Рафаэль хотел сразу после конференции поехать домой, но Ева Миддлмисс спутала все его планы.
Много ли она знает?
Он закрыл лицо руками. Снова его охватило жгучее желание. И все эта Ева! Без нее дела пошли бы намного лучше. Рафаэль вздрогнул. На экране он различил фигуру брата. Но что это? Он убирал выбившуюся прядь с лица… Евы Миддлмисс!
Рафаэля охватило жгучее желание спуститься и увести эту девушку подальше от брата. И поскорее…
Но об этом не могло быть и речи. Он пытался предупредить Еву, но она не послушала его. Да она же взрослая женщина, черт побери! Если хочет поиграть в русскую рулетку, пусть поиграет.
Рафаэль взглянул на часы. Вечеринка продлится еще часа два. Откинувшись на спинку стула, мужчина начал пристально следить за каждым движением сладкой парочки. Он видел каждый жест, отмечал каждый коктейль, который они пили, любое их движение. А сам оставался безмолвным, неподвижным и абсолютно бесстрастным.
До тех пор пока Люка не накинул свой пиджак на плечи Евы и не подтолкнул девушку к выходу.
Вмиг, низвергнув тысячи итальянских ругательств, Рафаэль пересек комнату и вышел.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Час пик.
Попав в дорожную пробку, Рафаэль тихо выругался. Он думал, что Люка повел Еву в эксклюзивный ночной клуб, где вечеринка должна была продолжиться. Любимый прием братца. Как много девушек ступили на тропу наркотической зависимости в темных коридорах этого заведения!..
Рафаэль взглянул на часы. Машины впереди еле двигались. С ухода Люки и Ева прошло минут десять.
Мужчина резко вывернул руль вправо на тротуар улицы Сенсо Виетато и поехал среди картонных коробок и грязных мусорных баков. С задворков он выехал к площади, взвесив все возможности проехать прямо по ней. С одной стороны, так он точно перехватит беглецов, а с другой — велики шансы попасться полиции. И что тогда будет с Евой?
Она станет очередной из бесконечного числа девушек, которым Люка испортил жизнь. Только на этот раз Рафаэль обо всем позаботится, убедится, что Люку повяжут. Как только его поймают с поличным, ареста брату не избежать. А Люка не из тех, кто станет покрывать своих подельников. Он потопит многих вместе с собой.
Какая мысль!
Очередная девушка. Стоит ли платить такую цену, чтобы накрыть еще одного наркобарона? Может, просто набрать номер, который ему дали, и дело с концом?
Все очевидно.
Но внутренний голос отчего-то сказал, что Ева Миддлмисс никакая не очередная девушка. Рафаэль ди Лазаро был слишком озабочен своими мыслями, чтобы подумать: эти эмоции идут от самого сердца.
Ева шла по площади за руку с Люкой.
Из-за поворота вылетела синяя спортивная машина и остановилась в миллиметре от них. Люка обрушил на водителя поток оскорблений:
— Идиот! Ты что, слепой? Или читать не умеешь? Это пешеходная зона, ты…
Он внезапно замолчал, когда дверца машины открылась и оттуда вышел его брат, Рафаэль. Лицо его было бледным, но глаза сверкали от ярости.
— Ты когда-нибудь остановишься, Люка?
— Пойми хоть раз в своей ничтожной серой жизни, Рафаэль, что нельзя относиться к женщинам как к багажу и оставлять их тогда, когда тебе вздумается! Эта маленькая красавица скучала в полном одиночестве. И я присмотрел за ней, развлек ее. Ты должен быть мне благодарен!
Ева поежилась, услышав, сколько злобы было в голосе Люки.
— Присмотрел за ней? Святая Мария! — Рафаэль тряхнул головой и повернулся к Еве, наградив ее ледяным взглядом. — Ты не могла найти себе другой способ развлечься? Зачем тебе смертельный опыт?
— Прости?
— Садись в машину. Я отвезу тебя домой.
Сердце Евы прибавило ходу. Не веря собственным ушам, девушка покачала головой.
— Я… Ты… — бормотала она. — Ты просто невероятен! Теперь, значит, я виновата в том, что оказалась у тебя на пути, когда ты несся как сумасшедший по пешеходной зоне!
Рафаэль сжал руки в кулаки и тихо выругался. Затем снова повернулся к Еве. Она была без очков и не заметила улыбку на его лице.
— Вообще-то это ты виновата — да.
Ева покраснела.
— Ну конечно! Хотя нет, ты абсолютно прав! Конечно, это моя вина — оказаться поблизости с таким мачо, пышущим тестостероном. Сама виновата. Но я ведь просто глупая журналистка в малюсеньком журнале. К тому же мы, блондинки, не знаем, как безопасно передвигаться по улицам. Я не подхожу…
Ева не закончила фразу. Рафаэль неожиданно запустил руку в копну ее волос и, притянув девушку к себе, горячо поцеловал. Тут же были забыты все обиды и сомнения, которые сменились одной лишь мыслью, одним желанием.
Инстинктивно она потянулась к нему всем телом. Пиджак Люки упал с ее плеч и оказался на мостовой. Язык Рафаэля проник в ее рот, сплетаясь с ее языком. Стон удовольствия сорвался с ее губ, когда Рафаэль, оторвавшись от ее рта, слегка прикусил мочку ее уха.
Ева потерялась в волнах экстаза, от которого ничто не могло спасти. Она закрыла глаза. Ее возбужденное воображение нарисовало перед ней тысячу эротических картинок. Дайкири ударил в голову. Колени подкосились.
Его дыхание теплом овеяло кожу.
— Прости. Прости, ладно? А теперь поехали со мной.
Ева открыла глаза, возвращаясь из мира фантазий в реальность. Рафаэль не смотрел на нее, он глядел туда, где стоял Люка, разговаривая по мобильному и наблюдая за ними краем глаза.
— Давай же. Садись в машину.
Девушка покорно расположилась на пассажирском сиденье, глядя, как Рафаэль обогнул машину и уселся за руль. Нежность сменилась холодностью. Ева поняла: поцелуй был всего лишь способом заманить ее в автомобиль.
Она нервно сглотнула и отодвинулась от Рафаэля как можно дальше, напуганная произошедшей в нем перемене. Боже, что же она делает? Почему позволила так легко манипулировать собой? Она уже собралась открыть дверцу и выйти, но замерла.
Разве не этого она хотела?
Она ведь сюда приехала с одной целью: доказать, что Рафаэль — торговец смертью. Или же он ни в чем не виноват.
Но разоблачение не проведешь, находясь в одиночестве в гостиничном номере. Конечно, Ева не ожидала такого поворота событий, но они лишь сыграли ей на руку.
Значит, ей надо остаться с Рафаэлем! И дело совсем не в том, что ее мучило жгучее желание прикоснуться к длинной, мускулистой ноге рядом с ней, провести рукой по бедру, остановиться на…
Перестань! Закусив губу, чтобы та не дрожала, Ева вжалась в сиденье, внутренне дрожа от стыда и страха.
Рафаэль завел машину и взглянул на свою вынужденную спутницу, заметив, как раскрылись, от страха ее прекрасные глаза, как дрожат губы. Он разозлился.
Он привык раздавать приказы, которые обычно беспрекословно выполнялись. Что-то подсказывало ему, что Ева Миддлмисс будет делать все наоборот, что бы он ей ни сказал. Поцелуй был единственным способом заставить упрямицу сесть в машину, только так он мог оторвать ее от Люки. У меня не было выбора, уверял себя Рафаэль.
Так почему он чувствует себя таким монстром? Потому ли, что наслаждался этим поцелуем? На дворе двадцать первый век — конечно, можно целовать кого душе угодно. Тем более если тобой руководят самые благие намерения.
Но так ли это? Возможно, что и нет. Рафаэль целовал Еву потому, что ее зеленые глаза сверкали как изумруды, заманивая и чаруя. Он хотел ее.
Но этого нельзя допустить. Нужно поскорее убить в себе запретное желание.
Рядом с ним Ева сосредоточенно копалась в своей сумочке. Надо подумать о безопасности. В конце концов, у нее есть телефон. И розовый перочинный ножик. Это был подарок Лу на день рождения: шуточный, разумеется. Но сейчас Ева думала, сможет ли она быстро воспользоваться им в случае необходимости. Она просто проткнет его печень насквозь!
Ева тихонько рассмеялась.
Рафаэль взглянул в ее сторону.
— Смешно?
— Ага. Я… — Девушка не договорила. Улыбка исчезла с ее лица, как только она выглянула в окно.
— Где ты остановилась?
— Вообще-то уже нигде. Я съехала из гостиницы сегодня утром.
— И что ты собиралась делать? — спросил Рафаэль сквозь зубы.
— Люка великодушно предложил мне постель — без всяких намеков! И если бы не этот глупый спектакль, разыгранный тобой, словно мы в… — она чуть было не сказала «влюблены», но в последнее мгновенье решила использовать другое слово, — встречаемся, я бы согласилась.
Да уж! Рафаэль прекрасно знал своего братца. Тот ни за что бы не пропустил такой возможности: чтобы девушка жила у него и не спала с ним?! Как Ева может быть такой доверчивой? Рафаэль украдкой взглянул на нее. Сейчас она казалась ему очень молодой и пугающе беззащитной. Представляя ее одну на улице, а еще хуже — в лапах Люки, Рафаэль ощущал жгучую ярость. Он сделал глубокий вдох и решил предложить Еве другой вариант, причем спокойно и доброжелательно.
— Оставайся у меня, — рявкнул он и замолчал. Что это с ним? Теперь не вини ее за отказ, дружище.
На секунду Ева, кажется, превратилась в Статую. Но потом повернулась и робко улыбнулась ему:
— Правда? Спасибо.
Было нетрудно угадать, какой из этих флорентийских загородных домов принадлежит Рафаэлю. Тот, возле которого толпились папарацци.
— Черт, — выругался Рафаэль. — Пригнись, быстро!
Ева заметила ту же блондинку, которая стояла рядом с ней на конференции, а потом рука Рафаэля опустилась на ее голову.
Щекой Ева оказалась прижата к его бедру. Его запах заполнил ноздри, и мир за окном утратил свое значение.
— Ч-что ты делаешь?
— Если не хочешь, чтобы твоя фотография появилась во всех завтрашних колонках светской хроники, не выпрямляйся. За нами еще какая-то идиотка на мопеде.
Ева закрыла глаза, еще раз вдохнула его запах и… почувствовала себя защищенной. Как когда-то в детстве, когда они с Элли, обнявшись, сидели на заднем сиденье машины, возвращаясь с концерта, где пела их мама…
Рафаэль лавировал по узким улочкам, пытаясь сосредоточиться на мотоциклистке-папарацци, чтобы не думать о светлой головке у него на коленях.