Антибол. Сбитый лётчик
Глава 1
— Ты хочешь продать моего лучшего бомбардира?..
Входя в кабинет, я так грохнул дверью, что зазвенели стёкла.
Даня поморщился.
Бросил на меня страдальческий взгляд и потянулся за каплями. Что-то у него там с желудком — при такой работе не удивительно.
— Доброе утро, Тимур.
— В жопу такое утро, — отбросив костыль, я упал в гостевое кресло и вытянул ногу. — Продав Курицына, ты обескровил команду, — сказал я немного тише. — Без него у нас нет шансов выйти в Первую лигу.
Даня распахнул чистые, как у ребёнка, глаза и вздохнул.
Я его понимаю.
Где-то.
Курицын — классный игрок, восходящая звезда, и наверняка столичная команда предложила за него столько денег, что Даня Логовенко, директор футбольного клуба и мой лучший друг, просто не смог устоять.
«Директор» я поставил на первое место. Как говорил мой дед, дружба-дружбой, а табачок порознь.
— Ладно, обойдёмся без Курицына, — я решил сменить гнев на милость. В конце концов, Даня не виноват, он просто воспользовался шансом. — Пономарёв тоже хорош. Через два месяца, к отборочным, я сделаю из него суперпрофи.
— И я его тоже продам, — меланхолично глядя в окно, заметил Даня. — Как Мишкина, Колоса и Бойко.
Он помахал в воздухе пухлой пачкой контрактов.
Подписи уже стояли. Значит, дело уже сделано…
В горле заклокотало.
— Лучше б ты меня зарезал.
— Посодють, как за человека, — всё также глядя в окно, сообщил Даня. — А у меня семья. Дочка на выданье и сын — балбес.
Поправить за счёт трансферов семейный бюджет? — я внимательно посмотрел на друга.
Сам бывший игрок, он прекрасно знает, каким местом достаются деньги в футболе…
Не похоже на Логовенко. Только не он.
— Даня, послушай меня. Без этих ребят не видать нам Первой лиги, как прыща на жопе.
— Ну и слава богу.
Несколько секунд я переваривал его слова.
А потом взорвался.
Голос перешел в рык как-то сам собой, без лишних усилий.
— Целый год! Целый год я потратил на то, чтобы сделать из вашей расстрельной роты настоящих игроков. Они стали не просто пинающей мяч бандой. Я сделал из них КОМАНДУ. Ребята ХОТЯТ играть! Они хотят стать победителями…
— Вот и прекрасно, — перебил Даня. — Пускай себе побеждают. В ДРУГИХ клубах. А нам достаточно того, что мы за них получаем.
— И это всё? — вскочив, я угрожающе надвинулся на директорский стол.
Схватить его за грудки и потрясти, как следует. Так, чтобы ботинки от пола оторвались…
Но надо сдерживаться.
Вспышки ярости ни к чему хорошему не приводят.
— Это — все твои амбиции? — с ледяным спокойствием спросил я. — Продавать игроков и просто обтекать, когда за наш счёт побеждают другие клубы?
Даня вновь потянулся за каплями. Но рука его, на миг замерев в воздухе, переместилась к пачке сигарет.
Потом он встал, распахнул окно и выпустил дым в морозное январское утро…
За ночь на подоконниках намело такие сугробы, что окна утонули в них наполовину — отчего в кабинете царил приглушенный сумрак.
Как раз под настроение.
— Когда я брал тебя на работу, ты знал, что так будет, — вдыхая холодный воздух, сказал он.
Это была правда.
Предложив мне должность главного тренера, он предупредил, что клуб существует за счёт трансферов. Ну, и за счёт небольших спонсоров. Чулочная фабрика, к сожалению, не завод по производству «аспирина».
— Знал, — долго стоять без палки я не мог, так что осторожно, бочком, вновь опустился в кресло. — Я знал, что такое ваш «Титан», и на что он годен. Но мне казалось, что ты, Данил Сергеич, хочешь БОЛЬШЕГО. Поэтому и предложил мне работу. И поэтому я согласился… Вместо того, чтобы остаться в Москве, например. Я мог работать в ЦСКА!
И тут мой друг, которого я знал, наверное, лет двадцать, расхохотался. Бросил окурок в снег за окном, захлопнул раму и вернулся к столу. Садиться не стал. Налил воды из графина и принялся пить её мелкими скупыми глотками.
— В ЦСКА, — передразнил он, напившись, с какой-то непередаваемой издёвкой. — Не смеши мои тапки, Тим. После того, что с тобой случилось, после всех твоих вытребенек… — он покрутил носом, словно унюхал что-то неприятное. — Ты — сбитый лётчик, Тимур. Они готовились слить тебя ещё в прошлом сезоне. Я позвал тебя в «Титан», чтобы ты мог сохранить лицо. Потому что ты — мой друг.
Я громко фыркнул.
В гробу видал я такую дружбу, ага.
— А ещё, — Даня повысил голос, уперев кончики пальцев в стол, как на партийном собрании. — А ещё, потому что ты — классный тренер, Тим. Можно сказать, от бога. Это удивительно, но это так. И ты это доказал — воспитав несколько по-настоящему звёздных игроков.
— Мы могли бы победить, — угрюмо сказал я. — Через пару-тройку сезонов «Титан» мог бы претендовать на Премьер-лигу.
— Знаешь, не все мечты в этой жизни должны сбываться, — как ему казалось, примирительно, сказал Даня. — Возьми меня, например. Вовремя понял такую штуку: ну не стать мне Рональдо. Или Месси. Ушел в менеджмент. И вот ЗДЕСЬ, — он громко постучал костяшками по столу. — Я на СВОЁМ месте.
— Ну да, — я зло усмехнулся. — Директор расстрельной команды из Задрищенска. Охренеть, какая карьера.
— Ну… — он даже не обиделся. — Кто-то же должен. И ТЫ — он посмотрел на меня с вызовом, как в детстве. — Ты тоже мог бы найти здесь своё место. Тренировать ребят, раскрывать таланты…
— А ты с радостью будешь сливать их в другие клубы.
Даня всё-таки взял капли. Накапал в стаканчик, а потом плюнул и глотнул прямо из пузырька.
— Мы — не ЦСКА, — бросив пустой пузырёк на стол, он поморщился. — И находимся не в Москве, — Даня потыкал крепким пальцем в окно. Сугробы покрывали мир до самого горизонта. Внизу, на белой, как чистая портянка, дороге, буксовало такси… — Это ты, играя в столице, привык к роскошной жизни. К гулянкам до утра, к тачкам этим, к бабам с сиськами… А у нас просто НЕТ ДЕНЕГ на все эти премьер-лиги. Мы не можем столько платить игрокам. У нас стадион на ладан дышит: кресла надо поменять, козырек перекрыть… Трава, опять же. Ты не представляешь, сколько стоит хороший газон. Я не могу жить мечтами, Тим. Не имею права.
— Ага. Реальность стукнула тебя по башке и выбила последние мозги.
Тяжело вздохнув, Даня опустился в своё потрёпанное директорское кресло. Одно колёсико у него немилосердно скрипело, и когда он шевелился, издавало совершенно неприличные звуки…
Но смеяться почему-то не хотелось.
— Слушай, я же не прошу у тебя денег, — я привёл последний, запасной аргумент. — Я просто обещаю: через год у тебя БУДЕТ команда, способная выйти не только в Первую, но и в Премьер-лигу.
Он молча затряс головой. Как пёс, которого заели мухи.
А потом уткнулся в свои бумажки, шумно дыша и шаркая по полу подошвами стоптанных ботинок.
И сделал вид, что меня нет.
Посидев пару минут, я поднялся.
Взял костыль и похромал к выходу.
Реальность, беспощадная ты сука… Стукнуть по башке — это так, для разминки.
Вот влезть в жопу без мыла — это ты любишь больше всего.
Стоя на вершине лестницы, я размышлял над тем, не скатиться ли мне по ступеням? Бросить нахрен костыль, закрыть глаза, и…
Сбитый лётчик.
Сжав челюсти, я упёр костыль в верхнюю ступеньку. Покрепче сжал рукоять, перенёс вес тела…
Вдох — выдох. Вдох… выдох.
Козырёк, бляха медная, ему новый подавай… И не понимает, чудак-человек, что козырёк — дело наживное.
Будет всё путём — сам течь перестанет.
Спускаясь по шести грёбаным пролётам, я продолжал злиться на Даню. Злиться я люблю, помогает вставать по утрам.
Помогает ходить на работу — каждый, мать его, грёбаный день, без выходных и праздников.
Потому что только работа позволяет забыть о боли.
Забрав у вахтёрши парку, выкатился на улицу. Пар оседал вокруг лица густыми клубами, уши сразу онемели.
Но я всё равно не стал накидывать капюшон. Не стал вызывать такси…
Решил проветриться.
СКРИП-скрип, хрустел снег под ногами. СКРИП-скрип.
Ненавижу.
Но колено может вылететь в любой момент, и без чёртовой палки я буду, как черепаха на льду.
Через пару минут пожалел о решении идти пешком. По такой погоде два квартала — это как до Луны пешкодралом, и всё раком.
Плюнул, полез за пазуху за айфоном.
Батарея сказала «азис». Такой, видать, сегодня день — всё через одно место.
Чуть не кинул айфон в сугроб, еле сдержался…
Новый-то денег стоит.
При мысли о деньгах снова вспомнился Курицын. К бабке не ходи, через год он уже будет в Премьер-лиге, а через пару лет играть за какую-нибудь Баварию или Бенфику… А мы так и будем сидеть в жопе.
В этой ледяной, занесённой снегом восемь месяцев в году, жопе.
— Тимур Владимирович?
Лимузин был крутой. Чёрный, с тонированными стёклами и логотипом из двух серебряных крыльев и буквы «В» между ними.
Шины шуршали солидно и дорого, а из приспущенного окна на меня смотрели просительные водительские глаза.
— У моего хозяина к вам разговор, — сказал обладатель глаз. Так и сказал: «хозяина».
Я на него даже не посмотрел.
— В жопу идите оба.
И похромал дальше.
Знаем мы, кто в нашем насквозь промёрзлом городишке ездит на таких тачках.
Как только я здесь обосновался, посыпались, как дохлые вороны с неба: ах, Тимур Владимирович, какая честь… А не согласитесь ли вы тренировать нашу команду?..
Детская лига, от трёх до семи. И детки все, как на подбор: толстомордые, надменные, с личными водилами, утиральщиками носов и подтиральщиками попок.
В гробу я видал такую команду. Они ж из-за пореза бумагой истерику закатывают. А тут — спорт.
Нет уж, идите в жопу, господа олигархи, вместе со своими детками. Им до юниорской лиги как до Китая — раком.