Число поселенцев увеличивалось за счет постоянного притока из Европы, особенно из Нижней Германии, а после отмены Нантского эдикта, прибыли и гугеноты. Общим языком этих поселенцев был, естественно, голландский, и который, будучи языком Голландской Ост-Индской компании, в определенной степени являлся и языком управления.
Но голландцы отнюдь не играли решающей роли в руководстве народом, как это принято считать. Имена первых исполнителей – Г. Рудольф и К. Ландман – доказывают этот факт так же ясно, как и то, что из 16 участников договора о Санд-Рифе (Sand Reef Contract) девять были немецкого происхождения, а два крупнейших бурских государственных деятеля прошлого и настоящего могут указывать на северогерманское происхождение: Х. Преториус и П. Крюгер!
Но что голландцы, что мекленбуржцы или помераны, везде у них та же самая красная немецкая кровь, и поэтому все племена широкой Пангермании будут с гордостью чувствовать: это немецкая героическая кровь пролита там, в Южной Африке, за свободу, справедливость и человечность!
Slagter's Neek[2]
Этот день будут помнить до тех пор, пока сердце бура бьется во имя справедливости и свободы! Именно тогда началась жестокая война, в ходе которой англичане хотели истребить нижнегерманских поселенцев, буров, из Южной Африки, война, которая не утихает с тех пор и никогда не утихнет, пока не будет сломлено высокомерное господство англичан.
После того, как бессильная Батавская республика[3], в 1806 г. уступила Капскую колонию в пользу Англии, присланные Лондоном в Южную Африку губернаторы озлобили поселенцев своим произволом до предела
В частности, они стали ненавистны бурам за их нелепое потворство туземцам. В спорах между бурами и их рабочими-хоттентотами, с которыми буры обращались очень корректно и которых из нищих превратили в полезных людей, англичане всегда принимали сторону цветных.
Так, в 1815 г. по обвинению двух лживых миссионеров, Джеймс Рида и д-ра Йоганнеса ван дер Кемпа[4], самые уважаемые буры предстали перед английской комиссией по расследованию. Эта комиссия попыталась составить 80 подобных дел и допрашиивала около 1000 цветных, не найдя, однако, ни в одном случае обвинения миссионеров обоснованными.
В октябре 1815 года буры, справедливо расценивавшие подобные расспросы цветных о своих хозяевах и против них как серьезный ущерб репутации белых, дошли до крайней степени ожесточения. На бура по имени Фридрих Безуиденхаут (Friedrich Bezuidenhout) был подан иск.
Ланддрост[5] послал несколько солдат под командованием лейтенанта Руссо для ареста Безуиденхаута. Тот закрепился на своей ферме и был застрелен. После этого, родственники расстрелянного собрались под предводительством его брата Яна, чтобы поднять колонию на восстание против Англии.
Их борьба не увенчалась успехом, Ян Безуиденхаут пал, а повстанцы попали в руки англичан. Губернатор лорд Карл Сомерсет (Lord Charles Somerset, 1767–1831) приговорил наиболее отличившихся пятерых вождей к смертной казни через повешение.
Это известие вызвало у буров неимоверную ярость, которая усиливалась еще и неслыханной жестокостью, с которой была приведена в исполнение казнь. Именно 6 марта 1816 г. приговор в отношении пяти осужденных был приведен в исполнение. Один за другим были казнены: Хендрик Принсло, Комелиус Фабер, Абрахам. Ботма, Стефанус Ботма и Теунис де Клерк.
Когда последний из них склонил голову в петле и должен был быть сброшен вниз, оплакиваемый отчаявшимися родственниками и друзьями, плохо построенная виселица рухнула, и пятеро повешенных упали вниз, еще живые.
Жены несчастных на коленях умоляли английского офицера о пощаде. Тщетно – шаткая виселица была вновь установлена, и приговор приведен в исполнение.
«Exoriare aliquis nostris ex ossibus ultor!»
Бурские фуртрекеры защищают свой повозочный лагерь от зулусскихи каффров подстрекаемых англичанами
Буры и англичане как защитники нравственности
«Поскольку голландцы, – пишет английский консерватор Фрауд (Froude) – народ медлительный и не проявил энтузиазма по отношению к нашим новым идеям, они стали нам не по душе, и с тех пор так и остались. Мы относились к ним несправедливо и без понимания, а мы никогда не прощаем тех, кого обидели».
Эти слова четко и резко обозначили ход англо-голландской борьбы, начавшейся со дня Slagter's neck. Несправедливость следовала за несправедливостью, изнасилование – за изнасилованием, грабеж – за грабежом! В 1820 г. буры основали ассоциацию по выкупу рабов и рабы были отпущены.
Обратившись за поддержкой к правительству, они надеялись покончить с рабством к 1830 году. Однако правительство выдал приказ, немедленно отменить рабство. Английский парламент выделил 3 млн. английских фунтов в качестве компенсации. Но более половины этой суммы было потеряно по дороге в результате растраты, и в итоге, владельцы рабов получили только 1,2 млн. фунтов за раба, который обошелся им примерно в 600 фунтов. В результате многие буры потеряли все свое имущество.
Этот наглый обман и грабеж, а также другие притеснения со стороны англичан заставили буров покинуть Капскую колонию. Начались великие походы, а вместе с ними и период ожесточенных боев с каффрами. Однако, англичане в дальнейшем не справились с последними.
Именно в отношении Зулусов, они потерпели только поражения и унижения: разрушение зулусами города Д'Урбан и ужас, который навел в 1879 г. Кетшвайо (Ketschwayo), после страшных поражений при Исандулане, Зломбане и Интомби на английских жителей – вот поучительные примеры английского неумения!
С другой стороны, англичане всегда поддерживали кафров против буров, особенно поставляя им винтовки. Сэр Артур Каннингем хвастался, что только за время его пребывания в Капской колонии англичане продали кафрам 400 тыс. винтовок.
Но как только, несмотря на все это, стойкие буры в упорных боях отвоевали страну у кафров и навели порядок, жадная Англия прибрала ее к рукам, причем всегда в значительной степени в ущерб самой стране. Так, провинция Наталь, после того, как при бурском начальнике Преториусе стала мирной и процветающей, а когда эта провинция стала английской, то Преториус был вынужден перебраться через горы Дракенсберге, чтобы основать там новый дом для себя и своих буров.
Как гиена, вцепившаяся в измученного зверя, англичане преследовали убегающих буров. «Переселяющихся буров, как выразился Моулсворт в парламенте, – преследует Британское колониальное управление до их нового места жительства; Это самое странное преследование, которое когда-либо видели смертные».
Таким образом, у буров был отнят Басутолэнд, похищен Бетшуаналэнд и, кстати, небольшие бурские республики Стеллаланд и Гузен (4 декабря 1884 г.) перешли под власть Англии.
Однако самым дерзким из всех этих грабежей стала аннексия алмазных месторождений Кимберли в 1871 году в условиях глубочайшего мира. С момента заключения договора 1854 года, эта территория являлась несомненной юридической и фактической собственностью Оранжевого Свободного Государства. Но когда были обнаружены огромные сокровища и территория показалась англичанам желанной, в один прекрасный день она была объявлена британской, как будто такой грабеж был самой естественной вещью в мире.
7 ноября отряд английских полицейских появился на рыночной площади Нью-Раш, которая в то время была самой главной в округе. Их руководитель зачитал заявление, снял с шеста флаг Свободного государства и водрузил «Юнион Джек».
Для алмазных рудников района это ограбление стало тяжелым ударом. Ведь если раньше правительство Свободного государства поддерживало в этих непростых районах отличный порядок, то теперь, под властью Англии, кражи алмазов цветными негодяями резко увеличились.
Целые банды воров грабили алмазодобытчиков, а Англия не защищала права этих «уйтлендеров». С самого начала это способствовало созданию тех крупных компаний, в объединении которых впоследствии так преуспел Сесил Родс, и которые следует назвать настоящим заклятым врагом буров.
Они одновременно являются заклятыми врагами всякой морали, всякой здоровой индивидуальной экономической жизни, всякой личной и гражданской свободы. Они принесли плохие времена в Западный Грикуалэнд, как англичане называли этот район после аннексии. Некогда процветавшее овцеводство было уничтожено, сельское хозяйство пришло в запустение, ужасные беспорядки потрясли купеческий мир. Недисциплинированность местного населения и несчастья европейцев стали последствиями английского владычества. Сегодня, Кимберли – это горнодобывающий район, в котором в унылом однообразии живет жалкий трудовой народ, не имеющий никаких перспектив на улучшение своего безрадостного существования.
«Сесиль Родс[6] и его компания De Beers относятся ко всем европейским государственным служащим и рабочим как к рабам», – пишет газета London Morning Leader. Работник De Beers быстро усваивает одну вещь: интересы и желания компании – это все, а его собственные интересы – ничто.
В каждом департаменте – то же давление, тот же шпионаж. Ни один человек не может спокойно доверять другому. Если жалоба подана неосторожно, то в ближайший день зарплаты человек получает роковой желтый конверт, который является знаком его увольнения. Обжаловать это невозможно.
Однако, работающий в компании De Beers сотрудник является не только рабочим в области промышленности, он также избиратель. Он в праве голосовать, защищает свое право и голосует! Кимберли посылает четырех депутатов в Капский парламент, и политика Общества De Beers заключается в том, что эти четыре депутата должны быть сотрудниками Общества De Beers и не более того.