Раздевалки нам не выделили. Так что ребята переодевались за трибунами, оставив вещи под надёжной охраной Ролло.
— Страшно подумать, что будет, когда придёт черёд играть с «Попрошайками», — буркнул я, присев на скамейку, и тут же вскочив: в задницу воткнулся гвоздь.
— Шутишь, тренер, — с высоты роста ответил краб. — Стадион гильдии Нищих не уступает размерами «Чашке». А уж по богатству переплюнет драконий замок «Влахерна». Уж поверьте: я знаю, о чём говорю. Доставлял как-то туда газеты.
— Я думал, ты работал таксистом, Ролло, — заметил я. Не то, чтобы мне хотелось разговаривать прямо сейчас. Но я постановил себе познакомиться поближе с КАЖДЫМ из моей команды. Чтобы найти к игрокам особый подход — надо хорошо их знать, так что теперь я пользовался любой возможностью.
— Да, тренер. А ещё до этого я был разносчиком газет. Но жена меня так пилила, что пришлось уйти. До сих пор скучаю по этой работе. Мне нравится много бегать.
— Не знал, что ты женат, Ролло.
— Я же вам говорил, тренер, — глазки на стебельках с нароста на панцире посмотрели на меня укоризненно.
— Извини. Передавай жене привет.
— Сами передайте, тренер. Можете прямо сейчас.
—?..
— Актиния, познакомься: это тренер. Тренер, это моя жена. Актиния.
Глазки на стебельках кокетливо захлопали ресницами, а бахрома на верхушке нароста призывно заколыхалась.
Мать моя женщина! Оно живое.
Я вспомнил, что наши земные крабы тоже вступают в симбиоз с хищными актиниями…
— Здрасьте, — чувствуя себя полным дураком, я неловко поклонился глазкам. — Всё своё ношу с собой, да, Ролло?
Я посмотрел на краба сочувственно.
Мужик, таскающий жену на собственном горбу, просто не может не вызывать жалости.
Надо ему как-то помочь.
Скамейки постепенно заполнялись народом.
Команды «Воров» мы ещё не видели, зато к тому месту, где мои ребята разминались, шел новый судья.
Как только я его увидел — сердце ухнуло в живот.
В характерной чёрно-полосатой майке, на меня бодрой трусцой надвигался Серёга.
Глава 17
— Салют, командир! — Серёга вёл себя, как ни в чём ни бывало.
Я пожал протянутую руку.
Не то, чтобы мне очень хотелось, но пускай всё идёт своим чередом.
— Ты подумал над моим предложением. тренер? — спросил Серёга. И подмигнул.
— Подумал, тренер.
— И что?
— Иди в жопу.
Долгую секунду Серёга злобно смотрел на меня. А затем улыбнулся.
— Ну как знаешь, тренер. Потом жалеть будешь, — улыбка сделалась ядовитой.
Кто ещё пожалеет, — подумал я.
Была такая мысль: предупредить Серёгу, что на поле будет присутствовать маг, который чует ложь, как свинья — трюфели.
Но я промолчал.
Может, это и не комильфо — утаивать информацию, но какого хрена?
— Давай начинать, — сказал я.
— Успеется, — махнул рукой Серёга. Глаза его опять излучали добродушие и искренность. — У них тут прикол на приколе. Мяч пропал.
— Пропал?
— Утверждают, что украли. Прикинь?
— Смешно.
Я обвёл взглядом жалкий замусоренный стадион.
— Обещали доставить другой… — Серёга нервно оглянулся. А потом добавил, понизив голос и подступив на шаг ближе. — Мне тут донесли, ты заключил сделку с самим Максом? Чо, крутым заделался, а Тима? Решил взлететь выше радуги?
Донесли ему… Да тут газеты даже ленивые читают.
— Это не сделка, — я едва разжимал зубы. Как он меня бесил — аж пятки чесались. — Мы просто поспорили.
— И на что?
— На верх турнирной таблицы.
— Это и козе понятно, — кивнул Серёга. — Я говорю: на что спорили-то? — и не дожидаясь ответа, ухмыльнулся. — А я всё думаю: с какого перепуга Тима от моего предложения отказался?.. А оно вон оно что: у него уже другое есть. Видать, получше моего. Покучерявей. Сколько он тебе обещал, если сольёшь матч? — быстро спросил он, схватив меня одной рукой за олимпийку. — Ну?.. Говори!
— Нисколько, — я аккуратно отцепил от себя его клешню и поправил куртку. — Спорили на интерес.
Серёга заржал.
— Брехня! Макс НИКОГДА не спорит на интерес. Я тут поразнюхал, — он воровато оглянулся. — Он никогда не проигрывает, Тима. Смекаешь?..
— Нет.
— А я — да, — он вновь подступил ближе и задышал мне в лицо. — Этот Безумный Макс не проиграл ни одного спора. Потому что не останавливается НИ ПЕРЕД ЧЕМ. Он отмороженный, Тим. Говорят, одного из соперников — какого-то мага — он просто убил. При большом скоплении свидетелей, между прочим. И знаешь что?.. Ему это сошло с рук!
Я тряхнул головой.
Мне Макс не показался таким уж отморозком.
Убийца?.. Я вас умоляю. Да у него через всю морду печать «филфак с отличием».
Чтобы убивать — жила нужна.
— Давай играть, — сказал я. — Ребята остынут.
— Смотри, Тимур, — уже отворачиваясь, прошипел Серёга. — Не срастётся — он и тебя уберёт.
На миг, всего на краткий миг, мелькнула такая мысль: а вдруг меня этот самый Макс и заказал? А потом взял, и отозвал заказ — типа, доброе дело и всё такое.
А может, и не отозвал вовсе: специально брякнул, чтобы я булки расслабил.
Интересно: это можно как-нибудь узнать?.. Ну да. Руперт же говорил: списки вывешивают каждый день.
Серёга к этому времени уже выбежал на поле, а мне сделалось так хреново, что хоть вой.
Нет, ну что за перец такой, а? Пришел, и всё настроение испоганил. Прямо перед игрой…
И тут я невольно рассмеялся.
Вот как раз ОН это специально!
Серёга знал, что я не соглашусь сливать матчи — я и в прошлый раз высказался вполне однозначно.
И затеял весь разговор, чтобы выбить меня из колеи.
Психологическая атака — понял, да?
А я и распустил нюни, как девственница перед изнасилованием…
Уважуха, блин.
Знал, как меня поддеть. Видать, опять против «Задниц» поставил.
Свисток возвестил начало игры.
Не было никаких фанфар, никакой церемонии знакомства с командами… Я б сказал: дёшево и сердито.
Если бы не то, что «Воры в Законе» выперлись на поле в золочёных бутсах, в такой же форме и увешанные рыжевьём так, словно собирались открыть вскладчину ювелирный ларёк на базаре.
В общем помоечном декоре их выпендрёж выглядел особенно круто — если вы понимаете, о чём я.
Принесли мяч. Нашли всё-таки…
И вот мяч требует отдельного описания.
Начать с того, что я его узнал.
Давно уже понял, что мячи отличаются как повадками, так и характером. Это лишь на первый взгляд они все — на одно лицо… Не знаю, правильно ли так говорить о растениях, но морды у некоторых из них были чисто уголовные.
Этот конкретный мяч отличался особенной лохматостью, длинными желтыми зубищами и таким характером, что позавидует невыспавшийся каракурт.
Пока его несли к центру поля, он рычал и метался в садке, грыз сетку, и даже плевался, изрыгая потоки явной нецензурщины, хотя разобрать отдельные слова я и не мог.
И после этого говорят, что мячи не обладают разумом?..
Я много за ними наблюдал. И в загонах, и на поле… И пришел к такому выводу: мяч — тоже игрок. Но он играет не «за» кого-то, а против всех. Для него футбол — это скорее, догонялки, где главным действующим лицом является именно он, мяч. Его задача — не позволить загнать себя в угол, то есть, в ворота. И покусать как можно больше противников.
Единственный, к кому мяч относился благожелательно — это Уриэль, падший ангел. Уж не знаю, пахнет он как-то по другому, или ещё что… Но в игре это минус: оба так увлекаются общением, что забывают об основной задаче.
— Следи за Уриэлем, — напутствовал я перед игрой Андромеду. — Если опять увлечется — дай ему хорошего пинка.
Девица посмотрела на меня так, словно я предложил ей щенка утопить.
— Он же архангел, тренер. Нельзя пинать архангела.
Бред собачий. Бред собачий и срань.
— Прежде всего, он член твоей команды, — строго сказал я. — А ты — его капитан. И если сочтёшь нужным, можешь не просто дать ему пинка, а засунуть ногу по колено в его ангельскую задницу.
Я не могу посадить его на скамейку.
При всех недостатках, Уриэль обладает уникальной способностью возникать в нужный момент в нужном месте и делать то, что должно…
Несколько секунд Андромеда переваривала мои слова. Потом ровно кивнула, и вернулась к своим делам — красила лицо в боевую раскраску.
А я слегка пожалел о сказанном: горгониды — ребята простые. На поле она запросто может принять мои слова как прямое руководство к действию…
Итак, свисток прозвучал.
Мячом сразу завладели «Воры», переместив игру на нашу половину поля.
У них даже была какая-то система, черт подери. Четыре защитника — здоровые циклопы с руками-ложками. Бегали они медленно, но и пройти мимо себя никому не давали.
На нарушения они плевать хотели — и если учитывать, кто судил, нам пришлось далеко не прянично.
Серёга, всякий раз, как на траву валили кого-то из моих, дисциплинированно отворачивался.
Я скрипел зубами.
Но ребята всё-таки молодцы: Мефодий виртуозно поймал два мяча, третий, ухмыляясь и корча глумливые рожи, самовольно угодил в штангу, а отскочив, засветил по макушке их центр-форварду, юркому, шустрому троглодиту заковыристой пятнистой масти.
Форвард попытался поймать мяч хвостом, но вредное растение лишь показало язык и укатилось.
Забыл сказать: узнал я мяч, потому что мы уже были знакомы. Играли вместе в гостях у «Байкеров».
Это был дикий мяч.
Наверняка происки моего доброго земляка…
Но сегодня это не поможет, — я ехидно дёрнул одной половиной рта.
Поймал себя на том, что копирую ужимки мастера Скопика и огорчился. Потом подумал, что Скопик, бляха медная, ещё не самый плохой образец для подражания, и успокоился.
У меня хотя бы бородавок нет.
Тем временем мячом вновь завладели Воры — продемонстрировав подобие тики-таки, у меня чуть глаза не выскочили, когда я сообразил… Где они могли этому научиться?