Вот только храм был не таким, как другие. Он был выкрашен в золотой цвет, блестящий, сияющий золотой цвет, который просто ослеплял на ярком зимнем солнце, особенно из-за того, как свет отражался от сверкающего золота дома и мерцающей белизны снега.
Внутри храма мы встретили Пилигрима по имени Мерит. Пилигримы обычно носили подобные имена. Это был их способ показать свою веру.
(Мерит можно перевести как «добродетель», «заслуга», в целом нечто хорошее и заслуживающее поощрения, — прим)
Но Мерит не был похож на обычного Пилигрима. Он, безусловно, был одет изысканнее, чем те Пилигримы, которые бродили по улицам моего родного города, когда я была маленькой. Вместо рясы на нём был модный дизайнерский костюм. Город Магическая Роща действительно процветал под опекой ведьм. Даже Пилигримы здесь были шикарными.
— Нам нужно задать тебе несколько вопросов, Мерит, — сказал Джейс, и его голос звучал властно.
— Само собой, — несмотря на свою модную одежду и изысканную речь, Пилигрим был по-настоящему скромен. — Для меня большая честь отвечать на вопросы Джейса Ангелблада, Ангела Южной территории, — он склонил голову перед Джейсом. — И Леды Пандоры, Богини Телепатии, — когда он поклонился мне, его нос почти коснулся пола. — Как я могу исполнить волю богов сегодня?
«Обязательно ли ему преклонять колени с таким… рвением?» — мысленно спроецировала я в сознание Джейса.
Мерит продолжал кланяться нам. И опускаться на колени. Это выглядело утомительно.
Джейс наблюдал за ним. «Пилигримы всегда так делают, Леда». Его тон подразумевал, что он пожал плечами.
«Даже если так, мне от этого не по себе, — ответила я. — Как ты думаешь, может, нам попросить его остановиться?»
«Лучше не надо, — посоветовал мне Джейс. — Мерит, кажется, искренне получает удовольствие. Если ты скажешь ему прекратить, то только расстроишь его. Он подумает, что обидел тебя. И тогда он, скорее всего, начнёт бичевать себя у нас на глазах в качестве наказания».
«Боюсь, ты прав, — мой вздох был внутренним, но от этого не менее глубоким. — Я действительно хотела бы найти способ заставить людей понять, что я тоже всего лишь живая личность, как и они. Теперь, когда я стала богиней, они все относятся ко мне по-другому. Солдаты в Легионе тоже так делают, даже ангелы. Всё это кажется таким ненастоящим. Я чувствую себя абсолютным самозванцем».
«Ты всё слишком усложняешь, Леда», — сказал мне Джейс.
«Да, я знаю, — я спрятала руки за спину, чтобы Пилигрим не увидел, как я их заламываю. — Я скажу ему, чтобы он встал с колен».
«Было бы лучше, если бы ты вообще с ним не разговаривала».
«Что это должно означать?» — потребовала я.
«Это значит, что боги не спускаются на Землю, чтобы поговорить со смертными. Вы слишком возвышены для этого».
«Джейс…»
«Я знаю, что ты собираешься сказать, Леда, но так уж обстоят дела. Так было с тех пор, как боги пришли в наш мир. Это понимает каждый — будь то Пилигрим или обычный человек. Выйди за рамки системы, и ты можешь просто разрушить всё их мировоззрение».
Он прав, но… «Мне это не нравится», — сказала я ему.
«Ты привыкнешь».
«Сомневаюсь», — возразила я. Хотя я могу научиться терпеть это.
«Я буду твоим посланником, — предложил Джейс. — Для этого и существуют ангелы, верно?»
«Хм. Я думала, ангелы существуют, чтобы сражаться с большими и страшными тварями и расхаживать в чёрной боевой кожаной броне, выглядя совершенно крутыми».
«И это тоже, — признал он. — О чём ты хочешь, чтобы я спросил Пилигрима?»
«Спроси его о женщине, которую он встретил сегодня, о женщине, которая потеряла память», — проинструктировала я Джейса.
«Откуда ты знаешь, что Мерит сегодня встретил женщину? — спросил он меня. — И какое это имеет отношение к нашему сбежавшему телепату?»
«Так мы найдём Вертиго. Я же не связана со всеми телепатами во Вселенной. Я не могу просто щёлкнуть пальцами и найти любого из них, кого захочу».
«Не можешь? — удивлённо спросил Джейс. — Я полагал, что существует какой-то божественный ритуал, который связывает тебя со всеми ними. Как ещё ты узнала, что Вертиго в этом городе?»
«Так же, как я всегда выслеживала беглецов по работе, глупенький, — рассмеялась я. — Я разговариваю с людьми и читаю новости в поисках каких-либо подсказок».
Но, согласно законам божеств, сейчас я могла сделать только одну из этих вещей. Хорошо, что я быстро читаю.
«Вот почему мы здесь, Джейс, — сказала я ему. — Я видела статью о женщине в Магической Роще, у которой была потеря памяти, но врач-Пилигрим, который осматривал её, не смог найти у неё никаких проблем. Я думаю, Вертиго использовала свои способности, чтобы стереть женщине память».
«А Мерит — это врач-Пилигрим, который осматривал женщину, потерявшую память?» — спросил Джейс.
Пилигримы часто ухаживали за больными и оглушёнными, особенно за теми, кто не мог позволить себе врачей.
«Нет, — ответила я. — Это был другой Пилигрим. Но, судя по всему, Мерит — первый человек, с которым столкнулась женщина после того, как потеряла память. Он нашёл её блуждающей, ошеломлённой и сбитой с толку. Нам нужно выяснить, где он её нашёл, чтобы мы могли проследить её путь».
«Почему бы просто не спросить об этом жертву напрямую?» — поинтересовался Джейс.
«Она впала в кому вскоре после того, как доктор осмотрел её, — ответила я. — Мерит — наш лучший шанс, наш единственный шанс найти того, который напал на неё. Он — наш единственный шанс найти Вертиго».
Джейс посмотрел на меня так, словно я хваталась за соломинку, и, возможно, он прав. Но это единственная зацепка, которая у меня имелась, и я собиралась расследовать её, пока не найду что-нибудь получше.
Джейс допросил Мерита. Спустя тридцать шесть полных поклонов — да, я считала — мы получили ответ. Жертву амнезии звали Джемма Хенли, она была куратором городского музея, и Мерит нашёл её прямо возле музея несколько часов назад, когда она, спотыкаясь, спускалась по ступенькам, бормоча «Вертиго» и «Магическая формула». По словам Мерита, «Магическая формула» — это официальное название довольно известной карты, выставленной в музее. Карта представляла собой визуальный каталог всех известных магических зеркал на Южной территории. Конечно, чтобы по-настоящему прочитать карту, нужно надеть специальные очки.
Это гораздо больше информации, чем я ожидала получить от Мерита. Оказалось, что память жертвы не так плоха, как мы думали, и что она очень любила поговорить.
Я сразу же телепортировала нас в музей.
— Вертиго ищет портал отсюда. Вот зачем ей нужна карта, — сказала я, когда мы поднимались по ступенькам в поисках подсказок.
Их не было.
— Но она, должно быть, уже давно ушла, — прокомментировал Джейс.
— Я так не думаю, — произнесла я, подходя к запертым воротам музея. Он уже закрылся на сегодня. — Я чувствую… что-то.
— Что-то? — Джейс скользнул по мне взглядом, пока мы шли. — Не могла бы ты уточнить?
— Мы уже достаточно близко, и, кажется, я чувствую её… Вертиго, — пояснила я. — Она всё ещё ищет карту. Она полна решимости. Я не думаю, что она уйдёт отсюда без этого.
Вертиго была здесь, так близко, что я ощущала в воздухе её решимость, такую насыщенную и густую, как взбитые сливки. Если Вертиго доберётся до карты, если она найдёт способ сбежать в другой мир, мы можем потерять её навсегда.
А вместе с ней и мою лучшую надежду на спасение сестры.
Глава 2Так много проблем
Когда мы с Джейсом подошли к воротам музея, охранники расступились, чтобы пропустить нас. Они не сказали ни слова — возможно, потому, что они были слишком заняты поклонами.
Людям реально нужно прекратить это делать.
— Ты находишь это забавным, не так ли? — спросила я Джейса, пока мы пересекали вестибюль.
Когда мы проходили мимо, один за другим загорались индикаторы, сработавшие на датчиках движения.
— Нет, — ответил он. — Я нахожу это подобающим.
— Подобающим? — ахнула я.
— Да, — он продолжал идти, и каждый шаг был таким чётким и пристойным. — Смертным положено кланяться богам и ангелам.
Его слова звучали серьёзно, но лёгкое подергивание губ выдавало его. Он наслаждался моим смущением. Каждый раз, когда кто-то кланялся мне, а я съёживалась, он, вероятно, мысленно покатывался со смеху.
Но, как он и сказал, мне лучше привыкнуть к этому. Я сама навлекла это на себя, когда приняла предложение Фариса и Грейс присоединиться к советам.
Я вздохнула, глядя вверх, пока мы проходили под куполообразным люком, занимавшим большую часть потолка. Ночное небо освещала полная луна. Я всегда с подозрением относилась к полнолунию. В полнолуние вечно происходили странные вещи.
— Сюда, — я направилась по одному из коридоров, которые расходились от вестибюля, как концы звезды. — Я думаю, Вертиго в той стороне.
Мы вошли в большую комнату. Пол был покрыт огромными чёрными и белыми плитами, выложенными в шахматном порядке. На каждой чёрной плите стоял деревянный пьедестал, окружённый стеклом. И на каждом пьедестале была размещена древняя книга, искусно подсвеченная с разных сторон, чтобы подчеркнуть кожаную обложку и придать ей насыщенный блеск Старой Земли.
— Здесь много книг, — прокомментировала я.
— Очень старых книг, — добавил Джейс.
Даже сквозь массивные стеклянные витрины я всё равно чувствовала густой, деревенский аромат поношенной кожи. Но в основном я ощущала только запах грязи. Эти книги так долго лежали в земле — материал впитал в себя так много землистых ароматов, что запах просто не выветривался. Неважно, через сколько магических химических ванн они прошли, этот запах никуда не девался. Столетия, проведённые под землей, были очень важной частью истории книг.