- А я вот не откажусь, - я поднял руку и, облизнувшись, уставился на котелок. Хозяин поднял бровь и бархатисто рассмеялся.
- Праведник бывший когда-то грешником? Эх, давно я здесь уже. Кто же знал, что такое возможно, - хмыкнул он, доставая из обширной кучи шкур деревянную миску. Чуть погодя он протянул её мне, воткнув в центр костяную ложку. – Приятного аппетита.
- Спасибо, - буркнул я, зачерпывая варево и отправляя его в рот. – Бля буду, это охуенно!
- Я рад, что моя стряпня пришлась тебе по нраву, - ответил Падший и повернулся в сторону Астры и Ахиллеса. – А вы предпочитаете молчать, чем попросить порцию и себе, как ваш куда более умный друг, приспособленный к жизни?
- Буду рад, - тихо ответил грек, заключивший внутрь себя яростное нечто, владевшее им ранее.
- Спасибо, - хмыкнула Астра. – Я думала, что вы нас отравите к ебеням.
- Вы праведники. Как я могу вас отравить. Да и незачем.
- А кто вас знает. Вы же Падший, - парировала рыжая, принимая из рук хозяина еще одну миску с похлебкой.
- Даже у Падших есть чувства, - тихо ответил он, присаживаясь на шкуры. – Итак. Что привело вас ко мне? Я в курсе пророчества, но чем могу помочь именно вам?
- Брось, Таалриш, - улыбнулся Герцог Элигос. – Игра в маски всегда была твоим слабым местом.
- Увы, ты прав, - нахмурился Падший. – Тогда обойдемся без лишних слов. Ты хочешь, чтобы я выдал тебе имена тех, кто последует за пророчеством, Эрртруар. Признаюсь честно, во мне борются две силы. Одна хочет вам помочь, а вторая напоминает о том, что я сознательно принял нейтралитет.
- Удобная отговорка, друг мой. Но выбрать придется. Ты знаешь, что случится, если Падшие получат прощение, минуя Страшный суд?
- Знаю, - кивнул Таалриш. – Множество вероятностей того, что все сущее сгинет в Хаосе. А Он, как обычно, дает нам выбор самим решить, что делать.
- Верно, - неприятно ухмыльнулся Элигос.
- К примеру, ваши любимые дикари сгинут, - невинно бросил я. Глаза Падшего налились кровью и в них ярко заблестел гнев. – Им будет больно...
- Что ты знаешь о боли?! – прошипев, бросил он, поднимаясь на ноги и подходя ко мне. Астра и Ахиллес, отложив миски с похлебкой, насупились и вжали головы в плечи. Таалриш скинул белое одеяние, обнажив торс и повернувшись ко мне спиной. Икнув, я сглотнул неприятный комочек, возникший в груди. На том месте, где у обычного человека начинаются лопатки, у Падшего торчали два кровоточащих отростка, с которых до сих пор стекала кровь, двумя ровными струйками сбегая по мускулистой спине. Он повернулся и, опустившись на колени, приблизил свое лицо к моему. – Что ты можешь знать о боли, праведник?
- Много чего, - воинственно нахмурился я. – Нечего тут зыркать и пугать меня своим диким взглядом. Элигос правильно сказал, что у каждого есть выбор. Он-то помог мне пробраться в Чистилище, а Люцифер его за это потом мучил. И так сильно, что я дико страдал, пока пробирался через Чистилище в Рай. Меня варили в кипятке, снимали заживо кожу, а я в ответ спасал и Рай, и Ад, как бы сильно его не ненавидел. Я горел на костре и наблюдал за тем, как гибнут хорошие люди. Потому что они сделали свой выбор, как сделал и я. Но я всегда оставался человеком. Так что оставь свои патетичные речи и вернись на шкуры, пока не простыл, нахуй!
- Дерзкий, - более благосклонно улыбнулся Падший, поворачиваясь к Элигосу. Тот пожал плечами, словно в подтверждение моих слов. Голубые глаза Таалриша с интересом изучали меня, словно проникая в самую суть души. – Знаешь, праведник, почему я сижу здесь с этим племенем дикарей?
- Нет. Любите снежками их закидывать, когда они покакать выходят? – ехидно буркнул я, заставив Падшего рассмеяться.
- И это тоже. Веселье тоже необходимо в меланхоличных сих краях, - ответил он. – Есть еще одна причина. Когда-нибудь из этого племени появится государство Атлантида. Ты слышал о таком?
- Слышал. Это миф.
- В каждом мифе, сказке или легенде есть доля правды. Эти дикари, со временем, конечно, эволюционируют в атлантов.
- Но их поглотит море.
- Да, - голубые глаза Таалриша знали мои ответы. – Но их вклад в развитие жизни на Земле будет столь велик, что даже Высшие признают это.
- Почему тогда вы им помогаете, если и так известно, что они погибнут?
- Это мой выбор, праведник. Я сделал его, как когда-то сделал свой выбор и ты, - Таалриш улыбнулся и перевел взгляд на Астру. – Она сделала выбор. Хмурый здоровяк тоже сделал выбор. Он так боится своей сущности, что пытается задавить её. Невозможно стать другим. Ты тот, кто есть. И надо просто жить с осознанием этого факта. Я – Падший. Я – отринувший Создателя. И я буду ждать Страшного суда. Таков мой выбор.
- Вы нам поможете? – тихо спросила Астра, прижимаясь к моему плечу.
- Да, - спустя пару минут молчания ответил Таалриш. – Я помогу вам. Не потому, что боюсь боли и мести собратьев. Я знаю, что поступаю правильно.
- И? – я поднял бровь, понимая, что он еще не закончил.
- Ты наблюдателен, праведник. И я надеюсь, что мне не придется сожалеть о своем решении.
- Благодарю, Таалриш, - протянул Элигос, поднимаясь на ноги и помогая встать Леарии, но Падший покачал головой.
- Благодари не меня, Эрртруар, - улыбнулся он, внимательно осмотрев на нашу притихшую троицу. – Благодари их. В них скрыта сила куда большая, чем в нас с тобой.
Глава четвертая. Печать Соломона.
- Что-то жарковато здесь, дружище, - поморщился я, открыв глаза после очередного перехода. – Ты специально в крайности кидаешься? То лютый мороз и бабуиноёблые дикари, то жарища и море песка.
- А что ты хотел от Вавилона? – тактично спросил Элигос, обводя багровым взглядом дивную пустыню, в центре которой находились странные развалины. – Когда-то это был прекрасный город, погрязший в пороках, а теперь лишь ветер и солнце ласкают остатки былой роскоши.
- Ага. Так про любой маленький город России сказать можно, - фыркнул я. – А сейчас там одни бомжи, изгаженные стены и какашки в темных арках. Ладно. Куда нам дальше?
- Надо найти озеро, - пробурчал демон, силясь разыскать хоть что-то отдаленно похожее на воду.
- Озеро? Тут один песок и, мать их, камни, - ругнулась Астра, пнув небольшую ящерку, появившуюся из песка.
- И пауки еще есть. Черные, бля, и мохнатые, как жопы обезьян, - ехидно ответил я.
- Вот как уебу тебя, бисов бабий проповедник, будешь потом сослепу устрицы вылизывать и удивляться, чего это они рыбой воняют, - покраснела рыжая, слишком эмоционально реагирующая на всех членистоногих. – Пиздолиз.
- Вагинохлёб, - поправил Астру тактичный Ахиллес. Но в ответ получил лишь дикий хохот, в том числе и со стороны демонов.
- Не, дружище. Ты или нормально ругайся, или завязывай Астру поправлять. Ей вон головушку солнышком напекло. Скоро козюльками кидаться начнет, - посоветовал я и тут же спрятался за широкой спиной Герцога Элигоса, с улыбкой наблюдающего за нашей возней. – Злая зая.
- Инфантильный жопоглот! – буркнула она, оставив бесплодные попытки догнать меня и славно отлупить. – Рыбий хуй!
- Ой, все, - хмыкнул я, рискнув показать лицо из-за спины демона. – Угомонилась?
- Иди ты в жопу, лысый, - усмехнулась Астра, подавая руку Леарии. – Хуй тебе, а не писечка.
- Хуй тоже писечка, - философски заметил я, идя в хвосте процессии. Ахиллес и вовсе отрешился, предпочитая переводить нашу ругань на нормальный язык. Затем, поняв, что это дело неблагодарное, махнул рукой и ускорил шаг, оставив меня наедине. – Ну вот. Шутишь тут, а никто и не оценит. Ебушки-воробушки.
Идя по разрушенным улочкам Вавилона, я и представить не мог, что когда-нибудь окажусь здесь. Казалось, даже сам воздух был пропитан какой-то странной древней магией, когда по каменным плитам ходили древние люди, вкушали древнюю еду и орошали древней мочой древние стены. Мои спутники тоже шли погруженными в собственные мысли.
Элигос молчал и предпочитал искать то место, где в городе было озеро, куда царь Соломон бросил кувшин с легионами демонов. Леария шла рядом и всячески оказывала избраннику моральную поддержку, лишь изредка морщась и держась за живот. Не иначе отравление еще давало о себе знать. Ахиллес следовал за ними, рассматривая рассыпающиеся обломки зданий и щурящий глаза, когда жаркое пустынное солнце резко и точно било в лицо. Астра шла рядом, как в старые времена, прижимаясь к моему плечу. Даже жара не была этому помехой. А мне этого дико не хватало. Как и ее отрезвляющей язвительности.
Наконец Элигос, шедший впереди всех, что-то проворчал и остановился, подняв руку. Я тут же поспешил к нему, дабы самолично увидеть, что же стало причиной остановки. К моему удивлению этим чем-то стал обычный высушенный колодец, диаметром в несколько сотен метров и черной дырой, ведущей в никуда.
Хмыкнув, я перевел взгляд на Элигоса, который мрачно буравил колодец и покусывал губу. На мои вкрадчивые покашливания и язвительные комментарии демон предпочитал не обращать внимания. Ну, не больно-то и хотелось.
- Збышек. Я тебя слышу и вижу. И если ты еще раз грубо испортишь воздух рядом со мной, я тебя сброшу вниз без страховки, - мягко произнес он, когда мои кривляния превысили пик его терпения.
- Это был не я. Оттуда несет, - поморщился я, думая о другом. Но Элигоса не проведешь, что и подтвердил его голос, раздавшись в моей голове. – Ладно. Проехали. Там этот клятый кувшин?
- Там. Я чувствую его, но он где-то на дне. Как и печать. Торговец, нашедший кувшин и выпустивший легионы, просто швырнул его обратно, когда первый же Маркиз оторвал ему руку.
- Боялся, наверное, что и голову оторвут, - понимающе кивнул я.
- Голову ему тоже оторвали, - вставила Леария, расположившаяся в теньке.
- Хуево быть им, что еще сказать.
- Даже не представляешь, Збышек. Демоны очень ценят свободу, а просидев долгое время в темном кувшине, поневоле озвереешь.
- Пан Залупан об этом не догадывался, а демоны скидку сделать не пожелали, - хмыкнул я, все еще таращась в темноту колодца. – Так чего стоим? Вы же можете на крылышках меня спустить.