атию: он и погибающего Блока подтолкнул к могиле, и вообще чуть ли не все наследие отечественной культуры предал поруганию».
На этом фоне позитивным событием стало издание в России книги американского историка-слависта Т. Э. О’Коннора «Анатолий Луначарский и советская политика в области культуры» (1992), которую сам автор назвал «введением в научную биографию» Луначарского. Несмотря на небольшой объем этой книги, ее автору удалось довольно взвешенно и объективно оценить общий вклад Луначарского в развитие советской культуры и прийти к выводу, что «объективное изучение его жизни еще впереди»[5].
О’Коннор справедливо отмечал, что Луначарский был в курсе всех новейших тенденций в искусстве и литературе, что он открывал и поддерживал новые таланты, предпочитал «новое содержание в старых формах» и считал необходимым и важным сохранение преемственности в культурном развитии. При этом в другой своей работе О’Коннор отмечал такие черты наркома, как веселость, остроумие, мягкость, слабоволие и даже злоупотребление служебным положением.
Наиболее интересным и значительным явлением в изучении биографии Луначарского стали исследования историка В. В. Ефимова, который в начале 1990-х гг. выпустил в Душанбе несколько трудов, правда, малотиражных, которые тогда фактически не были замечены. Речь идет о пятитомном издании: Летопись жизни и деятельности А. В. Луначарского (1917–1933 гг.). Авт. — сост. col1_5 1–3, Ч. 4–5. Душанбе (1992–1994), а также о его исследовании: Ефимов В. В. А. В. Луначарский и коммунистический тоталитаризм (Душанбе, 1993). Летопись ценна огромным фактическим и документальным материалом, привлеченным для ее создания, а исследование — попыткой, как писал автор, с помощью «современного прочтения жизни и творчества Луначарского… не осудить в очередной раз его ошибки, а, выяснив, вызванные обстоятельствами и условиями времени промахи и заблуждения наркома, понять природу, существо и социально-общественные корни, их породившие». И автору удалось в целом довольно объективно, хотя и достаточно бегло показать «процесс внедрения большевистской модели в дело просвещения» и оценить фигуру наркома, «не идеализируя и не опошляя» ее. Однако автор не избежал, что следует даже из названия его книги, явного перебора в критике так называемого «коммунистического тоталитаризма», которому Луначарский пытался, хотя и частично, противостоять, и в осуждении Сталина и сталинизма с заведомо негативным отношением к советскому строю.
В 2010 г. писатель Ю. Борев выпустил еще одну книгу о Луначарском в серии «ЖЗЛ». Она открыла новые, до тех пор замалчиваемые детали его биографии, которые, кажется, подтверждали правоту Леонида Андреева. Однако никаких новых значимых документов автор для вскрытия загадок биографии Луначарского так и не привел, и его книга осталась в русле публицистического «разоблачения» смутного времени русской революции.
Портрет А. В. Луначарского работы скульптора и художника Николая Андреева. 1921.
[РИА Новости]
Одну из последних попыток высветить фигуру Луначарского на фоне развития советской культуры предпринял недавно исследователь В. В. Огрызко в своей книге «Лицедейство, страх и некомпетентность. Советская модель управления культурой и искусством» (М., 2020). В этой книге, призванной выяснить, «как вообще в советское время была выстроена и функционировала модель руководства искусством», автор, привлекая огромное количество документов, нарисовал преимущественно негативный портрет Луначарского, подтверждающий вынесенное в название книги нелицеприятное определение основных черт культурной политики в Стране Советов. Автору удалось разыскать в архивах много важных и интересных документов, однако собранные вместе, как в объемной хрестоматии, они заслонили собой авторский анализ и остались часто без нужного комментирования.
К сожалению, автору не удалось, сконцентрировавшись на борьбе руководителей и группировок в культурной сфере, показать те реальные достижения, которые советская культура, несомненно, имела. Его оценки представляются явно однобокими: нарком «никогда не имел усидчивости и тем более системы. Он привык все решать наскоком»; «Сталин решил, что Луначарский со своей мягкотелостью и широтой завел школу и культуру не в ту степь…»[6]. Глубокого проникновения в разгадку облика Луначарского у автора не получилось прежде всего потому, что объектом его исследования была более широкая тематика.
В последние годы очень важную работу провели создатели и редакторы сайта http://lunacharsky.newgod.su, в котором собрано огромное количество документальных материалов по биографии наркома, в том числе значительная масса основных его произведений. Для любого исследователя этот сайт останется удобным и полезным подспорьем, главное, чтобы его материалы служили основой для написания новых трудов по биографии Луначарского.
До недавнего времени жизнь и многогранная деятельность наркома просвещения рассматривалась не в историко-документальном контексте, а через призму сформировавшихся ранее мифов и представлений, которым свойственны и «перехлесты», и упрощения, и заведомые искажения. Подлинное переосмысление значения деятельности Луначарского в истории отечественной культуры, оценка этой сложной, противоречивой и драматической фигуры возможно только на основе серьезных документальных исследований.
Так было всю его жизнь: ищущий и сомневающийся, убежденный и заблуждающийся, созидающий и не удовлетворенный достигнутым, Луначарский оставался сыном своего трагического века, эпохи глобальных утопий и терпящих крах экспериментов. Он был не столько политик, сколько интеллигент, втянутый в политику, он был интеллигент среди большевиков, большевик среди интеллигентов, фигура, безусловно, оставившая свой заметный след в истории нашей страны.
Чтобы избежать однобокого изображения нашего героя, необходимо решить ряд ключевых вопросов: какой жизненный путь прошел Луначарский, готовясь к своему призванию? Был ли он реальным двигателем культурного процесса или просто имитировал бурную деятельность, не будучи умелым организатором? Какие достижения в культурной сфере можно записать на его счет? Сделал ли он себе «имя» исключительно в литературной и театральной среде или же непосредственно решал и многие другие просветительские задачи в масштабах страны? Считал ли он своей миссией спасение, поддержку деятелей искусства или умело позёрствовал? Что конкретного он внес в становление и развитие различных видов искусства? Был ли он послушным проводником установок партии или умел отстаивать собственные принципиальные позиции? Какое место он занимал в борьбе партийных группировок 1920-х гг. и что послужило причиной его загадочной отставки в 1929 г.? Как сложились последние годы деятельности ушедшего на новые, в том числе дипломатические, посты наркома? Ответы на все эти вопросы дополнят мозаику культурной жизни Страны Советов в 1917–1933 гг., которая по своему накалу, насыщенности и результатам превосходит многие другие, куда более благостные периоды российской истории.
В последние годы опубликованы некоторые новые источники по истории культурного развития первых десятилетий Советской власти[7]. Однако до сих пор не изучены многие архивные фонды, касающиеся жизни, деятельности и творчества Луначарского (РГАСПИ, фонд 142, более 900 дел; РГАЛИ, ф. 279, более 1300 дел), а также Наркомата просвещения (ГАРФ, несколько тысяч дел в разных фондах). Широта и достоверность этих материалов, привлеченных даже частично, позволят по-новому взглянуть на фигуру первого наркома просвещения.
Настоящая книга, воссоздающая широкую, но далеко не всеобъемлющую канву биографии наркома просвещения, открывает основные вехи его жизненного пути, неизвестные даже специалистам, наиболее важные его документы и произведения, включая стихотворения и пьесы, показывает драматические эпизоды и неизвестные обстоятельства во взаимоотношениях Луначарского с видными деятелями большевистской партии: Лениным, Сталиным, Троцким, Каменевым, Зиновьевым, с мастерами искусства В. Короленко, И. Буниным, М. Горьким, А. Блоком, В. Брюсовым, К. Бальмонтом, С. Есениным, Ф. Шаляпиным, В. Мейерхольдом и другими. Если иметь в виду хронологию событий, то особенно важное значение для раскрытия темы книги имеет использование в ней материалов о разрыве Луначарского с Лениным и его увлечении богостроительством, о «немецком следе» в событиях 1917 г., о «спасении» Луначарским и его сподвижниками в революционные годы культурного наследия, Большого и других академических театров, о его участии в высылке интеллигенции и процессе над правыми эсерами, о его роли в антирелигиозной пропаганде и обновленчестве, о его «литературной» политике в период НЭПа, о его сопротивлении распродаже сокровищ Эрмитажа и других музеев страны, о его протестах против сноса храмов и монастырей, о его участии в латинизации русского языка, о его дипломатической миссии и роли в развитии науки в 1930-х гг.
Понятно, что портрет Луначарского, который удалось воссоздать в этой работе, не может быть полным и законченным. Надеемся, настоящий труд повысит интерес к фигуре Дон Кихота революции и послужит появлению новых книг и исследований, в том числе с учетом приближающегося 150-летия со дня рождения Луначарского, который будет отмечаться 23 ноября 2025 г.
Биографическая хроника
1875 г., 11 (23) ноября
В Полтаве в семье чиновника В. Ф. Луначарского родился сын Анатолий, отцом которого являлся действительный статский советник А. И. Антонов.
Конец 1879 г. — начало 1880 г.
Переезд матери Анатолия с детьми в Нижний Новгород к А. И. Антонову, который умер в 1885 г.
1886–1895 гг.
Переезд семьи Луначарских в Киев и учеба Анатолия в Киевской первой гимназии.
1893 г.
Вступление в социал-демократическую группу и начало участия в революционном движении среди рабочих и ремесленников в киевском предместье Соломенка.