ович, тот самый милиционер с седыми висками.
– Ну, гражданка Лукина, рассказывайте. Что у вас тут стряслось?
– На меня напали! – обиженно проговорила Ирина.
Весть о вчерашнем происшествии облетела уже весть дом, Зиновий Яковлевич даже встал с дивана от возмущения и беспокойства и полночи требовал от Ирины, чтобы она ушла из театра, прекратила эту ночную богемную жизнь и сидела дома и варила борщи, как все приличные жены. Естественно, Ирина это требование решительно отвергла, и полночи супруги скандалили.
А теперь вот явился этот милиционер. Ирина посчитала, что вполне своевременно.
– Подробности нападения? – сухо поинтересовался он.
– Я возвращалась из театра, шла к дому от остановки троллейбуса. Во дворе было темно; когда я пошла к своему подъезду, кто-то набросился на меня со спины и прижал к горлу нож, – плаксиво рассказывала Ирина.
– И что же ему было нужно? Сумочку? Кошелек? Деньги? Украшения? Что?
– Подвеску!
– Любопытно, – совершенно равнодушно заметил милиционер куда-то в угол и продолжил: – Мы выяснили, где работает ваша подруга, точнее, работала. Она уже неделю не появляется на работе. По месту жительства ее также не видели. Ее сожитель, буфетчик с Балтийского вокзала – там она, кстати, и работала уборщицей и посудомойкой, – тоже ее давно не видел. Сперва, говорит, она пить начала. Деньги у нее откуда-то появились, а потом вдруг совсем исчезла. И вещи кое-какие тоже пропали.
– А что же он ее не искал?
– Говорит, думал, что запила или хахаля нового нашла. Ему, в общем-то, все равно, не жена же, а так, временное явление. Говорит, что и сам ее уж прогнать хотел, потому что пить много стала.
– Вот гад! – не сдержалась Ирина.
– Да, тип неприятный, – согласился Петр Семенович. – В общем, не нашли мы вашу подругу, как в воду канула. Может, и нет ее уже; морги мы проверяем, пока тело не найдено. Но сейчас мне становится абсолютно ясно, что в обоих нападениях – на вас и вашу родственницу – участвовал кто-то неизвестный. Или у вашей подруги появился сообщник, или она кому-то проболталась про вашу подвеску и теперь за вами охотится неизвестно кто. Самый плохой вариант, – сокрушенно покачал головой Петр Семенович.
– Боже мой, какой ужас! Что же теперь делать? – Ирина прикрыла руками лицо. Какой-то неизвестный бандит охотится за ними! За ней! Ужас!
– Не волнуйтесь, гражданочка. Мы поставим постового у вас во дворе, да и на проспекте предупредим, и у театра. А вы старайтесь одна по ночам не гулять, – посоветовал Петр Семенович.
Легко ему говорить!
После нападения на Ирину буфетчик тоже пропал. Не вышел на работу без всякого предупреждения, а когда вскрыли его комнату, выяснилось, что пропали все его ценные вещи и документы.
Обоих – и Нину Сурмилину, бывшую Осгуд, бывшую Обухову, и буфетчика – объявили в розыск.
Никаких происшествий с Ириной больше не было. И она постепенно успокоилась, жизнь вошла в свою колею, про историю с нападениями все постепенно забыли.
Глава 3
Ленинград. Апрель 1950 г.
– Сюда, сюда пожалуйста! – всхлипывая, хозяйка квартиры вела молоденького милиционера. – Вот здесь на него напали. Муж работал, сидя за столом. Он приболел немного и остался сегодня дома работать, я в магазин ушла. Прихожу домой – дверь открыта, все перевернуто, а муж на полу возле стола лежит, и голова в крови.
– А еще кто-нибудь с вами проживает?
– Нет. Двое нас. Сын погиб еще в сорок первом в бомбежку, невестка в блокаду умерла, а детей у них не было. Так что мы вдвоем, – печально пояснила хозяйка квартиры.
– Ясно. Скорую вызвали?
– Вызвали, у нас телефон в квартире. И милицию вызвали, а вас, наверное, соседка привела?
– Наверное. Гражданка на проспект выскочила с криками «убили!», – строго нахмурился молоденький милиционер. – А оказывается, все живы.
– Слава богу. Я так сперва испугалась, показалось, что муж не дышит, а потом он застонал, и я его кое-как на диван перетащила, – продолжала всхлипывать хозяйка.
И она, и муж были люди уже немолодые, за шестьдесят, вида интеллигентного, да и квартира… сразу видно, ученые. Все стены в книжных стеллажах, как в библиотеке, на столе бумаги разложены, книги.
– А пропало что-нибудь в квартире, вы не смотрели?
– Ой, да когда же? Я вот с мужем: пока перетащила на диван, пока полотенце мокрое принесла – не до того было!
В коридоре раздались голоса, хлопнула дверь, и хозяйка поспешила в прихожую.
– Сюда, доктор, проходите, – раздался ее взволнованный голос.
Милиционер, увидев строгую, в белом халате, докторшу, из комнаты поспешил выйти и занял пост в дверях квартиры до приезда уголовного розыска.
– Разойдитесь, товарищи, освободите дорогу! – послышался из парадной строгий гулкий голос, и молоденький милиционер, одернув гимнастерку, распахнул дверь квартиры.
– Младший лейтенант Усиков, – доложил он. – Ограбление. Пострадавший, хозяин квартиры, находится в кабинете. Там жена и врач из неотложки.
Коренастый, абсолютно седой, как лунь, сотрудник уголовного розыска и двое его коллег, один помоложе, другой постарше, с потертым чемоданчиком в руке, молча проследовали в указанную комнату.
– Здравствуйте, граждане, уголовный розыск, майор Ерохин. Где у нас пострадавший? – входя в кабинет, представился седовласый майор.
– Здравствуйте. Доктор Литовченко. Пострадавший – вот он, но мы его сейчас забираем в больницу, у товарища черепно-мозговая травма, нужна госпитализация.
– Ладно, доктор, но сперва мы его должны допросить, – продвигаясь к дивану, на котором лежал мертвенно-бледный, с забинтованной головой, довольно упитанный хозяин квартиры, заявил майор Ерохин.
– Можете, конечно. Но он ничего не видел: удар был нанесен сзади, сильный – пострадавший сразу потерял сознание.
Лежащий на диване пострадавший согласно промычал.
– Товарищи, поможете нам снести больного вниз к машине? – попросила молодых сотрудников милиции врач, и те с согласия майора взялись за носилки.
– А вы, значит, жена пострадавшего? – обратился майор к суетящейся возле мужа хозяйке дома.
– Да. Вы извините меня на минуточку, я Борю провожу. И надо ему что-то теплое с собой собрать, хоть носки шерстяные: в больнице всегда холодно. Щетку, наверное, и белье? Доктор, что надо собрать? – Она поспешила прочь из комнаты вслед за процессией.
– Ладно, давай, Карпухин, приступай к осмотру места преступления, – велел майор, поднимаясь с места, и сам приступил к осмотру комнаты. Когда хозяйка квартиры вернулась, криминалист заканчивал работу, а майор беседовал в прихожей с молодым сотрудником. – Все, Сергеев, отправляйся на поиски свидетелей, а я тут закончу. Итак, ваша фамилия, имя, отчество? – присаживаясь за стол в гостиной, приступил к допросу майор.
– Баженова Клавдия Филимоновна, одна тысяча восемьсот восемьдесят шестого года рождения, проживаю здесь, улица Толмачева, дом восемнадцать, квартира восемь, – нервно теребя платочек и глядя на майора несчастными, полными страха глазами, отрапортовала хозяйка.
– С кем проживаете?
– Вдвоем с мужем, я уже вот товарищу объясняла. Мой муж, он профессор востоковедения. Сын наш и невестка погибли в войну, внуков нет. Живем вдвоем.
– Так. Расскажите, что произошло и когда?
– Утром Борис Владиславович почувствовал себя неважно: сердце, давление подскочило и общее состояние нехорошее. У них вчера было заседание ученого совета, может, просквозило? – рассказывала Клавдия Филимоновна. – В общем, он позвонил в институт, предупредил, что приболел, и остался работать дома. А я с утра накормила его завтраком и ушла в магазин, потом мне надо было за свет заплатить, потом в аптеку. Меня не было часа два, может, чуть больше, – поглядывая на часы, пыталась сообразить хозяйка. – А когда пришла, вижу: дверь квартиры приоткрыта. Я сразу почувствовала неладное, бросила покупки в прихожей и побежала в кабинет, а там Борис Владиславович на полу… – Тут она не выдержала и уткнулась, всхлипывая, в платочек.
– Та-ак, – почесал задумчиво макушку майор. – Ну а у кого, кроме вас с мужем, имеются ключи от квартиры?
– Ни у кого. То есть у племянника нашего, у Павлика.
– Что за Павлик? Фамилия, имя, отчество, где живет, где работает?
– Вы что же, на него думаете? – оторвалась от платочка Клавдия Филимоновна. – Что вы! Павлик порядочный человек, это родной племянник Бориса Владиславовича. Да и вообще, разве нормальный человек мог бы такое совершить? Это наверняка бандиты какие-то!
– Может, и так. А только дверь вашей квартиры не была взломана, ее открыли интеллигентно, ключиками. И, судя по всему, тот, кто к вам забрался, хорошо знал, что в это время дома никого не будет, – наставительно проговорил майор.
– С чего вы так подумали? Мне вот так совсем не кажется, – нахохлилась Клавдия Филимоновна.
– Ну как же? Вы же говорили, что ваш муж утром обычно уходит на службу? Так?
– Да.
– А вы, вероятно, с утра всегда выходите в магазин, или в аптеку, или еще куда?
– Конечно, я стараюсь сделать все дела пораньше, чтобы к приходу Бориса Владиславовича успеть приготовить обед. Да и народу в это время поменьше, и продукты посвежее.
– Ну вот. Достаточно было незаметно проследить, что вы ушли из дома, и можно идти на дело, – самодовольно заметил майор.
– Может быть, но при чем тут Павлик? Он солидный, уважаемый человек, а не домушник. Павлик работает директором торговой базы, он член партии, ему в этом году пятьдесят лет исполнилось, его секретарь райкома лично поздравил! А вы его в такой подлости подозреваете!
– Не подозреваю, а провожу следственные действия. Выясняю, у кого могут быть ключи от вашей квартиры, и делаю это добросовестно. Итак, фамилия, имя, отчество вашего племянника и его домочадцев. У него же есть семья?
– Разумеется. Дочь школьница, маленькая еще девочка, не помню сколько лет, жена, ее сын от первого брака. Уже взрослый мальчик, в институте учится. Жена бывшая балерина. А живут они недалеко от нас на набережной Фонтанки, сразу за Аничковым дворцом.