— Кхм, — я поперхнулся, — вино?
— Только без намёков, — строго глянула она на меня, вставая. — Просто всё, произошедшее за последние дни, прямо-таки требует…
Она покрутила в воздухе рукой, подыскивая подходящее слово.
— Нае*ениться в хлам, — подсказал я.
— Точно! — Майя улыбнулась, довольная, что я её понял.
— Тут спорить не буду, — развёл я руками. — Хотя, если так рассуждать, одним вином тут не обойдётся, лучше сразу коньяк.
— Главное до вечера дожить, — вздохнула Майя. — Пойдёмте ваш быт обустраивать, товарищ Неверов. А то коньяк и из стаканов пить можно, а вот что-то поесть приготовить не в чем.
— Пельмени можно в чайнике сварить, — пошутил я, вспомнив студенческие годы.
Девушка только глаза закатила.
Поход по магазинам начался с универмага «Карелия». Приятно осознавать, что некоторые вещи незыблемы. Да, внутри многое было по-другому, не так пёстро, не было сетевых продуктовых магазинов, но снаружи это был всё тот же образец советской архитектуры из стекла и бетона, причём больше бетона.
Отдел посуды встретил довольно приличным выбором кастрюль и сковородок, вполне современных, по моим меркам. Я уж думал будет одна эмалированная и парочка алюминиевых. Ан нет. Такие тоже в продаже имелись, но рядом с ними присутствовали и с антипригарным покрытием, и из разных металлов. И штамповка алюминиевая, и стальные, и чугунное литьё.
Таскать за собой целый скарб я не собирался, а кто знает, что дальше будет? Поэтому и тратиться смысла особого не видел. Так что выбор мой пал на нечто среднее по размерам между кастрюлей и сковородой, двухлитровый ковшик с низкими бортиками, толстым дном и гранитным антипригарным покрытием, производства Каменск-Уральского Металлургического завода. На приклеенной ко дну бумажке значилось название завода, номер партии, дата изготовления, чья-то подпись и штампик «ОТК цех № 7». И собственно название этого «ковшика» — сотейник, материал — литой алюминий. А ещё — рекомендованная цена, 7 рублей.
Майя, повертев массивное изделие в руках, мой выбор одобрила. Хотя цена аж целых 7 рублей 50 копеек показалась ей высоковатой. Мол, можно за 1 руб 70 копеек кастрюлю алюминиевую взять, зачем за покрытие переплачивать.
— Понимаешь, — объяснил я ей, — я не хочу потом от этого алюминия макароны прилипшие отчищать. Мне не лень, и я не боюсь ручки испачкать, но там, где это возможно и уместно, я ценю комфорт и привык экономить в первую очередь время, а не деньги. Время дороже денег.
А вот с тем, что такого размера сотейник успешно заменит и кастрюлю, и сковороду, для меня-то одного, она спорить не стала.
В итоге взял сотейник, пару кружек, разделочную доску, набор ножей и по паре вилок и ложек, чайных и для супа. Получилось всё вместе почти на 15 рублей. В конце концов, не каждый день такие расходы.
С цен я всё время посмеивался, что не ускользнуло от внимания моей наблюдательной спутницы.
— Вы так всё время ценам удивляетесь! У вас, наверное, совсем всё по-другому?
— Начнём с того, что у нас цены никто не контролирует, и в соседних магазинах они могут отличаться на порядок.
— У нас цены тоже давно достаточно свободные, — пожала плечами Майя. — Это на старых предметах цена прямо в металле, штамп стоит или гравировка. А сейчас есть рекомендованная цена, но магазин не обязан ей руководствоваться. Но и слишком повысить нельзя, у них просто покупать не будут. Рекомендованные цены общеизвестны.
— Хм, интересно! Тоже последствия Перестройки Андропова?
— Именно! Я читала, что экономисты предлагали совсем цены отпустить, но нашлись противники этой идеи, боялись, что начнётся неконтролируемый рост.
— Правильно боялись, — кивнул я, — у нас так и произошло. Доходило до того, что утром люди получали зарплату, а вечером на неё булку хлеба было не купить.
— Ужас! — глаза девушки вылезли из орбит. — А как выживали?
— Плохо, очень плохо. Кто огородом, кто натуральным обменом, а кто и не выжил. Одни спились, другие скололись… — увидев в глазах Майи непонимание, я пояснил: — на иглу подсели, наркоманами стали. Ну и умерли. Лет двадцать подряд численность населения страны только уменьшалась.
— Ну а сейчас? Вот то, что ты сейчас купил, — она снова обратилась на ты и сама не заметила, — сколько бы у вас там стоило?
— Смотря где покупать, и какого качества… Наверное, тысяч пять. Давно ничего такого не покупал… дешёвого.
— Ого! — она даже остановилась. — А какие же тогда зарплаты?
— Ну, у меня обычный работяга на заводе тысяч сорок получает, но не везде так. А кстати, у тебя самой какая зарплата? Если не секрет, конечно.
— 125 рублей в прошлом месяце было, — Майя прикинула что-то в уме, даже остановилась, прикусив кончик языка от усердия. — В пересчёте на стоимость посуды, получается, где-то так же, как у вашего работяги.
На втором этаже нашёлся отдел одежды, и я прикупил себе спортивные штаны, несколько футболок, мастерку, ну и трусов с носками. А то как полёвку выдали, так в ней и ходил, больше ничего, даже старую одежду забрали! Минус ещё 12 рубликов…
Непередаваемое ощущение, когда ещё на прошлой неделе прикидывал доходы до конца месяца в миллионах, а сейчас прикидываю, сколько мне остаётся, в рублях. В рублях и копейках! Потому что копейка рубль бережёт — сразу всплыла из глубин памяти мудрая мысль.
Ещё 10 рублей ушло на кроссовки. Не самые лучшие в моей жизни, но выбор был или в берцах бегать, или брать что имеется.
Как-то незаметно прошёл день. Как я и говорил Тимуру Маратовичу, каких-то особых проблем устроиться у меня не возникло, я и без Майи справился бы. Ну а что, город я знаю, вырос в нём. Но её присутствие не раздражало, да и девушка к своему заданию отнеслась ответственно.
Открытым оставался вопрос, что делать дальше, но я благоразумно отложил такие сложные мысли на пару дней. Надо всё же привыкнуть к тому, что всё это взаправду.
Ну и мы ведь с Майей нае*ениться собрались! До восьми вечера никто за нами не приехал, в наручники не заковал, даже по телефону не позвонил и для дачи показаний не вызвал. Видимо, Сулимов не совсем конченным оказался, ябедничать не стал. Выдохнув с немалым облегчением, мы затарились коньяком и приступили к задуманному.
Коньяк из стаканов на кухне, в компании с симпатичной девушкой, на которую никаких планов? Это что-то новенькое! Такого со мной не было примерно никогда! Коньяк на кухне был, из стаканов пил, но вот чтобы девушка и просто бухать? Это точно впервые!
— Я до двенадцати лет без мамы росла, — разоткровенничалась Майя после второго стакана, куда я наливал на донышке. — Ну так получилось. У неё были дела, ей было некогда, и меня воспитывала бабушка с дедушкой. А дедушке внука хотелось, а не внучку. Мы с ним и на рыбалку, и по грибы, и в мастерской в машинах копались, дедушка автомехаником был в колхозе. Когда чуть постарше стала, он же стрелять из ружья научил. А потом пришли твари, и в живых осталась я одна…
Она надолго замолчала, уставившись немигающим взглядом в стену. Я молча подлил коньяк.
— За упокой, — намахнул я свой, не закусывая.
— Угу, — Майя последовала моему примеру.
Помолчав ещё, она продолжила рассказ.
— А потом меня забрала мама. Ты не подумай, — мы снова перешли на ты, — она у меня хорошая, просто я не вписывалась в её жизнь. Я пыталась, но получалось плохо. Так что закончила школу и уехала поступать в академию КГБ, на следователя. На всём факультете, между прочим, нас было всего три девушки! Поступить туда вообще непросто, а девушкам особенно. Ещё десять лет назад в принципе не брали, но за год до моего поступления разрешили.
— Ты же хотела на аномальщика учиться?
— В аномальщики идут или после армии, или те, кто служил в милиции или в КГБ. В общем, с опытом обращения с оружием, с физической подготовкой… Там всего лишь двухмесячные курсы, это не образование. И что-то ещё, кроме этих курсов, но что именно — никто не знает, это какая-то тайна. Но даже после курсов берут не всех, не все подходят на самой последней стадии отбора, понимаешь? Вот я и решила, что если выучусь на следователя, куда девушек не берут обычно, то потом и в аномальщики пробьюсь!
— Боевой у тебя настрой, однако!
— И никакой Сулимов меня не остановит! — Майя подставила свой стакан. — Наливай!
Я разлил «на два пальца».
— Ну что, тогда за твою решительность!
Закончились наши посиделки тем, что Майя уснула прямо сидя за столом. В принципе, закономерно, но что мне теперь с ней делать?
Утром я проснулся от настойчивого звонка.
— Бурова… Не могу знать, Тимур Маратович!.. Ээээ… простите, Тимур Маратович, да, я сейчас у Алексея. Есть явиться через тридцать минут!
— Вызывают? — участливо спросил я.
Майя выглядела… весело. Совершенно осоловелый взгляд, всклокоченная шевелюра, она явно не понимала, где и почему находится. Но одеяло на груди придержала, видимо, автоматически.
В квартире имелось только одно спальное место, диван. Старенький диван-книжка, который я расправил, даже простынёй застелил, найденной в шкафу. Собутыльницу уложил спать ближе к стенке, укрыл одеялом. Потом допил коньяк, а когда вернулся, одежда девушки лежала на столе, довольно аккуратной стопкой. Это можно было бы расценить, как приглашение, вот только хозяйка одежды сопела в обе дырочки, завернувшись в одеяло, как в кокон.
Чтобы наутро не смущать девушку, я лёг спать «валетом», с трудом отобрав для себя кусочек одеяла.
— Мы ведь не это? — спросила она озадаченно.
— Я разве похож на некрофила? — ухмыльнулся я. — Ты вчера отрубилась на полуслове!
— А почему я голая? — спросив это, она залилась краской аж по плечи.
— Ха, тебя надо спросить! — развёл я руками. — Может, тебе жарко было? Но не переживай, я не подглядывал. Да и чего я там не видел-то.
— И зачем я на коньяк согласилась? — покачала она головой. — Спасибо…
— За что? — искренне удивился я.
— Ну… что… — она замялась.