В последних словах Семёна звучала плохо скрываемая гордость. Он улыбнулся Лукшину, потом перевел взгляд ему за плечо.
— Что?
— Все в порядке, — весело пробасил подошедший Вирджил, — он покупает оконный Веспер за полторы сотни.
Глаза Семёна округлились.
— Но Веспер не делает оконных кондиционеров!
— Как не делает. А на выставке что? Вон…
— Это же не…! — Семён улыбнулся обернувшемуся на громкий голос покупателю и продолжил тише, — это не оконный кондиционер, это центральный кондиционер. Он в вентиляцию встраивается. Для больших залов, цехов, заводов…
— Ой, Сёма, ты меня запарил, — Вирджил покровительственно положил руку на плечо продавца, — вот тебе готовый клиент, он хочет купить эту дуру и воткнуть ее в окно. Ты ему запретишь?
— Но это же бессмысленно! — горячим шепотом воскликнул Семён, — можно же в пятьдесят раз дешевле оконный кондиционер купить.
— Он не хочет дешевле. Он хочет дороже. Послушай моего совета, Сёма. Не огорчай клиента. Ему стыдно покупать вещь за гроши и он очень рад, что нашел оконный кондиционер за приличную цену. Если ты ему предложишь обычный — он уйдет. Продай ему этот. В конце концов, твоя зарплата зависит от проданного. Давай, действуй.
Вирджил хлопнул погрустневшего Семёна по плечу и потянул Лукшина за рукав к выходу.
— Все, пошли. Не будем отвлекать человека от работы.
— До свидания, — сказал Дима и, через каждый шаг оборачиваясь, пошел за Вирджилом.
Семён не ответил. Он, похоже, уже забыл про них. Лукшин глянул последний раз через стеклянную стену — на сгорбившегося, печального Семёна, шаркающей походкой идущего к покупателю — вздохнул и отвернулся.
— Спугнёт он его.
— Конечно, спугнёт, — жизнерадостно согласился Вирджил, — человек не на своём месте, это же очевидно.
— А что? — рассудительно поинтересовался Лукшин, — Вы считаете, его место — в деревенской школе?
Вирджил обернулся и окинул Лукшина неожиданно серьезным взглядом.
— Сначала ты. Полагаешь, у него есть шанс догнать свой поезд?
— Ну… его последняя идея выглядит здравой. И раз уж какой-то бизнесмен за нее уцепился… — Диму вдруг осенило, — это… вы?
Вирджил мелко хихикнул.
— Нет, не я. Это мой знакомый. Я говорил ему, что идея эта обречена на провал, но он тоже немного идеалист. Не верит.
— Из-за этих кодов-шифров? Мне тоже этот момент показался довольно скользким…
— Отнюдь. Ты никак не поймешь, с человеком какого типа ты имеешь дело. У него все просчитано, проверено и перепроверено. С кодами все в порядке. Просто идея эта предполагает заинтересованность производителей в ее внедрении. А вот они-то как раз ничуть не заинтересованы.
— Но почему? — удивился Лукшин, — если станет меньше подделок, у них возрастут прибыли. Как они могут быть в этом не заинтересованы?!
Вирджил резко остановился, так, что спешивший следом Дима чуть не впечатался ему в спину. Обернулся, окинул отпрянувшего Лукшина задумчивым взглядом.
— Ты наполняешь печалью смысл моего существования. Неужели я должен кому-то объяснять такие вещи?
— Но… но я правда не понимаю.
— Хорошо. Тогда тебе очень простая задача. Дано: есть некая фирма Икс, производящая продукт Игрек, в рекламу которого вбухана уйма бабок. При этом его аналоги не слишком сложны в производстве и, следовательно, подделка этого продукта становится очень привлекательным делом. Вопрос первый: понимают ли это хозяева компании Икс? Вопрос второй: при условии, что производство оригинального продукта Игрек находится в стране с очень дешевой рабочей силой, у какой фирмы самые благоприятные условия для подделки продукта Игрек? Опыт организации производства и налаженные контакты с местными властями? Вопрос третий: у какой фирмы наилучшие и вполне легальные пути распространения подделок продукта Игрек? Вопрос четвертый: что фирме Икс делать с неудачными партиями продукта Игрек? И вопрос пятый, самый главный: какие причины могут помешать фирме Икс организовать масштабное производство подделок собственного продукта?
— Э-э-э…
— Вот именно. Так и выходит, что большая часть подделок производится самим производителем. А меньшую часть, как правило, можно определить с первого взгляда без никаких кодов.
— Но деловая этика? Все равно, рано или поздно это станет известно и тогда…
— И становится, — Вирджил энергично кивнул, потом отвернулся и пошел дальше по лестнице, продолжая говорить, — и в газетах пишут и по телевизору показывают. Как какая-то сволочь, пригревшаяся на широкой груди компании, организовала производство и сбыт подделок. Хозяева компании люто негодуют и выступают с покаянными речами. Виновного сажают, производство закрывают, поддельный товар уничтожают. Ну и что? Виновный — сам дурак, что не смог вовремя закрыть проблему, а производство через пару месяцев тихонько откроют под другой шапкой. Вот и все. Лучше давай вернемся к нашему герою. Ты на мой вопрос не ответил.
— Есть ли у него шанс? Я думаю, все же есть — человек он явно неглупый. В конце концов, новаторские идеи тоже кое-чего стоят… А вы так не думаете?
— Нет. Ты заметил одну характерную особенность обоих его идей? Кстати, у него еще несколько есть — и все с этой изюминкой.
— То, что он чего-то не знает? Так ведь…
— Еще раз нет. Дело не только и не столько в образовании. Просто идеи у него чересчур масштабны и могут быть осуществлены только сверху. В общем-то, ничего фатального в этом нет. Наверху сидят тоже люди, и их тоже можно развести на красивый фантик. Это проделывалось раньше, проделывается сейчас и не вижу причин не происходить такому в будущем. Фатально для его идей то, что их реализация не принесет в ближайшем будущем никакой прибыли ни реализаторам, ни организаторам. В нашей стране никого не интересуют глобальные проекты альтруистского типа с окупаемостью в пятьдесят лет. Так что в России у него шансов нет.
— А в других странах? Может, ему в Америку податься?
— И еще раз — нет. Он не поедет в другую страну, потому что он — патриот в советском понимании этого слова. Вдобавок, всю жизнь прожив натуральным хозяйством, он совсем не ценит деньги и купить его будет стоить слишком дорого. Неоправданно дорого. Лучше всего было бы ему уехать к себе в деревню. Может, он там и слывет чудаком, но там у него будет возможность тихо-мирно дожить до старости. Если не в достатке, то и не в нищете. Здесь же, боюсь, ему уготовлен не лучший жребий.
Они вышли на улицу и Лукшин поежился — погода портилась. Солнце скрылось за тучами, а холодный влажный ветер явственно напоминал о том, что лето кончилось. Вирджил остановился на краю стоянки, задумчиво посмотрел на небо и спросил негромко.
— Ну и какой же ты вывод сделал из этого знакомства?
Лукшин посмотрел на демонстративно-безучастного Вирджила и поежился еще раз, но уже не от холода.
— Я еще не до конца обдумал, — сказал он, тщательно подбирая слова, — но парадокс, и правда, занимательный.
Вирджил промолчал.
— Выходит, — сглотнув, продолжил Лукшин, — что имея все предпосылки для успеха — реально полезные и дельные идеи, настойчивость в их продвижении, умение их изложить и заинтересовать собеседника… все равно можно обломиться просто потому, что родился не в то время или не в том месте.
— Обломиться? Да, можно и так сказать. Этот случай просто очень наглядный, а вообще таких вот Андронниковых — много больше чем ты думаешь. Вот, — Вирджил достал из заднего кармана джинсов потрепанный, но пухлый бумажник и вытащил из него одну купюру, — держи. Завтра в десять часов встречаемся у главного входа галереи Нуар. Знаешь, где это?
— Нет, — сказал Дима, ошарашенно крутя в руках пятисотевровую бумажку.
— Узнаешь. До встречи. Метро — там.
Вирджил ткнул мясистым пальцем себе за спину. Лукшин машинально глянул в указанную сторону, а когда обернулся обратно, Вирджил уже топал к своей машине.
— До свидания, — сказал Лукшин удаляющейся спине, посмотрел, как Вирджил залезает в машину и как громадный джип осторожно выбирается со стоянки задним ходом. Потом расправил плечи и широко улыбнулся. Заметил, что все еще держит в руке купюру, воровато оглянулся и быстро сунул ее в нагрудный карман. Напустил на себя беззаботный вид и двинулся в указанную Вирджилом сторону. Удивительное дело, но на улице как будто стало теплее.
Глава 2
Погода испортилась окончательно. Свинцовые тучи скребли город холодными злыми дождями, а порывистый ветер вырывал из рук зонты, сдувал шляпы и бросал то в лицо, то в спину пригоршни капель, словно насмехаясь над перебегающими от укрытия к укрытию прохожими. Лукшин шмыгнул, ежась, и посмотрел на часы. 10:12. Дима, на всякий случай, пришел сюда за пятнадцать минут до назначенного времени и теперь сильно об этом жалел. Начитавшись в Интернете отзывов о галерее («O, mon Dieu, как же давно я не получал подобного эстетического удовольствия») он уже составил некоторое впечатление как о самой галерее, так и о ее посетителях («При мне в галерею пришел человек в твидовом пиджаке и джинсах! Разумеется, его выставили вон»). Поэтому Лукшин не рискнул одеть поверх легкого костюма китайскую непромокаемую куртку и, до костей промокший, мерз теперь под совершенно бесполезным зонтом.
Дима чихнул, вытер нос и посмотрел наверх, на мерцающие буквы NOIR над входом. Может, он что напутал? Дима еще дома насторожился, выяснив, что вся из себя такая понтовая галерея находится за третьим транспортным кольцом на далеко не самой оживленной улице. А теперь так и вовсе терялся в предположениях — а вдруг он не заметил главного адреса и сейчас торчит возле какого-нибудь запасника этой галереи? В этом случае, конечно, все кончено и останется только утешаться вчерашней пятисоткой — не найдя Лукшина на оговоренном месте, Вирджил, разумеется и не подумает звонить ему. Лучше уж думать, что Вирджил просто задерживается. Тогда вопрос — как долго он еще будет задерживаться? Еще полчасика на улице — и что, интересно, скажет Вирджил, если Дима завтра сляжет с температурой? Лукшин чихнул еще раз, потом вздохнул, сложил зонтик, повернулся и решительно потянул на себя высокую деревянную дверь. Шагнул внутрь. От окатившего его теплого воздуха у Лукшина аж мурашки по всему телу побежали. Он вытянулся в струе тепловой завесы и даже зажмурился немного от блаженства. Но негромкое покашливание неподалеку быстро вывело е