И укол трёхлитровый вкатили, –
Дескать, новокаина блокада.
Мне блокады подобной не надо!
Чем я буду её прорывать?
Не умею ведь я воевать.
Стали мне меж челюстей домкрат вставлять,
Челюсти домкратом этим разжимать.
А домкрат-то был гидравлический,
Смех напал на меня истерический:
Масло в рот мне брызжет, как хочет
И ужасно меня щекочет.
Вот и врач подошёл, наконец,
И сестричке: «Готовьте свинец!»
Значит, будут его расплавлять
И горящим мне в глотку вливать.
Я домкрат пополам раскусил
И врача еле слышно спросил:
«Ведь свинец – это канцероген?
Он на мой повлияет ген.
На кого стану я похож?
Лучше олово влейте, что ж…»
Врач ответил тогда: «Замолчи!»
Буровую машину включил.
Произнёс он, над ухом окая:
«Будет Кольская сверхглубокая!»
И вонзился бур, и полез он в зуб,
Я ревел, как зубр, хоть душой не груб.
Зубы ободрал, рот порвал по швам…
Хорошо бобрам, хорошо мышам!
Зуб у них растёт, а они грызут,
Им не страшен чёрт – в порошок сотрут.
Но бурение шло, и тупился алмаз,
Вместо слёз порошок выбивало из глаз.
Вот и керн уже здесь, он пришел на-гора,
Там и золото есть, и вольфрам, и уран,
Серебро, и слюда, и бокситов мешок…
И я понял тогда, что конец мне пришёл.
Я ведь вам же не месторождение!
Поимейте ко мне снисхождение.
Буркнул врач что-то вроде как «Эксперимент!»
И сестричке опять: «Приготовьте цемент!»
Будут, видно, плотину строить…
Может, я окажусь героем? –
Дам сто двадцать замесов в смену –
Не отыщете мне замену!
Возведу Днепрогэс на окраине рта –
Всё равно меж зубов у меня пустота.
Что ж плевкам – понапрасну лететь?
Генераторы будут вертеть.
Рот раскрыт широко, и слюна всё течет,
Предвкушая, как видно, грядущий почет.
Чтобы досуха высушить рот,
Врач охапочку ваты берет
И вбивает промежду зубов
С молодеческим криком «Готов!»
Ему мой широко раскрытый рот
Представился, как вход в тоннель метро.
Пою тебе хвалу, узбекский хлопок!
Теперь ушами не смогу я хлопать,
Они снаружи и внутри – все в вате,
Как будто врач стремится вырывать их.
Уж лучше бы из ваты сделать джинсы,
Подняв Легпром в сияющие выси.
Зубов бы чуть поменьше мы лечили –
И каждому по джинсам бы вручили.
Но закончилось издевательство,
Врач последнее выдал ругательство –
Что-то вроде «Зайдите ещё!»
Я зубами последними – щёлк!
Отвечаю – «Спасибо, дружок,
За тобою остался должок.
Ты теперь приходи, пусть не вдруг,
Я тебе приму, я – хирург!»
Удивительно жёлтый закат!
Будто кто-то нагадил на стенку,
Или выставил в форточку зад,
Или йодом измазал коленку.
В рот засунул китаец банан,
Или льва накормили лимоном,
Повар в плов пересыпал шафран,
Ос на мёд село три миллиона.
Инкубатор цыплячий бурлит,
Или лютиков полное поле,
Море спелых колосьев вдали
И ладоней сухие мозоли.
Как пустынное царство песка
Или лист газетёнки бульварной,
Или же перезрела тоска,
Заглядевшись на бок самоварный.
Словно воском залит канделябр,
Иль патроны обоймой зажаты…
Ну а что вы хотите? Октябрь.
Все желтеет. И даже закаты.
В плотных слоях атмосферы
Двигаюсь, но не сгораю.
Мог бы приблизиться к раю,
Но не хватило мне веры.
Крыльев обидная площадь:
Декоративны – и только.
Силою тоже не лошадь:
Крепок, но всё ж не настолько.
Так для чего же мне крылья? –
Напоминаньем, что тля?
Тщетны к полёту усилья,
А под ногами – земля.
Лишь гениальное просто –
Не простота гениальна:
В горле застрявшие кости
Тащат из дырки анальной.
Час торжества наступает
Непрофессионализма:
Руки марать не желая,
В глотку вставляется клизма.
Есть дисгармония силы,
Если та сила – не знанье:
Бредом для сивой кобылы
Станет нам образованье.
Нам ли со сложным возиться? –
Мы по-простому умеем:
Там, где должна быть жар-птица,
Ищем зелёного змея.
Путь далек до Типперери,
Далеко шагать.
Мы устали, словно звери,
Есть хотим и спать.
Котелок колотит в спину,
Режет грудь ремень.
Дай тебя я в морду двину –
Что молчишь, как пень?
Рассказал бы лучше сказку,
Или анекдот,
Чтобы смех ударил в каску,
Оглушив народ.
Чтобы зашагали ноги,
Чтобы сон исчез,
Чтоб капрал растаял строгий,
Хромоногий бес.
Мы идем вторые сутки,
Дремлем на ходу.
Ни одной весёлой шутки –
Все чего-то ждут.
Может, впереди сраженье,
Ну а может – нет.
Разрядил бы напряженье
Пошленький куплет.
Пусть беззлобная подначка
Шевельнёт всех нас.
Разговорчик был бы начат,
Да и не угас.
Ничего не остаётся –
Глушит тишина.
Даже пусть капрал ругнётся –
Только б не она.
Пусть уж вспомнит в полной мере
Бога, духа, мать…
Путь далёк до Типперери,
Далеко шагать
Совет старушке
Ленивая кошка не ловит мышей,
Ленивый мальчишка не моет ушей
Ленивая мышка не выроет норку,
Ленивый мальчишка не любит уборку
Ленивая мушка не хочет летать,
Ленивый мальчишка не хочет читать.
…………………………………………………….
Что делать, скажите,
добрейшей старушке..?
Юнна Мориц «Трудолюбивая старушка»
Не скармливать кошке молочную пенку,
За хвост её взять, раскрутить и – об стенку,
И чтоб на стене, рот раскрыв обалдело,
Ленивая мушка в то время сидела.
Ленивую мышку – в кастрюльку для супа,
И если ленивый мальчишка не глупый,
То он, поразмыслив, сам сделает вывод,
И больше не будет мальчишка ленивым.
Как вырвать из сердца любовь?
Проще простого –
Сеять её вновь и вновь,
Снова и снова.
Как появятся ростки,
Тонкие и нежные –
Обрывать им лепестки
Яростно, небрежно и
Вырывать их с корнем
С криками «Эх, дёрнем!»–
Чтоб не выросла большая,
Ведь дышать она мешает.
Как регулярно пропалывать сердце,
Будет ей просто некуда деться.
Хорошо, если сердце – не камень.
Что с камнем – разбить кусками?
Но росток врастает в гранит,
А без сердца ты – инвалид.
Сердце должно быть рыхлым и мягким,
Словно земля огородной грядки,
Чтобы свободно ростки вырывались
И корешки даже не оставались.
Ранка чуть будет кровоточить,
Но не спешите её вы лечить:
Само заживёт – легко и без паники,
Если чуть-чуть добавить органики.
В качестве этакого удобрения
Я предлагаю свои стих творения.
Белая мышь на простыни –
Разве её найдешь?
Было бы, в общем, проще бы,
Если б то была вошь:
Руку подставил левую,
Миг – и она ползёт.
Мышь же сидит несмело и
Наволочку грызёт.
Где она тут скрывается?
Снег – отыщи в снегах.
Сколько же можно маяться?
Как победить свой страх?
Глупо стоять, как статуя –
Скоро ведь надоест.
Где же сидит хвостатая?
Вдруг что-нибудь отъест…
И не до светского вида тут –
Хочется спать сейчас.
Разве, быть может, выдадут
Красные точки глаз?
Многое сразу вспомнится
И проживётся вновь.
Стоило ль беспокоиться?
Может быть, это кровь?..
Где ж притаилась, гадина!
Да до каких же пор!..
Сыра ей бросить надобно –
«Чеддер» или «рокфор».
Кофе подать ей в чашечке,
Всыпать кило конфет…
Трудно же ей, бедняжечке:
Хочется есть, а – нет.
Кошка бы враз учуяла,
Где эта мышь сидит,
Только вот не хочу ей я
Портить кроватный вид.
Здесь ни к чему иронии:
Кошку – какую брать?
Чёрную – нет гармонии,
Белую – вновь искать.