— Господин Роймогил, — шепотом просветил меня Руперт. — Глава Гильдии Законников.
— Вы боитесь меня, — я широко улыбнулся. — Именно поэтому вы и притащили на игру самку мяча. Вы мухлевали, и обосрались по полной. Так что заткнитесь в тряпочку и не отсвечивайте.
Коротышка позеленел, и уже открыл было рот, но его перебил мастер Скопик.
— Честно говоря, я бы и сам не выразился точнее, Роймогил, — сказал он. — Ты и вправду обосрался. Поэтому заткнись в тряпочку и не отсвечивай.
— Ага, — кивнул рослый, даже по меркам горгонского племени, детина. — Чья б курва мычала.
— Патрокл, — тихо сказал Руперт. — Капитан команды Байкеров.
— Насколько я понимаю, мы и собрались здесь, чтобы в дальнейшем избежать таких вот… — сморщила носик дамочка постарше. — Инцидентов.
— Королева Альвеола, — прошелестел Руперт. — Глава Гильдии попрошаек.
Её платье переливалось бриллиантами. Настоящими бриллиантами, а не подделками от «Сваровски».
— Именно так, моя королева, — вежливо склонил голову мастер Скопик. — Тренер Тамерлан прав: нам нужны правила. Нужны чёткие законы, по которым будут проходить игры или даже целые чемпионаты.
— Я вам таки вже говорил, — вновь зашлёпал ушами коротышка в лоснящемся костюме. — Дайте нам год-полтора на всестороннее изучение вопроса, и у нас будут такие правила, что не придерётся даже сам Князь Драконьего Двора. Разумеется, за отдельный гонорар, ви же понимаете.
— И я тебе говорил, Роймогил: у нас нет ни года, ни даже месяца, — устало смежил веки Скопик. — Чемпионат уже начался. Мы или в срочном порядке выработаем хоть какие-то правила, или до конца представления некоторые команды просто не доживут.
В этот момент все посмотрели на толстяка в клетчатом костюме, слева от меня…
— Мастер Заточчи, — шепотом сообщил Руперт.
— Так-так-так… А вот это уже интересно, — и с широкой улыбкой я тоже посмотрел на главу Гильдии Убийц.
Глава 12
— Ну ты, блин, и отмороженный, тренер, — Руперт сделал большой глоток пива, и поставил кружку обратно на стойку. — Потребовать от самого мастера Заточчи, чтобы тот аннулировал контракт!
Из «Затычки» мы убрались сравнительно мирно. Благодаря Андромеде: пока мы общались с «сильными мира сего», то есть, владельцами клубов, она, оказывается, заявилась к своей бывшей команде.
Никогда горгониды не бегают от хорошей драки — где бы она не была. На парковке, в пабе, на поле, во время игры…
Это я уже понял.
Тот опущенный палец, который ей показал один из игроков «Байкеров», означал вызов. Между прочим, на минуточку, от её бывшего парня.
В общем, Андромеда ему наваляла.
Теперь она, как честная девушка, должна взять беднягу в мужья — таков обычай. Дала в морду мужику — будь добра, разгребай последствия. А то кому он нужен, бабой ушибленный…
Неожиданным результатом драки стало приглашение «Задниц» на товарищеский матч с «Байкерами».
Вне чемпионата, чисто по-пацански.
Я согласился.
Ролло довёз нас троих до стадиона, Андромеда сразу побежала к Гефесту — сообщать старшему брату радостную весть. О том, что встречалась с бывшей командой и набила им морды, или о том, что выходит замуж — хрен знает.
А меня, совершенно неожиданно, Руперт пригласил выпить…
Я хотел отказаться.
Тренировка через два часа, да и пиво это синее меня как-то не вставляет. Но потом подумал: а какого чёрта?
У нас с Рупертом начали налаживаться хреновые, но отношения. Не стоит пренебрегать.
— Кроме тебя, я знаю только одного типа, настолько ушибленного на всю голову, — не унимался Руперт. Но даже он никогда, ни при каких обстоятельствах, не пытался наезжать на мастера Заточчи. Если ты не понял, речь о твоём земляке. Безумном Максе.
Я вздохнул. Понюхал пиво. Попробовать закрыть глаза?..
— Может, воздух у вас на Земле такой, — продолжал философствовать Руперт. — Или еда… — тут о блаженно зажмурился. — Знаешь, что мне понравилось больше всего? Петушок на палочке.
Я немало охренел.
— Так ты что, бывал на Земле?
— Заскакивал пару раз, — дракон почему-то смутился.
— Ну и как тебе? — мне и правда было интересно.
— Холодно, — пожал плечами Руперт. — Непривычно. Дома высотой в километр — это ж надо додуматься: строить из стекла! Но еда отменная. Блины, — принялся перечислять он. — Расстегаи с визгом. Интересно: как они его туда запихивают?
Я покрутил в голове его последнюю фразу…
— Ты имеешь в виду визигу? Это что-то из рыб. К визгу отношения не имеет.
— Да ну ты брось, — Руперт допил пиво и постучал по стойке. Амалия тут же наполнила ещё одну кружку и пустила её к дракону. — Очень даже имеет. Ты слыхал, как поют рыбы? Хоть уши затыкай. Одно слово: визг.
Помолчали.
Я пытался представить визжащих рыб. Дракон, судя по блаженной физиономии, вспоминал сахарных петушков.
— Так значит, ты теперь должен придумать эти самые правила, — нарушил молчание Руперт. — И успеть до следующей игры…
— Не придётся ничего придумывать, — я повертел кружку в руках. Пена осела, и пиво, как никогда, напоминало густые синие чернила. — Там, откуда я родом, эти правила каждый пацан знает. Всё зашибись, Руперт. У меня есть план.
Дракон усмехнулся.
— Чисто по опыту, — сказал он. — Ни один план военной компании ещё не выдержал проверку боем.
— Сколько тебе лет, Руперт? — вопрос вырвался случайно. Я и сам не думал, что спрошу…
— Полторы тысячи сто тридцать два. А что?
Я потряс головой.
Ну не могу я осмыслить такие числа.
По крайней мере, применительно к возрасту.
— И сколько военных компаний ты прошел? Ведь твои шрамы — это война, а? Сорри, если это личное, — поспешно добавил я.
— Шрамы — это любовь, — с неожиданной мягкостью ответил Руперт. — И это — действительно личное. А война… — он пожал плечами. — Что наша жизнь — как ни череда побед и поражений? Встал вечером с кровати — победа. Получил по морде — поражение. Не смог забить гол — смерть.
— Погнали, — я соскочил с высокого табурета и кивнул Амалии. Минотавриха величественно наклонила рогатую голову с белой звездой во лбу. — Ну давай, шевели булками.
— До тренировки ещё час, — упёрся Руперт.
— Отлично. Значит, на стадионе сейчас никого нет.
Ступив на поле, я сразу почувствовал себя лучше.
Не знаю, как так.
Трава ведь оранжевая! Но ощущение её упругости, её запах, то, что вокруг были трибуны… Всё это давало ощущение, что я — дома.
— Идём, выберем мяч, — позвал я Руперта, направляясь к загонам.
— Что ты задумал? — дракон мрачнел на глазах.
Казалось, простым приглашением на футбольное поле я похерил всё доверие, которое между нами установилось.
Но я упрямо сжал челюсти.
Каждый мужик имеет какой-нибудь тайный, стыдный страх. Для одних это — драка. Для других — большая собака. Или взять на руки младенца. Прыгнуть в ледяную прорубь. Я знавал одного парня, который до смерти боялся перечить бабушке…
А вот Руперт боялся забивать.
Если не решить эту проблему радикально, то он так и останется сидеть на скамейке запасных, а у меня не будет классного бомбардира.
— Выбирай, — предложил я.
Руперт с опаской посмотрел на мячи…
Загон был большим. И высоким. По-сути, это была исполинская, в пятиэтажный дом высотой, клетка. Пол её устилал крупный чёрный песок — мне говорили, что его регулярно подогревают, мячи обожают жаркий климат.
Загон был набит оборудованием для лазания, прыганья и других видов воздушной акробатики — я был в шоке, узнав в некоторых из приспособ тракторные шины от «Кировца».
В загоне клубились, резвились, метались, летали и крутились волчком несколько десятков мячей. Они походили на лохматые хэллоуинские тыквы. Невольно возникал вопрос: а чем вдохновлялись те, кто придумал рисовать на тыквах злобные рожи?..
— Зачем это, тренер? — Руперт перешел на тот пренебрежительно — снисходительный тон, который использовал для общения со мной на поле.
— Давай-давай, — я подтолкнул его к раздаточному окошку и нажал кнопку.
Как объяснил мне Кунг-Пао, всё делалось очень просто.
При нажатии кнопки в садок падала прессованная порция излюбленного мячами корма. По-моему, в составе упоминались толченые жуки, огненные пчёлы и песчаные блохи. Те, что были ближе к садку, чуяли корм — и стремились его заполучить.
Как только в садок залетал мяч, крышка захлопывалась и его можно было тащить…
Сытый мяч некоторое время пребывал в благодушном настроении, и милостиво соглашался поиграть — вместо того, чтобы жевать всё, что окажется в досягаемости его зубов.
— Играть можно только хорошо накормленным мячом, — наставлял меня Кунг-Пао, когда привёл к загону в первый раз. — Одной порции хватает часа на полтора-два, потом надо унести усталый и проголодавшийся мяч и снова накормить…
Смотрел цыплёнок на них так же, как бабушка смотрит на любимого внука.
Мяч, почуяв корм, мгновенно залетел в садок и принялся с аппетитом хрустеть.
Руперт демонстративно спрятал руки в карманы джинс и отвернулся.
— Ящер твердолобый, — буркнул я и сам потянулся за садком.
Главный прикол — не дать мячу сбежать. Поле огорожено специальной, тончайшей и практически невидимой сеткой, которая не даёт мячам вырваться и на радостях пуститься терроризировать город.
Хотя инциденты время от времени случаются, — признался Кунг-Пао. — Байкеры, например, принципиально не признают сеток, и их мячи кусают всех, до кого могут дотянуться.
А Законникам просто жалко денег. Они и на собственный стадион не раскошеливаются из жадности…
Держа садок с мячом на вытянутых руках, я повернулся к Руперту и кивнул в сторону поля.
Закатив единственный глаз, тот пошел впереди.
— Сначала я думал, что тебе не даёт нормально прицелиться увечье, — сказал я ему в спину.