— Вставай! На нас напали.
Норберт попытался сесть, но гамак качнулся, и он потерял равновесие.
— Кто?
— Слакиане.
Ухватившись за скобу, он выбрался из гамака, спрыгнул на пол. В каюте пахло нагретым пластиком, сиял в лучах солнца металлический ободок откидного столика. За иллюминатором все так же громоздились голые светлые горы.
— Пошли! — поторопил Олег. — Капитан сказал, они тут охотятся за рабами. Бот у них скоростной, но у нас есть оружие.
Капитан был в кабине. Посреди салона стоял Вевегер с двумя бластерами и озирался — словно ждал, что слакиане того и гляди материализуются прямо здесь. Гестен с посеревшим лицом лежал в кресле. Аманда смотрела в иллюминатор.
— Нор? — слабо позвала она, оглянувшись. — Это черт знает что! О чем только думает местное правительство?!
— Здесь нет единого всепланетного правительства… — Гестен пошевелился и выпрямился (значит, не в обмороке, как Норберт решил вначале). — Мы сейчас находимся над территорией, которая никому не принадлежит. Мраморные горы необитаемы и простираются на тысячи квадратных километров. Рчеад слишком велик, чтобы здешние население, относительно немногочисленное, могло контролировать всю поверхность планеты. — Его голос чуть заметно подрагивал, но он продолжал говорить назидательным лекторским тоном — возможно, это помогало ему сохранять самообладание. — Нам не на кого рассчитывать. Кроме вас, Норберт! Вы же специалист по таким ситуациям.
Норберт вовсе не был специалистом по «таким ситуациям», но сказать это вслух у него язык не повернулся — в глазах клиента тлела отчаянная надежда.
— Спасите нас, — тихо добавил Гестен. — Речь идет не только о наших с вами ничтожных жизнях. Если я не доведу свое дело до конца, человечество никогда не излечится от жестокости и агрессивности. Это исключительно важно, Норберт!
«Может, зря я о нем плохо думал? — мелькнула у Норберта мимолетная мысль. — Вдруг у них на планете и правда карантин? Он ведь беспокоится не о себе, обо всем человечестве».
— Не хочется умирать, ребятки. — Аманда повернулась от иллюминатора, глотая слезы. — Никогда больше внучат не увижу, а они еще такие маленькие.
— А нас не убьют! — буркнул Вевегер. — Заберут в рабы. Эти … всегда так делают. Как наберут побольше народу — отправляют к себе на Слак грузовым кораблем. Говорят, половина в пути дохнет, а им все …! Если б эти дерьмецы за те же деньги роботов делали.
— На Слаке не производят роботов, утрачена технология, — с тоской сообщил Гестен.
— Тогда я лучше прыгну вниз! — Аманда обхватила руками плечи. — Вевегер, можно открыть иллюминатор?
…Иллюминатор?.. Несколько секунд поразмышляв, Норберт повернулся к помощнику капитана:
— Сколько аппаратов нас атакует?
— Один … бот. Пристыкуются и потащат к … кораблю.
— Ясно. Мне нужна кислородная маска и отдельное помещение с иллюминатором. Сойдет туалет или душевая. Задраите меня там вместе с этой штукой. — Норберт приподнял пулемет.
— Две маски, — поправил Олег. — Лучше вдвоем.
Вевегер исчез в кабине, через минуту вернулся с масками и передатчиком.
— Идем! В душевую, туалет всем нужен.
Напоследок Норберт оглянулся: Аманда опустилась в кресло и уткнулась лицом в ладони. Гестен вытряхивал из флакона на ладонь таблетку. На мгновение он отвлекся от своего занятия, поднял голову и пробормотал:
— Норберт, от вас зависит будущее человечества!
Облицованная коричневой плиткой душевая представляла собой помещение два на два метра, разделенное надвое прозрачной скользящей перегородкой. По одну сторону перегородки находились душ и сушилка, по другую торчали из стены крючки для одежды.
— Я вас загерметизирую, — предупредил Вевегер перед тем, как выйти. — Он уже близко, держите связь. Мы к нему вашим боком развернемся.
Дверь захлопнулась. Оба надели кислородные маски. Достав из кобуры бластер, Норберт выстрелил в иллюминатор — толстое стекло треснуло, осколки тут же утянуло наружу. Порыв ветра взъерошил волосы. Иллюминатор со свистом всасывал воздух; голову словно сдавило обручем, до боли заложило уши — хуже, чем при спуске с элангом в затопленный котлован. Норберт несколько раз сглотнул. Вдвоем установили пулемет — его можно было поднимать и опускать на массивном телескопическом штативе с распорками. Ледяной воздух обжигал лицо и руки, пальцы прилипали к металлу. Норберт выругал себя за то, что не догадался попросить перчатки, но сейчас было уже не до того. Он припал к прицелу: подернутое пурпурной дымкой пустое небо, увеличенные верхушки далеких гор, белесые и растрескавшиеся…
— Капитан, мы готовы! — включив передатчик, сообщил Олег.
— Разворачиваюсь!
Изображение сместилось, Норберт стукнулся маской о корпус пулемета. В окуляре появился черный сигарообразный предмет. Он быстро увеличивался в размерах и вдруг выпустил три пары суставчатых манипуляторов — они придали ему сходство с гигантским насекомым.
— Стреляй или меня пусти! — не вытерпел Олег.
Вибрация мешала, но наконец удалось поймать черное насекомое в перекрестье прицела, Норберт нажал на спуск. Наглядного результата не было. Со стороны бота что-то сверкнуло — ответный огонь?
— Фиксируй цель, — подсказал Олег.
Ага, чуть не забыл… Вновь совместив перекрестье прицела с ботом, Норберт ткнул пальцем в кнопку «Фиксация» — таким образом, компьютер пулемета получил команду стрелять именно по этому объекту, а не куда попало. Теперь стало легче: ствол автоматически поворачивался, следуя за целью, и выпускал короткие очереди. Насекомое закувыркалось в воздухе.
— Кончай, ты его сбил, — услышал Норберт голос Олега. — Падает.
Оторвавшись от прицела, Норберт обнаружил, что выставленный в иллюминатор ствол пулемета смотрит под углом вниз, а вражеский бот пропал из поля зрения.
— Парни, вы молодцы! — ожил передатчик. — С меня бутылка!
Болезненное давление в области глаз, леденящий холод — во время боя он отключился от этих ощущений, но теперь они вернулись. У Олега заиндевели ресницы. Для того, чтобы открыть дверь, надо сначала закрыть иллюминатор. Норберт огляделся: ничего подходящего…
— Капитан, мы замерзаем!
— Иду на снижение, — отозвался Клекнас. — Нырнем в ущелье. Когда давление сравняется, мы вас выпустим. Держитесь!
У Норберта зуб на зуб не попадал, Олега тоже колотил озноб. Магнитоплан начал медленно опускаться по вертикали.
— Побыстрее нельзя?
— Если побыстрее, вас …! — жизнерадостно объяснил капитан.
— Ну зачем по каждому поводу ругаться? — долетел приглушенный голос Аманды — видимо, она тоже находилась в кабине.
Туманное пурпурное небо исчезло, перед иллюминатором выросла иссеченная трещинами изжелта-белая стена. Душевую затопила тень, и стало еще холоднее. Скорее всего, ощущения врали: чем ниже — тем плотнее воздух и тем теплее, но, пока сияло солнце, переносить холод было легче. Норберт уже не чувствовал собственных пальцев. Один раз магнитоплан шоркнулся боком о скалу; против ожиданий, пострадала не машина, а скала — посыпалось крошево, на пол упало несколько сухих пористых кусочков. «Так, значит, это не камень?» — удивился Норберт.
Наконец движение прекратилось, а чуть погодя в коридоре послышалась возня, дверь распахнулась. Он запоздало сообразил, что кислородную маску можно снять. Впрочем, сейчас при всем желании не смог бы это сделать — окоченевшие пальцы не слушались. Маску с него снял Клекнас. Их с Олегом довели до салона, усадили в кресла, Аманда поднесла к его губам чашку горячего кофе с ликилой. Вевегер взял на себя заботу о компьютерщике. Руки и ноги понемногу отходили и при этом болели, будто обваренные кипятком.
— Взлетаем! — объявил капитан. — Тут задерживаться нельзя, вдруг эти … успели передать SOS. Летим в Гаору, чтоб ее!..
Аманда выразительно вздохнула и закатила глаза.
— А хорошо вы их …, ребята, — ухмыльнулся Вевегер.
— Ну, уж как получилось, — невнятно ответил Норберт, отхлебнув кофе.
Никакого ликования, как положено после победы, он не испытывал: он не хотел убивать людей (да и вообще кого бы то ни было), и предпочел бы, будь такая возможность, обойтись без жертв. Правда, совесть его тоже не мучила — слакиане сами напросились. Если выбор ограниченный, лучше убить, чем стать рабом. Он пошевелил распухшими красными пальцами и потянулся к чашке.
— Не трогай, я подержу, — остановила его Аманда. — Вот вернемся домой, и я вам обоим премию выплачу за героизм!
— У меня в аптечке есть мазь, — подал голос из своего кресла Гестен. — Для обмороженной кожи, очень эффективная. Смажете руки, а то вдруг опять придется стрелять. Что ж, вы оправдали свою репутацию!
Это происшествие еще больше укрепило клиента во мнении, что «Антираспад» — самое настоящее охранно-сыскное агентство, а Нор Ларре — крутой профессионал, каких поискать… Норберт криво усмехнулся.
— А странные тут скалы, — заговорил Олег. — Крошатся, как пенопласт или что-то вроде того.
— Это не скалы, а …, — кратко пояснил Вевегер.
Аманда со стуком поставила на столик пустую чашку.
— По химическому составу это камень, — сказал Гестен, — но камень пористый и сверхлегкий. Застывшая пена, вы совершенно правы. Недаром Рчеад при своих значительных размерах обладает нормальным для нас притяжением — тут много веществ с низкой плотностью. Здесь уникальные полезные ископаемые, поэтому Рчеад постоянно подвергается нашествиям агрессивных инопланетян. Не знаю, почему эти горы назвали Мраморными. Наверное, из-за цвета… На самом деле это не мрамор, а довольно-таки хрупкое вещество.
— Тут никакие альпинисты не лазают, даже под человеком все обламывается, — добавил помощник капитана. — И посадку совершить нельзя — сразу …, выбирайся потом!
— Кажется, скоро я тоже начну материться, — сквозь зубы бросила Аманда.
— Давно пора, — согласился Вевегер. — А то все вы как-то не по-человечески выражаетесь, даже оторопь берет.
Аманда скрестила на груди руки и отвернулась к иллюминатору. Из кабины вышел Клекнас.