Вчера надел противогаз, сверху — очки, майор в обморок упал! Хороший человек… у него одна звездочка на погонах была, теперь — две, но маленькие! Говорит, что из-за меня его скоро в рядовые разжалуют!
На разводе караула спросил меня: «Что называется постом?» А я, Люсь, устав не учил, сказал: «Когда человеку есть хочется, но нельзя». Он говорит: «Когда есть хочется, но нельзя, это — запор! А постом называется все порученное для охраны и обороны часовому!»
Поэтому, когда я охранял штаб, а из него хотел выйти полковник, я его два часа не выпускал.
Потом нас водили на медосмотр… Когда я разделся, врач долго искал меня в кабинете… А потом говорит: «Я думал, это рентгеновский снимок!» Говорит: «Становитесь на весы…» Я встал, он гирьку на стрелке двигал, двигал… а она, Люсь, дальше ноля не двигается! Хорошо, фельдшер догадался: поставил рядом со мной сапог и написал: «Вес — 500 грамм».
А второго сапога, Люсь, у меня нет… деды пошутили: прибили его к полу, когда я спал, и закричали: «Подъем! Тревога!»
Я вскочил, сапоги надел и — ни с места! Они кричат: «Противник наступает!» А мне что делать — я поднял руки, говорю: «Сдаюсь!» Сержант как даст мне под зад, я подметку и оторвал… Залез на сосну и говорю: «Ку-ку!..» А полковник мимо проходил… остановился и говорит: «Кукушка, сколько мне жить?» Я говорю: «До моего дембеля не дотянешь! И потом, я не кукушка, я ку-кушать хочу!»
Ну он и отрубился… Хороший мужик… У него раньше три звездочки на погонах было, теперь — четыре, но на двух! При встрече он первый мне честь отдает. Жена его бросила… потому что он во сне дни до моего дембеля считает. А мне служить-то еще почти два года… А у него голова уже вся белая… потому что не надо было заставлять меня потолок в штабе белить! И ведро, Люсь, такое большое было… Если бы они с начальником штаба проходили — на них бы двоих хватило!
Командир роты говорит старшине: «Зачем ты его в штаб послал?» Старшина говорит: «А куда — если он в прошлый раз в наряде по кухне от картошки одни глазки оставил! Я, — говорит старшина, — могу послать его только в одно место!» Командир роты говорит: «Куда?» Старшина говорит: «Как куда — обратно в военкомат!»
Боец
Из жизни
До армии неделю лежал в Яузской больнице с диагнозом «острый холецистит». Когда выписывали, сказали: «Не есть жирного, соленого, избегать холода…»
В армию взяли — тут-то я и вспомнил эти наставления. Дождался морозов под 30, сжевал большой кусок сала и почти два часа бегал вечером по плацу без шинели. Вернулся в казарму — морда красная, и ничего не болит!
А на утреннем разводе командир полка, ему доложил дежурный по части, вывел меня из строя и объявил благодарность за индивидуальное занятие физической подготовкой. И я, как положено, ответил: «Служу Советскому Союзу!»
Икона
Петька все… «Давай, — говорит, — икону украдем?» Я говорю: «А вдруг Бог накажет?» Петька говорит: «Посмотри на себя — ты и так уже наказанный!»
В общем, спрятались в церкви — ждем, когда все уйдут, а одна старушка не уходит. Стоит у иконы и: «Господи, услышь… Господи, услышь!..»
Ну, Петька не выдержал и говорит: «Слышу, что тебе?»
Бабка на колени рухнула и говорит: «Господи, вразуми зятя мово беспутного — водку хлещет!»
Петька говорит: «Ладно, вразумлю. Иди домой и скажи: завязывай!»
Старушка говорит: «Где?» Петька говорит: «На шее!» Старушка говорит: «Я спрашиваю: где ты, Господи, я тебя не вижу?»
Тут в Петьке совесть заговорила, и он говорит: «Не Господи я, бабуся, а Петя».
Старушка говорит: «Неужто апостол Петр?!»
Я думаю: «Так мы икону никогда не украдем!» И говорю: «Бабушка, сейчас церковь закрывается: или молитесь быстрей, или приходите завтра!»
Старушка совсем обалдела. Говорит: «А это кто?» Петька говорит: «Это так… друг мой!»
А старушка как раз у иконы святых Петра и Павла стояла. Она говорит: «Святые! Мне бы пенсию побольше!»
Ну, нашарили мы в карманах мелочь и кинули ей. Бабуся, как услышала звон, сама лбом в пол брякнулась. Собрала деньги и — не уходит.
Петька говорит: «Ну что еще тебе?»
Старушка говорит: «Годочков бы скинуть».
Петька говорит: «Сколько?»
Она говорит: «Пятьдесят».
Петька говорит: «Хорошо, иди домой, девушка, тебя мама ждет!»
А бабка опять не уходит. Я спрашиваю: «Что тебе еще, девица?»
Бабка говорит: «Жениха».
Петька кивает мне: «Выходи!»
Ну, я выхожу из-за столба, бабка увидела и говорит: «Какой-то завалящий он, а получше-то нету?»
Петька говорит: «Всех разобрали! Надо было раньше приходить!»
Бабка говорит: «Ну тогда я до утра подежурю, а утром первая в очереди буду!»
Петька кричит: «Какая еще очередь?!»
Бабка говорит: «За женихами».
Петька помолчал и говорит: «На твое счастье, еще один остался!» И — выходит сам! Морда с похмелья опухшая, небритая, страшный — как черт!
А старушка говорит: «Этот-то получше!» И — цап Петьку под руку. И пошли они из церкви, как новобрачные!
А я подумал: «Слава Богу, что вместо иконы старуху взяли, — теперь хоть Бог не накажет!»
Война и мир
Ночью танки солнцевской группировки вошли в Москву и остановились на Кутузовском проспекте.
Утром генеральный прокурор заявил, что раскрыто три из самых громких последних дел: выяснено, что Иван Грозный убил сына по приказу Дзержинского: Степан Разин бросил княжну в набежавшую волну, чтобы не платить алименты; а в Чапаева стреляли не белые и не красные, а скорее всего — голубые.
Газеты в тот день писали, что на таможне задержан гражданин, пытавшийся по паспорту жены провезти обезьяну; что в Африке обнаружен скелет первобытного человека, в руке у которого не дубина, а жезл регулировщика; а бывший министр юстиции, который был в бане с девицами, представил справку, что он вообще год не мылся!
В полдень Степашин ездил на переговоры. Требования солнцевской братвы: город Солнцево считать столицей и ввести новую денежную единицу — «братан».
Что-то решит сегодня Госдума. Вчера Жириновский поливал всех соком, но это не помогло.
Зюганов говорил, что Россия гибнет, но глаза у него были веселые. А министр обороны доложил, что сокращение армии успешно закончено и теперь в рядах Вооруженных сил осталось только два человека: он и его шофер!
Срок ультиматума истекал в шесть вечера. Чубайс закрашивал веснушки и примерял парик. По первому телеканалу выступил Доренко. В этот раз он не ругался, а просто крыл матом. Рядом сидел Березовский и подсказывал фамилии.
В 15.30 над городом появились истребители ВВС Солнцева.
В 17.30 по московскому каналу выступил Лужков. В каске, поверх каски — кепка. Он обратился к москвичам с призывом сохранять спокойствие и приобретать автомобили только московского производства.
В 17.35 по ОРТ стали показывать «Лебединое озеро». В постановке Романа Виктюка, поэтому все лебеди были голые.
В 17.40 танковая колонна солнцевцев тронулась в сторону Кремля. Какой-то интеллигент пытался загородить танкам дорогу, но кто-то бросил в него огрызок яблока и убил наповал.
Би-би-си транслировала происходящее на всю Европу, а по Российскому каналу показывали теннисный турнир.
Когда танки вышли к Арбатской площади, Ельцин позвонил Гельмуту Колю. «Коля, — сказал он, — тут братва, понимаешь, за горло взяла».
«Направить армию?» — спросил Коль. «Ну зачем? — сказал Ельцин. — У нас, понимаешь, и дорог нет — вы застрянете. Вы просто там у себя, в Европе, арестуйте банковские счета, понимаешь, и все!»
В 17.59 танковая колонна солнцевцев свернула на Моховую и потянулась из города. Эскадрилья «Су-27» вернулась на аэродром. И в темнеющем над Москвой небе привычно зажглись красные звезды Кремля.
1995 г.
Аукцион
Внимание, лот номер один! Честь девичья! Бабушка в третьем ряду — раз!.. бабушка — два!.. Бабушка заснула.
Лот номер два — мужское достоинство! Господа, поактивнее! Вещь редкая, антикварная!
Мальчик в первом ряду — раз, мальчик — два… Мальчик описался. Ну я же не знал, что он руку тянет, чтобы выйти!
Лот номер три — чувство долга! Поактивнее, господа, поактивнее! Мужчина в последнем ряду — раз, мужчина — два, мужчина — три! Ах, это скульптура! А я думаю: бледный уж весь, а руку тянет!
Внимание, лот номер четыре — совесть! Стартовая цена — шиш с маслом! В третьем ряду шиш — раз!.. В пятом — два шиша!.. В шестом гражданин разувается… в шестом — четыре! Продано!
Господа! Прошу внимания! Лот номер пять — Родина! Стартовая цена — понюшка табаку! Понюшка — раз!.. Понюшка — два!..
Дедушка, а ты что показываешь, я не пойму? Жизнь?.. За Родину? Какой смешной! Зачем она такая тебе? Ну ладно, жизнь за Родину — раз… Жизнь за Родину — два… Жизнь за Родину — пли!
Шутка!
Репетиция
Режиссер говорит: «Внимание! Репетируем эротическую сцену! Женщина стоит обнаженная и о чем-то думает… А ты… Ну почему ты всегда опаздываешь?!»
Я говорю: «Так в буфете очередь!»
Режиссер говорит: «Ладно, смотри на женщину! Что чувствуешь?»
Я говорю: «Голод. П-пятьдесят рублей отдал, а есть все равно хочется!»
Он говорит: «Ты женщину хочешь! Запомни: ты алчешь тело!»
Я говорю: «Может быть, эту сцену упростить: я прихожу, а она уже спит!»
Он говорит: «Не виляй! Запомни: подходишь к ней, снимаешь пиджак, бросаешь…»
Я говорю: «Он же испачкается…»
Режиссер говорит: «Ты о чем думаешь?!»
Я говорю: «Чего ж думать, если сейчас костюм стоит дороже собственной кожи!»
Он говорит: «Ты алчешь тело!..»
Я говорю: «Алчу, конечно, но мне х-холодно!»
Он говорит: «Неужели тебя вид обнаженной женщины не согревает?!»
Я говорю: «Если б она, конечно, стояла с бутылкой…»
Он говорит: «Ты что — обалдел?!»
Я говорю: «Вообще-то, я непьющий, но есть очень хочется!»