гадателем-жрецом, составившим книгу о сновидениях, посылаемых Аполлоном в Ликеях. Первое нам кажется более вероятным, хотя никаких других упоминаний о живописце Клеагоре из Флиунта в античной традиции не сохранилось. См. статью: Leonhard, в журнале Athenische Mitteilungen, XXXIX, 1914, с. 144 сл.

²⁶ Зевс Мейлихий — Зевс Милостивый. Главным местом культа этого бога были Афины, а самым большим праздником в честь Зевса Мейлихия считался праздник Диасий, во время которого приносились умилостивительные жертвы (см. след, примеч.).

²⁷ При обычных жертвоприношениях богам только некоторые части закланных животных сжигались на алтаре, другие же отдавались жрецам, а третьи шли на угощение участников торжества. Но в некоторых случаях, например при умилостивительных жертвах, обычай требовал предания закланного животного огню целиком, т. е. жертвоприношения со всесожжением жертвы; для этого выбирался мелкий скот.

²⁸ Предок Гонгила из Эретрии, тоже по имени Гонгил, был изгнан из Эретрии за то, что являлся посредником между Ксерксом и спартанским царем Павсанием, замышлявшим предать Грецию персам. Ксеркс подарил ему в наследственное владение четыре города в Троаде. Гонгил — муж Эллады — правил этими городами по праву наследства. См. примеч., II, 1.

²⁹ Персы как господствующая народность персидской монархии владели крупными поместьями в Малой Азии. Таким персидским помещиком был, по-видимому, и Асидат.

³⁰ Гирканцы — подвластная персам народность, обитавшая у Каспийского моря.

³¹ Племя в Армении.

³² Кеты — народность в Малой Азии.

³³ Заключение «Анабасиса» с кратким повторением всего пройденного маршрута, по общему мнению всех современных ученых, принадлежит не Ксенофонту, а какому-то другому, хорошо осведомленному лицу. Приведенные здесь имена сатрапов и племен частично не согласуются с показаниями Ксенофонта.

ГРЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ