- Так и есть, Ваше Величество.
- То есть, вы наполнили Московию золотом, на которое они могут купить порох и пушки?
- Получается, так.
- Это очень хорошо. Они смогут создать проблемы османам, а мы поможем, и тем, и другим.
Я слушал Генриха и мне было без разницы, кто, кому, когда и куда. Мне стало скучно жить. И я хотел в Бразилию. В голове звучала песня:
"Из Ливерпульской гавани
Всегда по четвергам
Суда уходят в плаванье
К далеким берегам.
Плывут они в Бразилию,
Бразилию,
Бразилию.
И я хочу в Бразилию -
К далеким берегам!"
Что это за песня, я помнил плохо. Что-то из моей прошлой жизни. Но я очень хотел в Бразилию. До тошноты.
- Вы меня совсем не слушаете! - Почти обиженно сказал Генрих.
- Слушаю, Ваше Величество. Вы говорили о необходимости сношения с султаном и найденных древних пергаментах.
- А мне казалось, что вы не слушаете меня, и даже что-то напеваете сквозь зубы.
- Я так обдумываю, то что вы говорите.
- И что вы думаете?
- Я думаю, чем прикрыть наш интерес к Тавриде? Правитель Крымского ханства, считающий себя главным наследником Золотой Орды, в вассалитете у султана и тот обязательно спросит: чего это нас несёт в Тавриду? Да и что-то сомнительно мне, чтобы Грааль в православном храме сохранился. Сколько раз его грабили, тот храм?
- Монах, у которого нашли древние пергаменты, сам видел. Присутствовал на вскрытии тайника.
- Что за монах? С ним можно поговорить?
- Уже нельзя. Он всё сказал, - ответил Генрих и посмотрел на Говарда. Тот утвердительно кивнул головой.
Я так глубоко вздохнул, что язычки пламени свечей качнулись
- Вы устали? - Спросил Генрих.
- Мне как-то нездоровится. Лихорадка.
- Говорят, вы много и долго пили. Это бывает и проходит. Почему вы не привезёте в Лондон семью? Рассказывают, у вас и дочь и жена, - обе красавицы.
- "Кто же тебе всё рассказывает?" - Подумал я, и сказал: - Дозвольте привезти, сир?
- Дозволяю, - сказал Генрих без раздумий. - И отправляйтесь немедленно.
* * *
Кабо Фрио... Эти два слова я повторял и повторял до тех пор, пока мои сорок пушек не отсалютовали моему флагу, развевавшемуся над моим фортом в лагуне. Все мои корабли легко прошли трёхмильным каналом вслед за лоцманской караккой.
- Хороший получился канал, - сказал я Магельяншу, пожимая ему руку.
Лорис и дети стояли молча и смотрели на меня с удивлением. Было чему удивляться. В Англии я пошил себе "нормальный" костюм-тройку из тонкого белого сукна и сошёл с корабля в нём, белой фетровой широкополой шляпе и белых кожаных туфлях.
По-моему, я был красив и элегантен, однако жене я явно не понравился.
- Я говорила, - сказала она, - что эти англичане собьют вашего отца с пути истинного. Гляньте, на кого он стал похож! - Она обращалась к детям, посмотрев сначала на дочь, а потом на сына. И это ваш отец?!
Дочь всхлипнула.
- Ну и пусть! - Сказала она, и бросилась мне навстречу.
Сын тоже кинулся ко мне, с трудом вырвав руку из ладони матери.
- Папа!
- Ах вы мои хорошие! - С трудом сдерживая нахлынувшие чувства пробубнил я, обнимая обоих. - Ну иди сюда, родная.
"Родная" подбоченясь и слегка выбрасывая ноги вперёд, подошла ко мне. На ней была надета лёгкая свободная хлопчатая блузка с завязками на груди и с каким-то рисунком, несколько широких цветных юбок до щиколоток. На ногах обуви не было. Её ступни при каждом шаге вскидывали края юбок и они взлетали резко, поднимая на ткани шторм.
Когда у моей Ларисы руки упёрты в бока, то, как говориться, ей совершенно "пофиг" в какую сторону повёрнута моя кепка.
Я улыбался. Она подошла совсем близко и остановилась. Наши взгляды встретились. Она улыбнулась и шагнула в мои объятья.
* * *
- Нам пора женить нашу дочь. Ей уже восемнадцать.
- Пора, то пора, да на ком? - Скептически вздохнула жена.
- Мы сейчас можем выдать её за какого-нибудь английского графа. Отдадим ей в приданое одно из графств. Стаффордшир, например. И сундук золота.
- Ты серьёзно? - Спросила жена, приподнявшись на локте на кровати. Ещё было темно и лица её я не видел. - Ты вывезешь нас в Англию?
- А ты хочешь? - Спросил я.
Она не стала торопиться с ответом.
- Тут хорошо. Тут уже всё родное. Тут безопасно. Там всё другое. И Там опасно. Я уже отвыкла от господ со шпагами. И от городской грязи отвыкла. В Лондоне не чище же, чем в Лисбо?
- Не чище, Лорис. Темза иногда воняет, как помойная яма.
- А в наших графствах?
- Немного получше. В Бекингемшире наши ребята уже почти всё устроили, как мы привыкли, а в Стаффорде сейчас занимаются. Там, конечно, авгиевы конюшни. Полагаю, к нашему приезду всё наладят по-нашему.
- А ведь и мы раньше так жили... Это ты, как из своего первого путешествия приплыл с зелёными глазами, так и перевернул нашу жизнь. Что-то с тобой произошло тогда, милый. Да?
- Я же тебе рассказывал. Поскользнулся, упал, закрытый перелом, очнулся... - Я рассмеялся.
- Какой закрытый перелом? - Возмутилась жена. - У тебя не закрытый, а открытый перелом... сейчас будет. Ну ка, колись, - сказала она грозно и тихонько сжала меня за шею, а потом поцеловала в губы.
- Набралась от тебя каких-то странных словечек, - сказала она, откинувшись на спину.
После такого поцелуя приподнялся и я, и, едва касаясь, скользнул пальцами правой руки по её телу, по лицу, губам.
Забрав с собой около шестисот индейцев тупи и гурами, которых все остальные провожали торжественно, как идущих на ритуальный убой.
Я не обманывал индейцев, обещая отправить их в иной мир, и регулярно увозил с собой их энное количество.
В Индонезии сейчас жило около шести тысяч "моих" индейцев. Больше половины из них на Яве, остальные по островам. Они плодились и размножались, увеличивая свою численность, живя по моим законам и ожидая моих команд.
Мы отплыли в Англию через три месяца, за которые я смог забыть ужас московского подземелья, нарыбачиться, наесться креветок и наваляться на горячем песке лагуны.
Команды кораблей, состоявшие в основном из индейцев, тоже получили отпуск и заряд бодрости в своих деревнях.
Сменные экипажи приняли корабли и за три месяца привели их в надлежащий вид. На верфях Магельянша непрерывно кипела работа. Кроме строящихся кораблей, на стапелях проходили профилактические осмотры и мелкие ремонты действующие суда нашего флота.
Дерево сукупира, из которого мы делали корабли, хоть и тяжело обрабатывалось, но не гнило и не становилось прибежищем червей-древоточцев, поэтому корабли можно было вытаскивать на стапеля. Обычные же корабли на воздухе червями съедались мгновенно.
* * *
- Его величество Король! - Объявил распорядитель мероприятия, здесь называвшегося "Королевский театр".
В зал вошёл Генрих Восьмой. Вслед за ним, отставая на два шага, шла молодая женщина в пышном платье, с диадемой на голове. Её милое личико, с маленьким острым подбородком, напоминало сердечко. Следом за ней ещё несколько юных дев.
- Анна Болейн, - шепнул мне жена.
Увидев, что король направился сразу к нам, я снял шляпу.
- А-а-а! Вот и вы, Питер! - Воскликнул король. - Наконец-то. Мы заждались.
Генрих подошёл ближе и я увидел его неподдельный интерес к моей семье.
- Позвольте, ваше величество, представить вам моего сына и наследника Серджио Диаша.
Сын шагнул вперёд поклонился и отступил назад.
- Мою супругу Лорис и дочь Крис, - продолжил я.
Жена вышла из-за сына, а дочь из-за меня, и присели почти до пола. Как они это делают, я никак не мог понять. Моё лицо непроизвольно расплылось в улыбке, и я развёл руки в сторону, как бы пытаясь их поддержать. Мой взгляд скользнул по лицу Генриха и я всполошился. Его взгляд впился в мою дочь.
- "Мама дорогая!", - воскликнул мысленно я.
Моя Крис ростом пошла в своего папу, то есть в меня, а я и в этом мире вымахал под два метра. Моего донора господь тоже ростом не обидел, но по здешним меркам, а жена пеняла мне после путешествия, что я "вымахал на старости лет".
Так вот, моя Крис ростом едва ли уступала мне. Красотой и фигурой Господь её тоже не обидел. Короче, Генрих явно поплыл.
У королей нет комплекса неполноценности и при его росте в метр шестьдесят он смело подошёл к дочери и спросил:
- Вы танцуете павну?
Крис подняла на него свои зелёные глаза и молча кивнула головой.
- "Ай-яй-яй!", - подумал я.
Генрих взял её ладонь правой рукой, а левой взмахнул оркестру. Оркестр заиграл и Генрих повёл Крис по залу.
Они то сближались, то расходились, то обходили друг вокруг друга. По мановению королевской руки и другие пары включились в движение.
- Может и мы? - Неуверенно спросила меня жена.
Не видя ничего сложного в танце, я взял её пальцы и мы влились в общий ритм, которого в общем-то и не было. В мелодии не существовало ни ритма, ни такта, ни гармонии. Звучали некие музыкальные куски, абсолютно не связанные друг с другом.
Я плохой музыкант, но что такое "тональность", я знал не понаслышке. С трудом осилив музыкальную школу по классу аккордеона, я ушёл в "большой спорт", как говорил мой отец. Вторым инструментом у меня был рояль, и играть я толком так и не научился, но то, что я слышал сейчас, никакой музыкой назвать было нельзя. Так я "сочинял" в семь лет, уже после первого года обучения.
Отдельные звуки мелодию напоминали, но аккорды вызывали зубную боль.
Клавесин звучал громко, звонко и безграмотно.
С трудом выдержав танец, я вздохнул облегчённо, когда он закончился и стал искать глазами дочь. Крис продолжала находиться в обществе короля. Я дёрнулся было в её сторону, но рука жены перехватила меня за локоть.
- Стой рядом, неотёсанный чурбан. Она взрослая девочка.
- Я знаю здешние порядки, - сквозь зубы прошептал я, не убирая улыбку с лица.
- А если знаешь, не пори горячку. Ничего с ней не случится.