— Решил последовать за ним в конструкт. Нам ведь адрес нужен. И образы тех, кто взаимодействовал с Доплером в последнее время.
«Апач» мягко тронулся.
— Адрес я получил, но там его не будет, — покачал головой Никон. — Меня выбили из конструкта. И я думаю, что мой оппонент догадался, сколь глубоко я проник.
— Доплера увезут, — кивнул я.
Включилась автоматическая тонировка.
Яркое солнце выглядело обычным пятном и не резало глаз.
Ангар расположился в окружении то ли каких-то развалин, то ли останков древних стен. В просветах изломанного горизонта синел океан.
— Я получил образ человека, отвечавшего за контакты с кланом, — Никон вывел машину из ангара, дождался закрытия ворот и повернул к периметру базы. — Сразу после этого меня атаковал морфист Доплера. Или тех, кто держит его под колпаком. Сильный удар, барьеры рухнули. И… они вычислили наше местоположение.
Насколько я понял, мы попали на одну из многочисленных баз инквизиторов. Помимо ангара, гаражей и складов здесь обнаружились ремонтные мастерские, радар и вышка радиомаяка. Территория охранялась боевыми големами. Ни одного живого человека мы не встретили.
— А потом явились прыгуны, — кивнул я.
Мы даже мертвецов не можем похоронить.
Настолько быстро развиваются события.
— Образ есть, — Никон притормозил у внешних ворот, вписанных в высокую каменную стену. С тяжёлым гулом створки начали разъезжаться. — Но я не знаю, кто этот мужик.
— Он контактирует с Доплером в конструктах? — уточнил я.
— Не только, в это всё дело.
— Тогда почему не сконцентрироваться на нём?
— Мы можем раскручивать как Доплера, так и посредника, — объяснил морфист, выезжая в узкий переулок и аккуратно разворачиваясь. — Доплер знает тронутого, который его вытащил. Сто процентов.
«Апач» неторопливо спустился под уклон, постоял на перекрёстке, пропуская несущиеся мимо тачки, и влился в двухполосный трафик.
— Что ты предлагаешь? — я перешёл на более неформальный тон общения.
— Мне надо заснуть в безопасном месте, — сказал Никон. — И я попробую узнать больше.
Пока мы ехали, я обдумывал сказанное. Можно переместиться в Киото, имея при себе добытый образ, но посредника по одной картинке не найти. Киото — огромный технологичный мегаполис. Поиск иголки в стогу сена и то легче.
— Доберёмся до парома, — сдался я. — Ты работаешь под снотворным?
— Не всегда. Есть техника быстрого засыпания, если того требуют обстоятельства.
Дорога тянулась мимо десятиэтажных зданий, в которых я узнал стандартные кондо. Таких навалом в любой точке планеты. Значит, мы находимся за пределами Медины, в одном из новых кварталов.
— Нас будут искать, — я бросил взгляд на двухуровневый туристический автобус.
— Танжер — город немаленький, — пожал плечами Никон. — И вряд ли у них под рукой толпы прыгунов.
В этом трудно не согласиться.
Одарённых в мире не так уж много. По разным оценкам — от одного до трёх процентов от общего населения. Шиноби-прыгунов ещё меньше. Тех, кто выполняет задания нашего врага… Вероятно, не осталось в живых. Миссию они уже провалили, а найти нас без подключения к коллективному бессознательному будет проблематично. В теории можно отправить новых убийц в порт, рассчитывая на удачу. Тем более, что мы ходим в рясах, не скрываясь. Но я уверен, что смогу защитить своего спутника в случае нападения. Да и сам Никон — мужик не промах.
Морфист оказался прав.
В порту мы беспрепятственно взяли билеты на паром из Танжера в Альхесирас, и доплыли до этого крохотного испанского городка за полтора часа. Мне очень не хватало Вжуха, ведь я не мог уснуть и помочь Никону в поисках. А ведь мне пригодилась бы «путеводная нить» при наличии образа.
К счастью, в одном из гостевых домов Альхесираса, где мы остановились, со мной вышел на связь отец Валерий.
Привет, как оно?
Я вкратце описал ситуацию и задал встречный вопрос:
Что с моим котоморфом?
Живее всех живых. Уплетает дорадо на пару, пьёт какую-то ядерную дрянь из бутылки. Мы с Тариком разобрались, если что.
Круто. Но нам сейчас нужно в сон.
И в чём проблема?
Два бесчувственных тела. Угроза телепортации убийц, если нас засекут. Нужен кто-то… кто присмотрит за нами. А Вжух не умеет ориентироваться в многомерности.
Валерий размышлял недолго.
А прыгун сгодится? Из наших?
Да.
Жди гостей.
Я назвал адрес, и связь прервалась.
Из окна нашего номера просматривалась квадратная площадь, обсаженная по краям пальмами. В центре возвышался памятник неизвестному воину, держащему в вытянутой руке меч.
Никон медитировал.
Готовился к погружению в общие фантазии.
Через несколько минут из воздуха выкрутилась стройная фигурка. Женщина с узким разрезом глаз. Правая рука и, вероятно, будущая жена моего наставника.
— Рад встрече, Дина, — я приветливо кивнул гостье.
Никон почтительно склонил голову.
— Когда начнём? — вместо приветствия поинтересовалась Айминь.
— Вот японцы уснут — и начнём, — сказал морфист. — А пока давайте чего-нибудь перекусим. Я почти сутки не ел ничего приличнее тажина.
Глава 13
Раньше я использовал «путеводную нить», когда хотел встретиться во сне с другим волшебником. Предполагалось, что на том конце «провода» сильный маг, почти не уступающий мне в ранге. Но здесь, в иной вселенной, существовали морфисты. И они могли свободно странствовать по снам, прихватив меня с собой.
Когда Никон создал базовый конструкт, я сразу активировал «нить».
Влил туда достаточное количество энергии.
И провернул вещь, которую прежде не делал. Протянул Нить через морфиста, привязал к образу Доплера и начал поиск. Я знал, что для успеха мне потребуется «маяк» — нечто, привязанное к личности Доплера. О выходце из Ганзы я ничего не знал, но у меня есть отец Никон.
Морфист поделился слепком.
Не только образом, но и психическими эманациями, которые ему удалось раздобыть в Киото. Я тут же настроился на Доплера. На обрывки эмоций, переживаний, отношение к окружающей действительности. На ощущение города, в котором он пребывал.
Ганзеец никогда не относился к сильным волшебникам. По меркам моего мира, он был вообще никем. Пустым местом. Но мы с Никоном скользили в тех областях восприятия, где должен был спать бывший финансист из Магдебурга. Благодаря «нити» я воспринимал пространство сна более ярко и многогранно, как если бы сам был морфистом высокого класса.
Визуально всё выглядело так, что мы идём по городу с постоянно меняющимися декорациями. Город был многоликим, поликультурным, лоскутным. Я шёл по одному и тому же проспекту, а вокруг возникали то вывески на английском, то арабские письмена, а то и японские иероглифы. Менялась архитектура зданий, лица прохожих. Я мог свернуть в переулок и выйти в дождь. Или наоборот — в сорокаградусную жару с выцветшим белёсым небом. Или на заснеженную площадь с укутанными в пуховики и шубы угрюмыми людьми.
Мне казалось, что повсюду невидимые руки собирают новые грани бесконечного конструктора.
— Не переживай, — раздался за моей спиной голос Никона. — Я так настроил это сновидение. Твой разум адаптируется под быструю смену локаций. А ещё мы видим сны тех, кто в разное время общался с Доплером.
— Ты говорил, Доплера прикрывает мощный снотворец.
— Есть такое, — подтвердил Никон.
Мы шли по улице, сильно напоминающей Стамбул. Узкие тротуары, брусчатка, крутой уклон в сторону моря, нависающие над головой балкончики, крохотные кафешки и фруктовые лавки.
— И что он сделает, когда нас обнаружит? — уточнил я.
— Нападёт.
По ощущениям мы приблизились вплотную к объекту поисков.
Я знал, что Доплер находится рядом.
Только Никон произнёс это, как воздух вокруг нас схлопнулся.
Будто кто-то резко выдернул пробку из реальности, и всё окружающее пространство начало рушиться, засасывая нас в воронку. Здания поплыли, как акварель под дождём, лица прохожих расплескались в мазки, а звуки — голоса, шум машин, крики чаек — слились в монотонный гул, нарастающий, как рёв реактивного двигателя.
— Он нас нашёл, — сказал Никон, но его голос уже тонул в этом хаосе.
Я успел лишь подумать, что морфист действует слишком быстро, — и в следующий момент земля ушла из-под ног.
Мы провалились в пустоту.
Не в темноту — нет, вокруг было ничто, даже не чёрное, а просто отсутствующее. Лишь где-то внизу мерцали точки, напоминающие городские огни, но слишком далёкие, будто смотришь на них с высоты стратосферы.
— Держись! — крикнул Никон, но его уже сдуло куда-то в сторону.
Я попытался сконцентрироваться, но мой разум наткнулся на преграду. Чужую волю.
Снотворец.
Он не просто охранял Доплера — он был этим сном.
Пространство резко упорядочилось.
Я стоял на крыше небоскрёба. Ветер рвал одежду, а внизу, в сотнях метров подо мной, раскинулся ночной Киото — но не настоящий, а его сонная версия. Искажённая, гипертрофированная. Улицы были слишком узкими, здания — гротескно высокими, а неоновые вывески пульсировали, как живые существа.
Передо мной стоял он.
Морфист.
Его силуэт был размыт, будто собран из дыма и теней. Лица не было — лишь бледная маска, на которой проступали и исчезали чужие черты. То старик, то женщина, то ребёнок. Присутствие Никона ощущалось, но визуально я его не наблюдал.
— Ты не должен был сюда попасть, — прозвучало у меня в голове.
Голос был везде. Ветер донёс его, стены зданий отразили, даже мои собственные мысли начали его повторять.
Я сжал кулаки. В сновидении сила воли значила больше, чем мускулы.
— Я пришёл за Доплером. Уйди с дороги.
Морфист рассмеялся — точнее, его смех разлился по всему пространству, как эхо в пустой пещере.
— Ты в