Хрен знает. Может, природный талант — бывает же такое.
Отличные игроки, — я нервничал всё больше и больше, чуть не подпрыгивая в такт с мячом, стоя у кромки поля. — Вот этот вот чувак с рогами и копытами — родственник минотаврихи Амалии, как пить дать, — просто прелесть, что за футболист.
В смысле — ужас.
Вот он начал атаку на наши ворота…
Минотавр гнал мяч легко и непринуждённо. Копыта, взрезая газон, вырывали комья земли, из ноздрей шел пар, позолоченные рога сверкали на солнце…
Я так им залюбовался, что чуть не заорал, вместе со всем стадионом «Го-о-ол!»
Хотя мяч влетел именно в наши ворота.
Один — ноль.
Воры открыли счёт на тридцать первой минуте матча.
Народу на трибунах было — как сельдей в бочке. Видать, воры не упустили ни одной возможности заработать: были проданы стоячие, лежачие и другие прочие места, считая те, что располагались у зрителей на головах.
Окруженный скамейками по периметру, стадион колыхался, как гигантская сороконожка. А ещё скрипел и пошатывался — от ветра или от ветхости, хрен знает.
Главное, чтобы до конца игры не обвалился.
— Что поделать, всем хотелось посмотреть на психа, поспорившего с самим Безумным Максом, — рядом, покачиваясь на высоченных шпильках, возникла Лилит.
Я в ответ только хмыкнул.
Она что, мысли мои читает?
А ведьмы это умеют?..
Нет, в колдовство я всё ещё не верю — хрен вам, выкусите. Но разузнать кое-что о магии было бы не лишним. Интересно: у кого бы спросить?
— Руперт! — заорал я, взглянув на поле.
Воры всё ещё праздновали гол, но ведь свистка к остановке игры никто не давал…
Я это сообразил, поймав взгляд Серёги: тот пялился на меня с победной ухмылкой, забыв обо всём — в том числе, и об обязанностях судьи…
Дракон, благослови его Господь, понял меня совершенно буквально.
Обежав празднующих, он подхватил мяч, лениво прокатил его к воротам соперников и… Остановился.
Придерживая лохматый шар ногой, он повернулся к «Ворам», широко улыбнулся а потом пронзительно свистнул.
Уши заложило у всего стадиона.
Куча-мала, окружавшая минотавра, рассыпалась, в глазах у них появилось понимание.
Защитники начали разбег…
Да, они были хороши — на своих местах. Но сейчас, когда забыв обо всём, циклопы предавались ликованию с остальной командой…
Они не успеют, — понял я. И широко улыбнулся.
В воротах оставался голкипер — странное многорукое-многоногое существо, я таких раньше не видел.
Голов у него тоже было несколько — и они непрерывно галдели друг с другом, что не мешало одной из них всё время наблюдать за полем. Увидев Руперта, эта голова принялась кусать за уши остальные — чем привлекла их внимание.
Голкипер собрался в кучку — как бы нелепо это не звучало… И вот, когда один из защитников уже протянул к Руперту свои загребущие лапы, дракон размахнулся и…
Мяч влетел в сетку с бешеной скоростью, одна из штанг просто погнулась.
Трибуны всколыхнуло так, что стадион явственно накренился: я услышал отчётливый скрип.
Сейчас он походил на тонущий корабль: пассажиры только что сообразили, что идут ко дну, и вот-вот ударятся в панику.
В тот момент, когда грохот достиг своего апогея, прозвучал свисток судьи.
Он длился и длился, пока все не успокоились, пока те, кто имел сидячие места, не уселись обратно, а остальные не устроились, кто где мог, в силу отпущенных Богом конечностей.
Потом Серёга бросил короткий взгляд на меня, и что-то сказал на ухо подбежавшему помощнику.
— ГОЛ НЕ ЗАСЧИТАН! — объявил вытянутым, как морда морского конька ртом, помощник.
Вопреки субтильным размерам, голос его гремел над стадионом, как иерихонская труба.
Я сглотнул сухим горлом.
Бросил взгляд на Лилит — та стояла, сложив руки на груди и задумчиво постукивая носком туфельки о покрытие.
Бесполезно спорить с судьёй. Бесполезно выяснять, за что нам не засчитали гол — Серёга, как опытный игрок, сможет отыскать вагон и тележку причин.
Например скажет, что игра всё-таки была остановлена — простом мы этого не заметили…
Лилит бормотала себе под нос что-то неприятное.
И я её понимаю: ясен перец, бабу тоже можно достать.
Но потом меня осенило…
— Эй! — я несильно толкнул девушку в бок. — Ты чего это?
Смотрела она только на Серёгу.
— Да так, — ведьма пожала белыми плечиками. Завитки чёрных волос скользнули по коже, у меня зачесалось между лопатками. — Не нравится мне этот тренер.
— Да?- я с облегчением выдохнул. — Мне тоже.
— Супер! — она как-то нехорошо обрадовалась. — А давай на него порчу нашлём.
— Чего?
Я думал, она ему глазки строит. Ну в смысле: пытается отвлечь женским очарованием…
— Фурункул на интимное место — тоже милое дело, — Лилит кровожадно улыбнулась во все тридцать два зуба. — Сразу забудет, как незасчитывать честно заработанный гол.
— А ты что, — осторожно спросил я. — И правда можешь?
— Смотри, — и она уставилась на Серёгу.
Прям чувствовалось напряжение.
— Стой! — я заступил ей дорогу. — Так нельзя.
— Ты что, с глузду двинулся? — Лилит была в ярости. — Какого чёрта ты под удар встал?
— Да я…
— Так и покалечиться недолго! На таком близком расстоянии… — бушевала она.
— Да ладно тебе, — я улыбнулся, и попытался взять её за руку. — Херня это всё. Ничего бы не было.
— Херня?.. — да. Тут я перегнул. — А чего ты тогда вылез, а? Мог бы стоять преспокойненько, и смотреть, как у него мозги из ушей полезут!
Вдох — выдох. Вдох…
— Ладно, извянки, — Лилит мотнула головой, волосы закрыли лицо. — Ну не верю я в эту х… чепуху. И даже если б и поверил… Так нельзя. Ребята сами должны победить, понимаешь? Они должны поверить, что могут. Иначе — здец.
Посверлив меня взглядом ещё пару мгновений, Лилит кивнула. А потом развернулась на каблуках, и молча ушла.
Объявили перерыв.
Никакого дополнительного времени, ничего — Серёге оно до лампочки.
Чем быстрее «Воры» нас раскатают, тем скорее он получит свой выигрыш.
Ребята шли к скамейке, словно пыльным мешком трахнутые.
Я уже говорил: раздевалки нам не досталось, и в то время, как золочёные «Воры» бодрой рысцой удалились под трибуны, освежаться и радоваться скорой победе, мои рядком уселись на самой жаре…
Я, вместе с Рупертом, Тарарой и Гортензием, устроился под панцирем у Ролло — там был тенёк.
— Меняем тактику, — сказал я, как только установилось подобие тишины.
Трибуны продолжали реветь, никто никуда не расходился — видать, болельщики просто побоялись оставить с таким трудом завоёванные места.
Но я старался держать лицо — помнил, что есть ещё и журналисты, которые что угодно могут написать.
Например: «тренер Тамерлан распекает подопечных за пропущенный гол…»
— Меняем тактику на что, тренер? — запальчиво спросил Руперт. — Ты же понимаешь: нам просто не дадут выиграть! От этого нового судьи воняет на километр.
— Смирно, боец, — гаркнул я. — У меня есть план.
Плана у меня не было.
Но была одна мысль: надо выиграть. Причём так, чтобы даже Серёга не мог пристебаться.
Я ему покажу договорной матч…
У нас такое уже бывало. Арбитры — тоже люди, всем надо кушать. А стыд глаза не выест.
Так вот у нас, футболистов, была своя система тихого сопротивления. Игра при этом превращается в театр — но какого хрена?..
— Гортензий, — позвал я. Зелёное желе плавно приблизилось. Запахло мятой и ещё чем-то таким, травяным. — Во втором тайме ты встанешь на ворота.
— Ура! — желе с громким чавком подпрыгнуло и улыбнулось.
Мефодий почернел от обиды. Я похлопал его по пушистому плечу.
— Без дела не останешься: попробуешь себя в защите.
— Но я всегда стоял на воротах, тренер.
— Я знаю, Мефодий. И ты — превосходный голкипер, лучший из всех, кого я видел, — осьминог пошел желтыми пятнами. Надеюсь, это добрый знак. — Но сегодня я хочу, чтобы ты встал в защиту.
— Но я не знаю, как это делается, тренер!
— Ты умеешь ловить мяч?
— Спрашиваете!
— Вот и делай то же самое… Только с игроками Воров, усёк?
Мысленно вытерев трудовой пот, я пошел к дракону.
— Когда тебя в следующий раз блокируют, — обратился я к Руперту. — Падай. И делай вид, что тебе страшно больно.
— Чего?.. — запахло углём — совсем, как давеча от Макса, но я эту мысль отринул. — Да чтобы Я!..
— Руперт, послушай меня, — я дёрнул его за плечо. — Ты же тайный агент, крутой чувак. Ты же знаешь, как забивать баки… Устрой им цирк.
Единственный глаз дракона сверкнул золотом, и вновь почернел. А потом внутри зрачка вспыхнул зловещий уголёк…
— Спасибо, братан, — похлопав его по груди, я повернулся к ребятам. — Так, слушаем все! — народ навострил уши. У кого они были… — Играем жестко. Но — без нарушений, понятно?
— Это как, тренер? — угрюмо спросил Гефест.
— А так: если ты решил сделать подсечку противнику — никто не должен видеть.
— Но…
— Просто упади сам, и сделай вид, что ударили тебя, — закатила глаза Андромеда. — Что сложного-то?..
Я всё больше уважал себя за то, что сделал её капитаном.
— Энди права, — я похлопал девушку по локтю — выше не дотянулся. — Уясните одну простую вещь: можно делать всё. Но так, чтобы этого никто не видел.
Мануэль прищурился и обнажил клыки. Хвост его выписывал восьмёрки, хлеща по ногам. Осьминог Мефодий опять поменял цвет.
— Тайные приёмы недостойны настоящего воина! — Гефест встал в позу.
— Да ну?.. — Андромеда сложила руки на груди. Арбузные шары упруго подпрыгнули, по рядам игроков — и ближайших зрителей — прошелестел слаженный восхищенный стон. — А как же «Троянский конь?»
Гефест сдулся.
Ахиллес участливо похлопал его по плечу.