ИНТЕРЛЮДИЯ
— Я думал, ты меня в живых не оставишь, — внешне спокойно бросил Хадзимэ. — Могу спросить, с чего такая благотворительность?
— Не хочу опускаться до твоего уровня, — глядя в глаза, твёрдо ответила жена. — И у девочки, кроме прочего, пусть лучше будет хоть какой-то отец. Далёкий, забывший о ней — но живой, а не убитый рукой родной матери. Тебе не понять.
— Не пожалеешь потом? — снисходительная ухмылка далась легко.
В принципе, несложно быть самим собой, когда терять нечего. Про себя он подумал, что её бы точно не отпустил. Если бы смог, особенно в такой ситуации.
— Мне кажется, ты путаешь моё нежелание марать о тебя руки — и свою потребность решить собственные же проблемы, которые над тобой тучами сгустились и без меня, — фыркнула жена.
Бывшая жена, если совсем точно.
— А о чём сейчас речь? — спросил он будто бы походя.
— Руи, Тодо. Она теперь работает у меня и просит твою голову. Прямо я её не поддержала — но и охранять либо выгораживать тебя не буду. Это раз. А девочка очень настроена заставить тебя ответить за всё то, что ты с ней сделал.
Ч-ч-чёрт. Ещё пару дней тому эта секретутка не была проблемой — даже и с её притязаниями на тему порушенной сексуальный неприкосновенности на работе. А вот сейчас.
— Аои, Сора, — не обращая на него внимания и будто бы в воздух продолжила Тика. — Когда она делала тебе свой подарок, — прозвучало название компании, — она заботилась о своём сильном мужчине. Решения их конторы идеально дополняли конфигурацию HAMASAKI. Её родители промолчали тогда, но что они скажут теперь? Когда вчерашний герой мановением пальца превратится в стареющего полубанкрота, ещё и натурала с выжженным имплантом?
Сука. Вот же сука. Ну да, со стороны супруги было бы тупостью оставить ему именно ту часть холдинга, которая идеально сочеталась с подарком.
Последний очень быстро превратился в чемодан без ручки. Это ещё если не считать, что родители, Аои-старшие, могут захотеть своих объяснений, причём вовсе не в законодательном порядке.
— А ты не боишься, что я начну разбираться, как такое могло произойти? Каким образом я стал натуралом?
Это был один из тех вопросов, ради которых он в принципе позволил сейчас эту беседу (и вытирать об себя ноги, заодно).
Своего решения, что с ним случилось, у него не было, а от других источников в плену он был отрезан.
Ч-ч-чёрт ещё раз. Уже вынужден говорить "плен", находясь в одной комнате с собственной женой. Хотя эта её новая подруга, Дальхис, очень даже ничего. Вот бы такую как-нибудь...
Боже, какое дерьмо лезет в голову.
— Ты же не думаешь, что я могла оставить Виктора без поддержки? — абсолютно естественно отреагировала бывшая. — Или ты считаешь, что я, как член совета директоров, не имею собственных инструментов? Серьёзно?!
Странно. Здесь странно. Он не мог проморгать под носом ни разработки подобного вируса, ни — даже — его банального существования, хоть и в программном виде, в СВОЕЙ компании. Допустим если, что боевой продукт был разработан не в INCORPORATED, а негласно в неё импортирован.
А здесь, кроме софта, явно имела место какая-то таинственная аппаратная часть.
С другой стороны, Тика — не дура, чтобы в преддверии войны всех против всех давать оружие в руки ЕМУ. А любая информация на эту тему — однозначно оружие.
— Ты не боишься, что я попытаюсь оспорить своё текущее положение?
В принципе, говорить больше не о чем, но и не спросить напоследок — это был бы не он.
— Мы сейчас на слишком разных уровнях рейтинга, — спокойно ответила бывшая. — И твоё падение ещё не закончилось — до дна лететь и лететь.
— Ты тоже просела.
А вдруг проговорится.
Тика отстранённо улыбнулась, глядя мимо него:
— Мне есть чем заниматься в этой жизни. А ты свою попробуй начать заново.
Его действительно без проблем выпустили за территорию поместья Мартинес. Более того: даже в их дом не пожелали возвращаться ни бывшая жена, ни дочь. Миру так и вовсе заблокировала его контакт, отрезая на неопределённое время возможность говорить с родной кровью лично.
Хадзимэ заскрипел зубами.
Окей, справимся. Главное, жив; над остальным можно работать.
Новый концентратор сейчас был словно издевательством — около девяти десятых функций недоступно. Хорошо хоть звонить можно.
Сора, вопреки всем опасениям, ответила на вызов буквально через доли секунды:
— Ты где?! Что с тобой?! Весь город на ушах из-за вашей клиники!
А это ещё что за новости? Ладно, подождёт. О таком по сети спрашивать не годится.
— Заедь за мной, — он сбросил локацию. — Я без колёс, без денег и без сопровождения.
— Жив? Здоров?!
Он снова заскрипел зубами: теоретически, да. Но вот отсутствие импланта — проблема.
Вместо ответа на вопрос Хадзимэ резко выдохнул:
— И возьми в багажник свои вещи: ты переезжаешь ко мне.
В глаза девчонки мелькнул сложный коктейль эмоций:
— А жена? А Миру?
— Я больше не женат, теперь ты — моя жена. Оформим завтра же, если ты согласна. — Он выжидающе помолчал.
— СОГЛАСНА. — Её глаза сверкнули восторгом.
— А Миру о нас с тобой в курсе, — добавил Хамасаки. — Так что, не вижу никаких проблем.
Да и скучно, если честно, возвращаться в большой дом самому.
— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — сказала собеседница твёрдо. — Я сама поговорю с твоей дочерью. Как-нибудь наладим отношения. Еду.
_______
Через пару часов, валяясь в подогретом бассейне, Хадзимэ подумал, что в любом минусе есть свои плюсы: и девчонка молодая, и новости о финансовых изменениях восприняла стойко. Как и перемены с имплантом.
"Мы справимся".
Приятно.
Женские пальцы терпеливо, минуту за минутой, разминали после бурного секса его затылок, шею, плечи.
Большинство нейропродуктов, увы, теперь не для него, оттого резко сложившаяся в голове мозаика заставила замереть.
Китайцы.
Доступа к информации он ещё не потерял — были и свои источники, причём неплохие. Черт с ним, с дроблением концерна на живую.
У хань между собой тоже не всё гладко. Если оставшиеся ему подразделения концерна проанализировать с точки зрения технологической совместимости — почему бы не попытаться затеять альянсы с китайскими смежниками? С аналогами тех компаний, которые достались бывшей жене?
Сперва — сформировать сводку, кто есть кто на момент. Он, конечно, помнил напамять многое — но, став в одночасье натуралом, придётся использовать монитор.
Потом поднять информацию от якудзы, те ему скажут бесплатно. Источники у них свои, но не ошибутся: кто из хань находится в неустойчивом положении.
После этого, пока не разнеслись слухи, быстро провести переговоры и заключить новые альянсы.
— А там посмотрим, — уже совсем другим тоном завершил он вслух.
— Что? — Сора, стоявшая за спиной на коленях, его мимики не видела.
Потому качнулась вперёд, заглядывая в глаза.
— Сейчас расскажу, — пообещал он, дёргая её за руку и поднимая кучу брызг в бассейне. — Иди сюда.
Хадзимэ грубо прижал спутницу к себе, развернулся, перегнул её через бортик и сделал резкое движение.
— Ай!.. — она вскрикнула и напряглась. — Больно! Может, не туда?!
Он не ответил.
Расширения недоступны, но по опыту Хамасаки знал: физическая боль в такие моменты у неё парадоксально сочетается с полным эмоциональным удовлетворением от того, что ему хорошо и приятно.
— Минутка. Я быстро, — хрипло пообещал он, наваливаясь на неё ещё сильнее.
— Ай!.. ай... ай...
Китайцы. Никому и в голову не придёт, что Хамасаки может договориться с китайцами.
А мы всех удивим.
Не то чтоб мои спутницы мне мешали, просто когда рядом такие раздражители (в хорошем смысле), сосредоточиться и что-то обдумать сложно.
После того, как девчонки уходят, начинаю прикидывать план разговора с Тикой: это нужно сделать сейчас, не отходя от кассы.
Может, методически правильнее и было бы доехать домой, но по мне некоторые вещи откладывать нельзя.
— Что, поборол сложный старт? — напротив меня без затей шлёпается на стул мужик лет тридцати.
Говорит, что интересно, по-русски.
— Колись, как имплант замаскировал? — продолжает он, не заморачиваясь тем, что я его вижу впервые. — Почему он у тебя не определяется вообще ничем?
1000 извинений, что обрываю на таком месте :)) Изо всех сил стремлюсь продолжить утром
Глава 5
— А ты вообще кто? — спрашиваю, старательно оставаясь спокойным и тщательно посыпая рубашку солью в том месте, где краснеет пятно от томатного сока.
Собеседник внимательно наблюдает за моими действиями и ничего не отвечает.
— Ну вот и поговорили, — пожимаю плечами. — Предлагаю встать из-за моего стола по-хорошему.
— А не то что? — незнакомец вроде бы вежлив, хотя и на грани.
Если судить по поступкам — местами нарушение границ. Если же по мимике и интонации — возможно, есть смысл чуток пообщаться дальше. Теоретически. До первого обострения.
Как-то же он безошибочно определил целый пакет деликатных нюансов на мой счёт? Ну или думает, что определил.
Узнать намерения в любом случае не помешает — не помолчать же он за чужой стол уселся.
Точнее даже, не определил, а знал заранее. Не экспромт, явно.
— А не то любой из моих ответов тебе не понравится, — пожимаю плечами. — Причём диапазон самый широкий: от "получить по голове, не отходя от кассы" до "посидеть в тюрьме". Давно в тюрьме не сидел? Могу устроить.
Разумеется, я уже связался с Айей, хотя мой собеседник этого и не видит. Она сейчас, можно сказать, тут присутствует.
Мне даже пришлось преодолевать внутренний барьер (неохота обращаться за каждой мелочью к женщинам) — как-то так сложилось, что все мои точки опоры здесь относятся к прекрасному полу.