Зрители подались назад, в непосредственной близости остались только судья, секунданты и бригада врачей во главе с живчиком-коротышкой в распахнутом белом халате. Наличие среди лекарей хирурга с набором инструментов нисколько не порадовало, отсутствие ассистентов магистра Гудимира — озадачило и разозлило. Порчу, надо понимать, с меня снимать никто не станет.
Но подточить уверенность эти подозрения не успели.
— Магистр, ваш ход! — объявил капитан.
Гудимир, который сейчас ещё больше прежнего напоминал нескладного аиста, тянуть время не стал.
— Готов! — коротко бросил он и резко махнул рукой. Глаза магистра вспыхнули мрачным багрянцем, из ладони вырвалась кровавая плеть.
Замах!
Я не стал прикрываться отторжением, вместо этого попытался перехватить убийственный аркан встречным ударом. Будто под руку кто толкнул: бей!
И — попал! Плеть расплескалась мельчайшими брызгами, а когда они обернулись багряными искрами, я вскинул руки и задействовал атрибут. Белизна и пурпур вывернулись фиолетово-чёрными лепестками огня, пламя спалило большую часть порчи, но — не всю! Какие-то искорки всё же дотянулись до меня, и я будто заряд мелкой дроби словил. Досталось преимущественно ногам и спине, кожа вмиг лопнула, из мелких ранок потекла кровь, а зловредные чары не понеслись по жилам к сердцу, но начали вгрызаться в плоть, поражая капилляры.
Сука!
Боль накрыла с головой, но я совладал с приступом слабости, предельным напряжением воли разогнал по телу небесную силу и омыл этой очищающей волной порчу, а после взялся смещать её к солнечному сплетению. Точнее, сделать это попытался. Капли тёмного багреца оказались неподатливыми, они неохотно повиновались мне и почём зря жгли плоть и дух, пришлось выкручиваться.
Изменение аспекта! Контроль! Сжатие!
Три служебных приказа вкупе с новой порцией небесной силы окончательно размыли порчу, исказили её и смяли в пурпурный комок. Тот дёргался, пытался растечься и отравить — в нём оставалось слишком много чужой воли, и я не попытался удержать зловредные чары, вместо этого спешно втолкнул их в излив, из которого перекинул к первому узлу оправы. Обожгло меридиан ровно жидким пламенем, но не растерялся и не сплоховал, а дальше приказ контроля перемолол чужой аркан, и тот необратимо изменился.
Следующий узел — ускорение, а затем ещё чуток подтолкнуть сверх того!
На какой-то драный миг почудилось, будто оторвёт кисть, и всё же я выдавил из себя облачко сияющего багреца, стиснул его своей волей и выдохнул:
— Готов!
Капитан замешкался, но сейчас мне было наплевать и на его драные часы, и на весь дуэльный кодекс разом. От сияния толку не было никакого, я сдавил его приказом сжатия и клок багрового тумана пролился в ладонь вскипевшей кровью, та собралась в шарик размером с горошину, вспыхнула пуще прежнего. Дальше оставалось лишь напитать её небесной силой, приправленной контролем и ускорением, а затем выстрелить получившимся магическим зарядом в противника. Крупная кровавая искра сорвалась с руки, едва уловимым росчерком преодолела разделявшее нас расстояние и стремительным финтом ушла от всполоха магической ловушки, но лишь затем, чтобы тотчас угодить в пелену полупрозрачного багреца!
При ударе мой атакующий аркан разметало, но к столь решительной контратаке магистр оказался не готов, и ошмётки зловредных чар пробились через выставленный им на скорую руку полог. Одна из пурпурных капель удачно попала в шею, сонная артерия враз почернела и опухла — Гудимир охнул и схватился за горло, сумел притормозить отравившую кровь порчу, после свободной рукой впихнул в рот какую-то пилюлю. Его будто солнечный свет изнутри омыл, магическая зараза сгорела буквально в один миг.
— Поединок окончен! — объявил капитан. — Победил магистр Гудимир!
Мне бы опротестовать это решение, да только было попросту не до того: кожа горела огнём, кровь сочилась из множества неглубоких язв на ногах и спине, а дух штормило. И всё же я жестом остановил уже подскочившего ко мне врача.
— Сам!
Тот прищурился.
— Уверен, коллега?
Обращение заставило магистра Гудимира скрипнуть зубами от злости. Всё так же зажимая правой ладонью шею, он объявил:
— Я жду извинений!
— Момент! — Я хватанул небесной силы, и одним уверенным выплеском вытравил из себя остатки порчи, заодно закрыл ранки. В целебных чарах я был не силён, но с такого рода повреждениями во время стажировки у Первоцвета имел дело неоднократно, да и с кровью у меня получалось работать не в пример ловчее, нежели с плотью.
— Я настаиваю! — Гудимир повысил голос, едва петуха не пустил.
Усилием воли я привёл к норме взбаламученный дух, а когда сгинуло жжение и прояснилось в голове, собрался с мыслями и объявил, стараясь лишний раз не шевелиться, дабы не растревожить только-только поджившие ранки:
— Приношу искренние извинения за свои опрометчивые высказывания, магистр! Признаю, что магистр Гай никакой не напыщенный хорёк, и он имел полное право толковать о моей бездарности, равно как и доводить до кого угодно своё мнение на сей счёт.
Капитан выжидающе посмотрел на Чеслава, тот кивнул.
— Подтверждаю, что иных задевающих честь магистра, а также его знакомых и друзей высказываний ответчик себе не позволял.
Гудимир возмущённо надулся, но от претензий воздержался, резко развернулся и поспешил прочь — даже не знаю, успел ли он расслышать адресованные ему мной слова:
— С такими друзьями и врагов не нужно!
— Да, обмишурился Гудимир знатно! — с довольным видом кивнул Чеслав и подмигнул коротышке-врачу. — Мало того, что адепта своей порчей наповал не уложил, так ещё и сам алхимией исцелился.
Коротышка стянул белый халат и покачал головой.
— Надеюсь, коллега, ты и вправду достаточно искусен в выведении порчи и не попадёшь к магистру на приём.
— А уж я как на это надеюсь… — хрипло выдохнул я в ответ.
Чеслав кисло глянул на меня и задумчиво произнёс:
— Куда б тебя теперь определить такого…
— У меня патент хирурга третьего класса имеется, — напомнил я.
— Ну уж нет, коллега! — качнул головой врач. — В госпитале тебе делать нечего!
Он отправился восвояси, начали расходиться и зрители. А вот Чеслав задержался.
— Что ты говорил о друзьях магистра? — полюбопытствовал он.
Вопрос собеседника я проигнорировал и, поскольку приведением в порядок одежды следовало заняться прежде, чем успеет окончательно засохнуть кровь, уточнил:
— Прачечной у вас, надо понимать, нет?
— Сейчас распоряжусь, чтобы форму выдали. Идём!
Идём? Черти драные, идти-то больно! Изъеденную язвочками и только-только начавшую подживать кожу при каждом движении тянуло и жгло, поспешать за поручиком получалось с превеликим трудом. Ладно хоть ещё тот придерживал шаг.
Делал Чеслав это, разумеется, отнюдь не из человеколюбия и какой-то там симпатии ко мне, просто воспользовался моментом и вновь пристал с расспросами о друзьях Гудимира. Скрывать было нечего, поведал историю своих взаимоотношений с магистром Гаем от первой стычки и до последней перебранки.
— Напыщенный хорёк, да? — задумчиво хмыкнул поручик и вдруг перескочил на другую тему: — В больнице индивидуальной подгонке порчи научили? Не знал даже, что такое на лету провернуть реально. Слышал, для этого самое меньшее кровь жертвы требуется.
Взгляд собеседника сделался каким-то очень уж острым, и я наводить тень на плетень не стал, сознался:
— Да не подгонял я ничего! Его же порчу обратно и отправил, только чуток аспект изменил и ускорил.
— А-а-а! — понимающе протянул Чеслав. — Это многое объясняет.
Перво-наперво пришлось наведаться к здешним канцелярским крысам, где меня поставили на довольствие, причём стоило лишь поручику заявить, что он временно оставляет меня при себе, и все нужные бумаги оказались выправлены буквально в течение пяти минут. Никаких заминок не случилось и на складе. Удалось не только подобрать обмундирование по росту, но и перемерить с десяток пар ботинок, чтобы сыскать одну впору. Ещё и миску, ложку и кружку выдали — оловянные и неказистые, зато новые.
— Получается, я теперь официально младший урядник? — уточнил я, сложив пожитки в ранец, а после утвердительного кивка поручика уточнил: — И чем заниматься придётся?
— Без работы не останешься, — неопределённо пожал плечами Чеслав и указал на поднимавшуюся за бараками струю дыма. — Вымойся и поужинай, потом ко мне приходи. Пристрою куда-нибудь.
Меня такой ответ не воодушевил, но и не огорчил. Я кивнул и поплёлся в указанном направлении, а в купальнях получил в своё полное распоряжение пустую бочку. Наполнять её водой и таскать от костра раскалённые каменюки пришлось самостоятельно.
Никакого уважения к младшему уряднику!
Вода нагрелась не так уж и сильно, но, когда забрался в бочку, на миг показалось, будто окунулся в кипяток. И всё же не выскочил, перетерпел. Какое-то время просидел так, приводя в порядок дух и вытравляя малейшие остатки порчи, попутно пытался залечить пятнавшие кожу язвочки, а под конец ещё и простирнул перепачканную в крови одежду.
Обсохнув, натянул форму, закинул на одно плечо ранец, а на другое скрученное одеяло и связанные шнурками ботинки, да и отправился на поиски трапезной для младших офицеров, к коим теперь относился и сам.
Сложенный из бамбуковых стволов барак оказался тёмным и задымлённым, еда — паршивой, ещё и травяного отвара тут не готовили, пришлось брать кружку пива. До такой степени в глотке пересохло, что и этот лисий яд небесной амброзией показался. Половину в три глотка осушил, чего прежде не случалось ни разу.
Ну а дальше ко мне подсели ассистенты магистра Гудимира.
— Ты откуда такой борзый взялся? — спросил самый плечистый из этой троицы.
День у меня выдался не самый простой, седмица так и вовсе откровенно не задалась, а ещё совсем не осталось сил и мягко-мягко шумело в голове после выпитого эля, так что показалось разумным не провоцировать очередной конфликт, а разойтись миром.