Легкий крейсер “Тетис”
Что касается меня, то я больше все же в данном случае верю Г. Байуотеру. И вот почему. Анне вовсе не нужен был для решения ее задачи умный и образованный профессионал. Ей нужен был достаточно наивный и не слишком образованный моряк, тупо исполняющий роль передаточного звена между ней и теми, кто будет читать сфабрикованные документы. Для этого аристократы офицеры совершенно подходили. Разумеется, что любви покорны и все возрасты, и все сословия. Но влюбить в себя аристократа (а командный состав германских ВМС был исключительно аристократичен) обычной кельнерше (т. е. официантке), брошенной к тому же, по легенде, русским офицером и, имеющей на руках от него малолетнюю дочь, было достаточно сложно. Офицер мог переспать с официанткой (на войне, как на войне!), но решиться вступить с ней в достаточно длительные и почти семейные отношения решился бы далеко не каждый. А Анне надо было действовать наверняка. Поэтому, скорее всего, ни о каких фон Клаусах и фон Кемпке на самом деле речь не шла. Анна с самого начала ориентировалась не на офицеров, а на унтер-офицеров (аналог нашим сегодняшним прапорщикам и мичманам). Выходцы из социальных низов, они гораздо лучше подходили для отведенной им роли. Кельнерша вполне соответствовала их уровню восприятия женщины, а наличие у Анны дочери (или сына) от офицера (пусть даже от русского!) сразу же повышал статус ухажера в глазах его товарищей унтеров. Поэтому, скорее всего, как и пишет Г. Байуотер, ухажером Анны Ревельской был некий унтер-офицер Курт Бремерман.
При этом унтер-офицер Курт возможно и не служил на корабле, как пишет Г. Бауотер. Дело в том, что корабельные унтер-офицеры во время войны нечасто бывают на берегу и, кроме того, весьма далеки от большого начальства. Анне был нужен унтер из штаба германских ВМС на Балтийском море, который не только часто мог бывать у нее, но и сразу, без лишних проволочек, мог доставить переданный ему портфель в нужные руки. Отметим, что, как правило, у «унтеров», служащих при штабах, всегда весьма большее самомнение, чем у корабельных. Они все время крутятся около начальства и постепенно сами начинают представлять себя приобщенными к большим делам. Кроме этого кто бы, наконец, поверил какому-то корабельному унтеру! А вот свой штабной сразу же вызывал определенное доверие. Поэтому кондуктор Курт, скорее всего, находился на одном из германских флагманских крейсеров, но не как член экипажа, а как сотрудник штаба.
Когда готовиться столь серьезная операция, как операция по уничтожению целой флотилии боевых кораблей, то при ее подготовке просчитываются все самые малейшие нюансы, в том числе заранее был определен и социально— психологический портрет человека, через которого Анне предстояло действовать. Именно поэтому вариант знакомства брошенной кельнерши с манерами настоящей барыни с мечтающим выбиться в «настоящие господа» штабным унтером и сработал безотказно. Однако в описании Г. Байуотера есть бросающиеся в глаза неточности. Это касается, прежде всего, описания проводимой немцами морской операции. Бауотер описывает ее, как десантную, с привлечением большого количества кораблей различных классов, хотя на самом деле это была чисто набеговая операция с использованием одних лишь эскадренных миноносцев. В остальном, думается, он более точен. При этом английский разведчик приводит и уникальный документ — справку германской контрразведки об Анне Ревельской. Это, по существу, единственный реальный документ, проливающий свет на некоторые факты биографии нашей героини. Отметим, что Байуотер приводит в своем труде имя и фамилию Анны Ревельской. Насколько они настоящие сказать сложно. По крайней мере, именно под этим именем Анна проходила в германских документах. Но откуда у английского разведчика Байуотера могла появиться информация о секретной операции разведки Балтийского флота? Единственным объяснением этому может являться только то, что Байуотер имел профессиональные контакты с бывшими русскими разведчиками, оказавшимися в эмиграции. Кроме этого некоторую информацию могли оказать Байуотеру и бывшие германские разведчики и контрразведчики. Оказавшись после войны в тяжелом материальном поражении, часть из них начала сотрудничество с бывшими противниками.
Весьма подробно освещает Байуотер весь ход операции по передачи германскому военно-морскому командованию на Балтике фальшивой карты минных полей. Любопытна и прощальная записка разведчицы Курту. Все это указывает на то, что автор имел доступ к конкретным германским документам. Кроме этого, опубликована им книга была вскоре после окончания Первой мировой войны, когда были живы еще большинство из участников описываемых событий. Все это позволяет относиться к приведенным Байутером фактам с определенным доверием.
Еще раз, останавливаясь на слабом освещении в повествовании Г. Байуотера событий, связанных с гибелью германских эсминцев, отметим, что, судя по всему, профессионального разведчика обстоятельства этого события интересовали исключительно как последствия блестящей разведоперации, которая собственно и была главной темой его повествования. По этой причине автор не слишком-то старался документально описывать события, которые напрямую не являлись предметом его профессионального интереса.
Черная ночь германского флота
Что же на самом деле произошло в устье Финского залива в ночь с 28 на 29 октября 1916 года? Наши историки обратились к этой не вполне понятной для немцев операции после выхода в свет воспоминаний бывшего начальника Десятой флотилии капитана 1-го ранга Франца Виттинга, в ту злополучную для германского флота ночь находившегося на эсминце S-56. Эту книгу в 1921 году выпустило мюнхенское издательство Лемана. Называлась она «На море непобедимы». Ничего странного в названии нет, так как гибель Десятой флотилии — только один из эпизодов действий кайзеровского флота на Балтике.
Кайзеровский флот
Для начала поясним, что представляла из себя Десятая флотилия минных сил кайзеровского флота. Десятая флотилия была формирована уже после начала войны и включала в свой состав 11 эскадренных миноносцев. На 1916 год эта флотилия считалась лучшей, так как в нее входили самые новейшие эсминцы, построенные 1915 году. Эсминцы Десятой флотилии имели водоизмещением 1.000 тонн, ход в 34 узла, вооружение: три 4-х дюймовых орудия и 6 торпедных аппаратов. По боевым характеристикам они приближались к нашим знаменитым «Новикам». Либавские эскадренные миноносцы являлись однотипными кораблями, хотя и обозначались разными буквами-литерами — S, V и G. Но это было лишь данью немецкой морской традиции называть минные корабли начальными буквами названий верфей, где они строились: S — «Шихау», V — «Вулкан» в Щеттине, а G — «Германия» в Киле.
Главной задачей Десятой флотилии являлась охрана и оборона в море дредноутов германского флота. Поэтому Х-ю флотилию берегли для генерального сражения с английским флотом. В набеговую операцию в Финский залив флотилия была определена исключительно для приобретения боевого опыта. Операция считалась не слишком опасной и обещала быть удачной по результатам.
В журнале «Морской сборник» в свое время были опубликованы материалы по операции Десятой флотилии германских эскадренных миноносцев в устье Финского залива в ночь на 29 октября 1916 года по материалам Морского исторического комитета и германским источникам. Чтобы избежать многочисленных вымыслов и домыслов вокруг событий октябрьской ночи 1916 года, приведем эту небольшую статью полностью. «В темную, туманную ночь с 28-го на 29-е октября (10–11 ноября) 1916 года наша радиоразведка обнаружила проникновение флотилии германских миноносцев в Финский залив, за минные заграждения Передовой Позиции, а посты службы связи слышали целый ряд взрывов. Донесения русского морского командования гласят, что, пользуясь туманом, 10 новейших неприятельских эскадренных миноносцев прошли через заграждения Передовой Позиции. Причем два миноносца подорвались на наших минах и затонули; остальные миноносцы продолжали идти вглубь пролива, и около 2 часов 30 минут ночи три из них обстреляли в течение 20 минут Балтийский Порт, освещая город и гавань прожекторами. Во время обстрела повреждено было 24 здания, в том числе вышка Службы Связи и вокзал, убито 2 солдата, 8 мирных жителей и 11 лошадей, ранено 8 солдат и 2 мирных жителей.
Наших судов в это время в гавани не было. Окончив обстрел, миноносцы ушли на NW. Возвращаясь через минное поле, неприятель потерял еще до 5 эскадренных миноносцев, что подтверждается радиоразведкой и числом слышанных взрывов. За оставшимися неприятельскими миноносцами вышел в погоню начальник Минной Дивизии с 10 эскадренными миноносцами, но вследствие тумана он принужден был вернуться в Рогокюль.
Гибель Десятой флотилии кайзеровского флота
В различных частях побережья оказались выброшенными на берег шлюпки, буйки, пояса и другие предметы с погибших миноносцев. В течение 29-го октября сторожевая дивизия и дивизия траления обследовали все фарватеры между Ревелем и Ганге, но ничего не обнаружили. Вот все, что было известно об этой не вполне понятной операции германских миноносцев, и только с появление в печати воспоминаний начальника злополучной флотилии, капитана Виттинга, мы получаем почти полную картину трагедии, разыгравшейся в водах Финского залива в осеннюю ночь с 28-го на 29-ое октября 1916 года. 27 октября (9 ноября) X флотилия эскадренных миноносцев вышла в операцию в русские воды. Флотилия состояла из следующих 11 эскадренных миноносцев: S-56 (начальник флотилии капитан-цурзее Виттинг), S-57, S-58, S-59, G-89, G-90, V-72, V-75, V-76, V-77, V-78. Флотилия направилась в Финский залив, имея назначением найти и атаковать русские морские силы. Погода благоприятствовала атаке: море было спокойное, луна закрывалась облаками. Миноносцы шли курсом Ost, 21-узловым ходом, в строе кильватера, с расстоянием друг от друга около I1/2 кабельтовых. Было настолько темно, что с головного миноносца были видны только три задних мателота. В 8 часов 38 минут (среднеевропейское время) по линии передано, что три концевых миноносца отстали; затем пришло известие, что один из них подорвался на мине заграждения. Оказалось, что остались позади эскадренные миноносцы S-57, V-75 и G-89, что было вполне естественно, т. к., согласно инструкции, при каждом подорвавшемся корабле должны были остаться для помощи два соседние. Начальник флотилии решил продолжать выполнение операции с оставшимися восемью миноносцами. Впоследствии выяснилось, что эскадренный миноносец V-75 наскочил на мину, которая взорвалась под мостиком, причем кочегарки оказались затопленными. Эскадренный миноносец S-57 поспешил к нему на помощь, но в это время произошел в