История отречения Петра занимает особое место в Евангелиях. По сути, это единственный эпизод во всей евангельской истории, где в центре внимания оказывается не Иисус, а Его ученик. Значимость этой истории обусловлена прежде всего тем духовно-нравственным посылом, который она в себе заключает. Если раньше Пётр спрашивал, сколько раз прощать согрешившему, имея в виду кого-то другого, то в этой истории Пётр сам оказывается в роли согрешившего, нуждающегося в прощении.
Об отречении Петра рассказывают все четыре Евангелиста, но только Иоанн повествует о том, каким образом Петру удалось проникнуть во двор первосвященника:
За Иисусом следовали Симон Пётр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Пётр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра (Ин. 18:15–16).
Под безымянным учеником, неоднократно упоминаемым в Евангелии от Иоанна (Ин. 13:23; 18:15; 19:26–27, ср. 19:35; 20:2, 3–4, 8; 21:7; 21:20–21, 23–24), следует понимать самого Евангелиста. О том, что «другой ученик», он же «ученик, которого любил Иисус», есть не кто иной, как сам Иоанн, свидетельствуют как внутренние данные четвертого Евангелия, так и многовековая церковная традиция, и современная наука не нашла убедительных доводов, чтобы опровергнуть эту атрибуцию[125]. Иоанн Златоуст видит в «другом ученике» того недостающего свидетеля, с чьих слов история отречения Петра стала известной[126].
Отречение ап. Петра. Фреска кафоликона монастыря Дионисиат на Афоне. 15461547 гг. Мастер Дзордзис Фукас
Саму эту историю нам следует рассмотреть по свидетельствам четырех Евангелистов, начав с Матфея:
Пётр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь. Когда же он выходил за ворота, увидела его другая и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Пётр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько (Мф. 26:69–75).
Первое отречение, согласно Матфею, происходит во дворе первосвященника: Пётр, как Матфей упоминал ранее, пришел и, «войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец» (Мф. 26:58). Таким образом, он находился внутри дворцового комплекса, но вне помещения, где судили Иисуса. Второе отречение происходит на выходе за ворота. При описании третьего отречения упоминаются «стоявшие там»: это означает, что если Пётр отошел, то недалеко.
Поругание Иисуса Христа. Фреска церкви вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония. 1317/18 г.
В рассказе Марка события описываются в той же последовательности, однако упоминаются два двора, но одна служанка. В первый раз она обращается к Петру, во второй – к находившимся рядом:
Когда Пётр был на дворе внизу, пришла одна из служанок первосвященника и, увидев Петра греющегося и всмотревшись в него, сказала: и ты был с Иисусом Назарянином. Но он отрекся, сказав: не знаю и не понимаю, что ты говоришь. И вышел вон на передний двор; и запел петух. Служанка, увидев его опять, начала говорить стоявшим тут: этот из них. Он опять отрекся. Спустя немного, стоявшие тут опять стали говорить Петру: точно ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно. Он же начал клясться и божиться: не знаю Человека Сего, о Котором говорите. Тогда петух запел во второй раз. И вспомнил Пётр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать (Мк. 14:66–72).
О том, что Пётр «сидел со служителями и грелся у огня», Марк упоминал ранее (Мк. 14:54). Выражение «на дворе внизу» может указывать на то, что заседание синедриона происходило на одном из верхних этажей здания, а Пётр был во внутреннем дворе. Под передним двором следует понимать внешний двор здания, где тоже находились люди. Петра узнали по галилейскому акценту, с которым он говорил: распознать галилеянина жители Иерусалима могли без особого труда. Главное отличие от версии Матфея (на которое мы уже указывали) заключается в том, что у Марка петух поет дважды; следовательно, между первым и вторым отречениями проходит некоторое время.
Первое отречение ап. Петра. Фреска церкви вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония. 1317/18 г.
У Луки повествование значительно отличается. Только половина используемых Лукой слов имеет параллели в рассказах двух других синоптиков[127] (вербальных совпадений между Матфеем и Марком значительно больше). Отречение Петра у Луки происходит не во время заседания синедриона, а до него. У Матфея и Марка события описывались в следующем порядке: заседание синедриона с вынесением приговора, издевательства над Иисусом, отречение Петра. Лука описывает события в обратном порядке: издевательства над Иисусом, отречение Петра, заседание синедриона.
Вслед за Марком Лука упоминает костер, разожженный посреди двора, однако в отличие от Марка говорит только об одном пении петуха. В первый раз к Петру подошла служанка, во второй раз – некий «другой». Затем прошел «с час времени», и «еще некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин». В момент третьего отречения – «тотчас, когда еще говорил он» – запел петух. И здесь главное отличие от всех остальных версий: «Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Пётр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал» (Лк. 22:55–62).
Первое и второе отречения ап. Петра. Фреска церкви вмч. Георгия в Старо-Нагоричино, Македония. 1317/18 г.
Только у Луки Иисус бросает взгляд на Петра в момент третьего отречения, и именно этот взгляд, а не пение петуха, заставляет его вспомнить предсказание Иисуса. Каким образом Иисус мог увидеть Петра, если заседание синедриона проходило внутри, а Пётр был снаружи? Ответа на это мы в Евангелии от Луки не находим, однако здесь два события разведены по времени. Иисус мог заметить Петра и бросить на него взгляд при входе в здание или при выходе из него. Августин, однако, понимает это место в переносном смысле:
Во всем этом вызывает удивление только одно: каким образом, согласно Луке, «Господь, обратившись, взглянул на Петра». В самом деле, допрос шел во внутреннем дворе, а согласно Марку еще и в верхних частях дома, Пётр же был во дворе внешнем, среди рабов, которые грелись у огня. Так как же Господь мог бросить телесный взгляд на Петра? Я полагаю, что этот взгляд был брошен по действию свыше, так что Петру вспомнилось, сколько раз он уже отрекся и что предсказал ему Господь. Таким образом, милосердный взгляд Господа привел его к раскаянию, и он спасительно заплакал[128].
У Матфея действующими лицами были две служанки и находившаяся там группа людей, у Марка – одна служанка и группа, у Луки – служанка, кто-то другой (мужчина) и еще некто (тоже мужчина). В рассказе Иоанна также действуют одна женщина и двое мужчин:
А Пётр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет. Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Пётр также стоял с ними и грелся (Ин. 18:16–18).
Далее повествование об отречении Петра прерывается рассказом о допросе Иисуса у Анны. После того как от Анны Иисуса отводят к Каиафе, Евангелист возвращается к прерванному сюжету:
Симон же Пётр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет. Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Пётр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Пётр опять отрекся; и тотчас запел петух (Ин. 18:25–27).
Версия Иоанна, как видим, короче трех других версий описанного события. Иоанн ничего не говорит о плаче Петра, ограничиваясь сообщением об исполнении предсказания Иисуса.
Вопросы, которые задают Петру, переданы в разных вариантах, но все они сводятся к обвинению в том, что он ученик Иисуса: его видели с Ним, да и говор у него галилейский. Наиболее краткую версию ответов Петра дает Евангелист Иоанн: «нет» (αυκ εΐμί) и «нет» (αυκ εΐμί) в первых двух случаях; в третьем случае употреблена косвенная речь: «снова отрекся». У Луки отречения также приведены в краткой форме: «я не знаю Его», «нет!», «не знаю, что ты говоришь». У Матфея Пётр в первом случае ответил: «не знаю, что ты говоришь»; во втором случае «опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека»; в третьем – «начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека» (при переводе в прямую речь второе и третье отречения звучали бы: «не знаю Сего Человека»). Наконец, самая длинная версия первого отречения содержится в Евангелии от Марка: «не знаю и не понимаю, что ты говоришь». При втором подходе служанки Пётр просто «отрекся», а после того как стоявшие рядом уличили его в галилейском акценте, «начал клясться и божиться: “не знаю Человека Сего, о Котором говорите”».
Несмотря на указанные различия, в основных пунктах повествования все четыре Евангелиста сходятся. Все согласны в том, что: 1) Иисус предсказал трехкратное отречение Петра до пения петуха; 2) предсказание сбылось; 3) отречений было три; 4) первой из вопросивших Петра была служанка; 5) после третьего отречения запел петух. Снова перед нами «сцена, снятая четырьмя камерами». При этом некоторые различия могут восприниматься как взаимодополняющие, некоторые – как взаимоисключающие.