Их было трое, тех, кто официально, в документах, именовались «оперативной группой свободного поиска». Всего лишь сутки назад они получили ориентировку Управления о внезапно замолчавшей геологической партии и приказом разобраться в ситуации.
Геологическая партия, вовремя не вышедшая на сеанс связи, являлась, строго говоря, нарушительницей особого режима пребывания в Арктической Зоне, но это, учитывая сложную метеорологическую и геофизическую ситуацию, можно было списать на вполне естественные причины. Однако приказ есть приказ, и вместо долгожданного возвращения в Управление Арехин, Таманский и Блинчиков направились в точку, указанную в ориентировке как последнее место выхода партии на радиосвязь.
За время, минувшее с момента боя и избиения партии, погода несколько раз резко менялась – оттепель сменялась невыносимой жарой, вслед которой температура падала глубоко за ноль. В результате погибшая техника сначала погрузилась в хлябь, а затем намертво в нее вмерзла. Таманский, поглядывая на виднеющиеся предгорья Полярного Урала с выступающими пиками Оченырда и Хууто-Саурой, ходил среди обломков и задумчиво долбил каблуком звенящую от мороза почву.
– Т-товарищ капитан, – позвал Арехина Блинчиков, – с-сюда!
Как обычно при сильном волнении, лейтенант начинал слегка заикаться – последствие недавней контузии.
– А вот и люди, – задумчиво сказал Арехин, рассматривая находку лейтенанта. Все тела стащили в яму за лагерем, судя по всему, воронку от еще одного фугаса, и полили растворителем. Если бы не скачки температуры в последние сутки, то к приходу группы здесь ничего не осталось бы.
Блинчиков встал на колени на краю ямы и потянул ближайший труп за плечо, пытаясь перевернуть его и рассмотреть внимательнее, но тело пошло мелкими трещинами и рассыпалось в прах вместе с одеждой, в которую он был облачен, – парку с электроподогревом и ватные штаны. Обувь на трупе, как и на остальных, отсутствовала.
– Не трогай больше ничего, – сказал Арехин. – Надо вызывать эксгуматоров, пока одна труха не осталась.
– Раны огнестрельные и ножевые, – Таманский присел на корточки на краю ямы и внимательно осматривал тела, поглаживая регулятор визора и приближая изображение сваленных в кучу трупов.
– А п-почему у н-них нет обуви?
– Разжарило, – мрачно сказал Таманский. – Вот и скинули валенки.
– Или действовали не только спецы. – Арехин встал и осмотрелся. – Нужно все тщательно осмотреть до прилета дознавателей.
– Тю-ю, – присвистнул Таманский. – Веселенькая жизнь. Ни поспать, ни пожрать! Тебя валенки беспокоят? Так я их в два счета найду. Вот с Блинчиковым и найдем.
– Сихиртя, – сказал Арехин. – Похоже на их почерк. А если это так…
Таманский помрачнел, поправил маску, пощупал контрольные капсулы гидрокостюма:
– Ерунда все это, Паша. Откуда у сихиртя шагоходы?
– Они могли прийти после Корпорации. Помародерствовать. А может, видели – как и что здесь происходило.
Блинчиков непонимающе смотрел то на Арехина, то на Таманского, но задавать вопросы не решался. Лишь когда они с Таманским осматривали уцелевшие купола, он спросил:
– Т-товарищ старший л-лейтенант, а кто такие э-эти… с-с-с… – Блинчиков не смог выговорить незнакомое слово.
– Есть тут, – неохотно ответил Таманский. – Вроде как одно из местных племен или народностей, черт разберешь. Мало кто их видел. Вроде бы их Корпорация привечает. – Он сплюнул.
– А-а-а… – Блинчиков хотел задать еще вопрос, но Таманский прервал:
– Отставить, лейтенант. Приказ капитана слышал? Ищем обувь. Это, кстати, почерк сихиртя. Обувь у убитых всегда забирают… поверье, может, у них какое?
Начальнику Главного управления Арктической Группы Войск по охране Арктической Зоны России
Копия: Начальнику Управления групп специального назначения Арктической Зоны России
13 августа 2044 г.
Оперативная обстановка в Арктической Зоне России в течение последних десяти суток характеризовалась следующими основными факторами:
– Усилением активности диверсионно-разведывательных групп Корпорации в районах Таймыр, Полярный Урал и Певек;
– Резким ухудшением геоклиматической ситуации в регионе, нехарактерным для данного времени года, что создает серьезные препятствия для действия оперативных групп специального поиска;
– Возрастанием числа инцидентов, связанных с проявлениями недоброжелательного отношения со стороны представителей коренных народностей Арктической Зоны России по отношению к изыскательским партиям Комитета по освоению Арктики;
– Цепью чрезвычайных происшествий на объектах «Гольфстрим», «Главный Купол» и «Нерпа», в результате которых приостановлен демонтаж оборудования, а бригады, его осуществляющие, эвакуированы на базу в Певеке.
Наиболее характерные враждебные и чрезвычайные проявления последнего периода (с 1 по 12 августа включительно):
В Певеке и его окрестностях в результате различных инцидентов пострадало 27 военнослужащих Арктической Группы Войск, в том числе 11 офицеров, из них 5 – представители Центрального управления АГВ. Характер инцидентов носил смешанный характер, причем в некоторых случаях имеется твердое доказательство деятельности подпольных террористических групп, связанных с Корпорацией.
2 августа взорвана струнная эстакада, соединяющая Тикс и Русское Устье, в результате чего возникла угроза нарушения поставки грузов стратегического назначения на объекты «Шельф» и «Тюлень».
3 августа совершено разбойное нападение на транспорт, осуществляющий снабжение геологических партий в районе мыса Стерлигова. В ходе перестрелки погиб водитель вездехода, тяжело ранен радист. Бандформирование потерь не понесло, установить точную принадлежность нападавших пока не представляется возможным.
6 августа отмечено нарушение арктического воздушного пространства Российской Федерации гиперзвуковым транспортным средством класса «Оса». Отработка по цели системами ПВО результата не дала. Сложная метеорологическая ситуация в точке прорыва также не позволила отследить точный маршрут нарушителя.
8 августа предпринята попытка неизвестной группой хорошо вооруженных людей захватить узловую газоперекачивающую станцию «Норд-Ост-54». Попытка успешно пресечена ОГСП «Бритва», осуществлявшей патрулирование в данном районе. Личный состав группы представлен к различного вида поощрениям.
12 августа потеряна связь с научной партией, проводящей исследования климатических флуктуаций в районе Полярного Урала. Для поиска партии выделены три ОГСП. К настоящему моменту поиски продолжаются.
В целом обстановку в Арктической Зоне можно охарактеризовать как стабильно напряженную с признаками ухудшения общей оперативной ситуации.
Они поставили один из опрокинутых куполов, закрепили его и забрались внутрь. Панели обогрева еще давали тепло, поэтому можно было скинуть тяжелые куртки и стянуть маски, оставшись лишь в костюмах гидроусиления. Со стороны они походили на аквалангистов, которых причуды судьбы занесли на пятьдесят километров южнее моря.
Таманский принялся колдовать над печкой, по опыту справедливо полагая, что надеяться на близкий ужин в столовой Управления, конечно, можно, но плошать все равно не следует. А потому лучше перебить аппетит походным пайком, чем рисковать вообще остаться голодным.
– Ненцы, значит, – сказал Таманский, помешивая тушенку в банке и ни к кому особо не обращаясь. – Вот ведь как жизнь задом поворачивается. Лет двадцать назад кто о них думал? Анекдоты про их брата травили. До сих пор помню… вот, приезжает ненец в Москву…
– Анекдоты? – не поверил своим ушам Блинчиков. – Что в них смешного? Они же умные. У нас в классе двое таких учились, так учителя молились на них. После девятого сразу в университет поступили.
– Вот-вот, – сказал Арехин, – нынешнее поколение уже не представляет себе, что когда-то северные народности были всего лишь оленеводами да героями смешных историй. Это сейчас кого в науке ни ткни, так либо чукчу, либо ненца, либо эвенка обнаружишь. Про эстраду и не говорю.
– Нечистое здесь дело, – глубокомысленно заключил Таманский. – Может, шаманы нашаманили? Мать моржиха подсобила? Или опять они?
– Кто – они? – не понял Арехин.
– Корпорация, будь она неладна. А может, и не Корпорация, хвостом ее по голове, – философски сказал Таманский.
– Т-товарищ капитан, а в-вы верите, что это все – борьба эг-эг-эгрегоров? – вдруг решился Блинчиков.
Арехин чуть не подавился тушенкой:
– Чего?
– Я т-тут читал журнальчик один, т-так там писали, будто здесь, в Арктике, борются два эг-эгрегора – наш, русский, и их, пиндостанский. Э-это такая штука… – Блинчиков замялся, защелкал пальцами. – Н-ну, вроде как дух этой местности.
– Полкового батюшки на тебя нет, отца Владимира, – буркнул Таманский. – Он бы на тебя такую епитимью наложил, по самые эгрегоры. Ладно, лопайте, я пока оправлюсь. – Он было выскользнул из палатки, но тотчас ввалился обратно, задыхаясь и сдирая с лица плотную снежную маску.
Увидев, что за какое-то мгновение старший лейтенант превратился в снеговика, Блинчиков фыркнул, но Арехин так зыркнул на него, что лейтенант зажал ладонью рот.
– Плохо дело, – отплевался от снега Таманский, – метель. Климатограф, раззява, – прикрикнул он на Блинчикова, в чьи обязанности входило отслеживать климатические флуктуации, – сюда его, стажер!
Блинчиков растерялся, принялся тыкаться в снаряжение, пока Арехин не запустил руку в рюкзак и не вытащил коробку, которую, по всем инструкциям, следовало носить на поясе, для чего она чертовски не была приспособлена, и поэтому ее таскали где угодно, но только не там.
Арехин склонился над экранчиком. Так и есть. Они находились почти в эпицентре флуктуации, а сейчас над ними и вокруг них разворачивал