Из старообрялческих рукописей, XVII 1-ХIX в.
14-17. Популярный в старообрялческих рукописях сюжет о Макарии Египетском, который встретил беса, увешанного тыквами — сосудами для воды. На вопрос святого, зачем ему понадобилось такое количество сосудов, бес ответил, что в них заключены разные грехи, которые он хочет изливать, искушая монахов.
Из старообрялческих рукописей, XVUI-XX вв.
Прическа демонов
в средневековой западной и русской иконографии
ВЕРТИКАЛЬ ВЛАСТИ: ИЕРАРХИЯ ДЕМОНОВ
«...И приведоше пред яйце царя. Он же седя на престоле веяице, драгимгь камениемъ и златом преукрашен, сам же той славою велицею и одеяниемъ блисташеся».
Повесть о Савве Грудцыне
Как, возможно не без иронии, писал исследователь древнерусской демонологии Ф.А. Рязановский (1915 г.), христианская традиция представляет бесов «существами общественными, имеющими правильное политическое устройство». Точно так же, как Божье царство изображалось по модели земной монархии (а христианские монархи, в частности византийский император, представляли свои дворы по образу небесной иерархии), мир зла в средневековой Руси тоже выстроен на монархических началах.
На вершине иерархической пирамиды находится сатана, ниже идут мириады рядовых бесов — подданных, слуг и солдат своего повелителя. В отличие от средневековых западных демонологов, византийские и древнерусские авторы, за редчайшими исключениями, не увлекались классификациями бесов и не оставили пространных описаний бесовского двора и чиновничества.
Однако для них было ясно, что в мире демонов существует не только географическая и функциональная специализация (бесы воздушные и бесы подземные, демоны-искусители и демоны-мучители и т.д.), но и субординация. Например, в описаниях посмертных мытарств, которые проходит душа, регулярно упоминаются бесовские «князья», или «старейшины». Иногда можно прочесть, что есть бесы старшие и младшие, искушенные (поднаторевшие в искусстве губить) и неопытные (нуждающиеся в уроках старших товарищей).
У дьявола есть свой двор, который ярко описывается в «Повести о Савве Грудцыне» (1660-е гг.): купеческий сын Савва видит там «темнообразных» юношей («лица же овыхъ сини, овыхъ багряны, иныя яко смола черная») в золотых ризах и высокий престол, на котором восседает «древний змий сатана». В других текстах упоминается, что бесы являются к дьяволу, дабы отчитаться о достигнутых успехах, т.е. о том, сколько душ они погубили, и удалось ли им заполучить особо лакомую добычу, воинов Христовых — праведных иноков и святых.
Сатана рассылает по всему миру полки своих подданных-искусителей: «яко бодрый воевода и великих полков начальник... егда имать многих противящихся и хотя их победити, многое посылает против их воинство, егда же преодолев победит... тогда дает им единого начальствующего, дабы их в подданстве и послушании держати» («Великое зерцало»).
В древнерусской иконографии существовало несколько приемов и знаков, которые позволяли выделить князя тьмы или одного из бесовских «князей» на фоне их подданных и зримо передать иерархические отношения между ними: размер фигуры (повелитель крупнее подданных); центральное положение в композиции (сатана, восседающий посреди преисподней); фронтальный разворот (изображение анфас предназначено для поклонения: в Византии долго единственным из смертных, кого изображали фронтально, был император — так и сатана в роли монарха регулярно изображался анфас и смотрел на зрителя прямо, как земной государь); атрибуты монаршего достоинства (трон, корона, свита); наконец, борода — знак старшинства, отличающий «отца»-сатану от его «сыновей»-бесов.
Размер фигуры
Как и во многих визуальных традициях (от искусства Древнего Египта до современных плакатов), одним из важнейших маркеров власти и силы служит размер фигуры. Повелитель (буль то земной, небесный или подземный владыка) часто изображается крупнее, чем его подданные.
1. Грешники поклоняются Антихристу (в облике семиглавого зверя), восседающему на престоле. Антихрист изображен намного крупнее, чем демоны, а те вдвое выше, чем грешники.
Из Апокалипсиса, XVIII в.
2. Армия сатаны, сражающаяся с воинством Христа. Отец всех грехов — дьявол выделяется среди прочих бесов колоссальным размером, пламенеющей прической (у остальных бесов — простые хохлы) и бородой («рядовые» демоны безбороды).
Из старообрялческого Цветника, начало XX в.
Анфас и профиль
В сложных композициях с множеством персонажей ключевые фигуры обычно прелставлялись анфас или в три четверти, а менее значимые и периферийные — в профиль. Кроме того, в профиль часто (хотя не всегда) изображали негативных персонажей. Поэтому большинство древнерусских фигур демонов — профильные. Однако на изображениях сатаны как повелителя преисподней он, в соответствии с древними византийскими образцами, обычно развернут анфас и глядит на зрителя.
3. Сатана анфас и стоящие за ним демоны и грешники — в три четверти.
Фрагмент иконы «Страшный сул», коней XVI в.
4. Антихрист, восседающий на престоле как государь, и грешники, обращенные к нему в позе мольбы и покорности (развернуты в три четверти к зрителю).
Из старообрялческого Цветника, 1780-е гг.
5. Бесовский «князь», заведующий двадцатой мытарственной «станцией», где душу истязали на предмет блудодеяния, изображен анфас, «рядовые» бесы — в профиль.
Из Жития Василия Нового, XVII в.
Престол и корона
6.Сон апостола Павла: бесы отчитываются перед сатаной в своих достижениях. Их повелитель, встав с престола, возлагает свою корону на голову демона, который сумел совратить на блуд епископа и игуменью: «велико дело сотвориль еси».
Из Жития Петра и Павла, 1560-е гг.
Воинская иерархия
7, 8. Видение св. Нифонта Констаниско- го: дьявол проводит смотр своего войска, которое готово отправиться в мир искушать людей. На первой миниатюре бесы, выстраивающиеся в «полки», распределены по отдельным клеймам. Некоторые из них выглядят как огромные орлы, другие — как фантастические монстры: люди с головами быков, обезьян или собак (кинокефалы). Третьи изображены в «собственном» облике и похожи на хохлатых нагих людей. На второй миниатюре войско сатаны собрано уже в одно «клеймо».
Из Жития Нифонта Констаниского, XVI в.
Борола
9.Важнейший маркер власти и старшинства, позволяющий отличить сатану от остальных бесов, а бесовских «князей» — от простых демонов, — это борода. Мы видим бородатого демона, заведующего мытарственной «станцией» лжи. Вопреки обыкновению, он изображен в профиль, а один из его подручных — анфас.
Из Жития Василия Нового, XVII в.
ИСКУШЕНИЕ И НАУЧЕНИЕ
«.. .и прииде к нему черньмоуринъ и, приник, шепташе во оухо человеку тому».
Житие Нифонта Констаицского
Грех ради наших, научением дияволим..С подобных формул в древнерусских летописях и житиях начинаются десятки историй о братоубийстве, предательстве, измене вере и прочих злодействах. Хотя христианство неустанно напоминает человеку о том, что его воля свободна, и ответственность за выбор между добром или злом лежит лишь на нем самом, древнерусские тексты чуть ли не за каждым грехом или преступлением видят руку дьявола. Он не только ввел зло в мир, восстав против Бога в начале времен и совратив Адама и Еву, но и продолжает сеять зло ежечасно. Он искушает и преследует праведников, сеет ненависть и раздоры, разжигает вражду, возбуждает похоть, подталкивает ко всем мыслимым и немыслимым преступлениям. Его цель одна - погубить человека. Аля этого в его арсенале есть множество тактик: от нашептывания дурных мыслей и видений-иллюзий до физического насилия (когда он насылает на святых диких зверей или сам истязает их).
Но как изобразить искушение? Как передать идею дьявольского «наущения»? Как показать, что языческий царь, преследующий святого, или князь-узурпатор, расчищающий путь к престолу с помощью коварного убийства родных братьев, действуют по указке сатаны?
В средневековой иконографии воздействие демона на волю грешника чаще всего изображается как физическое соприкосновение. Внутренний голос искушения превращается в фигуру демона, стоящего за спиной человека. Сатана нашептывает своей жертве греховные помыслы, физически подталкивает ее совершить грех и направляет ее поступки. Дьявол обнимает человека за плечи или за шею, что-то ему приговаривает, берет его руки в свои или что-то показывает (например, святого, которого надо закидать камнями).
Эта базовая иконографическая схема была унаследована из Византии. Так, в Хлудовской псалтири (IX в.), в иллюстрации к Пс. 68:29 за спиной епи- скопа-симониака, принимающего деньги за рукоположение в священники, примостился бес с всклокоченными волосами. Он стоит вплотную к епископу, и его правая рука словно бы направляет правую руку архиерея. Почти на всех изображениях подстрекательства бес располагается за спиной или на плечах человека.
Именно так представляли сцену, где дьявол подговаривает Каина убить Авеля. Библейский рассказ о первом братоубийстве обходится без участия дьявола, и зависть овладевает душой Каина без какого-либо внешнего воздействия (Быт. 4:1-16). Однако предание, отразившееся, в частности, в «речи Философа» из Повести временных лет, переосмысляет библейский текст в свете сложившейся позже демонологии и указывает на единственно возможный источник преступного замысла - сатану: «Сотона же влезе в Каина и пострекаше Каина убити Авеля». На известной «Четырехчастной иконе» середины XVI в. сцена убийства Авеля наполнена редким драматизмом. Дьявол почти взобрался на плечи Каина, что-то шепчет ему на ухо и показывает рукой на Авеля. Каин уже поднял вверх руки с огромным круглым камнем, готовясь ударить брата.
Такой прием встречается и в сюжетах из русской истории. На миниатюре Радзивиловской летописи (XV в.) сатана с птичьими лапами держит за спину человека, стоящего за спиной у князя. Это иллюстрация рассказа летописи о том, как после Любечского съезда 1097 г. русские князья установили друг с другом мир, целовав крест, чтобы каждый владел своей «отчиной». Свя- тополк Изяславич, великий князь Киевский, и Давид Игоревич, князь Вла- димиро-Волынский, отправились в Киев. Однако «дьявол печалень бяше о любви сей. И влезе сотона в сердце некоторым мужем, и почаша глаголати к Давыдови Игоревичю», наговаривая, что Владимир Мономах и Василько Ра- стиславич Теребовльский задумали идти войной на него со Святополком. На миниатюре изображен момент «наущения» - настоящая эстафета клеветы: дьявол руководит «мужем», тот нашептывает клевету Давиду, а он уже обольщает Святополка. Вся визуальная формула визуализирует слова «влезе сотона в сердце...». Однако дьявол никуда не «влезает», а стоит за спиной, что, возможно, символизирует его невидимое присутствие (в отличие от тех случаев, когда он является человеку воочию и изображается перед ним).