На его великолепном лице не отразилось ни тени обиды или обвинения, и только это заставило меня чувствовать себя еще более виноватой за то, что я была виновата в его пытках. Он не винил меня, но должен был. Он должен быть чертовски напуган. Он должен бежать так далеко и так быстро, как только может. Но нет... Нет, все, что я поняла, когда увидела глаза Лукаса цвета морской волны, было чем-то пугающе близким к любви. Что, очевидно, было безумием.
Никто не влюблялся с первого взгляда. Это дерьмо предназначалось только для фантастики и только фантастики.
Он протянул ко мне слабую руку, его пальцы обмякли, но в жесте было ясно, что он хочет, чтобы я подошла поближе. Последнее, что я хотела, это быть к Лукасу ближе, чем я уже была. Физически и эмоционально. Но мои предательские ноги двигали меня по комнате без моего разрешения, и я подавила тихий вздох, когда наши пальцы встретились.
Блядь. Черт возьми, я была обречена.
Со стоном отчаяния я опустилась на стул у его постели и уткнулась лбом в матрац.
— Лукас, я так виновата перед тобой, — пробормотала я в простыни.
— За что? — спросил он хриплым голосом, как будто кричал всю ночь. Черт, вероятно, так и было. Это клеймо на его груди было бы прямо-таки ослепляющей агонией. Его пальцы скользнули по моим волосам, мягко предлагая мне утешение, как будто я этого заслуживала.
— Это сделала не ты. Это был тот сумасшедший чувак с повязкой на глазу. — Мои плечи напряглись, и я подняла голову, чтобы посмотреть на него.
— Что? — Он сонно моргнул, на его губах все еще играла та же мягкая улыбка. — Черт, ты прекрасна, — пробормотал он. — На секунду я подумал, что умер, когда ты появилась в той комнате. Ты была похожа на ангела-мстителя.
Его слова были слегка невнятными, а его взгляд остекленевшим, что выдавало, насколько сильно он был одурманен болью. Дерьмо. Вероятно, он даже не понимал, что говорит. Тем не менее, я отчаянно пытался узнать, что он мог видеть или слышать.
— Лукас, — прошептала я, переплетая свои пальцы с его и нежно сжимая. — Что за чувак с повязкой на глазу? Он сказал тебе свое имя? — Его улыбка немного померкла, брови слегка нахмурились.
— Нет. Нет, он был... — Он слегка покачал головой, затем пару раз моргнул, словно пытаясь побороть желание уснуть. Черт, я просто должна оставить его в покое. Я уже была уверена, что знаю, что он мне скажет.
Когда я уже собиралась уйти, его пальцы сжали мои.
— Он все время называл тебя своей. Он все говорил о своей дорогой (Дарлинг).
Желчь подступила к горлу, и я с титанической силой протолкнула ее обратно.
— Чейз, — прошептала я голосом, полным ужаса и пятилетнего страха. — Он жив. Как...
— Он совсем был не в себе, — сказал мне Лукас, его голос все еще был сонным бормотанием. — Ты сделала это с ним, ангел? Ты лишала его глаза и настолько изуродовала? Надеюсь, что да.
Это заставило меня коротко рассмеяться. Его веки опустились, но еще одна улыбка тронула его сочные губы.
— Я так счастлив, что ты здесь, — прошептал он. Его пальцы снова сомкнулись на моих, и даже когда его дыхание выровнялось во сне, мне потребовалось много времени, чтобы заставить себя отстраниться.
Когда я наконец это сделала, я откинулась на спинку стула и долго смотрела на него. Он был таким... невинным. Это должно было стать для меня серьезным препятствием. Это должно было напугать меня и заставить пробежать милю в противоположном направлении. Все в нем кричало о том, что он хороший парень, а это было явно не в моем вкусе.
И все же... вот я, наблюдаю за ним, пока он спит на больничной койке, забинтованный и весь в следах от кулаков моего бывшего. Я была здесь, страшась мысли о том, чтобы когда-нибудь оттолкнуть его, даже если это должно было уберечь его.
Я даже не могла сказать, когда это произошло, была ли это ночь, когда мы встретились, или только сейчас, но он твердо превзошел категорию «просто хороший любовник». Он стал слабостью... потому что, черт возьми, я заботилась о нем.
Мягкий щелчок открывающейся за моей спиной двери прервал ход моих мыслей, и я подняла голову, чтобы увидеть там Зеда. Потом уставилась на него.
— Я думала, что сказала тебе отдохнуть, — прошептала я. — Он лишь небрежно пожал плечами и кивнул спящему Лукасу.
— Пришлось проведать моего младшего брата. Как он поживает?
Я поморщилась, затем вскочила со стула. Мы могли поговорить за пределами палаты, чтобы не разбудить Лукаса, потому что он только что вышел из операционной. Лучшее для него сейчас, если не считать болеутоляющих, это сон.
Зед снова закрыл за нами дверь, когда мы вышли, и Касс поднял взгляд с того места, где он ждал, прислонившись к стене напротив. Наклон его головы был вопросительным, и я показала ему, что он должен следовать за нами до конца зала.
— Он словно в тумане и все такое, — сказала я им, скрестив руки на груди. Я по-прежнему носила куртку Касса, которая была мне велика и, вероятно, выглядела нелепо, но в то же время она была чертовски удобной, поэтому я не предложила вернуть ее.
Зед тоже заметил это, сурово взглянув на нашивку Жнеца на левом плече, прежде чем нахмуриться, глядя на меня с раздражением на лице.
— Как и следовало ожидать, — сказал Касс, отвечая на мое заявление и игнорируя то, как Зед смотрел на меня. Или я думала, что он игнорировал это, пока он не изменил свою позу и не прислонился к стене намного ближе ко мне, чем он был минуту назад.
— Нужно немного времени, чтобы прийти в себя от общей анестезии.
Я вздохнула, потирая виски, где чувствовала нарастающую головную боль от напряжения.
— Да, ну, он был достаточно в здравом уме, чтобы упомянуть, что его ранил человек в шрамах с повязкой на глазу. — Я вздрогнула при одной мысли о Чейзе, пережившем пулю, которую я пустила ему в лицо. — О, и медсестра дала мне это. — Я вытащила нож из кармана и протянула его своему заместителю.
Зед лишь поморщился и сунул в карман лезвие, даже не взглянув на него. Он уже знал, что это было; всю дорогу до больницы ему приходилось смотреть на то, что торчало из груди Лукаса.
— Значит, он жив, — пробормотал он, смирившись.
— Похоже на то, — согласилась я.
Зед молча кивнул. Касс ничего не ответил, но смотрел на меня настолько внимательно, что у меня по спине побежали мурашки.
— Нам нужно послать кого-нибудь проверить мать Лукаса, — наконец сказала я, прервав напряженный момент между нами всеми. — Она передвигается в инвалидной коляске, и он ее основной опекун. — Зед кивнул.
— Хочешь ли, чтобы я поставил кого-то для наблюдения или...? — Я задумалась на мгновение, затем покачала головой.
— Нет, позаботься о том, чтобы ее перевели в лечебницу, хотя бы на время, пока Лукас выздоравливает. Затем пусть Даллас проверит охрану учреждения на тот случай, если Чейз решит нацелиться на нее там.
— Да сэр. — Зед был весь в делах, достал телефон и принялся за работу.
— Что мне делать? — спросил Касс, казалось, придвинувшись еще ближе. Или, может быть, это было только мое воображение, после того как я встретилась с его темным взглядом.
Несколько совершенно неуместных идей мелькнуло у меня в голове, но я держала их при себе. Не время и не место. Так что я просто сделала нейтральным выражение моего лица и отбросила свои низменные инстинкты, чтобы сосредоточиться на деле.
— Ничего, — твердо сказала я ему. — Мы справимся. Тебе нужно управлять бандой. Как продвигаются поиски на роль твоего заместителя? Прошло больше года.
Взгляд Касса был чистой смертью, потому что он чертовски хорошо знал, что я делаю. Я восстанавливала профессиональные отношения, которые так запутались за последние полтора дня. У него было свое место, как и у меня было свое. Было чертовски пора вернуться на них.
— Я не тороплюсь, — ответил он через несколько секунд. — До сих пор никто не произвел на меня достаточного впечатления, и я бы не хотел сейчас случайно назначить перебежчика, особенно учитывая, сколько людей, похоже, тайно работает на воскресшего Чейза Локхарта.
Я пожала плечами, как будто для меня не имело ни малейшей разницы, есть у него заместитель или нет.
— Пеняй на себя, Кассиэль. Отсутствие зама делает тебя легкой мишенью. Делай разумный выбор.
Его губы изогнулись в лукавой, сексуальной ухмылке, и он коротко рассмеялся, услышав собственный совет на моих губах.
— Мило. Это еще не конец, Рыжая. — Я склонила голову набок, притворяясь немой.
— О чем ты? — Его глаза сузились.
— О нас. Я знаю, что у тебя сейчас на уме более важные вещи, но я не принимаю ответ «нет».
Смелость некоторых мужчин поражала. После всех шансов, которые я ему дала... Я пожала плечами.
— Ну, тогда ты знаешь, что делать.
Он на мгновение нахмурился в замешательстве, но быстро понял, что я имела в виду.
— Я думал, ты шутишь, когда говорила написать тебе письмо. — Шутила. Но ему не нужно было этого знать.
— А я думала, тебе это неинтересно. — Я пошла по коридору к Зеду, который разговаривал по телефону, разбираясь с моими заданиями. Он одарил меня еще одним тяжелым взглядом, и я поняла его молчаливое напоминание. Помолчав, я стянула куртку Касса и бросила ему обратно.
— Увидимся, Сэйнт.
Глава 5
Вырваться из больничной палаты Лукаса оказалось труднее, чем я ожидала. Но просто сидеть в его палате и смотреть, как он спит, не было эффективным использованием моего времени. Было много других вещей, которые я могла бы сделать, много вещей, которые я должна была бы сделать. Так что я ушла.
— Здесь Борис и Риксби, наблюдающие за больницей, — сообщил мне Зед, когда мы выходили из здания. — Один из них сейчас направится в палату Лукаса и будет наблюдать за ним до особого распоряжения. Персонал больницы будет передавать все новости от его врачей, когда они будут проверять его утром.
Я глубоко вздохнула, чувствуя боль напряжения в каждой чертовой мышце моего тела.
— Хорошо. Хорошая мысль. Спасибо, Зед. — Я тяжело зевнула, а затем собрала волосы в высокий хвост, чтобы они не спутались. Я нервно и напряженно провела по ним пальцами. Как правило, это приводило к тому, что я была похожа на льва.