- Ага. Аналогично, - задумчиво кивнула Астра. – У меня тоже было. Словно какая-то неведомая сила подталкивала меня к чему-то плохому.
- Какашку хотела съесть? На концерте Кадышевой послэмить?
- Иди нахуй, Степа.
- И пойду, Олеся. Хули ты мне не рассказывала об этом?
- Думала, что это нормальная реакция.
- Это ненормальная реакция, - ответил ей Элигос. - Кто-то или что-то заставлял вас мыслить только о грехе. Видимо, ваша сила воли очень сильна, раз вы не подались искушению, как другие.
- Радостного мало, - хмыкнул я. – Один фиг мы тут очутились. А Жорж и Мэри? Ахиллес? С ними что?
- За ними отправилась Леария. Она несколько недель следила за вашими друзьями.
- А помешать нельзя, - кисло констатировала Астра.
- Верно. Мы не вмешиваемся. Поверьте, сердце мое преисполнилось тягостью, когда я наблюдал за тем, как вы летите на машине к дереву, - ответил Элигос, но я его перебил.
- Ага. Сердце, блядь. Оно у тебя черное и диавольское, как почечный камень толстых святош, мнимо пиздящих о вере и нихуя в это не верящих.
- Увы, но сейчас я не лгу, Збышек, - улыбнулся демон. – Я не мог ничего сделать. Нам запретили вмешиваться в ваши жизни после того далекого визита.
- Вона как, - присвистнул я. – Значит, по жопке получили за то, что вернули нам память.
- Можно сказать и так, - хмыкнул Элигос, а затем обрадованно воскликнул, увидев материализовавшуюся Леарию, которая держала за руку хмурого и очень знакомого здоровяка в добротном итальянском костюме. – Здравствуй, милая.
- Привет, луна восторга моего, - откликнулась Леария и, дружелюбно улыбнувшись своему спутнику, втолкнула того в наш круг. – К нему еще не до конца вернулась память. Не пугайте его.
- Ахиллес! – радостно воскликнули мы и, подскочив к мускулистому греку, сжали его в своих объятиях так, что даже у великого воина глаза полезли на лоб.
- Чё, бля?! – растеряно спросил он, переводя недоуменный взгляд с меня на Астру. – Пидоры, нах?
- Вот и он. Простой, как залупа Телемаха и суровый, как Аидова срака, - улыбнулся я, ткнув грека в плечо кулаком. – Как делишечки, дружище?
- Странное что-то в башке, - промолвил Ахиллес, не разделяя нашей радости.
- К тебе постепенно возвращается память, - услужливо подсказала демонесса, прильнув к груди своего диавольского мужчины. – Пройдет какое-то время, как мысли придут в норму. Но это обязательно случится.
- Жорж и Мэри? – спросил Элигос, нахмурив аккуратные брови. Леария грустно покачала головой в ответ. – Ясно.
- Я не успела. Мне не хватило какой-то секунды, - ответила она. – Зато я видела то, что забрало их.
- И что это было? – встрял я, заметив, как побледнела демонесса. – Судя по твоему лицу, это было ужаснее, чем пение Герцога в караоке.
- Это была странная тварь.
- Тварь? – переспросил демон.
- Да. Ужаснее я ничего не видела, хоть и провела вечность в Аду, Элигос. Она была похожа на огромный ком из людских душ, которые застыли в вечной муке. Их боль была такой сильной, что даже скорбь на их лицах не могла этого передать. Но самым страшным был взгляд этой твари. Два черных и бездонных колодца тьмы, в которых нет и проблеска света. Даже одинокой искры, блика или отсвета.
- Лишь абсолютный Хаос, - закончил Петр, тяжело вздохнув. Привратник поднес к нам свою летопись и протянул ее Леарии. Демонесса быстро взглянула на одну из страниц и, задрожав, кивнула. Естественно, мы с друзьями тоже не остались в стороне, и подошли ближе. То, что я увидел, лишь подтверждало слова Леарии.
На иллюстрации из Летописи Петра было изображено странное существо, больше напоминающее вылепленного из глины голема. Только у безымянной твари из тела всюду торчали части тел неизвестных мне грешников. Их лица, как и говорила демонесса, застыли в вечной боли, которая передавалась даже через небесные чернила. И взгляд, жуткий и черный, как беспросветная мгла, не мигая смотрел на нас со страниц этой книги. Что уж там, даже Ахиллес, который ничего и никого не боялся, вздрогнул, заглянув в Летопись.
- Охуеть, - только и мог молвить я. – Вот это страховидло. Как заинькина мама утром.
- Допиздишься, Збышек! – прошипела рыжая, показывая мне кулак.
- А имя у этого говна есть? – спросил я, не обращая внимания на угрозы. Петр кивнул и протянул мне книгу. – А, вижу. Внизу, оказывается, есть подпись. Erebus interitum.
- Что это значит? – уточнила Астра, забыв про свои обиды и наблюдая за тем, как вытягиваются лица демонов и привратника. – Чего эт вас так перекосило?
- Эреб Уничтожитель, - хрипло буркнул я. – Древний хтонический бог и сын самого Хаоса.
- Разве Хаос телесен? – растеряно спросила рыжая.
- Частично, - ответил ей Элигос. – Под Хаосом мы, бессмертные, воспринимаем некую субстанцию, из которой появилось всё. Миры, люди, ангелы и демоны. Порождения Хаоса должны быть известны и тебе. Земля, в космологическом смысле, приходиться ему дочерью. Как и Солнце, Луна, Ветер, Вода, Огонь и прочие создания. Всё было создано из Хаоса и всё, когда-нибудь, туда вернется.
- Ну пиздец, - буркнул я. – Предвестие злоебучего Апокалипсиса, просто. Дайте-ка мне гитару и приличный усилитель. Заебеню для потомков новый гимн. И чего этому Эребу от нас понадобилось?
- Его помыслами ведает лишь одна цель, - ответил Петр. – Уничтожение всего и вся. Мрак и тьма. Но хтонические существа не могут проходить в миры.
- А этот смог. И так, что умудрился напугать до усрачки даже Леарию, которая никого не боится. Погодите. Получается, что эта ебань пожирает души?
- Да, Збышек, - кивнул привратник, проводя пальцем по странице с описанием. – «Эреб являет собой первородную силу уничтожения. Свою силу он черпает из праведных и грешных душ, в которых горит Божественная искра».
- Петр, - задумчиво промолвил Элигос.
- Да?
- А не к этому ли порождению Хаоса относится легендарное пророчество из Черного гримуара Кера?
- Какого, какого гримуара? – переспросил я, обожающий всяческие черномагические труды.
- Успокойся, Збышек. Этим гримуаром никто владеть не может, ибо знания его не для глаз смертных, - мрачно охладил мою радость демон. – В этой книге хранятся пророчества Кера, которые относятся лишь к высшим силам.
- И что это за пророчество? – хмыкнула Астра.
- «Когда Эреб поглотит последнюю душу, его сила утроится. Он поглотит Солнце и Луну, Счастье и Любовь. Поглотит всех братьев и сестер своих, освободив престол для Отца».
- Как и все пророчества, это обладает одной уникальной особенностью, - важно сказал я и, дождавшись внимательного взгляда моих друзей, закончил. – Нихуя не понятно, что пророк хотел этим сказать.
- Нет, Збышек. Здесь все кристально ясно, - покачал головой Петр. – Когда Эреб поглотит последнюю чистую душу, то он поглотит все. Все миры и все создания вернутся в Хаос. Это высший апокалипсис.
- Свинина, бля! У, сука! - охнул Ахиллес, подавая голос. И с ним были согласны все.
Глава вторая. Tenebris aquas Acheron.
Вот такие веселые новости поджидают отдельно взятого неформала, который в кои-то веки умудрился добиться прощения. Хтонические боги, пожирающие души праведников и грешников, мифические миры, вдруг ставшие реальными, и даже верные друзья, с которыми ты расстался черти когда. Все сейчас находятся рядом. Вот только радости особой никто не испытывал.
- И какой, блядь, план? – спросил я, когда молчание стало невыносимо тягостным, словно отяжелевшие яйца перевозбужденного носорога. – Сидим здесь и ждем, когда этот Эреб за нами явится?
- Нет. Это плохая идея, - покачал головой Элигос. Я же фыркнул в ответ.
- А это был сарказм.
- Мне понятно твое волнение, Збышек. Поэтому я не буду ломать твои кости, - вкрадчиво буркнул демон, сверкнув в мою сторону красными глазами. – Но здесь вы будете в безопасности, пока мы с Леарией не разберемся что к чему и как вообще получилось, что Эреб покинул Хаос.
- Хреновая идея, - передразнил я верховного иерарха. – Мне вот как-то хуево будет, если Эреб Петра сожрет. Петр хороший, а Эреб – хуесос.
- Бля буду, - тяжело молвил Ахиллес, соглашаясь с моими словами.
- Вот. Даже герой греческий со мной согласен. А Ахиллес не привык пиздеть попросту.
- Доля правды в твоих словах есть, - меланхолично протянула Леария и осеклась под яростным взором благоверного. – Прости, отрада души моей.
- О чем она? – подозрительно спросила Астра. – Вы что-то темните, товарищи.
- Это в целях вашей безопасности.
- Не, ну это понятно, - ответил я. – Мы можем сидеть тут и ждать, когда Эреб разделается с Небесами и примется за нас, а можем и помочь, м?
- Тебе, блядь, лишь бы помогать, - фыркнула рыжая. – Напомогался уже.
- Можешь остаться, пока мужчины будут делать свою работу.
- Хм, - буркнул Элигос. – Во мне борются два чувства. Одно хочет воспользоваться словами Збышека, а второе категорически против этого.
- Это называется «забота», дружище, - пояснил я. – Ну серьезно. Сами посудите. Эта страхоебань шароебится непонятно где, выискивая праведные души.
- Грешные тоже, - добавил демон. – В каждой душе есть частица Божественной искры.
- Не перебивай, - огрызнулся я, чем вызвал ехидный смешок диавольского иерарха. – Мы станем отличной приманкой для него, нет разве? Оно наверняка чует Божественную искру.
- Все так, друг мой, - кивнул Элигос. – Только мы понятия не имеем, как остановить Эреба, когда он появится. Прятать от него души – долгий и неблагодарный процесс, который никому не интересен.
- Если только не прочесть Черный гримуар, где могут быть ценные сведения, касательно этой ситуации, - вставил Петр, подняв к облакам палец.
- А где этот гримуар находится? В Аду? – спросил я.
- Да, - ответила Леария. – Но не в нашем.
- А где тогда? – вконец растерялся я.
- В Аиде, если быть более точным. Этот труд очень опасен и поэтому каждый раз меняет место прописки, чтобы у желающих не было возможности его прочесть. Сейчас он в Аиде, а потом отправится в другое место.