– Умею.
– Так почему не делаешь?!
– Потому что я боюсь, что не смогу остановиться. Пока я себя сдерживаю и не хочу открывать двери, которые не смогу закрыть.
– Но, может, это смогу я? Может, я сильнее, чем ты думаешь?
– Не хочу проверять. Есть такая поговорка: «Не буди лихо, пока оно тихо».
Я махнул рукой и ушел, кипя от бессильной злости. Вообще-то, я люблю бабушку, но не сегодня.
30 сентября
– Ба, откуда у меня эти способности?
Давно хотел это спросить и даже как-то уже спрашивал, но тогда бабушка технично ушла от ответа. Однако сегодня у меня решительный настрой, и отступать я не собирался. Бабушка, видно, прочла это по моим струнам, а потому ответила, хотя и с неохотой:
– Частично от меня, частично от твоего отца.
– Значит, у него тоже был дар арфиста?
– Был. Но не особенно сильный. Ты в этом плане намного сильнее его. Да и те способности, что имелись, он в себе подавлял – не понимал их и боялся. Я пыталась ему объяснять, учить его, но… – Она махнула рукой.
– Подавлял? – Меня накрыла растерянность. – Поэтому он вовремя и не понял, что за мразь этот Полтавский?
– Да, поэтому. А еще…
– Что «еще»?
– Ничего. – Бабушка ненадолго умолкла. – Понимаешь, Володя, когда погиб твой дедушка и мой старший брат Олег умер от рака, твой папа почему-то решил, что в этом виноват наш с ним дар. Я пыталась с этим спорить, убеждать его, обращаться к его научному складу ума, но все бесполезно: он был уверен, что их смерти – наказание нам свыше, что такой дар не может быть от Бога, а стало быть, использовать его нельзя…
– Но ты ведь так не думаешь?
– Я думаю, то, что нам дано, дано не просто так. И уж точно стоит овладеть своим талантом, чтобы понимать, кто есть кто вокруг тебя. Не вижу в этом никакого греха… И все же в чем-то я понимаю твоего отца. Я про более активное использование этих способностей…
Я закатил глаза. Вот заладила! Понял я уже, понял, что нельзя и что учить меня игре на струнах она не будет. Зачем повторять-то столько раз?
– А почему они у меня так поздно пробудились?
Бабушка пожала плечами, и ее аквамариновая струна честности вторила этому жесту.
– Раньше твои струны говорили мне о скрытом даре, и я догадывалась, что это может быть. Но ты его никак не проявлял до…
– До смерти отца?
– Да. Думаю, в этом и причина. Во-первых, сильный стресс мог снять какой-то внутренний блок, не дававший твоему таланту проявиться. А во-вторых… такая Сила, Володя, она в никуда не пропадает и из пустоты тоже не берется. Если кто-то из таких, как мы, умирает, его Сила переходит к ближнему по крови арфисту или к тому из нам подобных, кто в этот момент находится поблизости. Передача Силы от твоего отца тоже могла пробить этот блок…
– А откуда же он взялся?
– Если б знать! – снова пожала плечами бабушка, и на этот раз я так и не понял, правду она сказала или нет.
Но меня смущал еще один вопрос:
– А почему я на похоронах услышал только одного Полтавского?
– Понимаешь, когда способности только пробуждаются, они ведут себя очень непредсказуемо и хаотично. Поначалу слышишь далеко не всех, а только тех, чье звучание наиболее яркое…
– У этой-то сволочи яркое?! – удивился и возмутился я.
– Яркое, Володя, не значит красивое. Думаю, просто в тот момент он испытывал очень сильные эмоции, или…
– Что «или», ба? Договаривай!
– Да много может быть всяких причин, – по изменившейся тональности бабушкиной фиолетовой струны я почувствовал ее нежелание продолжать этот разговор. – На самом деле, даже я знаю о нашем даре далеко не все.
Больше в этот вечер я от нее ничего не добился. Только испортил себе настроение на ночь глядя.
Глава 1Денис. Белое пятно
Санкт-Петербург. 10 июня 2017 года
Голова сегодня болела уже с утра. Не потому что вчера пил. Я вообще пью редко и мало: думаю, таким, как я, этим увлекаться не стоит. Так что моя головная боль – совсем из другой оперы. А самое поганое – я знал, что это еще цветочки. То ли еще будет завтра. А послезавтра! А через три дня! Когда придет время сеанса исцеления, я буду почти трупом. И такая перспектива, конечно, капец как вдохновляет… Так, все, в пень такие мысли – мне делом заниматься надо!
Сегодня я ночевал в офисе. Не то чтобы мне предстояло много работы – скорее, наоборот, просто вчера увяз в своих интернет-поисках и спохватился уже основательно за полночь. Домой в такой час тащиться не хотелось, и потому решил поспать на диванчике в кабинете. Я снимал небольшое помещение в конторском доме на Среднем Васьки[2] в трех кварталах от моей квартиры.
Место неплохое. Поблизости довольно приличная зеленая зона – сад Василеостровец, где я любил иногда прогуливаться. И аренда сравнительно недорогая.
Частный бизнес, конечно, дело рискованное, особенно по такому оригинальному профилю. Плюс регистрация, лицензирование и еще куча формальностей… Кошмарики на улочке Вязиков. К счастью, со всеми этими заморочками мне помогли. «Контора». Хоть какая-то польза от них, а то я периодически впахиваю на них днями и неделями за чисто символические деньги. Что поделать: «крыша» есть «крыша».
В последнее время с клиентами стало не ах. Размещенное мною в интернете рекламное объявление об экстрасенсорных услугах поначалу работало хорошо – осенью, зимой и в марте был настоящий «чес». В это время в людях наиболее сильны рефлексия и подозрительность, а также депрессивные настроения. Но наступили погожие апрель и май, и все замерло. Я не бездельничал, конечно, – выполнил парочку заданий моей эфэсбешной «крыши», но оплата за них… Впрочем, я об этом уже говорил. В общем, моя кубышка уже показывала дно.
Первым делом сварил себе кофе. Тишина… почти. В кои-то веки. Лишь слабым фоном идет звучание города. Красивое звучание, кстати. Не знаю, как звучат другие города, но питерская мелодия мне нравится. И сам город нравится. Интересно, я в нем родился или переехал сюда из другого места? Не помню. И никто не может мне сказать. Мое прошлое – тайна, покрытая мраком. Ретроградная амнезия. Практически полная. Причем мой образовательный и культурный уровень она почти не затронула. Но все, что касается именно моего прошлого – сплошное белое пятно.
Нет, вряд ли я местный. Тогда бы наверняка нашлись какие-то следы, родственники, знакомые… Хотя, может, я круглый сирота? Детдомовский? Не исключено. Как знать, насколько я изменился после потери памяти? Воспоминания во многом формируют наш характер. У меня же этих воспоминаний – неполный год. Так сказать, начал жить с чистого листа.
И как жить? Вряд ли так, как я мечтал в детстве. Зарабатывать деньги своим даром, продавая его тем, кто готов заплатить, и почти бесплатно вкалывая на свою эфэсбешную «крышу». Если ударяться в высокие материи, типа смысла жизни и собственного предназначения, то человек со способностями арфиста душ уж всяко должен заниматься чем-то… ну, более возвышенным, что ли, не столь пошлым. Строго говоря, то, что я делаю сейчас, – заколачивание гвоздей микроскопом. Оно конечно, жизнь в мегаполисе очерствляет. Даже в таком, как Питер. Если только ты не живешь в тепличных условиях. Оставаться прекраснодушным идеалистом и романтиком не получится при всем желании. Особенно с моим талантом. Он как раз способствует развитию цинизма. Крупные города, они такие – прожуют и выплюнут.
Кстати, был ли я им, этим идеалистом и романтиком? Тоже, естественно, не помню. Паспорт на имя Кульчего Дениса Валерьевича, квартира на Ваське, должность внештатного консультанта управления «А» ФСБ, способности арфиста душ и мой экстрасенсорный бизнес – вот и все, что у меня есть. Я пытался спрашивать моего куратора, но она либо не знает, либо не хочет говорить. Думаю, второе. А выпытать у нее – никак, она же «тихая»: я не вижу и не слышу ее струн, а значит, и не могу на них воздействовать.
А еще произошла какая-то темная история с моим предшественником, будто бы тоже обладавшим подобным даром. Или другим, близким. Здесь опять-таки ничего точно не известно. Загрифлено наглухо. Я попытался однажды воздействовать на голубую и аквамариновую струны целителя Портнягина, раз в месяц занимающегося моей реанимацией, чтобы вызвать его на откровенность. Зря я это сделал. Он не сказал мне ничего, кроме того, о чем я уже и сам догадался: предыдущий внештатный консультант управления умер не своей смертью. А я за такой фортель получил капитальный нагоняй от куратора и начальника управления. Ну и Портнягин меня с той поры не – долюбливает. Такие вот пышки с Большой Конюшенной…
Таким образом, с прошлым у меня швах, остается не шибко прекрасное настоящее и туманное будущее. Город-то мне нравится, а вот с людьми все куда хуже. Чем меньше я нахожусь в обществе, тем лучше – устаю от звучания их душ, а отрешиться полностью, не слышать не могу. Мой дар, конечно, не проклятие, но во многих случаях обуза конкретная. Струны человеческих душ далеко не всегда звучат как музыка Моцарта. Вернее, почти всегда не так. «Моцарты» – исключение. «Рэперов из подворотни» куда больше. И тех, кто между ними, но ближе к «рэперам». И надо бы мне стать терпимее и снисходительнее, но пока не получается – слишком режет ухо резкое и диссонансное звучание некоторых струн.
Стоит ли удивляться, что при таком раскладе я занялся собственными изысканиями? Доподлинно о себе я выяснил хотя бы то, что плыть по течению, не трепыхаясь и надеясь, что меня прибьет к какому-нибудь неплохому берегу, – противоречит моей натуре. И я стал трепыхаться – пытаться выяснить, кто я, что я и откуда, раз уж «Контора» мне этого по непонятным причинам не говорит, хотя, казалось бы, кому и знать, как не им.
За отправную точку я взял свои паспортные данные, благо документ на руках имелся. Но тут начались сюрпризы. Паспорт мне выдали в Питере два года назад, однако в указанном отделении никаких записей на этот счет не сохранилось. В отделении все выглядели смущенными и растерянными, проверили все по несколько раз, но – увы и ах. Аккаунта на «Госуслугах» на имя Дениса Кульчего тоже не имелось, равно как и аккаунтов во всех известных соцсетях, а также в вайбере, ватсапе, скайпе, аське и тому подобных. Ну ладно, допустим, я был глухим интровертом и социофобом, если не мизантропом (немудрено, кстати, с таким-то даром), но хоть какие-то следы моего существования должны же остаться! Или нет?