— Хорошо. Будь осторожна.
— Идите сюда! — позвал Норберт.
Пройдя под аркой, они оказались во внутреннем дворе высотного белого здания, по своей форме напоминающего кольцо. Двор был тенистым, а в воздухе парили маленькие полупрозрачные треугольники. Один из них прильнул к шее Фесписа, тот поморщился и звонко хлопнул по нему ладонью.
— Не шумим! — предупредил Норберт.
— Они кусачие!
Несколько секунд спустя Норберт ощутил это на себе.
— Давайте в подъезд, — предложил Олег.
Все подъезды были заперты, зато компьютерщик заметил приотворенное окно на первом этаже, и они забрались внутрь, в кабинет с пустыми стеклянными шкафами, литыми столами из дешевого пластика и шаткими стульями. В углу на подоконнике стоял графин с мутной жижей, на полу валялась газета. Дверь, за которой, по логике вещей, должен был находиться коридор, не открывалась.
— Что здесь было? — спросил Норберт.
— Учреждение какое-то. — Феспис говорил шепотом. — Почему вы послали вперед свою сестру?
— Она побывала в Чантеомском Тренажере.
— А-а… По ней незаметно, если сравнить ее с денорками. Вы не видели женщин-олигархов? Они такие же надменные и мускулистые, как мужчины-олигархи, и нисколько не уступают им в жестокости.
— Моя сестра — валенийка, а не денорка.
— Как она попала в Тренажер? Я слышал, что это удовольствие стоит бешеных денег.
Не желая распространяться о перипетиях личной жизни Илси, Норберт ограничился туманной и многозначительной фразой:
— Наш отец — губернатор Чантеомы.
— Ясно. Значит, золотая молодежь. — Хальцеолиец закинул ногу на ногу, так что стул под ним покачнулся, и поглядел на Норберта с горько-ироничной усмешкой. — Дети коррумпированной верхушки! Вы свысока насмехаетесь над террористами, а сами даже не знаете, что такое голод и нужда.
Норберт мог бы сказать, что голод и нужду он досконально изучил на собственном опыте, но вместо этого заметил:
— Феспис, из-за ваших террористов тысячи людей остались без крова. Не говоря уж о погибших.
— Те, кто раньше тут жил, без крова не остались. Денорцы построили для них лагерь и снабжают всем необходимым. Несмотря на свою страсть к насилию, они любят показать себя благотворителями. Таким способом наши ребята заставили их раскошелиться — ведь эти благотворительные акции выкачивают соки из экономики Денора! Очень тонкий расчет…
Хмуро глядя на него, Норберт призадумался: а не повесил ли он камень себе на шею, согласившись взять Фесписа на работу? Ладно, на худой конец можно будет уволить его, высадив на какой-нибудь планете с достаточно либеральным политическим режимом. Сейчас главное — выручить Аманду.
Снаружи стемнело. Передатчик, который Олег сжимал в кулаке, опять запищал.
— Это я. Вы где?
— На Жизель-Двенадцатой.
— Из дома никто больше не выходил. У них черные шторы на окнах, поэтому не видно, есть там свет или нет. Я пошла, до встречи!
— Мы тоже идем. Пока!
Норберт перемахнул через подоконник, огляделся, держа наготове бластер. Никого… Арка черным пятном выделялась на смутно белеющей стене.
— Давайте бегом! — предложил Олег. — Вдруг она не справится…
Номера домов и названия улиц, нанесенные флюоресцирующей краской, светились в темноте, в небе мерцали звезды и пять бледно-розовых лун разного размера — больше никакого освещения не было. Миновав два перекрестка, Норберт и Олег свернули на Жизель-Пятнадцатую.
— Сам напросился, — задыхаясь, бормотал тяжело топавший позади Феспис. — Сам с вами пошел…
Номер девяносто два оказался длинным трехэтажным домом с полукруглыми балконами. Из окна третьего этажа на улицу падала полоска света.
— Там! — показал на окно Норберт и распахнул дверь подъезда.
На лестнице лежал мужчина. Когда Олег осветил его фонариком, на шее блеснула стеклянная бусинка. Значит, Илси воспользовалась пистолетом с парализующими капсулами. Передатчик опять просигналил.
— Илси?
— Я нашла Аманду, мы на третьем этаже.
— Мы на лестнице, поднимаемся!
— По улице идет человек, прямо сюда.
— Ага, мы его встретим…
Дверь, к которой прислонился запыхавшийся Феспис, распахнулась — Феспис рухнул прямо на парня, который с опозданием отшатнулся и сипло спросил:
— Кто там?
— Налоговая инспекция!
(За время работы в «Антираспаде» Норберт твердо усвоил, что на этом свете нет ничего хуже внезапного налета налоговых.)
— Что?! — Террорист дохнул перегаром.
Олег ударил его сбоку по руке, сжимавшей пистолет; почти одновременно Норберт оглушил террориста, заехав кулаком в висок.
— Осмотри помещение, я встречу второго.
Выключив фонарик, он бесшумно спустился к входной двери — за несколько секунд до того, как дверь со скрипом приоткрылась. В подъезд осторожно заглянул человек. Он тоже был вооружен — подозревал неладное, но не догадывался, что нападение произойдет, едва он переступит порог. Норберт перехватил его руку с импульсным пистолетом, сдавил кисть — заряд ушел в потолок, на головы обоим посыпалось бетонное крошево — и вывернул. Пистолет упал на пол, террорист взвыл.
— Не дергайся, руку сломаю, — предупредил Норберт. — Ты заложник.
— Я — заложник? — тоном священнослужителя, столкнувшегося с невообразимым для человеческого ума кощунством, переспросил террорист.
— Ага, ты.
Норберт использовал захват, которому научила его Стелла, и пленник не смел пошевелиться. По лестнице сбежал Олег.
— Там никого больше нет.
На террориста надели наручники, найденные на корабле, в арсенале Зеруата.
— Нор, вы где? — донесся сверху голосок Илси.
— Порядок, мы идем!
Одна из дверей на площадке третьего этажа была распахнута, квартиру неярко освещали лайколимские «вечные лампы» — золотистые конусы полуметровой высоты. Окна в большой комнате занавешены тяжелыми черными портьерами. На полу лежали два тела — парализованная женщина и бездыханный мужчина, из груди которого торчала рукоятка ножа. Увидев их, террорист со скованными за спиной руками замер.
Аманда сидела на диване и, давясь, уплетала бутерброд с колбасой.
— Привет! — окликнул ее Норберт. — Поесть можно и потом, пошли отсюда.
— Ее не кормили, — объяснила Илси. — Дали только два сухаря и стакан воды. Я нарочно отдернула штору — вы заметили, да?
Олег тем временем достал из кармана приборчик и определил:
— Наши деньги в соседней комнате, надо их забрать.
Террорист с непроницаемым лицом разглядывал своих врагов. Это был мужчина лет тридцати, одного роста с Норбертом, длинноволосый, с глубоко запавшими воспаленными глазами.
— Это он разговаривал со мной с балкона, — сказала Илси.
— Хальцеолийская школьница помогает денорским прихвостням! — презрительно усмехнулся террорист.
— Я не хальцеолийка и не школьница! — с неприязнью бросила девочка. — Не кормить человека целые сутки — это подлость!
Пятясь, террорист сделал несколько шагов назад и опустился в угловое кресло. Норберт не спускал с него глаз, опасаясь подвоха.
— Тут не только наши деньги! — донесся из соседней комнаты обрадованный голос Олега. — Их целая куча!
— Все заберем! — затолкав в рот остатки бутерброда, промычала Аманда. — Пополним кассу «Антираспада».
Обычно она не разговаривала с набитым ртом, но пережитые потрясения заставили ее забыть об изысканных манерах.
— Вы хотите совершить грабеж? — оторопело спросил Феспис, топтавшийся у двери.
— Это не грабеж, а компенсация за моральный ущерб, — возразил Норберт.
— Моих карманов не хватает! — вновь позвал компьютерщик.
Стряхнув с одежды крошки, Аманда поспешила ему на помощь.
— Надо еще решить, что делать с террористами. — Норберт оглянулся на Фесписа, ему требовался совет. — Если мы найдем исправный таксофон и вызовем полицию, это чревато неприятностями?
Хальцеолиец ответил неожиданно деловито, без всяких восклицаний:
— Они отнимут у вас деньги, припишут себе арест подпольной группы, а на вас что-нибудь навесят. У нас та еще полиция! Ходят слухи, что олигархи собираются ее разогнать, как только их люди изучат обстановку.
Норберт неопределенно кивнул. Пленный террорист пристально наблюдал за ним, в его глубоко запавших темных глазах отражался свет лайколимского конуса, установленного на металлической консоли напротив. Норберта беспокоило выражение его лица: смесь обреченности и торжества. Но что может сделать человек со скованными за спиной руками? Террорист повозился, устраиваясь в кресле, и снова застыл в скрюченной, неестественно напряженной позе.
— А если позвонить тому типу, который дал мне визитную карточку? — предложила Илси.
— Гм… Не стоит лишний раз привлекать его внимание. На него не только произвело впечатление, как ты дерешься, — ты ему понравилась. Неизвестно, что он сделает, если ты подогреешь его интерес. Например, постарается задержать тебя на Хальцеоле. От людей, которые обладают слишком большой властью, лучше держаться подальше!
— Как честные люди, вы должны отпустить террористов, не вмешиваясь в то, что происходит между ними и денорцами! — с нажимом заявил Феспис.
— Чтоб они продолжали заниматься похищениями и убийствами? — Норберта раздражало то, что хальцеолиец закрывает глаза на очевидные факты. — Вот что… Илси, в карточке указан адрес олигарха?
— Да. Адрес сейчас точно не помню, но там все написано.
— Если мы подбросим ему этих бандитов, а сами сразу смоемся, словно мы тут ни при чем? А дальше пусть по закону разбираются!
— Ты хочешь анонимно подбросить во дворец к олигарху связанных террористов? — с сомнением произнесла Илси. — А как мы их туда потащим через весь город?
Норберт и сам сознавал, что его идея далеко не блестящая. Смерив взглядом террориста в кресле, угрюмо посмотрев на тела его сообщников на полу (труп так и останется трупом, а вот парализованная женщина через два-три часа очнется!), он погрузился в поиски варианта, который обезопасил бы «Антираспад» от мести проигравших бандитов. Физическая ликвидация исключалась: он не мог убивать беспомощных людей и тем более не хотел, чтобы это делала Илси.