об оценке деятельности Алексея I Комнина.
«Алексиада» — не только собрание исторических фактов, это — интересныйпамятник истории развития общественной и художественной мысли Византии.
В конце XI—первой половине XII в. византийская культура переживает порусвоего высшего расцвета. Культурный подъем, начавшийся еще в IX в., обычносвязывается исследователями с возрождением традиций античности. Само усилениеантичных влияний — результат каких-то не вполне ясных нам процессов всоциальной и духовной жизни общества. Но многие явления в культурной историиВизантии того времени действительно так или иначе связаны с антикизирующейтенденцией. Дело, конечно, не в том, что благодаря возросшему интересу кантичности в Византии появляются в массовом количестве собрания эксцерптов издревних авторов, хрестоматии, энциклопедии, словари и комментарии к античнымписателям[67]. Главное заключалось встимуляции светских течений в общественной и философской мысли и влитературе.
Уже к X в. начинает иссякать поток церковной поэзии, житийной литературы,место которых все больше занимают светские жанры: историография, риторика,эпистолография, сатира, светская поэзия. На вторую половину XI в. приходитсядеятельность выдающегося философа, историка и ритора, знатока античностиМихаила Пселла[68].Непосредствен-{32}ным преемником Пселла в должности ипатафилософов был обвиненный в ереси неоплатоник Иоанн Итал — одна из наиболеепримечательных фигур в византийской истории (см. прим. 557). Интересныеобразцы писем и речей сохранились от архиепископа Болгарии Феофилакта. Это всеимена писателей, которых Анна могла видеть в юные годы и с произведениямикоторых была, безусловно, знакома.
Светские тенденции еще более усиливаются в XII в. Именно тогда была созданавыдержанная в лукиановском духе сатира «Тимарион», носящая следы религиозноговольнодумства[69]. Младшим современником Анныбыл замечательный поэт Феодор Продром, автор стихотворений на самые различныетемы, в том числе сатирических. Видимо, близок к императорской семье был в товремя философ, ритор и эпистолограф Михаил Италик, сочинения которого нередкоотличаются остроумием и критицизмом. В середине века протекала деятельностьИоанна Цеца, автора многочисленных филологических сочинений и объемистогосборника писем, полных мифологических, литературных и историческихреминисценций. Тогда же вступил в спор с императором Мануилом Комниным повопросам астрологии Михаил Глика, который кроме краткой всемирной хроники итеологических трактатов, по-видимому, является автором «Тюремных стихов»,написанных уже на народном языке. Произведения большинства этих писателейпомимо сочинений античных и ранневизантийских авторов составляли туинтеллектуальную среду, которой питалась Анна.
Характерным явлением этой эпохи можно считать образование литературных ифилософских кружков, объединявших ученых людей того времени. Один такой кружокво главе с Михаилом Италиком функционировал в патриаршей школе вКонстантинополе. Другой объединялся вокруг севастократориссы Ирины, вдовыстаршего брата императора Мануила, Андроника. К нему принадлежали Цец иПродром. Патронессой третьего кружка, как мы узнаем из опубликованной частимонодии Торника, была Анна[70].
Таким образом, культурная жизнь Византии конца XI — начала XII в. быладостаточно богата и интересна. Знакомство с памятниками того временипоказывает, что ни в идейном содержании, ни в художественной форме произведенийтех лет не было унылого единообразия, которое приписывается византийскойлитературе некоторыми исследователями. {33}
Помимо сочинений, проникнутых подобострастием к правителям, мы находим иявно оппозиционную литературу. Примерами могут служить уже упомянутая намиполемика Михаила Глики с Мануилом Комниным об астрологии или прекрасноестихотворение неизвестного поэта от имени севастократориссы Ирины, открытообвинявшей Мануила в несправедливом суде[71].
Большие различия между писателями той поры существуют в отношении к религиии соответственно в использовании античного наследства.
В XI—XII вв. античная культура в Византии была признана вполне официально.Среди собирателей и толкователей античных авторов со времен знаменитого Фотиямы находим немало патриархов и богословов. Античные писатели получили такоепризнание, что один неизвестный нам автор XI— XII вв. счел возможным написатьдраму «Христос терпящий», на одну треть состоящую из стихов язычника Еврипида.И тем не менее к античной культуре разные авторы того времени относилисьпо-разному.
Начнем с того, что античная мудрость обычно обозначалась словами η θύραθενπαιδεία, η εξωθεν παίδευσις, т. е. «чужое, внешнее образование»[72]. И хотя эти обозначения стали терминами,настороженное отношение к античности, выраженное в них, то и дело проявляется уортодоксально мыслящих византийцев. Так, если Аристотель был всегда признаннымфилософом, то к Платону, как правило, относились подозрительно и не одобрялиувлечения им (см. прим. 3).
Вообще чрезмерное увлечение эллинскими науками не вызывает сочувствия ублаговерных христиан. В «Синодике» предаются анафеме все, «приемлющие эллинскиеучения»[73].
На «глупцов», следующих античной философии, обрушивается Михаил Анхиал[74]; от обвинений в увлечении светскими наукамиприходится защищаться Феодору Продрому[75].Интересно в этой связи уже упомянутое свидетельство Торника, что родители Анныне разрешали ей изучать поэзию, считая это занятие безнравственным.
Какое же место в общественной мысли Византии XII в. занимала АннаКомнина?
Преданная дочь императора, Анна полностью разделяет {34}убеждения и мировоззрение феодальной аристократии. Знатность рода для Анны —один из главных критериев оценки своих героев. Говоря о людях, не имеющихпредков-аристократов, Анна не забывает отметить, что тот или иной человекдоблестен, хотя и незнатен. Отношения господства и подчинения для нее —нормальное состояние общества. Рабы по самой своей природе враждебны господам(II, 4, стр. 96). Толпа, чернь непостоянна и изменчива (I, 2, стр. 59). Впредводителях и военачальниках ее привлекают не добродетель и не душевныекачества, а лишь физическая сила и рост (I, 7, стр. 70) и т. д.
Мировоззрение Анны отличается великодержавными устремлениями. Византия —владычица народов (XIV, 7, стр. 391), которые враждебны к ней. Все попыткисоседних народов бороться с империей Анна обозначает термином ἀποστασία, т. е.восстание. Это весьма характерное проявление византийского универсализма,согласно идеологии которого все земли, когда-либо входившие в состав империи,навеки принадлежат ей. Анна преисполнена гордого сознания исключительностивизантийцев и их превосходства над всеми другими народами, которые она наантичный манер презрительно именует варварами. Византийская государственностьвоплощается в лице императора, его смерть, по словам Анны, — «уничтожение игибель всему» (XV, 11, стр. 426). Император возведен на трон богом, иписательница не останавливается даже перед тем, чтобы сравнить отца с самимгосподом (XIV, 3, стр. 382).
Чтобы вскрыть мировоззрение Анны, не нужно производить глубокого анализа:писательница сама декларирует свои взгляды. Однако для верного пониманияпозиции автора «Алексиады» нельзя забывать об одном обстоятельстве. Анна пишетсвою историю не при жизни Алексея, а при его преемниках — Иоанне и Мануиле.Панегирик Алексею в это время звучит уже совершенно иначе, и идеальный образпрежнего императора должен служить немым укором его недостойным наследникам.Сама Анна не скрывает этой установки. Алексей, утверждает писательница, добилсяблагополучия для империи, а если дела ромеев после него пошли плохо, то причинаэтого — тупоумие тех, кто ему наследовал (XIV, 3, стр. 383).
Недвусмысленно проявляет Анна и свою враждебность к Иоанну Комнину. Естьтакже основания полагать, что в «Алексиаде» содержится скрытая полемика и свнуком Алексея Мануилом об отношении к астрологии (см. прим. 654). Интересно вэтой связи наблюдение Р. Браунинга[76], что{35} кружок Анны состоял из людей, находившихся в немилости удвора. Таким образом, можно говорить об определенной оппозиционности Анны кимператорам. Конечно, ее оппозиционность редко выходила за рамки внутрисемейныхраспрей, но и этот факт немаловажен, тем более что он разрушает традиционноепредставление о византийских писателях как о непременных панегиристах правящихимператоров.
В «Алексиаде» можно также обнаружить следы полемики с неизвестными намоппонентами Анны по вопросам, касающимся главным образом оценки деятельностиАлексея. Политические страсти эпохи первого Комнина еще не успели затихнуть занесколько десятилетий, отделяющих период написания «Алексиады» от времениизображенных в ней событий, и то или иное освещение исторических фактов живозатрагивало современников историографа[77].
Неоднократно заявляет Анна о своей верности ортодоксальной церкви, с гневоми отвращением говорит о еретиках, одним из главных подвигов отца считает его«апостольские битвы» с противниками православия. Нет никаких поводовподозревать Анну в неискренности или говорить о наличии у нее каких-товзглядов, отличающихся от официального православия. И тем не менеемировоззрение писательницы имеет определенную светскую окраску. Уже упоминалсяэпизод из детства Анны, переданный Торником, когда юная принцесса, несмотря назапрет родителей, тайно занимается изучением античной поэзии. Торникрассказывает, конечно, со слов своей покровительницы, и характерно, что