Слишком долго, подумал Норберт. За это время или Феспис подставится и угодит на арену, или выжившие террористы (при условии, что кто-то из них выжил) доберутся до «Антираспада». Но ничего другого не остается — надо ждать.
На корабле он показал Феспису его каюту и посоветовал поскорее перевезти вещи.
— Много будет возни с оформлением документов?
— Да нет, теперь с этим быстро, — щупая мягкую пористую стенку, возразил тот. — Никогда не видел звездолет изнутри… Раньше у нас были высокие выездные пошлины, а денорцы их отменили. Это означает: если не хочешь жить на Хальцеоле — сматывайся, никто тебя за шиворот не держит. Но уж если остался, подчиняйся денорским законам и не жалуйся!
— Слушай, как это — «не жалуйся»? Ты ведь только этим и занимаешься!
— Норберт, у нас разные жизненные позиции, — увильнул от прямого ответа Феспис. — Ты прагматик и технократ, а мое кредо — быть интеллигентным человеком. Я завтра же все оформлю и привезу барахло — все равно из квартиры выгоняют. Хозяйке действует на нервы, когда я говорю вслух о своих убеждениях. Что с нее взять, темная баба! Не понимает, что я не могу молчать.
Аманда позвала его в салон принимать дела, а Норберт, повинуясь скорее наитию, чем осознанной догадке, свернул в коридор, ведущий к главному люку. Он старался ступать бесшумно, однако Илси, уже набиравшая код на настенном пульте, все равно оглянулась.
— Ты далеко?
— Погулять, — после недолгой заминки ответила сестра. — Нор, террористы ничего мне не сделают.
— Я знаю. Ты ведь не по городу прошвырнуться собираешься?
Она отвела взгляд.
— Илси, мы летим на Каясопон искать ту древнюю штуковину, и ты — член команды. Пожалуйста, никуда сейчас не ходи. Любовные драмы хороши в серьезном кино… или в мыльных операх, но не в нашей жизни. Лучше вспомни вот о чем: ты — второй пилот, и осваивать эту профессию тебе придется прямо по ходу дела, после того как мы стартуем. Тебе стоит сесть за компьютер, запустить учебную программу по навигации и потренироваться.
К его громадному облегчению, Илси послушалась. Заблокировав люк (теперь ни один террорист на корабль не пролезет!), Норберт направился к своей каюте. Проходя мимо салона, услышал возмущенный вопль Фесписа: «Послушайте, да разве можно так вести документацию? Черт ногу сломит — до того все перепутано и запущено! Я не нахожу слов…» Норберт усмехнулся: каждый новый бухгалтер, приходя работать в «Антираспад», говорил примерно то же самое. Хальцеолийский диссидент не стал исключением. Что ж, по крайней мере, это свидетельствует о его достаточно высокой бухгалтерской квалификации.
На следующее утро Норберт, захватив с собой Илси, поехал закупать продукты для экспедиции и товары для Цилады. Аманда предлагала взять что-нибудь экзотическое (к примеру, сувениры из рушановой кости, чемоданы из рушановой кожи, майки с революционными лозунгами и тому подобное), однако Норберт, просмотрев материалы по Циладе, остановился на денорских обогревателях, теплоизолирующих стенных панелях и тропических фруктах. Цилада — холодный мир, такой товар там должен пользоваться спросом! Они побывали в четырех фирмах; пока брат вел переговоры, подписывал контракты и платил наличными, Илси оставалась хмурой, погруженной в себя.
— Не отключайся от окружающего, — посоветовал Норберт, когда вышли на улицу.
— Я и не отключаюсь. Жарко… Зря ты не дал мне надеть черную безрукавку.
— Илси, никаких безрукавок! На тебя и так каждый третий пялится.
Девочка рассеянно кивнула, не отрывая пристального взгляда от машин, скользящих по проезжей части, потом, запинаясь, спросила:
— Нор… Как ты думаешь… Мы можем встретить на улице Карен?
— Вряд ли. Олигархи не ходят пешком и не ездят в наземном транспорте, у них аэромобили. Мы ее не встретим.
Норберта этот факт не расстраивал, но Илси грустно опустила голову.
— Лучше не раскисай, а смотри по сторонам. Если возникнет какая-нибудь опасность, ты раньше меня среагируешь.
Честно говоря, он ничего не опасался: обстановка в центре города была будничная, деловая — толпы, распахнутые двери магазинов, оживленное движение и никаких явных признаков революционной ситуации, — но ему хотелось отвлечь сестру от невеселых мыслей.
— Нор, я не понимаю, — через силу начала Илси. — Она все время была добрая, ласковая… Я верила каждому ее слову и готова была все что угодно для нее сделать. Если б она сказала, что это ее коробка, я бы с радостью отдала! А она… Она сказала, что коробка, которую дал мне Гестен, нужна ей, и она ее забирает. Почему она отобрала, когда могла попросить по-хорошему?
— Не знаю, — пожал плечами Норберт. — Может, врать не хотела. Коробка ведь не ее и не Зеруата, а непонятно чья. Разберемся, когда найдем тот, второй артефакт на Каясопоне.
— Знаешь, для меня это было… Ну как будто меня лицом в холодный снег ткнули! — Сделав паузу, Илси закончила: — И теперь я ее убью.
— Ты видела, что она вытворяла на арене?
— Ни один из них не был в Тренажере, а я была.
«Лучше держать ее взаперти на корабле, — решил Норберт. — Чтоб не вышло беды… Да, скажу ей, что корабль нуждается в постоянной охране, и никто, кроме нее, не справится».
Пообедав в кафе, они пошли ловить такси. Илси то и дело запрокидывала голову, оглядывая небо. Вдруг остановилась и удивленно вскрикнула:
— Нор, это что за штуки, смотри!
В неярком, выжженном субтропическим солнцем небе висел над крышами ощетинившийся длинными усами диск. Усы непрерывно шевелились. Выше парили два темных цилиндра, развернутых основаниями к земле, а еще выше зависли три магнитоплана с красными крестами и маневренные полицейские аэромобили.
— Ничего себе! Мне про эти штуки Олег рассказывал. Диск нашпигован детекторами, которые дистанционно реагируют на взрывчатку, а цилиндры — взрывогасители. Такую технику делают на Земле, на Лидоне, на Деноре и на Алзоне, и больше нигде. — Он вытащил из кармана бинокль и приник к окулярам.
Илси притронулась к его локтю:
— Давай пойдем туда?
Обрадованный позитивной переменой в ее настроении, Норберт согласился. Достав передатчик, связался с кораблем и предупредил Олега, что скоро прибудут закупленные товары. Потом спросил у продавца мороженого, по какому случаю над городом летают взрывогасители.
— Детский праздник, — объяснил тот. — Начало школьных каникул. Детям хоть бы что, они в такой день все равно дома не усидят. Да и привыкли… Власти обещали обеспечить безопасность, вот и запустили эти чертовы штуки. А толку от них!..
Праздник проходил в парке с аттракционами. Илси пропустили бесплатно — «потому что девочка», Норберта тоже — «потому что взрослый вместе с девочкой».
— Я боец и второй пилот звездолета, а меня тут за школьницу принимают! — фыркнула Илси. — Жаль все-таки, что ты не позволил мне надеть черную безрукавку.
Среди темно-зеленой и сиреневой растительности стояли карусели, иллюзокабины, игровые автоматы, пестрые шатры летних кафе. В аллеях было не протолкнуться от компаний подростков и родителей с детьми помладше. Играла музыка — сразу три или четыре мелодии смешивались в бравурный звуковой коктейль. На втором этаже двухъярусной беседки, отлитой из молочно-белого псевдостекла, устроились журналисты и официальные лица, которым, видимо, полагалось присутствовать на празднике в силу традиции. К их костюмам были приколоты бэджи, и Норберт рассмотрел в бинокль, кто есть кто: директора школ, сотрудники Министерства образования, тренеры детских спортивных секций… А также двое денорцев, мужчина и женщина, с серебристыми эмблемами на обнаженных мускулистых руках. У этих не было бэджей, да они в них и не нуждались.
Норберт как раз прятал бинокль в карман, когда музыку и гомон толпы перекрыл вой сирены. Дисковидный аппарат снизился, завис чуть правее беседки, потом ушел по диагонали вверх, уступая место одному из цилиндров. Тот устремился к земле, рухнул вниз и замер, налившись малиновым сиянием. Людей, которые находились поблизости, раскидало в стороны. Доносились крики, стоны, плач. Норберт понял, что глухой удар, грохнувший несколько секунд назад, был звуком разорвавшейся бомбы. Людей на втором ярусе беседки швырнуло на пол. Денорцы вскочили первыми. Женщина что-то говорила в наручный передатчик; мужчина, подобрав мегафон, обратился к толпе:
— Сохраняйте спокойствие! В парке взорвалась бомба, убитых нет! Всем пострадавшим будет немедленно оказана медицинская помощь!
Магнитопланы с красными крестами снизились, оттуда выскочили санитары. Обожженных и ушибленных укладывали в подвесные носилки, которые мгновенно втягивались в люки и тут же опускались обратно, уже пустые. Цилиндр понемногу темнел, остывая.
— Эта штука гасит энергию взрыва, — объяснил Норберт сестре. — И заодно отбрасывает все живое, для этого у нее есть генератор гравиполя. Если хочешь, спроси у Олега, он лучше моего объяснит.
— А если бомба у тебя в кармане? — заинтересовалась Илси.
— Ну… Тогда ты смертник, — предположил Норберт.
Догадка подтвердилась: спустя несколько минут было объявлено, что одна жертва все-таки есть — человек, у которого находилась взрывчатка; он детонировал ее за секунду до того, как его накрыл взрывогаситель. Вокруг Норберта и Илси кипел людской водоворот. Впереди всхлипывала и ругалась растрепанная женщина в испачканном платье с блестками: два санитара вели к магнитоплану бледную девочку с кровоточащей ссадиной на лбу, а женщина хватала их за руки, пронзительно крича:
— Доченьку не забирайте! Мою доченьку не забирайте!
— Вашей дочери окажут медицинскую помощь, — объяснял кто-то.
— Слушать ничего не хочу! Мою доченьку забрали!
Девочку подняли на борт «скорой помощи». Ее мать, оглядев толпу, крикнула:
— Вот так они всегда и делают!
Смотрела она прямо на Норберта, словно ища поддержки, и тот попытался ее успокоить:
— Ваша дочь получила травму, сейчас ей нужна помощь врача и обследование. Все будет в порядке.