Маг — нидоучка паступит васпитатилем в децкий сад. Приветцвуюца биссмертные, ниубивиемые и агниупорные дети.
Определитесь! — призывает обеспокоенная общественность тренера Тамерлана. — Определитесь: выигрываете вы, или проигрываете?..
Читатели «ЭС-И индипендент» хотят знать. Хотят стабильности, и — кто им это запретит?.. — хотят прибылей.
Наше финансовое положение в ваших руках, тренер Тамерлан. Надеюсь, вы осознаёте свою глубокую и всепроникающую ответственность перед…"
Дальше я читать не стал: и так всё понятно.
И если раньше я не испытывал по поводу статей ничего, кроме нормального раздражения, то сейчас даже проникся к этому Сиди-Читаю чем-то вроде сочувствия.
И в то же время…
Почему старые мастера ценят настоящих фанатов? Потому что они болеют за родную команду не «за то, что…», а «вопреки».
Вера — краеугольный камень отношений игроков и болельщиков. Возможно, антибол — просто недостаточно давний вид спорта, чтобы воспитать правильное поколение фанатов. Но всё впереди.
Это договор: вступая в команду, игроки обязуются не разочаровывать болельщиков. А те, в свою очередь, должны оставаться преданными интересам любимой команды, и в горе и в радости.
Кстати, о радости.
Пока я приближался к полю, исходящий оттуда шум становился всё громче.
МЫ ЗАДНИЦЫ ВСЕГДА! МЫ ЗАДНИЦЫ ВСЕГДА! ПУСТЬ БУДЕТ ТАК, ПУСТЬ СДОХНЕТ ВРАГ, МЫ ЗАДНИЦЫ ВСЕГДА!
Выйдя под неусыпное и неумолимое око Люцифера, я застыл.
Обнявшись — кто чем мог — ребята прыгали по траве.
Цыплёнок Кунг-Пао застыв неподалёку, безуспешно заламывал крылышки, призывая игроков к порядку.
Прыгали все. Даже Руперт на этот раз принял участие в общем веселье — его одноглазая рожа выражала полнейший восторг, нос хищно топорщился, а чёрные кудри взлетали и опадали в ритме кричалки.
Краб Ролло служил чем-то вроде новогодней ёлочки, вокруг которой любит водить хороводы наивная детвора…
Они никогда не побеждали, — сказал Лука Брази. — По крайней мере, в этом составе.
К сожалению, придётся мне побыть ложкой дёгтя. Терпеть этого не могу.
Громко хлопнув в ладоши, я привлёк к себе внимание игроков.
Некоторых из них.
Как всегда, первым опомнился чуткий Тарара, за ним остановилась Андромеда. Слегка попинав тех, до кого могла дотянуться, она показала подбородком в мою сторону.
А из неё может получиться неплохой капитан, — мелькнула непрошенная мысль.
— Радуетесь, да? — спросил я.
— Мы победили, — пожал плечами Руперт. — Так какого хрена?
— А вам не приходило в головы, что победа эта — ненастоящая?
Зря я сформулировал именно так. Но переигрывать поздно.
— Что вы хотите этим сказать, тренер?
— Как же так, тренер?..
— Нам же засчитали гол, который забил Тарара! — укоризненно попеняла мне Андромеда.
Я кивнул.
Это правда.
Перечеркнув все голы, забитые командой Законников, и — как мне кажется, в пику их громким протестам по этому поводу, — мастер Скопик взял, да и присудил нашей команде тот гол, что забил троглодит!
Я не стал спорить. И не потому, что не привык спорить с судьёй. В тот момент я настолько охренел, что потерял дар речи.
И пока я вспоминал, как правильно пользоваться языком и лёгкими, нам присудили победу. Один-ноль в нашу пользу.
Мы заработали три очка!
Тарара забил гол в то время, как игра была остановлена, — напомнил я ребятам. — Это почти то же самое, что офсайд. Мы нарывались на штрафной, бляха медная, а вместо этого получили победу!
— А что такое штрафной?
— И офсайд?
Я закатил глаза.
— Идём к воротам. Что? Убрали? Почему?.. А, хрен с ними. Ролло, встань сюда, ты будешь ворота. Теперь нужен мяч. Кунг-Пао, принеси… Как, ты уже? Спасибки.
Я осторожно приблизился к косматому, как медведь после спячки, мячу. И такому же сердитому.
Тот подпрыгивал на месте, широко разевая пасть — я надеюсь, это он так зевает, а не собирается позавтракать кем-нибудь из игроков…
— Ахиллес и Андромеда, вы будете игроки одной команды. Руперт, Гефест и Мануэль — другой. Я буду бомбардиром…
С опаской заглянув мячу в пасть, я аккуратно подцепил его на носок бутсы.
Талант не пропьёшь, — сказал Лука Брази.
И хотя одно время я очень старался опровергнуть данную истину, результата не достиг. Мяч всё ещё меня слушался.
— Ух ты-ы-ы, — протянул Тарара. — Тренер приручил мяч!
— Фиг там, — откликнулся Руперт. — Он просто чем-то намазал свои бутсы.
— Не несите пургу, — осадила их Андромеда. — Приручить мяч невозможно. А если намазать бутсы… Безногого Чарли помните? Вот то-то же.
Я не заметил, как увлёкся.
После трёх лет, когда я ЗАПРЕЩАЛ себе подходить к мячу…
Врачи сказали: никаких имплантов. Тефлоновые мениски не помогут мне снова играть.
Поищите другую работу, — советовали они. — Желательно, сидячую, в тёплом помещении без сквозняков.
— А теперь… Отрабатываем положение «офсайд». Тарара, — я послал пас троглодиту. — Веди мяч к воротам.
Когда я вышел за пределы стадиона, Задница едва коснулся горизонта. По местным меркам — раннее утро.
В то время, как владельцы ларьков и палаток, торгующих мерчем и другой всяко-разной мелочёвкой вокруг стадиона, только открывались, сдвигая металлические роль-шторы и снимая пудовые, на якорных цепях, замки, питейные заведения сворачивали лавочку, выгоняя последних выпивох и выметая прямо на улицу окурки, салфетки и мятые пластиковые стаканчики.
Здесь их подберут гноллы — это такие специальные полезные существа, которые едят мусор.
Их тряпичные, не слишком хорошо пахнущие горбы уже виднелись тут и там на перекрёстках, медленно, подобно гигантским пылесосам, перемещаясь вдоль обочин и тротуаров.
Увидев эту живую мусорку впервые, я чуть не дал дуба.
На мой взгляд, это были самые необычные и удивительные существа, который я встречал в Сан-Инферно.
Впрочем, загадывать не буду. Лиха беда — начало.
— Как пройти к Гильдии воров? — спросил я у первого, кто попался на пути. Степенного седого горгонида, шрамы и потрескавшиеся доспехи его говорили далеко не об одной военной компании — до которых, как выяснилось, гиганты большие охотники.
Взгляд, посланный сверху вниз, мог расплющить, как каблук плющит зазевавшегося таракана.
Но у меня уже был опыт. Поэтому я задрал голову и посмотрел ветерану прямо в глаза.
— Видишь во-о-он ту квадратную башню? — спросил горгонид, спустя каких-то три минуты пристальной игры в гляделки. — Это она и есть. Гильдия Воров.
— Премного благодарен, — я даже чуток поклонился: горгониды просто обожают всякие церемонии.
— Эй, ты ведь тренер Задниц, да? — под мышкой гигант держал свёрнутую трубочкой газету.
— Ага.
А хрен ли отпираться?
— Сыны Анархии вас побьют, — убеждённо заявил горгонид.
— Посмотрим.
— Мой брат играет за Сынов.
Логика железная: раз мой брат играет за Сынов, стало быть, они обязательно победят.
Посылать в жопу я его не стал — всё-таки не окончательно ещё выжил из ума. Поэтому просто показал средний палец, и побежал дальше.
Пока вояка хлопал глазами и пытался понять: обидел я его, или наоборот.
Хотя… где-то он прав.
Считается, что Сыны — самая сильная команда в Сан-Инферно. Явный фаворит. Кандидат на верхнюю строчку турнирной таблицы, и как следствие — в межизмеренческую Лигу чемпионов.
— Эй, тренер! Ты козёл, тренер! Никчёмная дырка от бублика!
— Иди в жопу.
— Эй, Тамерлан! Так держать! Надери им Задницы, понимаешь, о чём я?..
— Иди в жопу.
Продавцы осклабились: я был справедлив к обоим, и это их порадовало.
До громадной, и не менее уродливой башни воров было далековато. В глубине души я пожалел, что не воспользовался услугами Ролло в качестве такси. Он упоминал, что сохранил упряжь для клиентов…
Но у него наконец-то начало получаться: я оставил краба на поле, в компании десятка мячей и под присмотром Кунг-Пао, кудахчущего над своими подопечными, как заправская наседка.
Радовало одно: чем дальше я находился от стадиона Сан-Коломбо, тем меньше на улицах оставалось существ, способных меня узнать.
Никогда не выходи за пределы стадиона днём, — как-то предупредила Лилит. — Тем более, не делай этого в одиночестве.
Я выполнил её требование. В смысле — дождался относительной темноты…
На башне Гильдии Воров засветились тусклые огни — это давало лишний ориентир. Чем ближе я подбегал к тёмной громаде, тем безлюднее становились улицы.
Странно. Я считал, что будет наоборот…
Сам город производил двойственное впечатление. Местами казалось, что я забрёл на окраину Москвы, куда-нибудь в Мытищи.
Но иногда, особенно, когда ветер вдруг доносил незнакомый запах, или звук… я остро ощущал его чуждость, его непохожесть на то, что я знал ранее.
Интересно: вот эти вот горгульи на фронтонах зданий, это украшения, или…
Внезапно одно из украшений расправило тяжелые бронированные крылья и мягко спланировало на дорогу прямо передо мной.
— П’ивет, т’ене' — рот её больше походил на клюв.
— И тебя туда же.
— П’едуп’еждение от доб’ожелателя. Почаще оглядывайся по сто’онам, т’ене'.
— В смысле? — я разозлился. — Это что, угроза?
Но горгулья уже взмыла обратно и устроилась на коньке черепичной крыши.
Пожав плечами, я побежал дальше.
— Открывайте!
Двери Гильдии Воров были громадными, как амбарные ворота. Но запертые. Утыканные заклёпками, шипами и другими неприятными металлическими штуками, они как бы говорили: гостям тут не рады.
Но я упорный.
— Эгей! Открывайте! — удары кулаком эффекта не возымели, и я принялся стучать пяткой. — Мне нужно поговорить с мастером Скопиком!
Ноль внимания.