Они успели переодеться — те, кому это было нужно. Остальные просто натянули повязки с номерами.
Нет, ну что она имела в виду, когда приглашала меня?..
Руперт выпендривался.
Гоголем прохаживался вдоль строя игроков, размахивал руками и что-то вещал.
Горгониды — Гефест и Андромеда — внимательно слушали. Уриэль загадочно улыбался. Тарара ковырял лапкой газон…
Как это там?.. Коля пел, Борис молчал, Николай ногой качал. Дело было вечером, делать было нечего.
Щас я им устрою праздник безделья. Небо с овчинку покажется.
Интересно, это просто свидание? Или сразу перепихон?..
Сиреневый цыплёнок появился на поле, неся перед собой что-то вроде садка для карасей.
В садке — металлической сетке с крышкой — подпрыгивал мяч.
— Мы готовы, тренер! — радостно замахал хвостом Тарара, когда я подошел к центру поля. — Эх, сейчас поиграем…
Троглодит радостно запрыгал на одной ножке. Остальные тоже оживились, предвкушая привычную свалку и беготню.
Цыплёнок робко остановился поодаль. Мяч в садке проявлял нетерпение: бился о стенки и подпрыгивал, было видно, что удерживать его в садке удаётся с большим трудом.
— Эй, ты… Как там тебя? Подойди.
Цыплёнок робко переступил с лапы на лапу. Шпоры у него были здоровенные, как у матёрого петуха.
— Вы ко мне обращаетесь, тренер? — спросил он, не приближаясь.
— А ты ещё кого-то видишь? — я сделал несколько шагов по направлению к цыплёнку. Мяч в сетке перестал прыгать и начал принюхиваться. — Как тебя зовут?
— Вы хотите знать моё имя?
Я хотел зарычать. Но сдержался. Цыплята — существа нежные, ещё в обморок хлопнется…
— Да. Я хочу знать, мать твою, как тебя зовут.
— Никому неинтересно, как меня зовут, тренер.
— Р-РРР…
— Кунг-Пао, тренер. Меня зовут Кунг-Пао.
Я втянул носом воздух.
— Прекрасно, Кунг-Пао. Не так уж и трудно, да? А теперь… Унеси, нахрен, мяч.
Оживленная беседа за спиной внезапно смолкла.
Я мысленно усмехнулся.
— Но тренер, — цыплёнок шаркнул лапкой, вырвав солидный пучок травы. Железной!.. — Я думал, вы сказали, что будет тренировка.
— Именно так.
— Но…
— Марш с поля, и чтоб духу твоего здесь не было.
Цыплёнок бодро затрусил прочь, держа садок в клюве и помогая себе короткими пухлыми крылышками.
А я повернулся к команде.
— Значит, так. Для начала — двадцать кругов вокруг поля. Потом — пятьдесят отжиманий.
Не знаю, чем будет отжиматься желе, но меня это не егорит.
— ПОГНАЛИ, ДЕВОЧКИ! Кто последний — тот лох.
Сначала медленно, но всё набирая скорость, моя расстрельная команда припустила к кромке поля.
А я пошел на трибуну. Сверху наблюдать удобней.
Интересно: куда мы пойдём?.. Слышал, здесь уйма пабов. И это логично: если нет жрачки, а только выпивка, что ещё делать после рабочего дня? То есть, ночи.
Блин, всё не как у людей.
— Руперт, выше колени! Андромеда, не болтай грудью. Тарара, бежать надо на ЗАДНИХ ногах… лапах, или что там у тебя.
Двадцать кругов они пробежали так, словно у каждого в заднице — батарейка.
Выстроились полукругом перед тем местом на трибуне, где я сидел…
— Эй, девочки, забыли что дальше?
— Можно вопрос, тренер? — Тарара дисциплинированно поднял лапку.
Ну, щас начнётся… «Мы футболисты, а не бегуны, мы должны играть, а не бегать…» Плавали, знаем.
— Валяй.
— А что такое «отжиманий»?
И вот тут я прикусил язык. И молча пошел на поле.
— Отжимания, — упав в планку, я сделал пяток быстрых жимов. — На двух руках… На каждой руке, по очереди… На одной руке, с забросом второй за спину… С хлопком… — чёрт, по жаре не так прянично, как в родных сугробах. Надо будет одеваться полегче. — Уяснили? Приступаем.
— Что-то я не слишком хорошо понял, тренер, — с растяжечкой, лениво заявил Руперт. — Может, покажете ещё разок?
— Тем, кто не понял — сто кругов вокруг поля. ВПЕРЁД, ДЕВЧОНКИ!
Я вас измотаю. Будете знать, как проигрывать.
Презрительно хрюкнув, Руперт припустил вдоль трибун.
— Если вы хотите наказать дракона, то вам нужна палка побольше, тренер.
Уриэль. И судя по всему, он прав: Руперт бежал всё быстрее, его ноги работали, как поршни паровоза, лицо излучало упрямство и целеустремлённость выпущенной из пистолета пули.
— Дракона? — переспросил я. Вот уже второй раз мне попадается этот термин… Или погоняло, или прозвище — хрен проссыш.
— Вы действительно хотите видеть?
Оглянувшись, я внимательно посмотрел на синекожего парня.
Ну, белые, словно бы выгоревшие волосы. Ну, партаки по всему телу. А в остальном…
— Я разве давал команду расслабиться?
Уриэль ни капельки не смутился. Сверкнул на меня своими синими глазами без зрачков, и переспросил:
— Так хотите?
Я просто пожал плечами. Ну что он может мне показать такого, чего я ещё не видел?
Уриэль повернулся в сторону Руперта, а потом вложил два пальца в рот и пронзительно свистнул.
То есть, мне показалось, что это был свист.
В ушах забулькало, нос заложило, а в лобных пазухах кто-то неприятно закопошился.
Но я мгновенно забыл обо всех этих ощущениях, как только увидел…
Точнее, никакого перехода я не увидел.
Но как только стих этот своеобразный «свист», на месте Руперта вдруг появился…
Чёрный, с лоснящейся чешуёй, с размахом крыльев, закрывающих половину поля, дракон кружил над трибунами.
Крылья его издавали звук лопнувшего парусинового тента и поднимали ветер, пригибающий к земле железные травинки.
Нарезав таким макаром пять или шесть кругов, дракон камнем рухнул вниз.
И не успел я испугаться, как на поле вновь стоял человек.
С одним отличием.
Теперь он был совершенно гол.
— Чёрт, Руперт, прикройся блин, здесь же дамы!
Возможно, я орал несколько громче, чем того требовали обстоятельства. Но крик помог мне прийти в себя, почувствовать, так сказать, живым.
А не мультяшным персонажем.
Одноглазый глумливо улыбнулся, на миг подёрнулся рябью, и вновь оказался в своей футбольной форме. Даже бутсы были на месте. И испачканные оранжевым травяным соком гольфы.
Внезапно я увидел всё происходящее совершенно другими глазами…
Здесь всё не то, чем кажется. Сан-Инферно, это, мать его, не обычный город в каких-нибудь эмиратах!
Это другой мир.
Одного за другим, по-очереди, я оглядел игроков.
Почти трёхметровые люди с мифическими именами — это нормально, да? А крокодил на задних лапах? А осьминог?..
Едва появившись здесь, я запретил себе думать о том, что попал в другую реальность. Просто задавил, на хрен, все мысли об этой хрени, приказал себе видеть на месте монстров обычных людей.
Но сейчас, когда я воочию узрел полёт дракона, душа моя устроила бунт. Она сдалась.
И реальность, вывернувшись из жестких рамок, в которые я упихал её ногами, со всей дури огрела меня по башке.
В глазах потемнело. Создалось такое ощущение, что меня медленно опускают в стакан с кипятком… Дышать стало нечем, в ушах раздалось противное жужжание.
Слышал я о приступах паники, но чтоб сам…
…ренер? В-ё в оря-ке, ренер?
И вот что самое паршивое: я прекрасно понимал, как мне хреново.
Но сделать ничего не мог.
Даже ответить не мог, послать всех на хрен, чтоб меня оставили в покое и дали спокойно умереть.
А потом всё прошло.
Внезапно.
Раз — и словно меня окатили прохладной водой.
Открыл глаза, когда Уриэль как раз убирал руку с моего плеча.
— Что это, нахрен, было? — сейчас бы стакан лимонада. Холодного, с кубиками льда…
— Ничего особенного, — улыбнулся ангел. — Просто вы увидели мир таким, как он есть.
Я мстительно прищурился.
— Это ты устроил, да?
— Боже упаси, тренер. Престолы, помните?.. — он протянул ко мне обнаженные руки, синие от вытатуированных слов. — Но при всём уважении, вам это было нужно.
На секунду я прикрыл глаза, а потом кивнул.
— Вы в норме, тренер?
— Нихрена, бляха медная! — я расплылся в маниакальной улыбке. — Нет больше никакой нормы.
И я отвернулся. Посмотрел на остальных… И испытал ни с чем не сравнимую волну облегчения.
Никто не понял, что со мной творится.
Я думал, вся кодла стоит кругом и наслаждается моим провалом, но…
Ребята пыхтели.
Горгониды отжимались, как заведённые — только торсы блестели.
Тарара, как на пружинках подпрыгивал на четырёх конечностях, помогая себе хвостом.
Желе задумчиво перекатывалось по полю, вбирая в себя травинки и оставляя слегка влажный след.
И даже осьминог пытался приседать на своих мохнатых лапах — как гигантский паук…
Согласен, получалось хреново. Но они старались — а это уже кое-что.
— Хватит, малыши, — я громко похлопал в ладони. — Следующее упражнение называется «обгони мышь». Опусти лапу, Тарара, щас я всё покажу. Делимся на две команды. Так, вы будете «конусами». Стройтесь в две шеренги. А теперь будем обегать эти «конусы», не задевая. Погнали, девочки!
Господь свидетель, мне это было нужно. Больше, чем им.
Вымотаться до предела, до кровавого пота, так, чтобы тошнило чистым желудочным соком…
В голове стало пусто, как в воздушном шарике. И мне это очень понравилось.
Эндорфины — лучший наркотик…
Не помню, что мы делали ещё. Кажется, я показал им все упражнения, которые смог вспомнить. Растяжки, супер-сеты, бег с препятствиями, прыжки…
Когда Задница наконец-то добрался до зенита, все мы валились с ног.
Я их всё-таки загонял, мать моя женщина!
Даже горгониды, эти спортивные тачки с усиленным приводом, и те несколько сбледнули с лица.